У Гокудеры Хаято взрывной характер.
Даже, наверное, слишком. Другой такой девушки днем с огнем не сыщешь. Хотя зачем искать? Если вы заметили клубы дыма, возносящиеся под небо, то значит вы на верном пути. Другой вопрос — зачем она вам? Желаете что-то сказать? Познакомиться может быть?
Не самая удачная идея, откровенно говоря. Если повезет, то останетесь живы. Разве что с испорченным настроением, но это исправить будет все же легче, чем если она выбьет вам зубы или же поставит фингал под глазом…
Так что да. Будьте осторожны рядом с ней и (возможно) останетесь живы.
Однако довольно простое правило распространяется… скажем так, не на всех. Да, сама Хаято делает все возможное, чтобы к ней не приближались, вот только работает это, откровенно говоря, через раз.
Например, взять Сасагаву Рехея. Хранитель Солнца Вонголы непробиваем ровно настолько, насколько же энергичен. Ему совершенно не составляет труда хлопнуть несчастную по плечу (предварительно посетовав на то, что та питается воздухом — иначе почему он не чувствует под рукой мышц?), а затем предложить тренировки.
Но Хаято знает, пожалуй, слишком хорошо, что это ничем полезным не закончится. Пусть Сасагава предлагает и из лучших побуждений, сама она старается как можно сильнее оградиться от него и ни в коем случае (выведено на подкорке красным фломастером) не соглашаться на его предложения. Хоть ты лопни — но никогда. Снова.
Одного раза хватило, спасибо, не надо.
Еще один вариант, в разы хуже (по мнению самой Гокудеры, конечно же) — Ламбо Бовино, ну или «тупая корова». Нет, у ребенка абсолютно отсутствует инстинкт самосохранения: иначе почему тут продолжает из раза в раз лезть к ней и приставать с самыми разными просьбами? То конфет потребует, то на качелях покачать — а она не подписывалась на выгул этого исчадья ада! Но не-е-ет, «Хаято-чан, помоги, пожалуйста, я сегодня не успеваю…»
Против маман не пойдешь, да и та слишком добра (а еще готовит лазанью лучше чем в итальянских ресторанах, но об этом подрывница никогда не скажет, нет, не просите), так что, ну…
Приходится терпеть этого… этого, да.
Рокудо Мукуро она сама старается обходить по большой петле. Ну его нахрен, а то опять трезубцем проткнет и…
Лучше не вспоминать.
Собственно, из раздражающих персон, которые с ее личным пространством не считаются, остается только двое. Хибари Кея, но это тема для отдельного разговора. Он просто с любым личным пространством не считается, кроме как со своим собственным, а тонфа в его руках выглядят слишком угрожающими.
Гокудера ничего не боится. Ага. Да. Конечно же.
Но Хибари ее все-таки напрягает. Самую малость.
Последний в этом списке — Ямамото Такеши. Хранитель Дождя, хотя глядя на его улыбку от уха до уха (собаку напоминает, кстати) больше думается, что ему Солнце подходит.
Впрочем… Вроде и улыбается, а потом взглянешь на него в пылу сражения и…
Лучше не смотреть, да. А то есть риск умереть прямо на поле битвы.
Совершенно точно не из-за этого взгляда, да. Совершенно.
— Хаято? Все в порядке?
А еще голос у него красивый. Не слишком низкий, но и не слишком высокий. В ее представлении — идеальный.
Погодите, о чем она сейчас подумала?
— Отвали, бейсбольный придурок! Не видишь, занята? — фыркает недовольно Гокудера (мысленно молясь, чтобы отросшие пряди скрыли ее щеки — те ощутимо покраснели), после утыкаясь лицом в тетрадь. Так, на чем она там остановилась? Ах да, задачи на скорость…
Черт побери, она же это прекрасно знает, почему должна торчать в душном классе?
— Домой хочу… — бубнит девушка себе под нос, чуть ли не растекаясь на парте лужей. Солнце нещадно палит, будто на дворе месяц июль. Впрочем, наверное, ей просто не повезло — сидеть около окна оказалось не самой удачной идеей, даже несмотря на середину апреля.
Что же будет еще через пару месяцев…
— Ха-ха, еще немного и пойдем. Скоро занятия закончатся… — по доброте душевной отвечает ей Такеши, откидываясь на спинку стула. Ну да, ему, видимо, математика в жизни не пригодится и экзамены сдавать не придется — вон как расслабленно сидит.
Неужели среди них всех только она задумывается о будущем? Господь, почему ей досталась такая семья…
— Не мешай… — снова раздается с ее стороны шипение. Пряди касаются белых листов, тем самым мешая решать задачи, так что ничего не остается кроме как достать из кармана рубашки резинку и собрать челку в неаккуратный хвост.
До конца занятий еще час.
***
— Десятая, н-не стоит!
— Хаято, но тебе очень идет…
Гокудера обреченно закатывает глаза, совершенно не имея сил для сопротивления. Хотя попробуйте оспорить решение Тсунаеши Савады — все равно что пытаться раскрошить руками камень. Вот уж удивительно, что из забитой девчонки-подростка Реборну удалось сделать… это.
Самое невероятное, самое величественное и самое понимающее Небо. Такое, какое и должно занять место Десятого босса Вонголы и привести семью к процветанию. Как и желал того Примо Вонгола.
Но пока что Хаято пытается убедить Саваду, что макияж ей совершенно не нужен. Не с ее привычкой вечно тереть лоб и глаза, когда скапливается усталость, а по ощущениям подрывницы, она уже на грани, чтобы сбежать и спрятаться у себя дома.
Еще и это… платье.
Бесспорно, красивое, даже слишком. Струящийся по плечам шелк, юбка чуть ниже колена… Все в насыщенном алом цвете (будто пытаясь подчеркнуть, какое именно пламя у нее), но при этом черный тонкий пояс, обрамляющий ее талию и…
Главное проклятье этого дня.
— Чертовы туфли, — шипит себе под нос Гокудера, стараясь не оступиться и не упасть куда-нибудь на бок. — Реборн, почему?!
— Потому что, Гокудера Хаято, — ого, как пафосно, — сегодня выпускной. И вы все переходите на новую ступень. Вы становитесь по-настоящему взрослыми. Поэтому, — в руке младенца мелькает пистолет, — не заставляй меня…
Девушка сглатывает, упрямо отворачивая голову. Черт побери, да за что? Она хотела прийти в джинсах и рубашке, а могла бы! Могла бы! В драных джинсах! И в рубашку не застегнула бы!
Только кто же ей позволит. Раз уж вызвалась быть Правой Рукой — то соответствуй. Так что… Нда, видимо и правда придется смириться с платьями в своем гардеробе.
Хаято их терпеть не могла, но что поделать — жизнь несправедлива.
И об этом подрывница знала прекрасно.
***
О том, как именно они добирались до школы, Хаято предпочитает не вспоминать. Потому что сущий ад, ну или же Содом с Гоморрой — называйте как хотите. Бесспорно, в белом лимузине, при параде… Выглядели они определенно потрясно, но черт побери…
Крики Сасагавы слева…
Вопли Бовино-младшего справа…
Наставления Реборна спереди…
И дурацкий
мелодичный смех Такеши рядом под боком.
Как она не сошла с ума, пока ехала — вопрос иной, но по итогу дымила всю дорогу (в окно, конечно же, а то великий киллер мог бы и по голове надавать за курение вблизи детей). Сигареты три выкурить успела, прежде чем их машина достигла ворот школы. И затем, стоило только водителю (читай: Реборну) открыть двери, как она чуть ли не пулей сорвалась с места, просто сбегая от этой толпы куда подальше.
Как только их Десятая выдерживает…
— Вот ты где, Хаято-чан. Не хочешь потанцевать?
— Бейсбольный придурок…
Ей бы нашипеть на него (как разъяренная кошка), но в ответ Гокудера лишь хмурится сильно-пресильно (аж брови на переносице сходятся) и вкладывает свою руку в чужую широкую, смотря куда угодно, но только не на мечника. В зале толпа людей, большинство, вестимо, по центру — все уже давно веселятся после невероятно скучной церемонии.
Кстати, в этом костюме он выглядит еще более сексуально чем обычно.
— Ты хоть танцевать умеешь? — настроение медленно но верно катится куда-то вниз (совершенно не по той причине, что она сейчас стоит рядом со своим предметом воздыхания и
боже блять продолжает вести себя также агрессивно как и обычно), но Хаято стоически делает вид, что ей максимально плевать на парня. Это просто танец, ничего более.
— Реборн-сан научил нас, так что не беспокойся — ноги не отдавлю, — и улыбается так широко-широко, а еще смотрит своими кофейными гущами в ее серые облака, что хочется только откинуться в этих уверенных ладонях.
К слову о руках… Когда это он успел схватить ее за талию?!
— Не смей только лапать, — все же шипит подрывница, а затем звучит музыка и…
Она никогда и не думала до того момента, что может утонуть в чужом взгляде. Но это происходит здесь и сейчас, прямо с ней. Не смотрит вниз, не следит за ногами — Такеши не соврал, танцевать действительно умеет, а потому и следить за тем, чтобы на ее ноги не наступили, даже не требуется.
Хотя крошечная иголочка страха, что на этих каблуках она все-таки навернется, определенно присутствует, ага…
Но Ямамото держит ее столь уверенно, будто она не девушка вовсе, а его любимая бейсбольная бита. С другой же стороны… Ничего плохого в этом Хаято не видит. Как минимум, шансов на то, что она грохнется на пол, практически не остается…
Идиллия — одним словом. И даже где-то на задворках сознания мелькает мысль, что этот момент она бы с удовольствием растянула… Еще на пару минут, да.
— Сегодня определенно прекрасный вечер… — но остановить время нет возможности (если вы, конечно, не из семьи Бовино), а потому мелодия сменяется на другую. Вальс, о черт…
Но с другой стороны — никаких сложных движений. Переставляй ноги в свое удовольствие, да обнимайся с партнером. Вообще ничего сложного.
— Был бы прекраснее, если бы этой тупой коровы здесь не было, — фыркает Хаято, чисто автоматически закидывая руки на плечи парня. Осознание приходит как-то не сразу, спустя лишь несколько секунд, но эти чертовы карие глаза смотрят будто в душу.
И за талию слишком крепко держит, вот же паразит.
— Но самое прекрасное в нем — ты, — игнорируя ее слова о Ламбо, добавляет Ямамото с совершенно нетипичной улыбочкой. Не широкой, но при этом такой…
Сука, у Реборна учился, не иначе. Только шляпы и не хватает.
Возможно, она бы ударила его за такой неудачный подкат (а как еще это назвать?). Или обозвала бы бейсбольным придурком и зарядила между ног. Или просто наступила бы каблуком на стопу, хоть какой-то прок от этих шпилек.
Но вместо этого чувствует лишь жжение на ключице, а осознание, наконец, чтит ее своим присутствием.
Нет, пожалуйста.
Только не говорите.
Что перед ней.
Ее.
Соулмейт.
— О боги… — срывается шепот с искусанных губ, а она, будто кошка, выскальзывает из импровизированных объятий, с ужасом (не иначе) смотря на мечника. И взгляд его выражает лишь недопонимание.
— Хаято? Я… Что-то не то сделал?
Он определенно не понимает, во что ввязался. Но ей нужно собраться с мыслями. Иначе не разобраться, никак.
Надо бежать.
В туфлях, правда, делать это не слишком удобно, но черт с ними — главное просто убраться как можно быстрее из зала. Плевать на взгляды, плевать абсолютно на всех. Лишь бы только скрыться с чужих глаз, да так, чтобы никто не понял, куда она ушла.
И ноги, упрямые ноги заносят на крышу здания. Удивительно даже, что сейчас здесь никого нет — обычно это место пользовалось популярностью…
Неужто все в зале? Что же, тем лучше. Никто не помешает ей спокойно посидеть и попытаться переварить новую информацию.
— Черт побери, почему из всех людей — именно он?! — недовольно вскрикивает Хаято, в бессилии опускаясь по стене пристройки на холодный камень. Платье будет безнадежно испачкано, но ее это волнует в данный момент в последнюю очередь. — Господь, за что…
Людей в мире чертовски много, 7 миллиардов как никак, но из всего этого огромного списка ей достался бейсбольный придурок.
Парень, которого она просто не переваривает.
Парень, чью улыбку она желает стереть с лица сильнее всего.
Поцелуем… Возможно.
— За что… — лицом уткнувшись в свои колени, старается игнорировать неприятное покалывание в области ключицы — как раз там, где выведена эта дурацкая надпись. Небо почему-то затянуто серыми тучами, а ощущение, что вот-вот пойдет дождь, не покидает ее. Вдобавок ко всему прочему и ветер усиливается с каждой секундой. Мурашки бегут по коже…
«Но самое прекрасное в нем — ты»
— Где же я согрешила…
— Хаято? Боже, ты же замерзнешь, вставай, — раздается над ухом этот чертов голос, а девушка желает теперь лишь одного.
Провалиться сквозь этажи, а затем под землю, в самое пекло, лишь бы сгореть дотла…
Урагану там самое место.
— Ты так быстро убежала… Все нормально? — за локоть придерживает, встать помогает. Интересно, а когда она туфли скинуть успела? Стоять на холодном камне босыми ступнями оказывается на удивление неприятно… — Я сказал что-то не то?
— Черт, да прекратишь ты или нет… — в жизнь привычка шипеть в случаях недовольства вписалась уже давно, а избавляться от нее желания никакого не было. — Хватит, хватит быть таким заботливым!
Хаято Гокудера просто не хочет принимать тот факт, что она может быть кому-то нужна. Что есть кто-то, кому она дорога. Что есть кто-то, кто хочет о ней заботиться.
Она слишком долго была одиночкой.
— Я… Прости… — только бы не поднимать сейчас взгляд. Только бы не смотреть в эти карие омуты, только бы не видеть этого расстроенного лица. Черт, да она по голосу уже все прекрасно понимает! — Прости…
— Век бы тебя не видела...
Вот и все. Просто уйди. Она разберется с этим, уж как-нибудь справится с этой дурной влюбленностью, вскружившей голову. Нужно время и отсутствие идиота рядом. Она справится, она сильная. Она сможет.
Но слышится тихий вздох где-то сверху (черт бы побрал этого японца — выше на голову вымахал), а затем мелодичный смех.
Он даже смеется красиво, блять…
— Так вот в чем дело, — Хаято чуть поднимает взгляд, замечая практически сразу же, как крепкая ладонь парня потирает шею. — А я то все гадал, почему ты сбежала…
— Отвали уже! — вновь вскрикивает она, отступая на шаг назад. Если… если она сейчас все верно понимает… то…
— Я ни за что бы в жизни не поверил, что ты моя родственная душа, хах… Но теперь я рад, правда, — и улыбается до отвратительного широко. Настолько, что хочется закусить нижнюю губу и обнять его.
Блять.
Кажется, он хочет сказать что-то еще — как минимум раскрытый рот сие подтверждал. Но вместо того, что объясниться, Такеши делает несколько шагов вперед, вновь сгребая ее в кольцо своих рук. Прижимает к себе, на этот раз крепче чем нужно и смеется, утыкаясь носом в пепельную макушку.
— Отпусти… — но голос она больше не повышает. Просто не может, не удается. Никак.
— Больше никогда.
Ее ладони опускаются на чужой торс и обхватывают его.
Слова совершенно не вяжутся с действиями. Так было раньше, так было всегда. Хаято такая какая есть, и вряд ли уж что-то ее изменит.
Но Ямамото Такеши научился понимать ее через завесу слов. Читает будто раскрытую книгу и улыбается.
Всегда.
Разрушающий Ураган успокоят лишь холодные капли Дождя.
***
У Гокудеры Хаято взрывной характер.
В ее руках едва ли не самовоспламеняются динамитные шашки, а весь ее вид
кричит о том, что к ней лучше не приближаться, если у вас нет важного дела. Она все-таки Правая Рука Десятой Вонголы. А требуешь — соответствуй.
Ровная осанка, холодная сталь в глазах и сигарета в зубах — привычный образ, к которому привык уже каждый мафиози.
И лишь одному в целом мире позволено видеть ее настоящую.
Нежную, ласковую — мы точно говорим о Хаято? И вместо холодной стали — пасмурное небо, за которым скрывается мягкий, успокаивающий дождь.
Не идеальная, но желанная.
Его.
