Отголосок прошлого

Со дня кончины талантливой актрисы, любящей жены Дэвида Тарино и просто хорошей девушки — Виктории Уокер, прошло не мало, не много, а пять лет. Вы спросите: «А вспоминал ли великий режиссёр о своей жене всё это время?» Нет! Не вспоминал. После аварии, после того, как врачи сказали, что она в коме — он забыл о ней и только кольцо на безымянном пальце напоминало об их браке. Полтора года в коме. И о «чудо»! В больнице произошло замыкание и именно в её палате. Аппараты жизнедеятельности отключились, а вместе с ними «отключилась» и жизнь Виктории. Это было освобождение Дэвида от уз брака и освобождение израненной души девушки. За всё время пребывания в больнице, Тарино ни разу не навестил жену. Он переключился на новую звёздочку, какой когда-то была и его жена, Эмму. Всё это время он изменял ей. И единственное, что он сделал, когда жизнь покинула бренное тело супруги, только организовал её похороны, на которые даже не явился. Как оказалось, на Земле она осталась совершенно одна: без друзей, без семьи, без любви. Но её ждала новая жизнь. На Небесах. Очутившись в мире бессмертных, девушка быстро влилась и вписалась в общество. Она знала всех и это многих сильно удивляло, а некоторых пугало, всех кроме её «спасителя», с которым девушка сблизилась поначалу как с наставником, потом другом, а впоследствии любимым. Девушке было непонятно откуда она всех знала, если никогда не была здесь до своей смерти. На что Геральд ей объяснил за одним из их дополнительных занятий, ведь он решил взять шефство над непризнанной с угольными глазами и исправить её негативное восприятие к себе: — Будучи в коме, ты была на грани между жизнью и смертью. Твоё сознание как бы подсмотрело сквозь замочную скважину в наш мир и совместило картинки твоей и нашей реальностей в одну общую. Где в моём лице было спроецировано всё негативное отношение твоего мужа к тебе, — говорил демон, сжимая кулаки под столом до побеления костяшек. Мужчина до сих пор не понимал, как так можно было относиться к столь хрупкому и нежному существу. — Бывшему мужу, — безэмоционально поправила девушка. — Конечно. Бывшему, — с улыбкой вторил он.

***

И вот сейчас, спустя пять лет, темноволосая дьяволица, в сопровождении голубоглазого демона, спустилась в мир смертных, в тот самый город, в ту самую студию. Вообще, по правилам небожителей, спускаться в мир смертных было запрещено в своём обличии и только в День всех святых, а проще говоря в Хеллоуин, это правило упразднялось. И вот сейчас эффектная дьяволица, в сопровождении голубоглазого демона, спустилась в мир смертных в своём истинном облике. Вики уговорила спуститься на Землю до рождения их ребёнка, появления которого они ждут с нетерпением. А он был только рад исполнить маленькую прихоть своей любимой. И вот она проходила по знакомым павильонам и с улыбкой вспоминала счастливые моменты своей старой жизни. Ей нравилась её работа. Её будоражило само действо на площадке. Возможность окунуться с головой в другую эпоху, передать чувства своего персонажа. Сейчас девушку окружали декорации очередного фильма, в воздухе витали запахи грима, тканей костюмов и спецэффектов, а так же везде была аудио и видео техника, мягкий свет софитов добавлял магии обстановки. Пустые стулья «звезды», продюсера картины. И не пустой стул режиссёра? Больше Вики удивило кто сидел в нём — это был Дэвид Тарино. У неё в голове пронеслись его последние слова перед той аварией: «бездарность», «милое личико, а таланта ноль» и «я женился на тебе из жалости». Сердце как-то странно отозвалось на мужчину. Это была не боль утраты прошлого. Нет. Не тёплая привязанность к мужчине в кресле. Совсем нет. Это была жалость к нему, отвращение и неприязнь. Девушка была в шоке от вида режиссёра: волосы растрёпанны, помятый вид и не только одежды, но и лицо, будто не высыпался, потухшие глаза и полу пустая бутылка виски в руке. Геральд заметил изменение в настроении любимой и его поддержка не заставила её ждать. Мужчина подошёл к девушке со спины, обнял, соединив свои ладони в замок на большом беременном животике, и прошептал: — Если хочешь, то мы можем уйти, — его дыхание обжигало нежную кожу. — Нет, всё хорошо. Я просто не ожидала спустя шесть с лишним лет увидеть его, — с пренебрежением ответила она. — Ты хочешь с ним поговорить? — тихо спросил демон, но ответа не дождался, так как фигура в кресле ожила. — Кто здесь? — прозвучал хриплый ото сна и неразборчивый от выпивки голос. — Ночные съёмки отменили, — мужчина повернул голову в сторону демонов. — Вики?! Глаза Тарино округлились от неверия картины перед ним: девушка с угольными глазами, тёмными волосами, в тёмно-синем платье в объятиях импозантного мужчины и у обоих тёмные крылья за спиной. — Вики? Это ты? — ещё раз спросил ещё сонный режиссёр. — Как видишь, Дэвид, — ответила она с нотой отвращения в голосе. — Нет! Нет, нет, нет. Это не ты! Ты умерла. Тебя больше нет, — мужчина подскочил с кресла и мотал головой из стороны в сторону, отрицая возможность воскрешения жены. — Тебя похоронили. Тебя нет. — Он думает, что у него «белочка», — ухмыляясь, шепнул в макушку любимой Геральд. — Пусть думает. Это его проблемы, — откинувшись на широкую грудь демона, ответила Вики. — Вики, Вики, — тихо продолжал Дэвид, приземлившись обратно в кресло. — Ты была моей звёздочкой, а я этого не ценил. Эта выскочка Эмма поднялась за мой счёт, а потом упорхнула в объятия итальяшки. Как его? Этого Джино. А ты всегда была рядом и любила меня. — «Бездарность» покинула твою съёмочную площадку и больше не вернётся, — выплюнула эти слова Вики. — Она живёт по новому сценарию и наконец счастлива и не проливает больше слёз боли. — Ты не была бездарность. Ты была богиней, музой. А бездарен теперь я. На этих словах режиссёр заснул и сквозь сон были слышны его слова «прости меня, Вики». Демоны не стали больше оставаться в душном павильоне и поднялись на крышу здания. Прохладный октябрьский ветер играл с перьями небожителей, а на ночном небе потихоньку собирались тучи. — Ты простила его? — спросил Геральд, притянув девушку к себе и укрывая мантией. — Давно, — ответила она. — Если бы не он, то бы я не умерла, не попала на Небеса, не встретила тебя и не ждала рождения дочери от любимого мужчины. Геральд поднял её лицо за подбородок и прильнул самым нежным и тёплым поцелуем. И именно сейчас над ними разразился очищающий дождь, смывающий всю боль в душах смертных.