Нет лучше влагалища...

Приподняв налитые свинцом веки, Сэм очнулся с болью в голове и сухостью во рту. Первое, что он почувствовал - это какой-то приятный аромат, исходящий от ароматический свечей, расставленных в комнате. Принюхавшись чуть получше, он уловил в этом запахе оттенки ананаса. Далее он почувствовал кожаные ремни, которыми были прикованы его руки к изголовью кровати, и также связанные ноги, только они, в отличии от рук, были раздвинуты. Полицейского пробила дрожь, но он решил не поддаваться панике. "Если это проделка Александра, посажу этого придурка к чертовой матери." - зло подумал Сэм, пыхтя и пытаясь избавиться от оков. Когда попытка освободиться не увенчалась успехом, мужчина выдохнул и решил осмотреть комнату. Видно было ровным счетом ничего: в помещении была погашена люстра, и единственным источником света были ароматические свечи, создающие интимную атмосферу. От них лился теплый свет, и сами они, несмотря на малые размеры, создавали в комнате комфортную температуру. Настолько тепло было, что Сэм даже не заметил, что лежит на кровати в одном белье. Разглядывая интерьер, он вспомнил, что также выглядела комната Нильсена. "Вот я влип!" Потушив эмоции и желание прикончить Нильсена, Сэм стал вспоминать подготовку, которую он проходил при поступлении на работу. "Это ремень, не веревка. Фокус с напряжением мышц можно отбросить, не поможет." Макото попробовал расширить ремень, попробовав раздвинуть скрещённые руки, но попытка ожидаемо провалилась - кожа ремней была прочной, и как либо изменить её размеры было бы сложно и проблематично. "Гад, всё просчитал. На зло же именно ремнями, а не веревками связал." Неожиданно громко в тишине комнаты раздался скрип открывающейся двери. В проём вошел довольный, как сытый кот, никто иной, как Александр Нильсен. - Привет, малыш Сэмми. Проснулся? - миролюбиво поинтересовался Алекс, будто и не он привязал Сэма к кровати. - Пошел ты, Нильсен. - гаркнул привязанный. - Как я оказался у тебя в комнате? - О, а ты разве не помнишь? - невинно склонил голову набок организатор сия безобразия. - Ладно, перескажу: вчера вечером я позвал тебя и Агату в бар, но она отказалась, и пошли мы с тобой вдвоём. В итоге ты так надрался, что тебе пришлось идти, опираясь о меня. Из бара мы вышли с тобой уже в час ночи. - подытожил Александр. - Сколько я спал и сколько сейчас времени? - убийственно-холодным тоном спросил Сэм, сверля в собеседнике взглядом дырку. - Спал ты порядка трёх часов. Надеюсь, выспался. - все с той же ядовитой улыбкой ответил Алекс. - Насколько сильно я вчера выпил? - промаргиваясь, задал новый вопрос Макото. - Опытные алкаши сдохли бы от зависти. - хохотнул Нильсен, опираясь плечом об дверной косяк. "Идиот. Первое правило - перед пьянкой принимать таблетки. Ну, сам виноват, получается." Мужчина плавным, почти текучим движением подошел к постели, где лежал брыкающийся Сэм. - Тебе повезло, что у меня с собой нет пистолета, придурок! - грозно осведомил он Александра. Тот только хрипло рассмеялся на угрозу, смотря на коллегу по детективному делу пошлым взглядом с закусанной губой. Мужчина вздрогнул, когда Нильсен резко навис над ним, расставив руки по обе стороны от головы "пленника". Сэм с неприязнью ощущал, как кожа на шее покрывается мурашками от горячего дыхание. - Отойди от меня. - приказным тоном проговорил мужчина. - Моя милая суши-роллина, почему ты думаешь, что правишь балом ты? - было видно, что Александра данная ситуация возбуждала, а интимно-тихий тон только подкреплял убеждение. Сэм же напряженно промолчал, а вместе с ним и напряглось все тело. Не в том смысле, в котором хотелось самому Сэму, а Нильсен от такой реакции был в восторге. "Чёрт его знает, что творится в голове у Нильсена." Холодные пальцы Александра начали нежно очерчивать подтянутую грудь Макото, спускаясь к прессу. - Ты какого чёрта делаешь?.. - сам же Сэм застыл, как статуя. Тёплая кожа, нагретая свечами и относительно недавним приёмом алкоголя, покрылась мурашками от прикосновений неожиданно чуткий пальцев. - А не видно? - лукаво ответил мужчина, поглаживая область паха. Сэм тяжело дышал сквозь зубы, изо всех сил стараясь отодвинуться. Треклятая биология, как же она невовремя со своими естественными реакциями организма на внешний раздражитель! Алекс же продолжал ненавязчивые поглаживания по белью, иногда ощутимо надавливая, а иногда касаясь едва-едва - только кончиками ногтей, но нужный ему эффект производился. - Ммм.. - изводился мужчина, повернув голову вбок, дабы Алекс не видел его румянец. А вот сам Алекс очень уж хотел, чтобы Макото взглянул на него мутными от удовольствия глазами, поэтому, недолго думая (а точнее, вообще не думая), запустил руку ему в белье. Тут уж Сэм не выдержал и запрокинул голову к изголовью, он метался по простыням, не зная куда себя деть. Пока мужчина изнывал от этого, Алекс решил "добить" его и прикоснулся губами к плоти своего лучшего друга, короткими рывками заглатывая его треть. "Будь у него сейчас свободен рот, он бы точно пошутил, что его треть - это весь мой член" - случайно пронеслось у него в голове. И мысль эта очень обидела Сэма, ведь Александр мог вправду так думать... Стоп, какое есть Макото дело до его мнения? Сэм замычал пуще прежнего, понимая, что направить Александра делать так, он сам того хочет, у него не получится, ибо со связанными руками подталкивать Нильсена к более глубоким заглатыванием будет проблематично. - Если хочешь, чтобы я освободил твои руки, то тебе придется позволить мне тебя отшлепать. - лукаво проговорил Алекс, выпуская член изо рта. Его глаза сузились. наблюдая за разгоряченным коллегой. - Чт.. (*отрезал руку т/и*). - не успел Сэм отреагировать, как Нильсен стал его заверять: - Не волнуйся, пупсик. Я сделаю так, чтобы тебе было от моих шлепков также приятно, как и от моего тебе минета. - Видя сомнения в глазах мужчины, Алекс показушно-разочарованно проговорил: - а я то думал, ты рисковый и не боишься неизведанного.. Эх, видимо, я ошибся.. Услышанное сильно покоробило гордость Сэма, и он спешно вскрикнул: - Хорошо! Я рискну. - Отлично! Ну каков умница. - на губах Александра играла дьявольская улыбка, не предвещающая ничего хорошего. В глазах гарцевали черти. - Пока что на первый раз ограничимся пятью шлепками. Он потянулся рукой к прикроватной тумбочке, открывая ящик и доставая оттуда кожаный флоггер. Не выпуская предмет из рук, начал отвязывать сначала ноги, а потом и руки. Когда Алекс переходил от ног к рукам, он как бы невзначай коснулся хвостиками паха Сэма. Тот промолчал, но Нильсен с удовлетворением отметил, как тот вздрог. - Теперь вставай в коленно-локтевую позу. - голос Александр в миг стал холоднее и строже, в нем не осталось той лукавости, как несколько мгновений назад. Сэм беспрекословно подчинился, открывая вид на упругие ягодицы. - Отличная попка, братан. - невозмутимо сказал Нильсен. Он встал с кровати, начал обходить её, хищным коршуном кружа рядом с Макото. - Знаешь, чтобы ты не убежал сразу же, я все таки привяжу твои руки. - Да ты издеваешься... - страдальчески вздохнул Сэм, пододвигаясь ближе к изголовью кровати. Александр, понимающе улыбнувшись, затягивая на запястьях ремень. Отошел от него снова. Сначала он лишь провел по оголённой спине хвостами, наблюдая за реакцией тела: спина покрылась мурашками от холодного прикосновения кожи. Резкое движение рукой, и хлесткий звук разнёсся по всей комнате. Сэм вздрогнул, но не проронил ни слова. Левая ягодица, куда прилетел удар, стала "гудеть" и постепенно краснеть. - Я не говорил, что нужно считать? - как бы невзначай спросил Алекс, любуясь на проделанную работу. - Один. - довольно звучно отозвался Макото, из гордости даже не повернув головы в сторону - он не догадывался, а знал, - довольно улыбающегося во все тридцать два Александра. - Тебе приятно, пупсик? - приторно-сладко поинтересовался он у коллеги по расследованию. - Как может быть приятно от того, что меня бьют по заднице кожаной плёткой со всей дури?! - съязвил Сэм, ёрзая на кровати. Быть может, он ещё не привык к такой форме удовольствия. Макото зло отвёл взгляд в сторону, всё ещё выпячивая пятую точку под умелую руку Алекса. Тот только понимающе улыбнулся: "Ёжики плакали, кололись, но всё равно продолжали есть кактус". Второй шлепок пришёлся уже на правую ягодицу. Возможно, Сэму это показалось ещё больнее, чем в первый раз, но по крайней мере менее неожиданным. - Два.. - судорожно прошептал Сэм, вжимаясь носом в предплечье. Следующий шлепок Сэмюэлю даже принёс какое-никакое, но удовольствие, хоть он все еще считал его мазохистским и извращённым. В воскресенье, часов в семь утра, он пойдёт и поставит свечку за упокой своей моральной девстенности. - Три.. - Ааа, тебе понравилось, малыш Сэмми? - лукаво прошептал Нильсен над самым ухом у разгоряченного мужчины, обдавая жарким дыханием. - Ну давай же, осталось ещё два. Кожаный флоггер приземлился с характерным хлестким и резким звуком на покрасневшую кожу Сэма. Тот невнятно пробубнил: "Четыре...". - Что-что? Сэмми, я не услышал. Считать нужно громко, ты же это прекрасно понимаешь. - Алекс сделал вид, будто прислушивался к словам лучшего друга. Сэм повторил, но уже громче. - Дорогой, я все равно не слышу. - Алекс удрученно покачал головой. - Эх, раз ты так и хочешь остаться связанным в моей комнате, то.. - Сэм все так же молчал,с удивительным для самого себя интересом ожидая продолжения. - Всё таки хочешь, да? - лукаво улыбнулся Нильсен, походя с этой улыбкой на маньяка. - Нет, ты не так все понял!! Мне вообще это всё не нравится! - поспешно затараторил полицейский. - Да что ты? А это что, дух святой? Богу стыдно за тебя! - он положил свободную руку на натянутую ткань на белье, и Сэм непроизвольно потёрся о неё, покрываясь ярким румянцем. - Не хочет он.. Рука Алекса резко и без предупреждения приземлилась на ягодицу Сэма, отчего тот выкрикнул: - Четыре, мать твою! - Шутки про мать в две тысячи двадцатом году, серьезно? - показушно строго и серьезно принялся отчитывать его Алекс. Сэм страдальчески выдохнул, мирясь с тем, что вступать в спор со своим лучшим другом бессмысленно. - Так, а теперь освобождай меня немедленно. - возмущенно начал он, хмуря нос, чтобы румянец был меньше заметен. - За какие-такие заслуги? Ты только четыре насчитал, а должно быть пять. - искренне удивился Александр. - А вот фактических шлепков было пять, так что харе дурака валять, освобождай. - принимая умственную отсталость своего лучшего друга и относясь к этому с европейской толерантностью, терпеливо процедил он. Скорчив недовольное лицо и показав язык, Нильсен сел на кровать и, нависнув над Сэмом, принялся расстегивать ремень. В конце, устало выдохнув, он бесцеремонно сел прямо на ягодицы лучшего друга. - Да ты совсем охренел?! - вскрикнул он, пытаясь скинуть с себя много позволяющего себе Александра. - А что такое? Твоя жопка настолько мягкая и привлекательная, как у шмелей прямо, что я не смог устоять и присел на неё. - как ни в чём не бывало оправдывался он. - Ты вообще горд должен быть, что на тебя присел такой красавчик, как я. Не каждая девушка такого удостаивалась. Сэму не нашлось, что съязвить, и он замолчал, разглядывая интереснейший дизайн одеяла и прикидывая, сможет ли он задушить им Нильсена. Спустя секунды две он, застыв, понял, что ему в ягодицу упирается что-то твёрдое и какое-то до одного места огромное. Поскольку при нынешнем положении дел, а было оно премерзким, запас пушек и прочего добра был израсходован, Сэмюэль решил одержать верх над своим противником в этой извращённой японо-шведской войне вражеским же оружием - очень смешным юмором. - Почему на моей заднице лежит ключик? - Я тебе в рот сейчас эту плётку засуну, будешь так неудачно пытаться меня задеть. - Как кляп мне и твой "ключик" пойдёт, хоть давиться не буду. - говоря это, Сэм вполне представлял, что плеть за такие выкрутасы окажется у него далеко не во рту... И оттого член твердел и твердел, аж до боли. И ведь Нильсен, наверное, второй раз в жизни сдержал слово, таки засунув чёрную кожаную плеть в рот заливисто хохочущего Макото. Язык Сэма с неприязнью ощущал холодную и немного пыльную текстуру. После такого точно надо почистить зубы. Заткнув лучшего друга, Александр потянулся в ту же прикроватную тумбочку за маленькой бутылью, оказавшуюся смазкой. Сэм успел было подумать, что извращение Александра не знает границ и смазывать член он будет подсолнечным маслом. Сэм впервые был рад, что с треском ошибся. Макото как-то запоздало заметил, что бельё с него было снято уже давно, и потому очень ярко отреагировал на неожиданный холод мокрых пальцев у себя промеж ягодиц. Как и полагается, Александр для начала смазывал внешнее колечко мышц, лишь изредка и чрезвычайно ласково входя пальцем на одну фалангу. Сэм и сам не понимал, для чего такие нежности (как и положено полицейскому, мнение о собственной подготовке к чему бы то ни было у него было задрано до небес), пока Нильсен терпеливо не объяснил о разрывах, микротрещинах и всем вытекающим. Мужчина понятливо кивнул, дальше уткнувшись носом в подушку. В полной мере Сэм ощутил важность подготовки, когда чужой палец скользнул (именно потому "скользнул", что смазано всё внутри было как российская сковорода на Масленицу) в него аж до самой костяшки, и он сам не почувствовал никакой боли, даже самой лёгкой. Наслаждением это тоже было сложно назвать, однако из-за этого Сэм понял, что морально и физически готов к чему-то большему в себе и незамедлительно дал понять это Александру. Тот капнул себе на руку ещё больше геля и принялся водить ладонью по всей длине члена, особенно смачивая первую половину ствола. Макото неожиданно для себя принялся провокационно выпячивать зад, подразнивать Александра. Сэм услышал короткий смешок, одобряющий сию инициативу. Ответной инициативой было введение члена на одну треть в Сэма, на что тот поперхнулся слюной. Ощущение распирание было таким диким и неприятным, что Макото напрягся всем телом и зажмурился. Опытный Александр был готов к такой реакции, потому спокойно наклонился и поцеловал Сэма меж лопаток, отчего тот выгнулся. Отвлёкся на шею, лизнул её и совсем легонько прикусил загривок, только передними зубами. Пальцы, будто по клавишам пианино, постукивали по выпирающим рёбрам. Макото мычал, но уже не от боли, и сам насаживался на член Александра, медленно, по-тихоньку, но в результате набирая скорость. Нильсен взял себе на вооружение расположение эрогенных зон лучшего друга. И всё-таки Александр старался втрахивать друга в постель тише, ибо в особняке они не одни, а, как оказалось, любителей пошариться ночью по чужим комнатам тут в избытке. Тёплая ладонь его легла на капающий смазкой член Сэма и принялась растирать её по всей длине одними кончиками пальцев, на головке слабо надавливая ими. Сэм с долгожданным удовлетворением увидел перед глазами разноцветные пятна и почувствовал внизу жаркий и очень приятный зуд. Вытянув ноги стрункой и напрягшись каждой частичкой тела, Макото, наконец, кончил. Сквозь телевизионный шум в голове он ощущал, как над ним всё ещё пыхтел Нильсен. Спустя фрикций пять-десять Сэм с каким-то непонятным для него и совершенно пошлым одобрением ощутил, как Александр, получив оргазм, излился ему на спину. Без сил упавши рядом с другом, Нильсен к чему-то начал: - Слушай, ты же точно проходил в молодости тест "Кто ты из персонажей аниме"? - Сэм бы не удивился, да тот говорил это так серьёзно, что улыбаться от глупости вопроса не хотелось. - Вот тебе тест что показал? - Не помню. Какой-то черноволосый в серой кофте с открытой грудью. - Макото в жизни бы не поверил, что будет отвечать на такие странные вопросы в такой странной обстановке. - Причёска ещё у него совершенно идиотская. Ежа напоминает. - на его слова Александр хитро залыбился, стрельнув глазками. - Что ты так смотришь? - Я почти уверен, что это был Саске из "Наруто". Получается, если ты - Саске, то я - твой Наруто? - Александр расставил руки для объятий и вытянул губки в поцелуе. - Иди сюда, мой милый Саске! - Да иди ты. - остановив прилив нежности шутливым ударом подушки, "Саске" отвернулся от "Наруто" и лёг спать, не переставая хихикать и наслаждаться несерьёзным ворчанием Александра.