снег всё кружит

А слово вечность кислое на вкус: кому поможет, кому испортит. Терпеть вечность не всем дано, а кому дано, тот и не знает для блага ли это. Закрыть глаза и больше не существовать. Забыть всё в один момент. А может это и волшебство? В зиму. Стоять с открытыми глазами. Ночью. Под светом оранжевым ламп. Смотреть. Кружащий снег. Чувствовать. Покалывание на кончиках пальцев, перчатки остались греться на батареи, и щеках. Верить. Это конечно и вечно. Они стоят. Те две забывшие зимние души искавшие покоя в усердной учёбе и работе. Никогда не были знакомы, хотя бы в этом веке, но кончиками пальцев тянулись друг к другу. Три метра между, а у снежинок бал, все разные. Как тогда, как всегда, их разъединяли триста столетий, а люди мчались между ними, не замечая, иногда сталкиваясь, но тут же забывая, оставляя только ощущения. Им, людям, кажется, что каждый день как вчера. Сегодня будет как на прошлой неделе. Только вопрос. Сможешь ли ты каждый день встречать эти чудесные серые с голубым отливом глаза с целым раем внутри, только для него, и белоснежные волосы во всё той же хаотичной причёске, как вечность назад? Нет. И только он готов ждать. Лазарь умер. Правда. Это была бесчестная смерть. Никто не был рад, никому не принесла грусть. Ещё один бедняк в городе пал. Молитвы были соблюдены. Покоя не было. Но что уже менять. Он побывал там, где не бывал никто, и даже сам Отец не знал как забрать душу с мёртвого места. Бездна. От чувства тряслись руки, пульс оглушал, в глазах темнело, а он падал. Это ничего, но здесь всё. Темно, но в глазах слепит. В ушах звон, слышимый только в тиши, но из-под ног женский крик. Неживое спокойствие. Хотелось сдирать кожу. Вечность. Ещё раз моргнуть и ничего не изменится. Сколько не пытайся, ты здесь. Темнота сменяется на темноту. Тишина на тишину. Ещё. Темнота сменяется на свет. Тишина на ветер. Светло и тепло. Не то тепло, ощутимое на солнцепёке, а излучаемое человеком. Он снова чувствует. Всё окружение обычно, но запах как от Магдалены. Деревья, пруд и солнце греет. Как за пределами Вифании. Он... Он жив! Хотя здесь и не место ему. Его душа спокойна, но хочет быстрее уйти. Это место - чудный рай. Но никого. Сзади резкий выдох. Лазарь резко оборачивается, а тот кто издал прячется за деревом. Спрятавшийся шевелиться и выглядывает. Он запомнил это лицо на вечность. Глубокие серые глаза, в них он, а он весь его, в отражении небесный синий. Волосы, как снег, в длинной косе, хочется перебирать эти волосы, чувствовать тёплый небесный запах. От незнакомца пахнет родным. Хочется примкнуть ближе. Незнакомец удивлён, глаза не выражают эмоций. А Лазарь стремится к нему. Он послушен. Они говорят. И даже голос заставляет изгибаться. Как оказалось, Иден, а так звали хранителя сада, давно никого не видел. Охотно он рассказывал о себе - другие ангелы и так всё знают. Их Отец вдохновившись своей лучшей тварью дал им свой образ и подобие. Смысла нет. Людей хранитель давно не видел, не чувствовал. Рад Лазарю. Он тоже. Они просто общаются и веселятся, конечности постоянно касаются. Ангелам не правильно хотеть физического контакта. Иден не обращает внимание. Идену тоже тепло. Он надеется, что Лазарь подождёт ещё одну вечность. Ещё бы раз увидеть его глаза... Он просыпается. Четырнадцатидневный мертвец снова может ступить на землю. Мёртвым это не дано. Его тело было отправлено к святым предкам, но заслужил прощения. Ещё года он сможет пережить, а что зовётся жизнью. Лазарь познал главную наглость этого мира. Он эгоист. Он желает себе божественное существо. Не может просто так отпустить. Будет ждать вечность и верить. Идену он уже поверил. Осталось немного. Как по-собственнически. Иден также ждёт человека. Его совратили, он не возражает. Он чувствует, как Лазарь верит ему. Осталось только подождать. Он станет его ангелом. Сегодня вечность закончилась. На его щеках лежат пальцы в перчатках, веет теплом. Запах Идена изменился, он стал более спокойным и коричневым, как кофе с молоком перед началом уроков. В глаза заглядывают самые яркие глаза этого мира. Рты приоткрыты, пар сливается и улетает ввысь. Лазарь берёт в свои руки запястья не таких уж и чужих рук, что медленно прикасаются ко всем веснушкам, всё такие же яркие, разбросанных по щекам и носу, оглаживая шею и линию челюсти - давнее желание. Руки Лазаря двигаются выше: к локтям, к плечам. Хочется снять к чертям все куртки. С резким выдохом Иден оказывается в объятиях. Его руки остаются на талии Лазаря, медленно её оглаживают. Хочется сильнее сжать и поместить в своё сердце. Хочется дышать его лёгкими. Слёзы счастья застывают в прозрачных кристаллах. Объятия закончились, тем как Иден перехватил руки Лазаря и преподнес к своему рту, согревая дыханием голые руки. Их сердца всё снова и снова замыкались и бились. Дорога домой шла медленно, а руки соприкасались в кармане Идена. Нет смысла торопиться. Ночью их ждали тёплые чашки с какао и чаем, томные поцелуи, горячие прикосновения. Они ждали столько жизней, каждый раз ища рыжую макушку и веснушчатый нос или растрёпанную блондинистые волосы, вглядываясь и надеясь в лицо каждого человека. Ожидания кто их приютит и поможет. Ожидания как наконец все жажды и погони прекратятся. Ожидание на ещё хоть одну встречу, ещё немного. Сегодня вечность для них подождёт со своими хлопьями снега.