Скрип

      Говорят, человек существо социальное. Мол, ещё когда-то наши далёкие предки ходили большой стаей, чтобы выжить, а потом это вылилось в первые цивилизации. Пример довольно грубый, но, думаю, мою мысль вы уловили. Скажу лишь то, что я порой с этим не согласен.       В нашей современной жизни людей как никогда стало много и иной раз мы вынуждены толпиться на крохотном пятачке. Личное пространство нужно каждому, хотя бы иногда. В противном случае, можно и крышей поехать от постоянного нахождения в толпе. По крайней мере, раньше я именно так объяснял для себя нежелание находиться в большом обществе либо местах, где люди вынуждены кучковаться постоянно вместе.       Про себя я могу сказать, что с детства старался избегать нахождения в толпе. Не потому что боялся или мне были противны какие-то личности. Просто мне не нравится, когда кто-то лезет в моё личное пространство. К сожалению, многие обычно думали иначе и пытались лезть ко мне под всякими предлогами. Сначала это были попытки познакомиться, потом попытки привлечь внимание издёвками. Ни то, ни другое не сработало. Наверное, у меня постоянно была морда кирпичом, от чего вскоре все стали сторониться меня. Волновался ли я о том, что про меня пойдут нехорошие слухи или кто-то захочет сделать мне подлянку? Нет. Мне было плевать. Я просто наслаждался гордым одиночеством, изредка испытывая раздражение от посторонних шумов или чего-то подобного.       С годами это превратилось в постоянную привычку. Я всё больше предпочитал уединение нахождению в большой компании. Я стал довольно замкнутым и мой круг общения был чаще всего деловым. Немногие соглашались побыть со мной дольше пяти минут. Однажды, я случайно подслушал чужие разговоры в мужской раздевалке. Там был смех да и только: кто-то считал, что у меня «не все дома», другие же считали меня невероятно высокомерным и напыщенным. Были и совсем бредовые предположения. Дескать, я сектант с промытыми мозгами и от того веду себя так холодно по отношению к окружающим. Мда, вот так мир и обрастает суевериями и бабушкиными сказками.       Несмотря на всё это, я смог нормально окончить школу, колледж и даже устроиться на работу. Тем не менее, из-за моей привычки сторониться людей и вести замкнутый образ жизни, работу я получил соответствующую — охрана технических объектов на заводе. Уже и не помню, что на нём делали, кажется, металл для сельхоз-техники производили. Ну да суть не в этом.       Первое время из-за отсутствия нормального жилья мне приходилось жить в старой общаге. Естественно я там был не один. Другие охранники также проживали там, некоторые с жёнами и детьми. От этого порой шум стоял на всё общежитие, спасибо хоть, что старые наушники спасали положение. И всё же, было порой некомфортно, когда за тонкими стенками вдруг слышались чьи-то громкие разговоры, стоны, громкая музыка и прочее. Но больше всего меня раздражало другое — скрип.       Скрипело в общаге многое: мебель, старые кровати, видавшие ещё далёкий «совок», полы, да практически всё, что находилось в ней. Сама она была построена ещё во времена советов и с тех пор мало, что поменялось в её обустройстве, если не считать ремонта канализации и некоторых комнат. Этажей для проживания было три, но жили лишь на первых двух — третий не был занят из-за затянувшегося ремонта. Буду честен — никогда не питал любви к этому зданию и постоянно планировал съехать оттуда, но денег на новую квартиру пока не хватало. Но вернёмся к скрипам.       Громче всего скрипели кровати с металлическим каркасом. Учитывая то, что многие проводили выходные просто валяясь на койках, скрип не стихал никогда. Иной раз мне казалось, что он пробивается даже сквозь выкрученную на максимум музыку в наушниках. Я ещё с детства ненавидел эти металлические кровати, спасибо за это глупому младшему брату. А тут мало того, что сам спишь на такой койке, так ещё и соседи будто все вместе сговорились и постоянно ворочаются.       Иной раз это приводило к скандалам, но инициаторам выступал не я, а кто-нибудь со стороны. Всякий раз, когда кто-то шёл жаловаться соседу о громком шуме, он добавлял «А ещё меня бесит, что у тебя койка за стенкой постоянно скрипит! Как будто всего остального мало!» Иногда эти ссоры могли дойти до драки, но чаще всего обе стороны просто портили друг другу настроение и уходили ни с чем. Что касается меня, не помню, чтобы на меня кто-то жаловался, как и наоборот. Опять же, мало кто обращал на меня внимание из-за моего тихого образа жизни, поскольку своих забот каждому хватало.        И всё же проблема громкого скрипа кровати не обошла и меня стороной. В одну из ночей я лёг рано спать. Это был первый выходной после смены — работаем мы сутки через трое. В тот день я чувствовал себя очень уставшим, ещё и провёл целый день в городе, затариваясь всякой мелочью. Не раздеваясь, я так и плюхнулся в кровать. Я решил, что сегодня просто посплю, а утром уже начну разбираться с прочими делами. И так бы и было, если бы меня не разбудил громкий шум за стеной.       Не успев даже задремать, я начал испытывать недовольство. Затем усталость взяла своё и я вновь попытался уйти в сон. Однако шум повторился и на этот раз очень хорошо и отчётливо. Кто-то опять скрипел металлическими пружинами, причём с такой силой, будто хотел разнести свою кровать к хренам собачьим. Пару минут я ворочался, пытался накрыть голову подушкой, затем просто сел и ждал. Минута, две, пять, уже десять, а проклятый скрип никак не утихал. Психанув, я начал предпринимать меры. Сначала постучал в стену кулаком. Шуметь не перестали. Тогда я вышел из своей комнаты и направился к нарушителю спокойствия с претензиями. На всякий случай, прихватил с собой перцовый баллон, рассчитывая на худшее.       После недолгих стуков в дверь и минутной тихой паузы, мне открыли. На пороге стоял Борька. Всей общаге он был известен, как знатный любитель женщин и алкоголя, но в последнее время у него было туго с обоими вещами. Борька обычно выглядел, как хорошо откормленный кабан, за что его все так по имени и называли. Но сейчас передо мной стоял не любящий сытно поесть мужчина, а скорее уставший и задолбанный работой человек. Лицо его было безразличным, под глазами виднелись темные «мешки», будто он не спал днями, а в некогда рыжих волосах начала отчётливо проявляться седая полоса.       — В чём дело? — тихо и заторможенно спросил он. Несмотря на свой плохой вид, жалости он у меня не вызвал, что Борька понял быстро. — А, я тебя разбудил?       — Да ещё даже уснуть не успел. Опять кого-то привёл к себе?       — Не-не! Я никого не зову к себе уже месяц… Нет, даже больше. Просто сплю беспокойно…       — Боря, мне по барабану как ты спишь, я и другие жильцы хотим нормально спать! — раздражённо начал я. — Ты всех задолбал уже давно своими пьянками и постоянными «брачными играми». А тебе, видимо, мало и ты решил ещё и койку свою вместо музыкального инструмента использовать на полную.        При слове «койка» он вдруг дёрнулся. В покрасневших от недосыпа глазах промелькнул страх, будто вместо меня на пороге стояло страшное нечто. Но в тот момент я не придал этому значения. Лишь удивился, что он вообще испугался. Ещё немного пообщавшись с ним, и пообещав, что я лично обеспечу ему «тихий час», я удалился в свою комнату. Борька только пробубнил себе под нос " я не виноват, это всё они». Однако я уже не слушал и думал лишь о скорейшем уходе в сон. Но этой ночью поспать нормально не удалось. И дело даже не редко проскакивающих в ночной тишине скрипах. Сама кровать будто стала жёсткой и мягкой одновременно. Я проваливался в ней, когда пробовал лежать на спине, а при попытке лечь на живот или набок, мои руки вдруг цеплялись за торчавшие «хвостики» пружин.       На утро я проснулся только ещё более разбитым и злым. В зеркало смотреть даже не хотелось, мозг уже примерно представлял себе покрасневшие глаза злую мину вместо лица. Впрочем, моё лицо меня заботило в тот момент гораздо меньше. Мои руки вдруг охватил страшный зуд, будто меня всю ночь грызли комары (хотя на дворе уже был ноябрь месяц). Взглянув на них, понял в чём причина: от кисти до предплечья шли в разнобой мелкие царапины, оставшиеся после беспокойной ночи.       На всякий случай обработал царапины перекисью и обмазал руки кремом, чтобы зуд не раздражал. Оставшийся день я провёл в полусонном состоянии, заканчивая раскладку продуктов, и наводя порядок в комнате. Ближе к вечеру ещё раз вышел в город, но теперь уже с желанием выпить чего-нибудь покрепче. И, как увы уже догадались, приполз я только, когда стемнело. Несмотря на мой немного нетрезвый вид, вахтёр спокойно пропустил меня внутрь. Лишь добавил, что надо быть поаккуратнее со спиртным и не стоит его распивать в общежитии. Это, наверное, был единственный раз, когда он делал мне замечание.       Эту ночь я провёл точно также, как и предыдущую. Разница была только в том, что теперь уже шумел не Борька за стенкой, а кто-то другой. Но так как скрип кровати был слишком далеко — примерно, на комнаты три или четыре, — а я уже постепенно вырубался из-за недосыпа и ударившего в голову пива, то не стал обращать на это внимание. Заснуть удалось быстро.       Через пару часов я проснулся от неприятного ощущения в спине. Проклятая кровать упёрлась мне в левую лопатку вынуждая сменить позу. Пришлось спать на боку под продолжавшийся шум через те же три-четыре комнаты. Я надеялся, что смогу вновь отправиться в царство Морфея, но сон почему-то не шёл. Возникло странное чувство, будто я в комнате не один. Ко всему этому добавился тихий то ли стон, то ли вскрик посреди ночи. Дёрнув головой, я прислушался. Тишина... Если не считать повторяющегося скрипа. Только теперь он шёл с двух сторон: один также, вдалеке, другой появился где-то справа. Тут я вспомнил, что рядом живёт семья, где муж бывший военный. Говорят, он побывал в «горячих точках», отчего был немного нервным. Списав всё на дурные воспоминания бывшего солдата, я уже собирался прислониться к подушке, как вдруг…       Скрррр-риии!       Я подскочил от неожиданности, настолько это было громко. Минута и противное «скриии» повторилось, уже ближе к моей двери. Я медленно повернул голову на источник шума. В такие моменты, обычно, в фильмах ужасов шаблонно говорят «что это было» или «там кто-нибудь есть». Но я молчал. Не знаю, чего я ждал. Мысли роились в голове, мешали спокойно сосредоточиться и нагоняли жути одна хлеще другой. Тут я невольно улыбнулся. Вот дурень, подумалось мне, такой большой, а испугался какого-то шума и вообразил невесть что. А на деле чей-то ребёнок решил выйти в коридор и попугать соседей.       Эта мысль показалась мне здравой, тем более, что многие дети относились ко мне с недоверием и страхом. Хрен его знает, что они себе там напридумывали (или может им родители натрепали), но они старались сразу уйти куда-нибудь, как только видели меня. Наверное, моя «морда кирпичом» в глазах детишек выглядела жутко. Да и после смены внешний вид всегда оставлял желать лучшего.       И всё же у меня было сомнение. Ещё полминуты я сидел на кровати, вслушиваясь в каждый шорох. Затем медленно и тихо, насколько возможно, лёг набок. Тишина. Только возникло чувство, будто кровать подо мной стала чересчур мягкой и я вот-вот в неё провалюсь. Ощущение было неприятным, будто тебя затягивает в болото. В конце концов, мои нервы не выдержали. Я сорвал матрас и покрывало с подушкой, бросил всё это на пол и сам лёг. Затем заставил себя считать, медленно и монотонно. Вроде бы помогло, но на утро я всё равно проснулся разбитым.       Наверное, я бы и не проснулся, если бы не стук в дверь. Качаясь из стороны в сторону, да продирая заспанные глаза, я плёлся к двери. Говорить с кем-то не хотелось совсем, но стук был слишком настойчивым.       — Прости, что разбудил, — это был вахтёр. Выглядел он встревоженно и не переставал грызть губу, была у него такая привычка, когда нервничал. — У нас тут ЧП случилось.       — Мм?       — Борьку тут нашли. В крови лежал у себя в постели.       — Да ладно, — опешил я. — А чего это так?       — Не знаю, соседи зашли к нему по делам, он на стук и зов по имени не открывал. Вошли внутрь, а он лежит на кровати с расцарапанными руками, да ещё такие глубокие, весь бледный стал. Мы уже скорую вызвали, ждём.       — А он не того? — осторожно поинтересовался я. — Не жмур?       — Сплюнь! Мне только покойников не хватало! Живой он, только двигаться сам не может и весь зашуганный. Сейчас врачам его отдадим и будем там убирать. Я чего зашёл-то: ты с ним давно разговаривал?       — Да где-то позавчера, если память не изменяет. Сказал ему только, чтобы шуметь перестал, а то задолбал кроватью скрипеть.       — Да, что-то такое говорили остальные. А ты, смотрю, совсем помятый.       — Не высыпаюсь. Как со смены пришёл, так совсем хреново стало со сном.       — А что у тебя с руками?       Тут только сейчас я взглянул на свои руки. На старом месте были вновь видны царапины, только теперь они были глубже, будто кто-то ковырялся в старых ранах. Я буркнул что-то про помощь родокам по дому и поспешил распрощаться с вахтёром. Слава богу, он не стал больше задавать вопросов. Сил не было совсем, поэтому я просто привалился спиной к двери.       Что, твою мать, происходит? Почему Борю нашли в крови и с глубокими царапинами на руках? Почему у меня самого царапины? Что так противно скрипело ночью на весь коридор?       Голова начала болеть в попытке найти ответы. Я никогда не верил во всякую мистику и старался придерживаться здравого ума и подтверждённых фактов. Но вчерашние сомнения вновь заставили ощутить неприятное чувство, сотканное из страха и отвращения. Тут мой взгляд зацепился за кровать. Там, где по идее, я вчера проваливался вглубь, сейчас было видно растянутую до пола сетку пружин. А на торчавших «хвостиках» был виден след недавней крови. На секунду мне показалось, что они шевелятся, словно мелкие щупальца.       Эту ночь я не спал…       Я решил раз и навсегда избавиться от всех страхов и проверить лично всё происходившее. Будто ничего и не происходило, я лёг на кровать, закрыл глаза и стал ждать. Прошло около получаса, а из окружающих шумов были слышны лишь чей-то громкий храп да капающий кран. Потихоньку сон овладевал мной, но я упорно сопротивлялся ему. В какой-то момент мне показалось, что всё это бессмысленно. Мало ли, может Борька сам на себя руки наложил, а скрип мне почудился из-за плохого самочувствия.        Скрии-иип!       Резкий шум мгновенно выдернул меня из дрёмы. Опять этот звук! И снова он у моей двери. Только на этот он не прекращался. Нечто упорно пыталось войти в мою комнату, но я заранее закрыл дверь. Вскоре я об этом пожалел, потому что почувствовал как проваливаюсь, будто в яму. В этот же момент прямо подо мной послышалось угрожающее «скрии». Незваный «гость», до этого ломившийся в дверь, успокоился и кажется начал уходить от моей комнаты. Однако мне от этого легче не стало.       Моя же собственная кровать вдруг начала сдавливать меня, мешая двигаться, в руки впились тысячи иголок, рвущие кожу и мышцы. Я быстро понял. что меня может ожидать участь Бори, поэтому пытался вырваться, но бесполезно. Иголки лишь вошли ещё глубже, но теперь они ещё и начали хвататься за ноги. Мне стало страшно. Никогда ещё так не хотелось закричать и позвать кого-нибудь на помощь. Но я не мог: моё горло перехватило упавшей сверху дужкой кровати, мешая даже нормально дышать. О том, чтобы позвать кого-то и речи не шло. Всё, что мне оставалось делать, так это вяло сопротивляться, пока проклятая «кровать» возила свои иглы в ранах, заставляя испытывать острую боль. Всё это сопровождалось под постоянное «скрии», только теперь оно больше походило на довольное урчание голодного зверя. В какой-то проскочила мысль, что я не доживу до утра. Я сдался и просто закрыл глаза. Страх всё еще давил на меня, но я не мог сопротивляться той ловушке, что мне устроило нечто, что было моей кроватью. Или притворялось ею…       Вопреки всем ожиданиям, я выжил. Утром кто-то зашёл ко мне, увидев вмятины и царапины на двери. Говорят, меня нашли лежащим на кровати. Я не двигался и не реагировал ни на что, был весь бледный из-за малокровия. Руки и ноги были в глубоких порезах и царапинах, местами простыня и одежда пропиталась кровью. Я не помню этого момента. В ушах стояла тишина, будто ватой набили, тело никак не реагировало, даже боль не чувствовалась. Мне повезло, что кто-то знал, как оказать первую помощь. Оставшуюся неделю я провёл в больнице, откуда благополучно выписался. После этого Я попросил дать мне отгул и тут же забрал все свои вещи с общежития и свинтил оттуда.       Я мог бы сказать, что причина в чём-то другом, но оставшиеся после того случая шрамы убеждали в правоте случившегося. Я нашёл себе однокомнатную квартиру, где сейчас и живу. Она не моя. снимаю в аренду у пенсионерки. На вид, вроде, адекватная бабка. Только меня уж очень напрягают царапины на её руках. Она говорит, что с кошкой так играла. Вот только кошки у неё нет, зато есть старая советская кровать и каждую ночь я слышу противный скрип.