Бесстыжая жена праведного Ханьгуан-цзюня

      Итак, просидел Вэй Усянь всю ночь, не сомкнув глаз, и думал. А как рассвело, поднялся, обошел весь павильон по периметру, исследуя потоки магического барьера. Из окна не выпрыгнешь, в дверь не пройдешь — все замуровано заклятьем. Даже еды ему не приносили, зная, насколько он опасен, и в служанку переодеться он потому и не мог. Но ему позарез нужно было поговорить с Лань Ванцзи, потому и места он себе не находил. Так и провел весь день — у стены постоял, на кровати полежал, у окна посидел и так по кругу. Тяжело ему было в общем, едва на стены не лез. Так и свечерело и, выбившись из сил, лег он прямо на пол у кровати и заснул. А глубокой ночью его разбудила его собственная мысль. На полу он не чувствовал никаких магических потоков. Барьер был нанесен по внешнему периметру павильона, но пол не захватывал. Вэй Усянь резко сел на полу, и взгляд его упал на роскошный ковер в два квадратных метра, лежащий у кровати. Он поднялся одним рывком, свернул ковер в рулон и отбросил в сторону. Вэй Усянь, как дорогой читатель помнит, был юношей хоть куда и в преступной деятельности был настоящим профессионалом. Однажды в зеленой юности по глупости и неосторожности загремел он в участок с пачкой героина, в пакет от муки завернутой. Сбежал из камеры за полдня и еще и героин вернул. Оглядел он деревянные доски, которыми были устланы полы в его покоях. Постучал по ним и усмехнулся. Нашарил кочергу от жаровни в темноте и до рассвета сумел разобрать небольшой участок, в который бы пролезло его малогабаритное тело. А как утренний колокол пробил, Вэй Усянь предусмотрительно запихнул поломанные доски под кровать, вернул ковер на место и больше ничего не предпринимал, решив дождаться ночи. Он сделает подкоп до покоев Лань Ванцзи! Вот и мысленная карта Облачных Глубин, которую он нарисовал, когда исследовал вражескую территорию, пригодилась. Он даже рассчитал траекторию и примерную длину подземного прохода. Когда служанка, сопровождаемая десятью вооруженных заклинателей, принесла ему поесть, он и не пытался вырваться наружу и не стал вызывать подозрений. А как свечерело и колокола пробили первую стражу, погасил он свечу, взял с полки декоративную бронзовую чашу, изящными узорами украшенную, свернул ковер и стал копать. По его расчетам, за неделю он поберется до покоев Лань Ванцзи, если не ошибется с расчетом траектории. А пока его руки выгребали черную землю, голова думала над тем, что же сказать Лань Ванцзи, и было это гораздо сложнее побега из этого магического Шоушенка. Так и прошла неделя. *** А теперь расскажем о Лань Ванцзи. Всю неделю просидел он в заключении, практически не шелохнувшись, погруженный в медитацию, которая, пусть немного, да притупляла его боль от свежих ударов плети по истерзанной спине. В ту ночь он не мог ни сконцентрироваться, ни спать. Только и оставалось ему на луну глядеть через открытое окно, магическим барьером запечатанное. Прохладный ночной ветер проникал в его покои, длинные волосы его колыхая, белый лунный свет падал на его грустное лицо, делая его еще бледнее и печальнее. Так бы и просидел он всю ночь без сна, если бы не услыхал странный звук, будто из-под земли доносившийся. Насторожился он, меч держа наготове. Совсем близко стал звук раздаваться, словно землю под половицами рыли. Опустился Лань Ванцзи на колени рядом с источником звука, но никакой зловещей энергии не почувствовал. В какой-то момент звук прекратился, и было тихо несколько минут. Лань Ванцзи уже было казалось, что померещилось ему, и хотел он уже было подняться, как в половицу вдруг ударилось что-то жесткое, словно железное, и взлетела она на воздух, перепугав его до смерти так, что он на пол опрокинулся с колен. За ней еще и еще половицы полетели, и в мгновение ока образовалась в полу дыра, а из дыры просунулась голова. — Ну наконец-то! — произнес никто иной как Вэй Усянь, вылезая из дыры полностью. — Хвала небесам, не ошибся. Было бы очень неловко оказаться где-нибудь под кроватью дяди твоего. Лань Ванцзи не верил своим глазам. — Неплохое тело, однако, — продолжал Вэй Усянь, отряхивая от земли свои грязные одежды и всклоченные волосы. — Выносливое, гибкое, в любую щель пролезет. Будь я как раньше, пришлось бы в два раза шире тоннель делать. — Вэй Ин… — прошептал Лань Ванцзи. Вэй Усянь улыбнулся ему, и сердце его затрепетало. — Вэй Ин. Кто же еще может быть таким отчаянным? — посмеялся он, но сразу же его взгляд стал серьезнее. — Но шутки в сторону, Лань Чжань. Нам надо поговорить. Лань Ванцзи глядел в неверии на то, как он поднимается и усаживается за его стол и без стеснений наливает себе его нетронутый, остывший несколько часов назад чай, выпивает его одним глотком и блаженно вздыхает. — Вэй Ин, ты сделал подкоп? — запоздало выдал Лань Ванцзи, все еще в оцепенении. Вэй Усянь сверкнул улыбкой в лунном свете. — Не мог спокойно сидеть. Он указал ему на место рядом с собой. — Хотел прояснить кое-что между нами. Когда Лань Ванцзи тяжело поднялся и занял указанное место, Вэй Усянь еще долго молчал, собираясь с мыслями, а потом посмотрел на него внимательно и сказал: — Я все знаю. Твой брат рассказал мне. — Что именно? — Все. Вэй Усянь опустил взгляд, вздыхая, и стал теребить свой грязный рукав. Лань Ванцзи не произнес ни звука, он просто не знал, что делать. Вэй Усянь вздохнул снова. — Хочу извиниться перед тобой. — Не надо. — Что не надо? Я вел себя как последняя скотина. — Вэй Ин. — Ну что Вэй Ин? В свое оправдание скажу, что понятия не имел, что на самом деле произошло, за это тоже скидку надо сделать, — Вэй Усянь покачал головой. — Всю жизнь я считал, что Ханьгуан-цзюнь ненавидел Старейшину Илина за его методы. Но… Он усмехнулся, опуская голову ниже. — Очевидно, Лань Чжань сильно дорожил Вэй Ином и был единственным, кто не бросил его. Вэй Ин первый бросил Лань Чжаня. Горло Лань Ванцзи больно стянуло, его грудь затряслась. Вэй Усянь не глядел на него и продолжал: — Хреново это признавать, конечно, но я был неправ и несправедлив к тебе. Прости меня. И спасибо за то, что сделал для меня. Лань Ванцзи не отвечал ему долгое время, и тогда Вэй Усянь поднял на него взгляд и весь переполошился, увидев одинокую слезу, катящуюся по его бледной щеке. — Эй! Я так не играю, Лань Чжань, не реви! Это я должен реветь, я же женщина, черт подери, но я не реву! Перестань! Лань Ванцзи опустил взгляд и вытер слезу краем рукава. — Давай впредь между нами не будет места для извинений и благодарностей? — вполголоса сказал он, снова поднимая на него глаза. Вэй Усянь напряженно улыбнулся. — По рукам. И еще давай никто из нас не будет больше реветь? Лань Ванцзи согласился. Вэй Усянь устало выдохнул. — Похоже, между нами были одни недопонимания в прошлом. Но на то оно и прошлое, что прошло. Теперь у меня совсем новая жизнь. Я уже даже не Вэй Усянь, а У Вэйсянь, как бы смешно это ни звучало. Жена твоя ненаглядная. Он тихо рассмеялся. — И раз уж связаны мы с тобой браком, а развод ты мне давать отказываешься, давай станем партнерами, а не врагами. Муж и жена, они же одна плоть, хреновый брак будет, если между ними одни недопонимания. Сердце Лань Ванцзи замерло и забилось громче. — Ты согласен быть моим партнером по заклинанию? — едва слышно спросил он, не в силах поверить, что слышит это из его уст. Вэй Усянь пожал плечами. — Хочешь по заклинанию, можно и по заклинанию. Только не помню я, как заклинать, придется тебе учить меня, как мечом сверкающим махать, — его глаза загорелись как звезды в ночном небе. — Обещаю, что не буду больше некромантией заниматься. Считай это моей свадебной клятвой, раз уж на то пошло. Он протянул ему руку для пожатия. — Мир? И тогда Лань Ванцзи сгреб его в крепкие объятья так неожиданно, что он вскрикнул. — Я ни за что не оставлю тебя, Вэй Ин, — прошептал он ему, подбородок на макушку опустив. — Это моя свадебная клятва. Вэй Усянь хотел было вырваться из объятий, которых он не просил и не ждал, но в последний момент сжалилось его сердце над Лань Ванцзи, и обнял он его своими тонкими ручонками в ответ. — Только руки не распускай, — усмехнулся он. — Не нравится мне в женском теле, да и не привлекали меня никогда мужчины. Можешь себе вторую жену взять для плотских утех и детишек, я ревновать не буду. — Никогда, — отрезал Лань Ванцзи. — Я буду делать только то, что хочешь ты. — Договорились, — Вэй Усянь похлопал его по плечу, и разжали они объятья. — Тогда я хочу выпить с тобой. Выпьем за любовь! Он рассмеялся. И тогда Лань Ванцзи поднялся, отодвинул секретную половицу и достал из тайника кувшин с вином. Вэй Усянь так и присвистнул. — У тебя что, алкогольная заначка в комнате?! Ха-ха-ха! Я думал, ты закодированный, а ты и сам правила не соблюдаешь? Лань Ванцзи покачал головой. — Это для тебя. — Неужто прям для меня? — Мгм. Они сели на пол плечом к плечу у раскрытого настежь окна, и луна светила ярко-ярко в небе. Лань Ванцзи протянул Вэй Усяню кувшин. Тот сделал несколько глотков и блаженно выдохнул. — Лучшее вино в мире, — он протянул кувшин обратно Лань Ванцзи. — На, выпей со мной. Брачное вино ты отказался со мной пить, сейчас хоть выпей. Считай, что заново поженились. Сердце Лань Ванцзи затрепетало. Глядел он на Вэй Усяня, и любовь горела в его взгляде. Не верил он своему счастью, пускай построенному на горе, но все же счастью. Поглядел он на кувшин, а потом приложился губами к месту, где только что были губы Вэй Усяня и сделал глоток. Вэй Усянь расплылся в улыбке, забирая у него кувшин обратно и тоже делая глоток. — То-то же! Правда, вкусное вино? — Мгм. Вэй Усянь выдохнул, глядя на полную луну, и процитировал: — Среди цветов поставил я кувшин в тиши ночной и одиноко пью вино, и друга нет со мной. Но в собутыльники луну позвал я в добрый час, и тень свою я пригласил, и трое стало нас. Но разве, спрашиваю я, умеет пить луна? И тень, хотя всегда за мной последует она? А тень с луной не разделить, и я в тиши ночной согласен с ними пировать хоть до весны самой. Я начинаю петь — и в такт колышется луна, пляшу — и пляшет тень моя, бесшумна и длинна. Нам было весело, пока хмелели мы втроем. А захмелели — разошлись, кто как — своим путем. И снова в жизни одному мне предстоит брести до встречи — той, что между звезд, у Млечного Пути. Он только хотел рассказать Лань Ванцзи о том, что автор стихотворения еще не родился в этом времени, как вдруг на него навалился мертвый вес и едва не распластал его на полу. Лань Ванцзи уснул у него на плече, но Вэй Усянь не удержал равновесие, и свалился вбок на пол вместе с ним. — Ты что творишь?! — воскликнул он, с трудом поднимаясь. — Эй, Лань Чжань, ты что, уснул? Тебя с одного глотка вырубило? Он расхохотался. — Ну дает! Лунный свет падал на бледное лицо Лань Ванцзи, чуть-чуть тронутое алкогольным румянцем. Его длинные приглаженные волосы рассыпались по полу черной тучей, а дыхание было ровным и безмятежным. Поглядел на него Вэй Усянь и в итоге опустился рядом, отпивая еще вина. — Должен ли я положить его голову себе на колени, как в слащавых дорамах? — он фыркнул. — Нет, я еще слишком трезв для такого. Потому он и оставил Лань Ванцзи спать на полу всю ночь, слушая его дыхание в ночной тишине. Прикончил весь сосуд, а как рассветать стало, поднялся и полез в дыру, обратно в павильон вечной радости. А если хотите узнать, что было дальше, приходите в следующий раз.