Destruyelo

      Чонгук тормозит джип возле одного из гаражей, в котором уже стоит несколько крупных машин с полными багажниками вещей. Мужчина выходит из автомобиля, бросая ключи подбежавшему к нему молодому альфе, чтобы тот разгрузил переполненный кузов чоновой машины и отогнал её в гараж. Парниша послушно кивает, широко улыбаясь, когда Чон с мягкой улыбкой треплет его по голове, проходя мимо.       Чонгук поправляет на переносице солнцезащитные очки и зачёсывает влажные от пота тёмные волосы назад. Погодка сегодня разгулялась не на шутку: солнце палит так, что легче сразу в холодильник спрятаться. Чонгука всю дорогу из города до поселения только кондиционер и спасал. Особенно если учитывать, что он сделал таких рейсов штуки три, перевозя нескончаемый хлам членов стаи.       Альфа идёт к дому вожака, параллельно пытаясь найти Чимина и с любопытством осматривая поселение. После многих лет, как оно было заброшено из-за переезда стаи с позапрошлым вожаком в город, дома и дороги здесь были в довольно плачевном состоянии. По этой причине Намджун срочно выделил приличную сумму на покупку необходимого, нанял нескольких рабочих, что могли бы направлять его альф в делах ремонта и постройки, и отправил их сделать из этого захолустья конфетку. Вон даже связь провёл и огромные линии электропередачи по периметру забабахал. Не вожак, а золото.       Вообще, мысль вернуться на свои законные территории в землях оборотней, отделённых от людских, которые принадлежали им уже несколько поколений, приходила стае в голову уже давно. Нефтяной бизнес в городе под управлением Намджуна и его приближенных волков шёл хорошо, стая старалась жить недалеко друг от друга, некоторые даже специально селились в огромных многокомнатных домах, чтобы меньше терять связь друг с другом.       Но им всё равно было тесно. Душно в этих современных каменных джунглях. Хотелось на природу, на свободу, домой. Чтоб можно было мясо на костре пожарить, не боясь визга пожарной сигнализации и штрафа с пятью нулями, и волком перекинуться в любой момент. И чтоб ни один трусливый человечек от вида огромного хищника в центре города в обморок не падал и полицию не вызывал.       Возможно, в то время, когда их предки перебрались в город, тот ещё хоть как-то годился для круглогодичной жизни свободолюбивой стаи оборотней, но сейчас слишком прогрессивный Сеул лишь изматывал их. Жить здесь несколько месяцев в году они смогут прекрасно. Но годами, безвылазно — уже становится очень тяжело.       Намджун аккуратно и медленно подходил к этому вопросу. Он и сам заглядывался на приличные территории и поселение, которые находились за чертой города, за высокими воротами, что отделяли земли оборотней от людских. На законодательном уровне людям было запрещено без разрешения лезть туда и пытаться как-нибудь прибрать к себе такие обширные гектары чистой природы. Оборотни чутки до всего своего, так что в случае нарушения закона не побрезгуют наказать нарушителя довольно радикальными способами.       Оборотни могут ступать и жить на землях людей, но люди на землях оборотней (без их одобрения, которое почти нереально получить) — нет. Несправедливо, но как есть. Зато у людей в распоряжении около 70% территории в каждой стране, в то время как оборотни владеют всего тридцатью. Наверное, этот факт и пресекает возмущения жадных людишек. Ну, и острые клыки и когти волков ещё.       Намджун сначала поинтересовался мнением насчёт переезда у своих приближенных волков, которые были, так сказать, «верхушкой» этой стаи. Они помогали Наму и в вопросах бизнеса, который и обеспечивал их большую «семью», и в вопросах стаи. Те единогласно согласились с его предложением, сами уже давно чувствуя себя в городе некомфортно. Работа работой, но и её нынче можно осуществлять онлайн, или же спокойно на пару дней в неделю заявляться в город.       Заручившись поддержкой своих верных альф, Намджун обратился с этим вопросом теперь к самой стае. Их было не особо много по современным меркам, человек шестьдесят, и к удивлению вожака, те тоже почти все в один голос дали своё «Да» на переезд из города.       И с того момента началась кропотливая работа. Наведение порядка в документации, перевод бизнеса преимущественно на онлайн формат, назначение на высокие должности доверенных лиц, которые могли бы при необходимости вести дела от лица трёх соучредителей их компании. Также были долгие переговоры с партнёрами и поставщиками, продажа больше ненужного городского имущества, ремонт заброшенного поселения, проведение нормальной канализации и связи.       Это всё заняло у них почти восемь месяцев. И вот, наконец, в конце жаркой весны стая начала собирать всё необходимое и длинными колонами заезжать на территорию своего нового старого дома. Сам переезд тоже занял у них довольно прилично времени, ведь приходилось делать множество рейсов туда-обратно, а расстояние до города занимало чуть больше шести часов.       Но сегодня, когда за машиной Чонгука охранники закрыли железные ворота, тот с облегчением подумал о том, что переезд, наконец, закончен. Да, ещё предстоит немало дел, чтобы обжить новенькое, ещё пахнущее краской, поселение, но это уже совсем другая история. Главное, что теперь они действительно дома. Откуда пришли — туда и вернулись.       Вдыхая полной грудью свежий лесной воздух и слыша громкий шелест листвы Чонгук ни на каплю не жалел об этом переезде. Они душой волки и их дом — природа. В каком бы веке они не жили. Инстинкты всегда будут звать их сюда.       Чон сует руки в карманы зауженных чёрных брюк, крутя головой из стороны в сторону, осматриваясь. Все домики здесь в основном небольшие, каменные, но двухэтажные, чтобы никто не чувствовал себя стеснённым. По всей территории проведены ровные тропы и несколько дорог, чтобы можно было передвигаться на машинах при необходимости и при этом не трястись в ней как древняя стиральная машинка во время отжима белья.       Отдельно построена из белого кирпича небольшая так называемая «больница», которую Нам снабдил всем необходимым оборудованием, из-за чего врач их стаи, Хосок, который с блеском окончил медицинский и был доктором от Бога, едва не начал писаться от счастья. Оглаживал с любовью каждую кушетку и шприц. У волков есть своя природная регенерация, но порой человеческие методы лечения куда эффективнее волчьих.       Стояли и большие ангары для хранения продуктов и чего-нибудь ещё, несколько гаражей для машин (коих было немало, чтоб каждый при желании мог съездить по делам в Сеул или куда-то ещё) и бочек с бензином прозапас.       Даже мини-школу сделали для взрослых волчат, благо в стае оказалась и пара человек с педагогическим образованием. К тому же, вожак зарегистрировал их и на онлайн-обучение на разные курсы по желанию пару раз в неделю, чтобы те могли всесторонне развиваться.       С подростками и молодыми было тяжелее такое провернуть, так что Джун оставил выбор за ними и их родителями. Если захотят остаться учиться в городе — он их переубеждать не будет. В итоге молодые волки, которые уже закончили школу, тоже не отстали от стаи в своём желании перебраться в поселение, поэтому оформились либо на заочное, либо на дистанционное обучение.       В общем, Ким как мог постарался позаботиться о всех аспектах жизни, чтоб они и совсем дикими и отстранёнными от современной жизни не стали. И стая очень ему за это благодарна. Не хочется отрываться от мира, даже если половину дня ты предпочитаешь ходить на четырёх лапах, рычать и грызть сырое мясо.       Волки полным ходом обживают и заполняют своими вещами выделенные им дома. Несколько маленьких волчат с тявканьем подбегают к Гуку и начинают носиться вокруг него, время от времени потираясь мордочками о ноги мужчины. Почувствовали свободу, выпустили своего зверя и теперь насытиться не могут. Носятся как угорелые и восторженно визжат от каждой пролетающей мимо бабочки.       Чонгук ласково улыбается, наклоняясь и поднимая одного из них на руки. Белый комок в его руках сразу же восторженно дёргает лапами и приветственно тычется носом в нос старшего, жмуря жёлтые глазки. Альфа коротко трётся носом с ребёнком в ответ и чешет его по холке. А после опускает на землю, где его уже заждались остальные мелкие. — Бегите.       Волчата в последний раз трутся мордочками о ноги глубоко уважаемого ими альфы и уносятся продолжать доставать своих родителей. Гук с улыбкой смотрит им вслед, и продолжает свои поиски Чимина. Тот находится сидящим на ступеньках одного из домов с сигаретой в зубах и скучающим выражением лица. — Выглядишь как дерьмо, — не разменивается на приветствия Чонгук, коротко трепля старшего по пепельной макушке и присаживаясь рядом. Тот хмыкает, без слов протягивая Чону сигарету и выдыхая плотную струю дыма, слегка задрав голову. — Я б на тебя посмотрел, если б ты тут несколько месяцев на стройке проторчал под крики этого психованного человеческого прораба. Честное слово, я буквально оборотень, но даже я боялся этого мелкого мужичка с отборным запасом матов, — Пак устало стонет, вспоминая этого строительного демона и то, как радовался, когда стройка закончилась и тот, наконец, свалил домой, оставляя Чимина и других альф в покое.       Как одному из «верхушки» стаи Намджун доверил именно ему контроль за отстройкой и ремонтом поселения, зная, что только Пак сможет устроить всё так, чтобы стая осталась довольна и ни в чём не нуждалась. — Зато я почти безвылазно проторчал с такой же психованой бухгалтерией и зажравшимися партнёрами в офисе. — Ебали мозги? — хмыкает Чимин, стряхивая пыль со своих спортивок. Да, не привычные классические брюки, зато удобно и пачкать не жалко. Тем более, какой смысл выряжаться как пижон в чёртовом лесу? — Я омегу так никогда не ебал, как они мне мозги, — вздыхает Гук, стряхивая пепел с сигареты и с содроганием вспоминая их ведьму — главного бухгалтера. Страшный человек, но сотрудник просто бесценный. Ни одна копейка мимо не проскочит, и всем сердцем верна (втюрилась) Намджуну.       Чимин хрипло смеётся, выбрасывая окурок в стоящую рядом мусорку (да, у них тут всё прилично, у каждого дома мусорный бак стоит) и глубоко вдыхая свежий лесной воздух. Лёгкая хлопковая рубашка на нём расстёгнута на верхние пуговицы, оголяя крепкие мышцы груди, покрытые каплями пота. Жарко пиздец. Особенно с их волчьей повышенной температурой тела. — Уже всё перевезли? — спрашивает, поворачиваясь к молча курящему Гуку. Тот согласно кивает, делая глубокую затяжку. — Я так понимаю, переехать решили не все?       Гук поджимает губы, поворачиваясь к сородичу. Болючая тема для стаи — уход её членов. Но в их случае это было неизбежно. Кто-то всё равно ушёл бы. — Ли со своей семьёй приняли решение переехать, но в Тэгу, поэтому покинули стаю. Присоединятся там к какой-нибудь местной. И Джэхван тоже отказался. Он молодой, активный, говорит, что хочет увидеть мир и не факт, что вернётся обратно, так что тоже покинул нас. Ты ведь почувствовал это, не так ли? — хмыкает Гук, докуривая и тоже выкидывая окурок в мусорку. Старший альфа откидывает голову на перила лестницы и согласно мычит.       Конечно почувствовал. Они все чувствуют некоторое время ощутимую боль в сердце, когда член стаи разрывает связь с ней. Будто что-то противное в груди скребётся и тянет-тянет-тянет. Стая — это семья. Не та, где все члены близки по крови. А та, где сердце и сущность каждого связана друг с другом нитями связи. Они — большой механизм с множеством переплетений. Сложная система, которую хер объяснишь. Её только чувствовать. — Как отреагировал Намджун? — Он был готов к этому, хоть и было видно, что огорчился немного. Но останавливать не стал, выдал средств на нормальное существование, помог Ли найти дом, а Джэхвану подарил кругосветное путешествие. Напоследок, так сказать. В любом случае, всё получилось лучше, чем мы планировали, ведь могло уйти больше.       Они молчат пару минут, наблюдая за носящимися туда-сюда сородичами, за которыми быстро перебирают лапами любопытные волчата. Слышат маты Соён, альфа которой, кажется, снова что-то разбил и теперь горестно скулит. Слышатся и хлопки опустошённых багажников и негромкие разговоры омег, развешивающих только что постиранное постельное бельё. — Кстати, где Нам? Он говорил зайти к нему, как приеду, — спрашивает Гук, пытаясь выловить в мешанине ароматов вожака.       Чимин с кряхтением встаёт с облюбованной ступеньки своего дома и машет рукой, мол иди за мной. — Земли наши деды себе, конечно, захапали приличные, — присвистывает Гук, когда они с Паком доходят до границы их стайной территории. Гук водит ладонью по запаховым железам на своей шее, а после проводит этой же ладонью по коре стоящего рядом дерева, тем самым довольно прилично обновляя старые метки, которые оставил тут Джун пару недель назад. В десятке метров от него то же самое проделывает и Чимин. Как помощники вожака они имеют право за него помечать территорию, вот Намджун и отправил их заняться этим.       В условиях современного мира это покажется странным, но для оборотней это банальная необходимость и привычный устой жизни. У них почти всё завязано на запахах, так что просто развесить какие-нибудь флажки или поставить забор недостаточно. Нужно феромонами показать — занято, и хозяева теперь вернулись.       В паре метров от них, за границей их земель, шумит бурный водопад, быстрые потоки которого впадают в длинную реку внизу скалы. Высота довольно приличная, надо будет какое-то ограждение поставить, чтоб их неугомонные волчата не утопились случайно, когда будут гулять по лесу. — Удивительно, что никто из местных не пытался захапать её за время нашего отсутствия. — Намджун на законодательном уровне сотней бумажек закрепил её за нами, так что если б кто-то покусился, он имел бы полное право нанять солдат и прийти сюда с пушками, и даже исправительных работ не получил бы.       Чимин усмехается. Узнаёт их педантичного вожака, который делает всё так тщательно, что аж страшно.       Однако теперь придётся забыть обо всех городских методах. Теперь они как истинные волки и полноправные жители здешних мест — будут решать всё клыками и когтями. Не зря же с детства специально уезжали за черту города и устраивали спарринги в волчьей форме. Никогда нельзя терять форму. — А дальше чья территория? — интересуется Гук, у которого как-то не было времени изучить своих будущих соседей. Знает только то, что на севере от них обитает большая и довольно дружелюбная стая, с вожаком которой Намджун уже даже успел завести дружественные связи. — Ничья. Ближайшие полкилометра как минимум — свободное пространство, на котором может щеголять кто хочет. А после уже идут земли какой-то средней по размерам стаи. Только особо много я о них не разузнал — закрытые они какие-то, — поясняет Чимин, смотря в упомянутом направлении.       Чонгук задумчиво мычит, морща нос, но в следующую секунду они со старшим слышат негромкий хруст ветки и резко оборачиваются. Человеческий слух даже не уловил бы этого звука, но волчий сразу помог им засечь подошедшего.       Альфы насторожились, внимательно разглядывая стоящего напротив них омегу. Невысокий, но довольно крепко сложенный, жилистый, с бледной кожей, которая довольно красиво сочетается с его белыми волосами и яркими серыми глазами. На лице красуется скучающее выражение, будто он смотрит в пустоту, а не на двух незнакомых альф, одет довольно просто: в свободную белую футболку и широкие шорты.       Чимин принюхивается. От незнакомца не исходит ни испуга, ни угрозы. Пахнет слабо, будто специально блокирует свой запах, но всё же альфам удаётся его слегка учуять, из-за чего они и убеждаются в том, что перед ними омега, а не альфа или бета. Стоит себе ровнёхонько за границей их земли и молча смотрит теперь на альф, слегка склонив голову к плечу. На вид обычный омега, если не считать необычных белых волос.       Но есть то, что в первую же секунду зацепило внимание Чимина.       Омега весь в ранах. Ноги в бесчисленных синяках и царапинах, на запястьях виднеются следы от пальцев, на виске красуется длинный рваный порез, а на нижней губе подсохшая корочка крови. Да он весь целиком выглядит как один большой синяк. Вполне вероятно, что и под одеждой скрывается немало следов боли. Это странно. Очень странно. Такое ощущение, будто этого незнакомца долго и со вкусом избивали…       Данная мысль заставляет Чимина нахмуриться. Он делает короткий, но твёрдый шаг вперёд. Беловолосый даже не дёргается, продолжая смотреть на него сканирующим, словно лазер, взглядом чуть прищуренных глаз. — Ты из соседней стаи? — начинает разговор Пак, делая тон как можно более нейтральным, чтобы если что не спровоцировать или спугнуть незнакомца. Но ответа так и не получает, потому что в этот момент к беловолосому бесшумно подходит ещё один омега.       Высокий, с широким разворотом плеч, тёмными вьющимися волосами и золотистыми большими глазами. Худой, но мышцы проступают даже сквозь одежду. Красивый. И такой же избитый и разукрашенный множеством порезов и шрамов. На ноге расцветает явно свежий жёлто-фиолетовый синяк размером с ладонь взрослого альфы. На шее даже отсюда виднеется длинный, слегка выпирающий рубец.       Их вместе что ли били? И даже если да, то какого чёрта кто-то бил омег? Это ведь негласный запрет среди всех оборотней.       Чонгук настороженно подходит к старшему альфе, не сводя глаз с самого последнего прибывшего сюда. Тот, к слову, делает то же самое, буквально хватая в невидимые тиски этим своим цепким золотым взглядом. Феромонов от темноволосого омеги исходит ещё меньше, чем от его… друга? Очень слабый природный запах, Гук едва может различить в нём нотки какого-то цветка.       Непонятно почему, но они вчетвером несколько минут просто молча смотрят друг на друга, сканируя с ног до головы и размышляя каждый о чём-то своём. Чонгуку почему-то не даёт покоя этот рубец на шее высокого омеги. Там же обычно ставится метка от пары… Затянувшуюся странную тишину прерывает омега с золотистыми глазами. — Извините, Юнги просто немного неразговорчив с незнакомцами.       Голос у него низкий, глубокий, бархатный, пробирает до мурашек. Но такой… уставший. Это не та усталость, которая бывает после тяжёлого дня. Это усталость, которая длится уже долгое время и не проходит ни на секунду. Она пропитана безжизненностью. Она же читается и в глазах незнакомцев. — Ничего, — Чонгук откашливается, медленно подходя ближе. Омега настороженно следит за каждым его шагом. — Как тебя зовут? — Тэхён.       Чон старается улыбнуться как можно дружелюбнее, но его надежды на взаимную улыбку в пух и прах разбиваются о каменное выражение лица Тэхёна. Тот лишь вопросительно вздёргивает брови, намекая, что и им не мешало бы представиться. — Очень приятно, Тэхён, Юнги. Меня зовут Чонгук, а это Чимин и- — Вы из соседней стаи? — снова, но уже с нажимом спрашивает Чимин, перебивая друга. Ему необходимо узнать, что это за омеги. Потому что если они не местные, то появится очень много вопросов, что они тут забыли.       Юнги, наконец, реагирует на его голос. Скрещивает руки на груди, слегка дёргая уголком губ. — Да, мы оттуда. — Почему сразу не ответил тогда? — Не хотел, — бросает незаинтересованно, чуть выпячивая подбородок, мол, и что ты мне сделаешь. Чимин вздёргивает бровь, в ответном жесте скрещивая руки на груди. Он переглядывается с Чонгуком. Тот тоже выглядит озадаченным, не понимая, зачем эти омеги подошли так близко к ним.       Ситуацию снова разруливает Тэхён. — Не парьтесь. Просто наш вожак услышал большое скопление запахов тут и послал нас убедиться в том, что вы, судя по всему, перебрались в своё поселение. Никакого злого подтекста. Просто посмотрели на новых соседей, так сказать.       Он громко хрустит шеей, прикрывая глаза и внезапно хмурится, болезненно шипя себе под нос. Юнги делает то же самое, прикладывая пальцы к виску и разочарованно вздыхая. — Он зовёт. На другом берегу. Дал двадцать минут, — оповещает последний, поворачиваясь к Тэ и отворачиваясь от новых знакомых. Ведёт себя так, будто тех здесь никогда и не было. — Сукин сын, — зло хмыкает Тэхён, потирая переносицу. — В обход по спуску не успеем. А опоздаем — опять с катушек слетит. — Что будем делать?       Тэхён задумывается на пару секунд, бросая короткий, едва заметный взгляд на Чонгука, будто пытаясь разглядеть напоследок, а после оборачивается к верхушке водопада, с которого бурным потоком льётся вниз вода. Юнги повторяет его жест, ничуть не удивляясь появившемуся в голове друга варианта. В их ситуации это реально самый быстрый способ сократить путь. — У тебя рёбра уже срослись? — лишь интересуется он, абсолютно спокойно направляясь к бурной стихии. — Вы что, реально прыгать собрались? — охреневает догнавший идею омег Чонгук, неосознанно делая пару шагов в их сторону. Впрочем, его вопрос и его самого откровенно игнорируют. — Уже достаточно, чтоб я смог прыгнуть, — отвечает Тэ, идя за Юнги с непоколебимой решительностью. — Ну тогда пошли, пока не опоздали, — и на этом их разговор заканчивается.       Они разгоняются и летят в пропасть за секунду до того, как дёрнувшиеся за ними альфы успевают остановить их. Последним остаётся лишь в полном ахуе смотреть на оставшуюся от омег пустоту и растерянно переглядываться между собой. Вот это знакомство с соседями, конечно.       Эти двое психи что ли? Да с такой высоты даже оборотень спокойно убьётся. Ещё и неизвестно насколько глубока река внизу и не влетят ли эти двое всем телом сразу в острые камни. А если банально попадут в поток и не выплывут? Кто вообще будет прыгать в водопад, чтобы путь сократить?       Мужчины быстро подбегают к самому краю, с непонятным волнением за чужих им людей смотря вниз. И охреневают ещё больше, огромными глазами наблюдая за тем, как на берег из воды абсолютно спокойно вылезают два волка. Белый и чёрный. Как волосы прыгнувших омег. Волки отряхиваются от воды и, даже не оглядываясь, уносятся вперёд, совсем скоро исчезая из поля зрения Чонгука и Чимина.       Те продолжают поражённо стоять на месте, не обращая внимания ни на холодные брызги воды прямо в лицо, ни на окликающего их по стайной связи Намджуна.       Чонгук сглатывает, растерянно хлопая глазами. — Они только что в полёте обернулись, получается? За несколько секунд?       Чимин трёт лицо ладонью, выдыхая не менее охуевшее: — Получается, что так.       Пиздец.       В стае альф, да и во многих других, никто из омег не способен на моментальный оборот. Тем более с такими ранами, как у этих двоих.       Пиздец.       Что за психи водятся в этой стае на юге от них?