***
когами брал на понт. смотрел, взглядывался, клал руку на плечо, трогал, шутил, пытался задеть. гиноза для него — открытая книга. гиноза для него — квадратное уравнение. гиноза для него — сахарное детство. на гинозу ему на самом деле наплевать. гинозу прикольно видеть раз в два дня, гинозу прикольно триггерить, называть гино, напоминать об отце, показываться на глаза. гинозу прикольно ломать, словно акварельный карандаш серого цвета. словно своё безоблачное и прекрасное будущее в этом идеальном мире. он держится за другое: за воздух, за фантомный свет острых звёзд огромного неба, за чужую несчастливую судьбу, хватается за руки мертвецов, пытается вытащить их из ада, прокручивает во снах раз за разом то, что беспокоит сердце и будоражит кровь. он не готов отвести взгляд, как только бездна посмотрит на него в ответ. он проиграет. он уже всё давным-давно проиграл. гино(за) для него — в прошедшем времени. не стоит даже чернил и бумаги, так глупо, так по-школьному. гинозе оставлять ни писем, ни стихов не хочется. когами в двадцать восемь — похоронивший надежду блюститель беспорядка, закопавший её во дворе конспиративного дома масаоки, неправильный мальчик, ломающий сигареты и чужие жизни. ломающийся под натиском собственной забытой судьбы. совсем скоро весна, и перед глазами мелькают картинки с выпускного. с выпускных. с их общих выпускных. в школе он писал записки в стихах ручкой по бумаге робкому мальчику с третьей парты, а сейчас не готов даже попрощаться. мотоцикл разгоняется до 70 миль в час. до луны и безвозвратно.***
когами для гинозы — десять метров над уровнем моря. когами для него — в оранжевой куртке над бездной, вытаскивающий прямо из-под лап смерти, выбивающий воздух под ногами. когами для него — придурок, бросивший его одного. когами даже не посмотрел в ответ. когами даже не пришёл на похороны (на могиле рона оставил подарок — свежий букет гвоздик). когами даже мерещится, когами даже снится, когами кладёт руки на плечи, от когами ни записки — только голос в голове и призрак табачного дыма на пиджаке акане. когами рядом нет. когами никогда рядом не было. когами рядом нет, акане, силы не трать на придурка, — говорит. и волненение липко-липко пачкает где-то под сердцем. давай я потрачу их за тебя, — невыносимо хочется сказать. разрыдаться от желания отдать последнее ради того, что никому из них никогда не было нужно, разорвать на кусочки собственную беспомощность, повесить её на шею и утопиться в бездне, в которую никто его не позвал даже ради приличия. но оттуда на него смотрят серо-голубые глаза и сверкают катастрофой. в безразличие к жизни на него смотрит когами и улыбается. к той самой жизни, что была одна на двоих. гиноза в тридцать — похоронил отца. но сивилла приказала жить до встречи. или (до свидания). — знал бы — сломал бы ему пару рёбер. — он бы и переломанный уехал, — акане беззаботная в свои двадцать два. акане влюблённая и надеющаяся. от акане пахнет его сигаретами и таблетками гинозы, держи, конечно, по дружбе поделюсь. у гинозы с акане всё общее: работа, коллеги, подписка на японский нетфликс, психические расстройства, папин виски, даже костюмы парные. но не будущее. у гинозы теперь будущего тоже нет.***
когами смотрит на то, как люди превращаются в трупов раз за разом, падают, кричат, скорбят. когами ни по чему не скорбит и ни о чём не жалеет. когами на чужой земле, с чужими мечтами и будущим. он самозванец и предатель: обманул родину, акане и, кажется, себя. когами смотрит на детей, играющих беспечно во дворах. забывших о том, что все они скоро умрут. когами не видит сны, когами некому вытащить из хитрого омута судьбы-садистки. когами курит свои сигареты (контрабанда прямиком из страны справедливости и торжества правосудия). когами — перебинтованный самурай. у когами новый долг и обещания. у когами в целом новая жизнь. только сигареты старые. когами в тридцать — потерялся на чужой земле, потерял счёт своим жертвам, выучил чужой язык (потерял старую душу и обрёл новую). когами в тридцать — заслужил синяк на щеке от поседевшего гинозы и помрачневшей акане. когами что в тридцать, что в восемнадцать — пишет ручкой стихи. когами что в тридцать, что в восемнадцать — не сдерживает обещания. когами в рот ебал ваше правосудие. он — убийца. он — военный. у него своя правда, свой кодекс чести и свои сапоги с убитой в хлам подошвой, отойди, акане, превратишься из принцессы в потенциальную преступницу, отойди, гиноза, превратишься из потенциального преступника в реального. соболезную, рад вас видеть, валите в свою японию, я не скучал. когами врёт. на самом деле, скучал. по мотоциклу масаоки и манекену из отдела снабжения. разбивать кулаки в кровь о живых людей ему не слишком-то нравится.***
они стоят друг перед другом воскресшие и весёлые. реабилитированные перед богиней правосудия, поцелованные ею в лоб. почти молодые и здоровые. у гинозы нет руки, у когами — птср и сплошные бесы в зеркалах. в тридцать шесть когами и гиноза работают в миде, все такие в пиджачках и с белыми воротничками. послушные и новые. чудом очнувшиеся после десятилетнего апокалипсиса. лучше бы он сломал ему пару рёбер — болели бы на холод, было бы что вспомнить, повесили бы рентген на стену над пианино и рассказывали бы молодёжи, как весело было в прошлом кулаками махаться. когами и гиноза будто снова в школе. им снова восемнадцать, как и восемнадцать лет назад. лучшие друзья не разлей кофе на мои штаны, придурок. с одним новым будущим на двоих, нарисованном акварельными карандашами поверх записок и отметок в аттестате. начинать жить в третий раз подряд даже для когами — большая удача. будто вселенная перезапустилась после несчастливой концовки. прямиком на девятый круг.***
***
***
акане в двадцать восемь — настоящая преступница (не доминаторная), обошла их всех, прыгнула выше головы, вместо своего будущего собирается в могилу унести государственную тайну. когами был прав. она смотрит в бездну дулом пистолета, больше не боясь нажать на курок — на неё из бездны в ответ смотрит строгая матушка-сивилла и подмигивает мерцающим экраном ноутбука. акане стихи не пишет. акане пишет статьи.