* * *
Когда Стасу Ярошенко друзья прислали роликовые коньки, вероятно решив подшутить, парень задумался как бы покататься незаметно от командиров. Ездить на роликах он любил, аж руки зачесались немедленно надеть и проехать прямо по гладкому полу казармы. Но в свете вчерашних событий, когда капитану вздумалось отучить бойцов от дедовщины с помощью кардинальных мер — Бутонов до сих пор бледнел и запинался от одного вида командира, — рисковать и попадать под горячую руку не очень-то и хотелось. А если вспомнить, как капитан Куренков не то в шутку, не то всерьёз грозился теперь за косяки наказывать ремнём… Нет, кататься на роликах в казарме определённо не стоило. Но в другом месте заметят ещё быстрее. Проблема разрешилась с помощью смекалки и коллективного творчества. Из каптёрки стянули никому давно не нужные сапоги огромного размера, отодрали подошву и продели туда ролики так, что издалека колёса стали почти незаметными. Стас радовался как ребёнок, поняв, что сможет насладиться любимым развлечением и, если повезёт, никому не попадётся. Но тестировать изобретение ушёл подальше — за склады. Всего-то и требовалось при появлении свидетелей изобразить строевой шаг. Однако, когда из-за поворота неожиданно появился прапорщик Данилюк, Стас осознал, как не просто маршировать на едущих вперёд роликах, тем более, не катался парень давно и утратил часть навыков, так что даже затормозить стало бы проблемой. Если бы он только попробовал поднять ногу — точно бы свалился. Поэтому, поддавшись внезапной идиотской мысли, Ярошенко раскинул руки, приняв величественный вид. Понядеялся, что прапорщик решит, что ему просто померещилось. То, как Данилюк выронил канистры с бензином и ошарашенно разинул рот — изрядно развеселило. Уехав за угол, Стас согнулся от хохота, держась за живот. Вот уж точно — шалость удалась. И поездил всласть, и по шее не прилетело. Дождавшись, пока прапорщик поднимет свои канистры и куда-то утопает, Ярошенко снова выбрался на дорожку.* * *
Подталкиваемый в спину рядовой вдруг повернулся. — Не надо в казарму! Может, договоримся? Давайте я вам на складе подмету? Что ж, не удивительно, ротный ведь наверняка рассердится. Жанна сочувственно поглядела на паренька. С другой стороны, из-за его выходки Данилыч чуть с ума не сошёл. А мужчина выглядел таким разьярённым, что казалось странным, куда пропало действие успокоительных. — Давай быстрей! — гаркнул он солдату, ничего не желая слушать. — Ну пожалуйста, товарищ прапорщик! Меня капитан убьёт! — выпалил Ярошенко, встревоженно озираясь. Неужели собирался удрать? Вот только это мало чему бы помогло, с Данилюка станется в таком состоянии и Куренкова отругать, не оглядываясь на звания. Тем более, по возрасту капитан годился мужчине в сыновья. А этот… рядовой, прости господи. Вчерашний школьник на роликах. Внезапно осенившая ассоциация заставила Жанну улыбнуться. За такие проделки следовало бы парню по заднице надавать и в угол поставить, а не вести к командиру для разбирательств по уставу. — Прям убьёт? — уточнила Жанна с лёгкой улыбкой. — Или скорее отправит в наряд? — Скорее ремнём выпорет, — вполголоса пробурчал Ярошенко, но женщина услышала и вздрогнула. Если это была шутка, то убедительная. Не было похоже, что юноша шутит. — И правильно, — согласился Данилюк, который тоже, как оказалось, всё слышал. — С вами, паршивцами, только так и надо, а то р-распустились, мать вашу! — Легко вам говорить, — насупился Ярошенко. — Не рассказывайте ему, а? Как будто школьник просил не вести его к папочке. — Так пугает получить по попе? — поддержала Жанна игру, как ей казалось. Не мог ведь командир выдрать бойца без судебного распоряжения? Или мог? — Тогда давайте вы сами, а? Меня же в роте засмеют, если первый из всех ремня огребу. Смотрел он при этом исключительно на Жанну. То ли злющего Данилюка парень побаивался, то ли от женщины ожидал более мягкого обращения, а может — и то и другое разом. — Ладно, — согласилась Жанна лишь потому, что рассчитывала, что юноша немедленно раздумает. Не предлагает же он всерьёз?.. — Товарища старшего прапорщика из-за тебя чуть не увезли в больницу, сапоги ты испакостил, и это если забыть про грубое нарушение устава покатушками на роликах. Здесь, по-твоему, детский сад? Пожалуй, ты прав, по заднице тебе и не хватает, чтобы вспомнил, как следует себя вести в воинской части. Оба мужчины: один пожилой, а другой ещё юный — синхронно разинули рты. Покашляв и пожелав ей всыпать пареньку перца по самые уши, Данилюк сослался на необходимость вернуть успокоительное в санчать и поспешно ушёл, напоследок наградив одобрительным жестом. А Ярошенко, сглотнув, потупился. — А… Где вы собираетесь?.. Ну, это. — Да хотя бы у меня на складе, — пожала плечами Жанна, всё ещё в душе ожидая, что юноша её разыграл. — Заодно выдам сапоги взамен испорченных. — Они просто ненужные валялись… — пробормотал Ярошенко, но покорно покатился в сторону вещевого склада. Изрядно удивившись, Жанна постаралась не показать вида и повела солдатика к себе. Наказывать. Даже самой не верилось. В ящике стола лежала подходящая расчёска — деревянная и крепкая, но не слишком удобная для расчёсывания волос и потому валяющаяся без использования уже приличное время. Такой можно было хорошенько отшлёпать даже вполне себе взрослую задницу. Однако Жанна решила дать парню немного времени освоиться и, возможно, передумать, и поэтому для начала отвела в угол за стеллажом. — Постой пока здесь, подумай о поведении, — наставительно велела она смущённому юноше. Тот, не споря, развернулся в угол лицом. Послушался, надо же. Работы с документами как всегда было море, и поэтому Жанна занялась ими, время от времени поглядывая в направлении пыхтящего в углу солдата. Ярошенко и не думал удирать, а женщина чувствовала, что шутка постепенно обретает очертания, начиная казаться неплохой идеей. Своим розыгрышем он довёл Данилюка едва ли не до припадка, и потому наказания определённо заслуживал. Но не серьёзного, а такого же детского, как и его выходка. Чтобы стало стыдно. — Ярошенко, правильно? — решилась наконец она воплотить задуманное. — Иди сюда. За стеллажом послышалась возня, что-то упало, и лишь потом вышел юноша, слегка смущённо улыбаясь. Он все полчаса простоял на роликах, и потому некоторая неуклюжесть была объяснима. — Случайно коробку с тряпками столкнул, — пояснил он на вопросительный взгляд. — Извините. — Ничего. Как зовут-то тебя, рядовой Ярошенко? — Стас… Станислав, — представился парень, и Жанна не смогла сдержать улыбки оттого, как он вначале попытался назваться сокращённым, детским именем. — Хорошо, значит Стас. Ты понимаешь, почему сейчас получишь по попе? То, как юноша мгновенно вспыхнул, покраснев до корней волос, показалось даже милым. — Э-э, да, — кивнул он и, спохватившись, прибавил, — так точно. — Давай без формальностей сейчас, — предложила Жанна. Она, всё же, собиралась действовать не как прапорщик Топалова, а, скорее, как строгая мать. — Итак, значит понимаешь. Тогда нотаций я тебе читать не стану, скажу только, что не следует так пугать людей почтенного возраста. А если бы у товарища старшего прапорщика случился инсульт? — Да не думал я, что он испугается, — буркнул Стас в сторону. — Сделал первое, что в голову пришло, чтобы не поймали. — Значит, больше такой ситуации не возникнет. Коньки я у тебя конфискую, отдам после демобилизации. Но если поедешь в отпуск — заберёшь с собой, — спохватилась Жанна. — Главное, чтобы на территории больше не катался. Не место и не время здесь для таких развлечений. Сильно разочарованным юноша не выглядел и согласно кивнул. Похоже, примерно этого он и ожидал, выкидывая свою проделку. — Могу я их снять? — уточнил Ярошенко, не решаясь, видимо, своевольничать даже в мелочах. Впрочем, форма обязывала. — Что, накатался? Жанна улыбнулась. Простоял юноша на коньках целых полчаса, а сколько он до этого ездил — и вовсе неизвестно. — Ноги затекли, — пожаловался Стас, тоже, в свою очередь, несмело улыбнувшись. — Тогда снимай. Сапоги вон там возьми на замену. Указав направление, Жанна дождалась, пока парень переобуется и вернётся к ней. — Я собираюсь тебя отшлёпать, — создав строгое выражение лица, сообщила женщина. — По-матерински. Подойди ближе, я помогу тебе спустить лишнюю одежду. Об удивлении парня можно было судить по расширившимся глазам и изумлённому выдоху, впрочем, он молча послушался спустя какие-то секунды. Заминка вышла почти незаметной. Собственноручно расстегнув ширинку покрасневшему до ушей Стасу, Жанна невозмутимо зацепила большими пальцами его штаны вместе с нательным бельём и потянула вниз. — Блин, — пискнул юноша, прижав ладони к полыхающим щекам. — Это слишком стыдно. — Ничего необычного для себя я тут не увижу, — успокаивающе произнесла Жанна Семёновна. — Ну, хорошо, повернись ко мне спиной. Стас поспешно отвернулся, как будто показывать то, что сзади — было для него менее стыдно. Что ж, если так ему удобнее, ладно. Жанна не спеша оголила пареньку попу и бёдра, спустив до колен форменные зелёные штаны. Потом — загнула вверх край гимнастёрки. Теперь воспитательную часть тела не прикрывало ни клочка ткани. Открывшийся вид на подтянутую молодую попу оказался довольно волнующим, и Жанна не отказала себе в удовольствии легонько эту самую попу похлопать — всё равно вскоре предстояло обработать её самым строгим образом. Хотя — ну что значат для взрослого парня шлепки ладонью и даже расчёской? Немного жёсткий массаж, не более. — Так, Стас, теперь ложись ко мне на колени, — твёрдо, но по-доброму велела женщина, устраиваясь на стуле поудобнее. Движение парня вышло немного дёрганым, он повернулся слишком поспешно и быстро наклонился, вероятно надеясь, что прапорщик не успеет заметить его достоинство. Жанна, разумеется, всё видела, так как не слепая, но акцентировать внимание на этом не стала. Подвинув Стаса немного вперёд, так, чтобы его попа оказалась наивысшей точкой и удобно расположилась под рукой, женщина лёгким движением погладила дрогнувшие ягодицы. — Ну что, готов? — уточнила она, чтобы ещё раз убедиться, что юноша идёт на это по доброй воле. Если бы он воспротивился, она бы немедленно его отпустила. — Так точно, — хриплым шёпотом доложил Ярошенко. Значит, точно не возражает. Подняв решительно руку, Жанна размахнулась и шлёпнула юношу по попе. Шлепок вышел неплохим, и Стас слегка сжал ягодицы, через секунду снова расслабившись. — Эм, простите… а сколько раз? — прозвучал смущённый голос юноши. Он даже не повернулся, упираясь ладонями в пол. — Шлёпать буду до тех пор, пока твоя попа не покраснеет, — объявила Жанна Семёновна. — А потом возьму расчёску и отшлёпаю уже ей. Разговор не мешал размеренно опускать ладонь то на левую, то на правую ягодицу молодого человека. Стас поёрзал, но на новый вопрос всё-таки решился: — А расчёской сколько? — О, не переживай, я хорошенько обработаю твою непослушную попу, — Жанна шлёпала всё увереннее, постепенно увеличивая силу и скорость. — Прежде, чем мы закончим, тебе придётся немало поёрзать на моих коленях. Так и оказалось: Стас пролежал спокойно совсем чуть-чуть. Рука у начальницы вещсклада была тяжёлой, силы имелось в достатке, а благодаря юной безалаберной дочери — опыта отшлёпывания тоже хватало. И всё её умение доставалось теперь этому восемнадцатилетнему юнцу, который, похоже, не рассчитывал, что за него возьмутся всерьёз. — Ой-ой-ой, больно! — дёрнулся, было, Стас, попытавшись уползти куда-то вбок. — Ай, товарищ прапорщик! Вы же мне всю задницу отобьёте, я сидеть не смогу! — А ты что, думал, тебя целовать собрались? — не останавливаясь, фыркнула женщина. — Напросился на порку — теперь терпи. Или позвать сюда твоего командира? — Не надо его, он ремнё-ём, — протянул несчастно Ярошенко. — Ну не шлёпайте так сильно, а? — Ну уж нет, получишь как следует, — припечатала она, одновременно влепив свой наилучший шлепок прямо по центру мальчишеской задницы. Стас аж ногами взбрыкнул и ойкнул громче обычного. Жанна и не думала считать, сколько раз заносила руку над молодой и крепкой попой. Вреда такая процедура парню не нанесёт, а вот пользы принесёт достаточно. Стыдно ему? Должно быть, очень. Но тем лучше усвоится урок. — Ай! Ой! М-м-м, ну, блин! — вертелся Стас на женских коленях как мальчишка, получающий трёпку от любящей строгой матери. — Я тебя ещё и вот так, и вот так! — приговаривала Жанна. Запыхалась даже, давно не было подобной практики. — Будешь ещё хулиганить? — Не буду! — во весь голос ответил Стас и неожиданно заржал. Громко и совершенно бессовестно. — Ой не могу, вы ж меня как совсем пацана… по заднице!.. Оторопев от его странного веселья, Жанна Семёновна даже перестала наносить шлепки, положив руку на порядком уже горячую попу. — Только не говори, что соврал про обещание капитана, — женщина предостерегающе ухватила Ярошенко за ягодицу, слегка сжав в ладони. — Про ремень? Соврал, — зафыркал, давясь смехом, Стас. — А иначе вы бы меня оттащили в казарму, а мне оно надо? Ещё увольнительной лишат или в неочередные наряды поставят. Уж лучше эротический массаж. Он хмыкнул. И ойкнул, когда Жанна с силой ущипнула его за зад. — Массаж, значит. Ну, будет тебе массаж, — вся жалость к поганцу исчезла как будто и не было. — Ну-ка, вставай. Обратно в угол юноша запихнулся без возражений, лишь озорно поглядывал на рассерженную женщину. Что ж, довести её Стасу удалось, и потому прапорщик приняла решение преподать парню урок. Не стоило злить начальницу вещевого склада. Достав брусок хозяйственного мыла, она отрезала полоску толщиной, примерно, с большой палец и обтесала ножом до гладкости. Вытерев руки, отнесла получившийся цилиндрик на стол и достала из выдвижного ящика ту самую расчёску, которой собиралась вскоре воспользоваться. Приготовления на этом были завершены и Жанна отправилась за парнем. Уж порка щёткой в комплекте с щипуном его проберёт определённо. И заставит пожалеть о необдуманных действиях. Эротический массаж, значит?! Голопопого юношу из угла женщина вывела за ухо, игнорируя недовольное шипение. Разозлил. — Ложись, — сурово велела она, садясь на стул и помогая улечься парню. Стас лёг сразу правильно, перегнувшись через её бёдра и уткнувшись ладонями в пол. — Ноги расставь шире. — Зачем? — удивился Ярошенко, но подчинился не дожидаясь объяснений. Взяв со стола получившуюся мыльную свечку, Жанна пальцами раздвинула воспитуемое место и ввинтила свечу раньше, чем юноша взбрыкнул ногами и сжался. — Ай! Что это? — извернулся он и схватился за попу. — Свечка из хозяйственного мыла. Сейчас почувствуешь, — пообещала женщина строго. Она ухватила Стаса за руку, которой тот продолжал придерживать напряжённую пятую точку, и завела парню за спину. После чего взяла со стола расчёску. Шлёпала женщина умеючи и от души. Очень быстро юноша начал ойкать и вздрагивать, ещё чуть позже — вскидывать ноги, будто намеревался пнуть воздух, и мотать головой. Пощады он не просил, но его попа стремительно краснела и беспрестанно дёргалась. — Блин! Щиплется! — пожаловался Стас в пространство. Теперь, даже несмотря на порку, полупопия юноша сжимал со всей силы. Тогда Жанна сдвинула его чуть вперёд и принялась обрабатывать нижнюю часть ягодиц, переходящую в ноги. Спустя минуту паренёк уже дёргался совершенно дико, так что удержать его на месте стало почти невозможным. — Ну что, всё ещё смешно? — вопросила Жанна Семёновна. Она больше не сердилась, и понимала, куда в этот момент сильнее всего на свете должно хотеться Стасу. — Не смешно, — выдохнул он, поджимая ягодицы и выпрямляя напряжённые скрещенные ноги. — Простите, пожалуйста! Я просто хотел попробовать каково это — чтобы серьёзно отшлёпали, а вы явно сдерживались. Капитан не обещал, что точно, но намекнул, что задаст ремня, так что я не совсем соврал. Ну простите! Можно мне встать уже? Очень надо! Вот оно что. Экстремал юный. Усмехнувшись, Жанна позволила парню соскочить с колен. — Можешь воспользоваться туалетом, — сжалилась она, подтолкнув Стаса в нужном направлении. — Зайду к тебе через пять минут. — Заче-ем? — улепётывая, на бегу спросил запаниковавший юноша. — Клизму поставлю, не идти же тебе в санчасть, — отозвалась Жанна Семёновна, вспоминая, куда засунула большую спринцовку. Точно же была, вопрос только — где. — Охламон.