Dreams and dreams

Эдмон первым открыл глаза. Остатки сна сразу растаяли, стоило ему посмотреть на свое рабочее место. Возле стола в старом зелёном кресле сидел мальчик. Его босые ножки беспечно болтались, не доставая до пола, в ладошках он держал компас в серебряной оправе. Он настолько был поглощен загадочной неугомонной стрелкой и красивым, но непонятным для детского ума делением, что даже не заметил как незаметно с постели встал и подошёл его отец. Эдмон прижал к губам палец с просьбой не шуметь, поднял сына на руки и поспешно вышел из небольшой каюты. На борту шхуны их встретил улыбающийся Али. - Можешь идти отдыхать, я сам выведу шхуну в море - обратился он к нему. Али поклонился и ушёл в свою каюту. - Папа, почему Али такой молчаливый?- спросил мальчик все ещё любуясь магнитной стрелкой. Эдмон отчего-то вздрогнул при слове "папа", и тут же подумал, что это из-за того сна. Он присел на корточки и гладя своей рукой щёку мальчика ответил - Злые люди отрезали ему язык, а я его спас- и тут же спросил- ты знаешь, как называется прибор, который у тебя в руках? - Нет, папа, не знаю, - отвечал мальчик И пока Эдмон выводил корабль с бухты в открытое море, он с огромным энтузиазмом рассказывал своему мальчику, как устроен принцип работы компаса, о сторонах света, о том, как его отважный прадед учил маленького Эдмона ориентироваться по звёздам. - А что написано на крышке компаса? - «Компас — как верный друг. Если он в порядке, то не соврёт тебе» - вот что на нём написано. Он был моим, теперь он твой. Ребенок запрыгал от восторга, быстро поцеловал отца и помчался вниз. Мальчишечье счастье переливалось через край и казалось лилась и на самого отца. Эдмон потерял счёт времени, сколько он простоял у штурвала. Солнечная тишь стремительно сменялась на непогоду. Он не боялся грядущей бури, однако тревога за что-то другое мешала ему сконцентрироваться на поиске благоприятного курса, чтобы как можно скорее покинуть ненастье. Вдруг глаза Эдмона накрыли теплые нежные пальцы. Он поначалу не понял, а потом лукаво улыбнулся и спросил - Али, ты ли это проказник? - и расхохотался от собственной шутки, резко оборачиваясь к проснувшейся жене, чувствуя неожиданное облегчение и разрядку. Она по-доброму укоризненно смотрела на него. Он не мог оторваться от её черных глаз, от этого лица одного из самых дорогих ему людей в этом мире. Он смотрел, вглядывался в родные черты лица, пытаясь как можно больше запомнить, хоть и знал наизусть. Какой-то внутренний страх потерять это идиллие бился внутри его груди, словно дикий зверь бился о прутья клетки, силясь вырваться наружу. -О, Мерседес, какая ты невероятная- прошептал сбивчиво Эдмон и прижался своим лбом к её. - Эдмон,- вкрадчиво начала она- дорогой, что тревожит твое сердце, почему по твоим щекам льются слёзы? Думая, что если он расскажет ей, то его отпустит, он решился: - Мне приснился странный сон. Там я был богатым человеком, страшно богатым, умным графом. Можешь считать меня сумасшедшим, но этот сон был так реалистичен. Я не помню, что произошло, но тебя со мной и нашего сына не было. Не было нашей семьи. Мне так страшно. Мерседес ласково прижала своего мужа. - Эдмон, это только сон. Вот она реальность. Ты, я, наш сын, Али, шхуна и целый мир, где каждая гавань, остров, пристань, материк, страна и будет нашим домом. Тебе не о чем беспокоиться. Она увидела за его спиной бегущего к ним сына и открыла ему свои объятия. Малыш положил свою голову ей на плечо. Его живые черные глаза, смотрели на Эдмона, черные волосы небрежно лежали на его плечах. Эдмон хотел было уже обнять их обоих, но вдруг леденящий ужас охватил всего его, и он так и замер, стоило Мерседес назвать имя сына - Как ты его назвала? - неверяще спросил Эдмон - Альбером, милый, чего же ты?- улыбнулась было она, но вдруг по ее лицу проскользнула тень страха и осознания сказанного Эдмон отшатнулся от них. - Альбер? Как Альбер, ведь это же.. Али неожиданно появился не пойми откуда и вцепился в плечи Эдмона и стал трясти, не дав ему договорить Мерседес схватила испуганного сына и стала отдаляться отдаляться отдаляться, пока совсем не исчезла из видимости в окружающем шхуну тумане Сорванный в ответ крик Эдмона закружил все и погрузил его в темноту.... Граф Монте Кристо рьяно вскочил с кровати. Его помутившееся сознание постепенно приходило в себя. Перед собой он увидел своего верного напуганного до смерти слугу Али, который держал его за плечи. Граф благодарно постучал по спине Али, и тот сразу все поняв, поклонился и ушел. Граф медленно встал и держась за стену, шатаясь из-за безумного сердцебиения, подошёл к столу за успокоительными. В комнате царила темнота, и только иногда одинокая луна пробивалась сквозь тучи и освещала на краткие секунды его осунувшееся лицо и впавшие усталые глаза. Обманутое коварным сном разбитое сердце постепенно приходило в себя, разум трезвел под холодным потом. Одиночество, давний его спутник, в этот момент буквально душило его, проникая сквозь в щели, стены, картины, заполняя пространство вокруг него и внутри него. Не было ни сына с черными бархатными глазами, ни нежной, любящей Мерседес, ни самого молодого Эдмона Дантеса, не знавшего, что такое ненависть - ничего. Были только Граф, призраки прошлого и несостоявшегося будущего.