Пошли дьявола на исповедь

Слэш
NC-17
Завершён
78
автор
Зеро дж гамма
Пэйринг и персонажи:
Размер:
11 страниц, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
78 Нравится 9 Отзывы 18 В сборник Скачать

Нарцисс

Настройки текста
Примечания:
Если не от долгого ожидания, то от злости Дино не находил себе места. Все ему нелюбо: кровать жаркая, пол твердый, что даже на подушке не посидишь, покрывало на кресле колючее, а без него пружины в зад врезаются. Время за полночь ушло, а за ним и нервы ангела. Он уже подумывал начать перья себе выщипывать, но к счастью здравое мышление тащилось за ним, смертельно вцепившись лодыжку. Когда-то прицепил отец, как старый брелок с колокольчиками, чтобы напоминало о том, что еще рано лишаться рассудка. Такой груз крайне неудобен. Да, скинуть его в окно — соблазнительная идея. Только есть один существенный минус: первым будет вкушать землю ангел, но никак не его еле живой мозг. Мысли изводят со свету и грызут голову так, словно там завелись черви, будто сейчас сожрут все и Дино станет беспомощным одноклеточным, неспособным даже дышать. Звучит предложение заманчиво, показывает себя со всех сторон и пока не теряет актуальность. Все чаще Дино кусает и облизывает губы и заламывает пальцы, хотя те уже под любым предлогом не хрустят. Тени от деревьев плавают по полу комнаты странными рваными узорами, которые помогают создать ощущение полного воссоединения с природой свободы и бабочек в животе, по крайней мере, на несколько секунд. Поймать это состояние сосредоточения на одной точке удалось с трудом: когда одна мысль оплетается другой настолько аккуратно и правильно, что даже само время того боится и проскакивает как можно быстрее. Со стороны это кажется странным, особенно когда Дино незаметно для себя начинает покачиваться, но с другой это достаточно занимательное занятие. Он сидит около кровати, полностью вытянув ноги; в теплое ложе не дают подняться лень и драматичность ситуации. В комнате тихо. Дино изолировался от всяких раздражающих факторов, которые надоели еще днем. Ему нужна тишина, чтобы крепко выспаться и не чувствовать себя подавленным, хотя последние полгода бессонница начала контратаку против здорового сна. Делала она это не сама, а под четким командованием принца Тьмы, который слишком зачастил на ночные беседы. Вот и сейчас ангел под этим воздействием. Происходит это уже на протяжении долгого времени, что выработалась привычка не спать, пока сам дьявол не явит себя. Стук в окно. Дино вырывается из-под толщи своих мыслей, в которых он зарылся, как морской черт в песке. Ангел неохотно встаёт на ватные ноги, проползает около метра до окна. В темноте видно лишь красные перья и куски одежды, на которые попал свет от слишком романтизированного небесного тела и приглушенных фонарей. Дьявола всё-таки принесло сюда. Будь он проклят, но пока тот только ждёт, прожигая ангела взглядом, который явно преломляется через стекло и становится только твёрже и опаснее. Дино слишком привык, чтобы реагировать на подобные выходки. Он выжидает ещё несколько секунд, дожидаясь, пока дьявол не выжмет из себя последний запал. Раздается громкий стук. Игнор. Снова стук, но сильнее. Стекло терпеть долго не станет, пока его бесстыдно бьют и просто лопнет от стыда. Выбора нет. Пальцы ангела тянуться к защёлке на грани стекл. Холодная. Он проворачивает ее один раз, хватает за ручку и тянет вниз; стекло со скрежетом опускается, а в открытое окно влетает дьявол, вместе со свежим ночным воздухом. Ангел повторяет действия в обратном порядке, все время чувствуя, как затылок едва не дымится. Ангел знает, что когда развернется, встретится с этими глазами. Он не единожды пытался наслать на них проклятье, но не смог, зато стоило им посмотреть на Дино, как он сам оказался проклят. И чтобы лишиться их черной магии, выплеснуть яд из себя, придется вырвать их из глазницы собственными руками. Отнекиваться нет смысла, отрицать тоже — все давно решили за них. Дино не ошибся. Он упирается поясницей в подоконник, уперев руки по бокам. Начинается. Повторение первой битвы в ограничении комнаты ангельского общежития. Здесь не будет сверкающих лезвий мечей, королевских кинжалов, стрел, магии, однако кровь всё-таки прольется: откроется внутреннее кровотечение и медленно убьет. При каждом их столкновении взглядом где-то на земле взрывается гейзер, выпуская с шипением мощный поток пара. —Какого хрена? —тихо начинает дьявол, но в его тоне отчётливо слышатся нотки раздражения: их выдают сжатые ладони дьявола и уж слишком прожигающий взгляд. —Тот же вопрос, —не уступает тот, —конкретизируй, —Дино скрещивает руку на груди и склоняет голову набок. —Не придуривайся, ты сам прекрасно знаешь, —дьявол рывком подаётся вперёд, хватая Дино за ворот рубашки. Затрещали пуговицы. Губы ангела растянулись в улыбке, а руки обвили запястья дьявола, аккуратно убирая их с себя. Люцифер не теряет запала; наоборот, ему интересна эта сцена, как и дальнейшее ее развитие. Перехватывает мягкие ангельские ладони, дёргает вперёд, впечатывая сына Фенцио в свою грудь. Разум будоражит осознание прикосновений, проявляющиеся мелкими мурашками. Дьявол чувствует теплые ладони сквозь ткань рубашки на предплечьях, и собственное тело тянется навстречу. В нос ударяет запах горького шоколада и орехов, ангел тянет воздух, пытаясь в секунду восполнить голод по нему, но тут же отстает от груди, в отвращении морщит лицо, и показательно, упираясь ладонями в тело Люцифера, отталкивается, старательно пытаясь освободиться. Дьявол не отпускает: он схватил добычу, осталось только забрать все жизненные силы и с запылившейся на дальней полке совестью уйти из этой комнаты, прихватив тепло, оставив только суровый холод. Знает же, что Ангел с этим будет мириться все утро, день, а ночью наконец простит. Дьявол дотягивается пальцами до основания хвоста, перетянутого тугой резинкой, сжимает у затылка, зная, что ангелу больно, но тот и виду не подает и не говорит, что это нестерпимо и невыносимо. Лишь несколько раз быстро моргает, будто что-то переключая в сознании. Пальцы поддевают край резинки, дразня свободой и блаженным чувством расслабления. Ангел едва не вцепляется пальцами в темную ткань рубашки, но вовремя останавливается. Кожу на его затылке тянут так, будто через секунду ее оторвут, как скальп. В сердце начинается ураган, поднимая все выше и выше сигнал тревоги и спектр чувств, который мозг едва может разобрать на отдельные составляющие. Идеальный момент, чтобы достать каменную маску. Ангел лишь тянет уголки губ вверх, толкает язык за щеку, приковывая внимание к себе, обращая всю жадность ненасытного дьявольского сердца в свою пользу. Слишком хитрая уловка. Губы щекочет теплое дыхание, они высыхают в тот же момент, и Дино рефлекторно быстро проводит языком по ним. Руки, что сжимали запястья, легли на основания крыльев, приятно поглаживая их, от чего мурашки поднялись и заставили дёрнуться абсолютно каждый кончик пера. Боль притупилась, точнее, стала привычной, затылок горит, но уже не так ярко и раздражающе. Не стоит вертеть головой — больно же, черт возьми. Дьявол через каждую секунду все ближе к центру его тела и формирования силы. Вытащит, истратит и забудет. Приблизиться к источнику почти невозможно, ангел то и дело отталкивает его, не давая даже и на секунду коснуться энергии. Люцифер приближается к спокойному лицу напротив, сухими губами задевая щеку. Ангел дёргает головой так, что слышит хруст рвущихся волос. Слуха касается горячим дыханием смешок. —Не дергайся, сын Фенцио, облысеешь, —а дьяволу не гоняй чертей, только бы задеть ещё одну струну нервов, услышать такт треска этой ненавистной маски, —почему ты постоянно делаешь вид, что ничего не происходит? Ангел молчит, отворачивает лицо, когда Дьявол в очередной раз почти переступает грань. Он слышит, как тот утробно рычит, бесится, шипит, но обходится только вопросами и какими-то через чур вычурными речами, уши от такого пафоса готовы отвалиться и переплавиться на чистое серебро. Дьявол томно шепчет что-то, проводит носом по теплой шее, оставляя остывать след дыхания. Пальцы сжимаются в кулак, а веки закрываются сами. Снова он лезет в душу. Первая трещина. Первый аккорд. Да хоть кирпич Великой Китайской стены, но это только первое разрушение. Слабое, ничтожное, но не значит, что оно бесполезно. Строительство стены начинается с камня— здесь точно наоборот. Пальцы все так же оглаживают тонкую кожу у основания крыльев, затем зарываются в оперении, нежно играясь с белыми пушистыми пёрышками, лелеют и гладят их, с заботой перебирают. Рука с затылка перемещается на шею и пока бездействует, но бархат под ней щекочет ладонь и буквально требует о ласке, от подобных запросов не спасет и мировой суд, чего уж говорить о простом наследнике адского трона. Куда ему тягаться? Приходится сдаваться и большим пальцем начать оглаживать позвонки. Ангел запрокидывает голову, несколько раз крутя шеей в разные стороны, пытаясь избавиться от пальцев на ней, но тщетно. Ангел глотает вязкую слюну, а дьявол носом задевает его кадык, скользя вверх. Губы так и горят впиться в этот изгиб и оставить там пятно, но дьявол терпит, тем самым спасая огонек внутри от ветра. Лучше выждать и превратить его в пожар, осталось лишь только подлить в него масла. Дино не смотрит и не желает смотреть на дьявола, на того, кто пытается заманить в ловушку. Один взгляд — она захлопнется, и спасения уже не будет нигде. Меж перьев приятно гуляет прохлада, а на шее аккуратные приятные теплые поглаживания. Не грех жаловаться — грех упустить. Но прежде нужно выяснить один момент, который никак не хотел становится явным. Эту часть истории утеряли при пожаре, по причине то ли дьявольской злости, то ли его самого. Пальцы отрываются от шеи и возвращаются к хвосту, стягивая тугую резинку, ворошат пшеничные пряди. Наконец. Ангел чувствует, как голова становится легче в несколько раз, как медленно спадает напряжение и как уходит боль тянущих волосков. В нос попадают нотки сладковатого шампуня. Дьявол смотрит на пряди, проходящие сквозь пальцы. Нежные и мягкие. Он, едва касаясь, проводит по волосам ладонью, возвратив пряди на шею. Ангел наконец поворачивает лицо, не сглаживая омутом голубых глаз углы, только наоборот, заостряя. Дьявол секунда через секунду: губы, глаза. По кругу. Меж тем пальцы в перьях схватили одно из них, потянули, медленно и мучительно вырывая пух. Ангел едва заметно тянет воздух через зубы, но от сына Сатаны не скрывается и это. За сдавленным смехом следует еще одно нахально вырванное перо, вздох и раздражающий дьявольский довольный оскал. Снова трещина. Глубокая, почти разделившая каменную маску напополам. От нее в глаза песок сыпется, приходится часто моргать. Противно и мерзко, когда вот так просто лезут в душу, ломают с такой лёгкостью то, что ты создавал долго и упорно. Если уж ломать, то до конца. Дьявол делает шаг и наваливается телом на ангела, по обе стороны выставив руки, чтобы опереться на подоконник. Дино рефлекторно хватает дьявола за плечи, пытаясь избежать встречи с какой-нибудь твердой поверхностью, однако в поясницу все же бьёт проклятый подоконник. Шею жжет дыханием и ласкает кончиком нос, поднимаясь от ключицы до уха. За этим следует касание губ, почти незаметное, но тело воспринимает это в штыки, в защиту выдвинув толпы мурашек. Ангел отклоняется назад, дьявол следует за ним, не желая упустить из рук желанную жертву. Энергия внутри поднимается и отзывается на осторожные дьявольские прикосновения. Дьявол чувствует в воздухе легкую вибрацию — он задел особую струну не самой нежной ангельской души. Уголок губ ползет вверх, едва обнажая зубы. —Не строй из себя недотрогу, белокрылый, —хрипит дьявол, одним лишь мурчащим тембром вводя в беспамятный транс. Кожу на мочке уха задевают мягкие губы, а за ними язык игриво касается ее. Руки все ещё на плечах дьявола, и теперь те сжимают черную ткань рубашки на них. Дьявол повторяет действие. —Прекрати…—выдыхает Дино, пытаясь сделать тон голоса как можно твёрже, но тот дрожит, не поддается контролю и вообще почти пропадает. В следующую секунду Люцифер отшатывается на несколько сантиметров от лица ангела от того, что тот толкнул его в грудь. —Мне интересна твоя реакция, —пальцы обхватывают подбородок и слегка приподнимают. —Ты делал это десятки раз, ничего не меняется, —пытается перешить клин ангел. —Каждый раз как первый, —он становится на несколько миллиметров ближе. Дино встречает красный взгляд, а затем наблюдает, как тот опускается на губы. Руки ангела возвращаются на плечи дьявола. Дьявол подаётся вперёд, но лишь мажет ртом по гладкой щеке: Дино успел отвернуться, —хотя меня иногда ты ужасно бесишь. Дино дергается от секундной боли; дьявол выдернул еще одно перо. —Ты не ответил на вопрос. Где тебя носило? Дьявол хмыкает, перемещая ладонь на щеку Дино, аккуратно поглаживая ее большим пальцем. —Свечку держал, ангелок. За здравие человеческого рода, —Люцифер толкает язык за щеку. Дино цокает, закатывает глаза и выдает: —А если серьезно? Опять что-то с отцом. —Я серьёзен. Я причастился, исповедал веру. Стал святым. —И что же за веру ты избрал для своего крещения? —тон разговора пересолили сарказмом. —Самолюбование —Пахнет нарциссизмом, —по щеке скользят мягкие пальцы, очерчивают скулу, обхватывают подбородок и тянут на себя. —Тобой? —издевательски шипит дьявол в самые губы, оставив лишь пару миллиметров между ними. Ангел слышит, как глубоко вдыхает дьявол, видит, как он упивается этим. —Путаешь понятия и врешь…—разорвав связь, шепчет ангел на ухо. Правая рука скользит вверх, сорвавшись с плеча от поясницы до шеи по черной ткани. Дьявол тянет с ответом, пытаясь повернуть обстоятельства в свою пользу. Воспользовавшись моментом, Люцифер нападает на шею поцелуем, вбирая кожу нежно и осторожно, поглаживая языком и поднимаясь выше к уху. Дино подаётся назад, впечатавшись в подоконник сильнее. От смены чувств кислород в лёгких становится дефицитом, а бабочки в животе активно плодятся. Где-то под кожей, там, где дьявол уже оставил след, пульсируют чувства, которыми он медленно заражает ангела. Никак не насытиться этим запахом нарцисса; обычный воздух вдруг становится через чур неприятным, химозным в плане перенасыщения другими менее благородными ароматами. Тело ангела тянется ближе к губам, чтобы полностью ощутить их тепло и нежность. Дино прикрывает глаза, сосредоточившись лишь на ощущениях. Руки на автомате сжимают кожу дьявола при новом поцелуе. Теплый след поцелуя моментально облепливает холод, заставляя беспрерывно мурашки подниматься новыми волнами. Дино все больше хватает воздух, но и все больше тратит его. Когда щеки касаются губы, Ангел отворачивается, но его тут же грубым движением руки возвращают. —Ты не сбежишь, —обхватив пальцами челюстную кость, шепчет Люцифер. Голос слегка охрип, это заставляет вздрогнуть, ноги готовы сделать шаг назад, но душа уже приклеилась к сыну Сатаны — теперь только одна дорога. Люцифер оставляет ещё один поцелуй на щеке, но ближе к губам, ведёт холодным концом носа по скуле. Он отстраняется на несколько секунд, чтобы прижечь взглядом стыд в глазах ангела. Палец скользит по нижней губе сына Фенцио, а тот воротит нос, измученно жмурясь, стараясь поджать губы. Глаза Люцифера наливаются раздражением, не выдержав, он сильнее сжимает пальцы на скуле ангела и тянет на себя, впиваясь в поджатые губы требовательным поцелуем. Ангел лишь успевает выставить ладони, дабы защитить себя, но это ни черта не помогло. Тело получило разряд, которого бы ни один смертный не выдержал. Он сжимает ткань рубашки дьявола, когда чувствует укус на губе. Ангел не отвечает на поцелуй, чем бесит Люцифера. Опасно играть с огнем. Это пытались втереть всем детям с детства, но как устоять перед пламенем, когда то так маняще переливается и теплит замершие глубины души? Ангел терпит, ощущая, как Люцифер сменил тактику. Теперь он оставлял всего по одному поцелую на лице, начиная со лба, избегая губ, спускаясь к шее. Ангел запускает пальцы в его волосы, наблюдая, как тот старается раздразнить его тело. У него это выходит слишком хорошо, Дино надеялся на более долгую пытку и издевательство. Он знал, что каждый поцелуй оставляет яд, моментально просачивающийся в кровь, заставляя ту бежать по венам быстрее, повышая сердцебиение. Энергия тянется к каждому поцелую, делая кожу все более чувствительной. Дьявол без ухищрений совести пользуется этим, невзначай проведя по его груди, задевая затвердевший сосок через ткань. Ангел едва не вздрагивает, но поддается на встречу. Лучше бы сейчас мир поплыл перед глазами, нежели он видел перед собой попытки дьявола искусить. В штанах слишком тесно, однако ангел старается игнорировать это, ровно до тех пор, пока его пах бедром не задевает Люцифер. Ангел шипит, прикрыв веки. Дьявол удовлетворённо хмыкает, проведя в очередной раз пальцем по скуле и схватив подбородок, он тянет ангела на себя, не давая ему шанса даже на вздох, не то что на движение. Теплые губы дьявола впиваются в нижнюю губу, слегка оттянув её. Дьявол кладет руку на затылок Дино, что бы тот наверняка не смог увильнуть, тем самым беря инициативу на себя, пытаясь ещё больше раздразнить демона, что прячется где-то в глубинах ангельской души. Люцифер увеличивает напор, все яростнее поглощая губы ангела, пока на эту дерзость Ангел не бьет в плечо и не кусает нижнюю губу. Не до крови, Ангел такого себе не позволит, но до ощутимой боли. Люцифер шипит и сбивает темп, возвращаясь в нежность. Ангел поворачивает голову и выхватывает верховенство. Люцифер не противится — он знает, что так и должно быть. Дьявольские пальцы поддевают пуговицу на белой рубашке, а за ней расстёгивают несколько следующих. Получив больше возможностей, Дьявол тут же пользуется ими. Поцелуи ему надоели. Без сожалений он отрывается от пухлых губ Дино и переходит к шее, пока ангел разбирается с остальными пуговицами. Люцифер не щадит кожу ангела, оставляет на ней новые следы от поцелуев поверх старых. Дино откидывает голову назад и сжимает волосы на затылке дьявола, второй рукой успевая поймать опору о подоконник, который все еще болезненно передавливает поясницу. Ангел мычит, губы Люцифера касаются нижней части торса, чем вызывают у него усмешку. Ангел без лишних слов расстёгивает ремень и первую пуговицу на брюках. Дьявол опускается к ширинке, пальцами беря замок, а затем хватает зубами и тянет вниз, пальцы поддевают вторую пуговицу, а затем несколькими рывками спускают брюки вместе с бельем. Ангел моментально чувствует какое-никакое расслабление. Больше ничего не давит и не мешает, а ткань не трет. Посчитав, что спустить одежду до колен будет достаточно, Люцифер схватил оголенные бедра ангела, приблизившись к возбуждённой плоти. Язык лижет губы, а затем касается члена, медленно и осторожно размазывая предэякулят. На свои действия в ответ дьявол слышит, как Дино протяжно мычит и подается вперед. Губы нежно вбирают член, ощущая рельеф каждой вены. Во рту дьявола тепло и мокро. Ангел не сдерживает хриплого мычания, когда чувствует, как языком очерчивают головку, а затем вбирают глубже вплоть до самой глотки. Рука рефлекторно хватает темный затылок дьявола, заставляя того сделать ещё несколько движений языком. Бедра сами собой подаются вперёд в медленном размеренном темпе. Дьявол ловит ритм, однако едва ускоряется, заставляя сделать тоже и ангела. У самого давно встал, поэтому одна рука срывается от бедер, но ее тут же перехватывают и возвращают назад. В следующую секунду слышен стон Дино, который очевидно тот пытался сдержать, однако стоило слегка дьяволу случайно показать зубы как это стало невозможным. Ноги подкашиваются, а тело немеет, чувствуя приближение пика. Ангел опускает глаза, наблюдая за тем, как член пропадает во рту дьявола. Видеть это прекрасно: на такое смотрят долго и с жадностью, однако это настолько же невыносимо, что веки сжимаются сами собой. По телу пополз жар, а на висках выступили капли пота, тут же впитавшиеся в светлые волосы. Дино увеличивает темп, но следит за тем, чтобы Люцифер мог дышать, ибо лишать себя его персоны он не в силах. Обильно выделяющаяся смазка уже течет по подбородку, но Люцифера это только подначивает ускориться. Он быстро стирает ее тыльной стороной ладони, останавливаясь на несколько секунд. Рот уже начинает болеть и сводить. Ускорить ритм так же заставляют и нередкие стоны, становящиеся все откровенней. Ангел не скрывает их, в отличии от Дьявола. Его комната — что хочет, то и воротит. Собственные вскрики возбуждают еще больше, заставляя нутро перевернуться. Тело ангела дрожит и близится к пику. Люцифер четко ощущает это под ладонями. До ушей доходит ещё один вскрик. Дьявол мычит в ответ. По телу ангела ползет вибрация, заставляя едва не потерять равновесие. Кровь повысила давление и была готова хлынуть из носа, но этого не произошло. Ангел делает ещё несколько толчков и замирает, сжав сильнее волосы дьявола и хрипло вскрикивает. Рот дьявола заполняется вязкой теплой спермой, которую он тут же глотает, поднимается с уставших болящих от ламината колен. Пальцы тянут на себя край белой рубашки и вытирают ими губы, дабы избежать отвратительного ощущения после. Ангел видит все это, но слабо переваривает происходящее, поэтому разум отдал управление организмом инстинктам. Ангел тут же притягивает к себе Люцифера, жадно вцепляясь в его распухшие губы, моментально получая ответ. Губы дьявола хватают чужой язык, нежно проскальзывая по нему, а затем сплетая его со своим. Ангел наваливается на дьявола, не уступая ему доминирующую позицию, заканчивает поцелуй. —Я так полагаю, извинения приняты. —Заткнись, —сбито обрывает начало эпической поэмы ангел и снова приникает к дьявольским губам. Лучший способ избавиться от искушения — принять его, чем и занялся Ангел. Он отрывается от подоконника, спина наконец получает долгожданное избавление от ударов о камень, он делает два коротких шага, выпутываясь из одежды. Дьявол сдирает с него рубашку, а затем приступает и к своей. Пальцы делают это отточенными движениями, пока не расправляются со всеми пуговицами. Тело встречает холод, но он ту же испаряется. Ангел прижимает брюнета к себе, не оставляя никакого расстояния, выцеловывая шею от самого уха вплоть до плеча. В живот упирается возбуждение дьявола, о которое Дино намеренно трётся, заставляя дьявола зашипеть и схватить ангельские плечи. Руки тянутся к черным джинсам и быстро расправляется с нехитрыми застёжками. Обувь обоих теряется попутно. В сопровождении причмокиваний и поцелуев оба медленно доходят до кровати. Первыми холодные светло-голубые простыни встречают оголенную спину дьявола, заставив по ней побежать мурашки от контраста температур. Однако ткань быстро нагревается, поэтому Люцифер ползет выше -к изголовью- пока не упирается в него головой. Ангельская ладонь обхватывает член Люцифера, начиная медленно размазывать смазку, а затем постепенно ускоряться. Дьявол хватается за подушку, вцепляясь пальцами в ее ткань сильнее, когда мышцы и нижняя часть тела ноет, а разум восторгается этими ощущениями. Вскрик, и Дино тут же приникает к его губам, оставляя на них короткий поцелуй, а затем упирается лбом в его лоб. Дьявол снова хватает воздух и сдавленно мычит, однако через секунду вскрикивает от того, что Дино ускорил темп. Он изгибается и хватается за ангельское плечо, впиваясь в толстую кожу ногтями. В животе собирается возбуждение, переворачивая весь внутренний мир, если вообще не уничтожая прошлый и создавая новый. Перед глазами уже не комната, а размытая пелена, свет и довольная физиономия ангела, рука которого поползла от торса до возбужденного соска, сжимая тот между пальцем и слегка оттягивая. —Сука, —хрипло тянет дьявол, втягивая воздух через плотно сжатые зубы. Это становится концом и открытием нового. Через закрытые веки дьявол вслушивается в сбитое дыхание и ритм охреневшего сердца. Оно было не готово, но предупреждено о возможной перегрузке. В глазах темнеет, а голова становится мутной. Остаются только чувства, обострившиеся в сотню раз. Теплые и мягкие ангельские губы, оставляющие поцелуи по всему лицу становятся чем-то, без чего существование невозможно. Признавать это тяжко, особенно когда всю жизнь в голову вдалбливали совсем иное. Но кому какое дело, когда удовольствие и чувства резко вытеснили все прочие приоритеты. Он не любит ангела. Его идиотская ухмылка доводит до тошноты, так же, как и его двуличный характер. Сколько сейчас таких как он? Пальцев первокурсников не хватит, чтобы добиться нужного числа. Это раньше ангелы были символом и достоверным примером непорочности. Время меняет мир, а значит движется в нужном ритме. Значит так и должно быть. Ангелы тоже живые существа и тоже имеют свои желания. Он не любит его, но чертовски зависим от его охрипших вздохов, теплых ладоней, блуждающих по телу, очерчивающих каждую косточку, от его взгляда. Дино хочет искусить того, кому природой был дан дар соблазнять людей на грехи и корить их же за это. На его губах оставлен не последний поцелуй, кровь и яд выпиты не до дна — значит, это далеко не конец. Холодная постель забирает часть тепла от распаленных тел, чтобы оба не сгорели к утру. Дьявол согнëт крыло в суставе и щекочет напряжённую ангельскую спину холодом и кончиками перьев, от чего ангел дергается. В отместку Дино хватает обе лодыжки дьявола, одну из которых закидывает на плечо, прежде оставив на ней два поцелуя, а вторую размещает около бедра, подминая под себя тяжёлое дьявольское тело. Просто так наблюдать за этим слишком тяжело, даже невыносимо. Ангел ведёт худыми пальцами по внутренней стороне дьявольского бедра, чтобы обхватить упругую половинку и сжать до появления красных отметин. Дьявольские руки бесстыдно ползут к напряжённому члену, но ангел не даёт ему сделать задуманное. Он тогда слишком легко отделается. Дьявол мычит от возмущения и злости. —Ангел, не выводи меня, —хрипло звучит дьявольский голос, —мое терпение имеет свойство заканчиваться, если что. Дино лишь ухмыляется, приникает к татуированной шее губами, оставляя несколько поцелуев на ней, прежде чем дойти до губ. —За мое можно ставить свечку. Возбуждение сильно изменило голос Дино, он стал через чур грубым для представителей белокрылых, но от того пробирает душу до самых чертиков. Дино вновь вовлекает дьявола в мокрый поцелуй, не оставляя тому даже секунды на ответ. Ангел чуть сильнее наваливается на Люцифера, желая всем телом чувствовать его естественный жар, но этого мало. Ангел тянется к подушке, вытаскивая из-под нее полупустой тюбик смазки, который недавно притащил Люцифер. Старый закончился, да и экспериментов оба не желают. На автомате Дино выдавливает немного лубриканта на пальцы, растирает, нагревая, за чем внимательно наблюдают красные глаза, после чего хмыкает и не без удовольствия вводит в дьявольский зад два пальца, медленно и осторожно растягивая. Тот только цепляется за ангельские плечи, оставляя на них царапины и следы ногтей, шипит и по понятным тонким картонным причинам сдерживает стоны. Ангел терпит терзания на коже, тоже едва не зашипев, еще и поверх прошлых царапин. Ангел не спешит — впереди целая ночь. Он даёт дьяволу привыкнуть и начинает слегка двигать фалангами. Каждая мышца в теле дьявола готова выкрутиться от удовольствия и отключить сознание, чтобы остался только чистый кайф с ярким запахом нарцисса и сладковатого аромата смазки. Дьявол мычит в кулак, почти прокусывая кожу на среднем пальце. Мир на несколько секунд перестает существовать. Бедра подаются вперёд, а член дёргается от перевозбуждения. Дино без предупреждения добавляет третий палец, но он уже не даёт времени на привыкание, а сразу начинает двигаться, на что охеревший дьявол едва не кончает и сильнее хватается за плечи, сжимая пальцы на ногах до хруста. Перед ним только белокурая невинная макушка. Волосы ангела пушатся и завиваются от температуры и влажности, ладонь так и тянется их пригладить —дьявол не может отказать себе в таком удовольствии. Дино тянет губы в улыбке, когда Люцифер проводит пальцами вдоль длины волос несколько раз, бережно заправляя их за оба уха. —Беспокоишься о том, чтобы я все точно увидел? —Заткнись и делай свое дело, —на выдохе протягивает дьявол. Пальцы ускоряются, заставляя дьявола чуть ли не взвыть от удовольствия. Но эта жадность, данная каждому дьяволу с рождения, шепчет удивительные ревнивые и собственнические речи. Дино будто слышит их и даёт отклик. Резко высунув пальцы, от чего дьявол так же резко дернулся с болезненным шипением, ангел устраивается между накачанных дьявольских бедер. Красная головка, истекающая смазкой, легко проскальзывает между половинок, медленно входя в дьявола. Ангел тут же целует искусанные соленые от крови губы, заглушая стон, который тот сдержать не смог. Горячие стенки сжимают возбуждённый орган, призывая к действию. Но белокрылый не торопится, медленно очерчивая талию, спускается к крепким бёдрам, поглаживая их и только потом делает первый толчок. Дьявол уже готов выставить на продажу душу, ведь покупатель уже найден. Ещё несколько сумбурных толчков, обоим нужно привыкнуть. Когда терпеть становится невмоготу, дьявол сам подаётся бедрами вперёд, вынуждая ангела ответить. Набирая скорость, ангел вколачивается с громкими шлепками в дьявольское тело, пока тот хватается за подушку или плечи. Толчки становятся размашистыми и более грубыми, такими, что достают простату, заставляя дьявола чуть ли не ломать спину пополам и драть горло сдерживаемыми стонами, делать это становится сложнее. Благо это каким-то образом контролирует Ангел, всякий раз, когда дьявол уверен, что его голос вырвется наружу, вовлекает его в долгий поцелуй. Конечно уверенности в том что никто ничего не заподозрит ровным счётом ноль. Всё-таки в их корпусе глухих пока не нашлось, как и слепых. Ангел делает ещё несколько толчков и останавливается, заполняя нутро семенем. Дьявол делает несколько движений рукой и кончает следом. Ангел тут же падает около Люцифера, с жадность глотая дефицитный воздух. Он устремляет взгляд на раскрасневшегося и запаханного дьявола, понимая, что это только начало. *** Почему-то по утрам голова особенно любит трещать по швам. Если в середине дня это пусть раздражает и приносит дискомфорт, то особого мучения не чувствуется. Закинул в себя две таблетки и жди пока боль свалит, а разум сможет нормально работать. Но вот когда головная боль вместо будильника заставляет распахнуть глаза с утра пораньше, это отдельная история. Садисты плачут и захлёбывается собственными слезами. Ангел мычит, понимая, что утро начинается как нельзя хреново. Голова ныряет под подушку, надеясь там спрятаться от противного света и избавиться от чувства, будто мозг сейчас полезет через уши. Простынь и одеяло потерялись где-то в ногах, так потерялся и дьявол. Ангел так и не смог выследить время его ухода. Видимо, оно меняется. Люцифер редко когда остаётся с Дино до утра, но все же засыпает под крылом. Оставаться до рассвета геморно, особенно, когда приходится идти на лекции. Не сказать, что под утро сбегать через окно беспалевно, но душа почему-то спокойней, нежели сделать это при свете солнца. То ли стыдно, то ли похер, но все же неприятно. Ангел привык. Он ещё несколько минут валяется в постели, стараясь ни о чем не думать. Особенно о ночных похождениях. Стояк с утра пораньше — вещь чертовски безбожная. Все-таки ширпотреб творить гораздо легче ночью, когда сам себя не видишь и не помнишь. Дино кое-как заставляет соскрести с матраса остатки своего тела и поднять его с кровати. Обнаженный он добирается до ванной, где приводит себя в порядок. Тело источает свежий запах хлопка, лицо аккуратно выбрито, хоть все еще выглядит помято. В запотевшем зеркале он пытается рассмотреть шею и оставленные дьяволом багровые засосы. Чертила. Сколько раз ему не говори, чтобы выше плеч ничего не трогал, так нет, все-равно туда лезет. Ангел убирает с лица мокрые пряди, собирая их первой попавшейся резинкой в недопучок на затылке. Дино концентрирует энергию на пальцах, а затем аккуратно проводит по каждому пятну, пока от него не останется и следа. Действие это относительно бесполезное, когда за окном зима и всю эту, так называемую, красоту можно спрятать за воротом водолазки, но не в сорокоградусную жару. Это действие лишь спасет ангела от двусмысленного взгляда и отцовской мантры. Не будь этих двух, в какой-то степени, важных причин, то ангел не убирал бы засосы. А смысл, если дьявол вернется и сегодня же оставит там новые?
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.