В Дерри нет...

В Дерри нет метро, нет станций, Что блистают даже в тьме; В Дерри нет автобусов и танцев. В Дерри не снимают фильмы. Дерри — место, что забыто, похоронено Во смоге, чуть не смраде. Место, Что забыто на века. Все деревья нарисованы, Люди — дети колдуна. Как болванчики Кивают, улыбаются, помахивают, Точно дерево без глаз. Все без глаз: И взрослые, и дети, и собаки... Даже трубы и каналы слепы, Хоть на картах всё набито Прочно, намертво. На веки. Собаки издавна уже не бегают, До́ма все, как в коконе свободы, И тишина на улицах стоит. Лужи и качели во ржавчине — Всё спокойно. Всё потеряно. Всё как замерло. Там крики разве что мелодии Да хруст костей невинности. Полно там крови́, боли... Вот только не ебёт уж это никого. День страданий — понедельник, вторник и среда... Там нет делений — безопасности — И провинившихся там тоже нет. Все виноваты. Виноваты, что родились здесь. Ведь есть Нью-Джерси, есть Гонконг, Но выбрали же Вы вот это место — и заплатили. Детьми и их вещами, Что теперь лежат внизу как лишней грудой. А Он на вас всех смотрит И каждый день решает, Кого бы именно сегодня съесть — Вы для Него как приз на купленном аукционе. Никто вы да и только. А самомнение за вас вещает вперёд ногами— Вот только это уж для вас... В Дерри нет метро, нет станций. В Дерри ничего уж нет. Пожалуй, кроме той пропитой вдрызг этажки, Что вниз идёт, под землю, застревая.

И мальчик там сидит: не шутит.