***
Ты таки решила выпустить этот чертов альбом. Тебя отговаривали все, зная о ком он и в каких вы сейчас отношениях. Но, блять, решилась. В очередной раз подумала, что сильная. Ошиблась. Поешь эти песни на концертах, благодаришь своих людей за поддержку, даёшь интервью, в которых уходишь от вопросов, заливаясь смехом, ходишь на все радио страны с премьерой, продолжая увиливать от ответов на все интересующие вопросы, скрывая боль за улыбкой. Тебе больно. Тебе больно петь о нём. Тебе больно петь о вас. Тебе больно быть, как бы страшно это ни звучало. Когда ты решилась выпустить этот альбом, ты прекрасно понимала на что шла и как будет тяжело. Но ты не ожидала, что это окажется адом. Адом, из которого выхода нет, потому что ты сама выбрала такой путь. Дура. Возомнила себя сильной. И кому оно надо было?***
Вы расстались как-то очень даже спокойно. Просто заглянули в глаза друг другу и всё поняли. Вы оба собственники. Это вас и погубило. В ту минуту, пока он собирал вещи, ты усмехнулась, пытаясь сдержать слёзы, понимая, какие же вы дураки. Столько знаков. Столько совпадений. Столько общего. Столько трудностей вы вместе преодолели. Вселенная постоянно сталкивает вас лбами, а вы расстаетесь. Дураки, что тут ещё сказать. Он ушел, тихо закрыв дверь, а ты расплакалась в подушку. Ты не помнишь, когда последний раз так ревела. Но тебе это сейчас нужно. Как никогда. В ту ночь, успокоившись, берёшь в руки блокнот и ручку и пишешь текст. О вас. И о вашем секретном рае. Вкладываешь в этот текст все свои чувства, вспоминая вашу историю от начала до конца. Решаешь назвать композицию «Холод», потому что это именно то чувство, которое ты сейчас испытываешь. Флюиды любви. Мы навсегда. И убежать, Неважно куда. Вы таки навсегда. Как бы там у вас не складывалось.***
Сейчас ты поешь эту песню на очередном концерте. Перед тобой множество горящих глаз, которые радуются новому альбому и переменам в твоей жизни. А тебе хочется разревется. Потому что у тебя перед глазами пелена, а в голове воспоминания о вашем секретном рае и о том самом вечере. Ты не сдерживаешься и плачешь. Дальше будет труднее. Ты прекрасно это знаешь. — Любите, не боясь оступиться. Целуйте друг друга неистово. Так, будто это в последний раз. Целуйте на фарт. Зал взрывается овациями, а на твоих глазах вновь появляются слёзы. Тебе адски тяжело петь эту песню. Ты посекундно помнишь историю её создания.***
У вас тогда всё только начиналось. Хотя нет. У вас тогда даже намека на начало не было. Ну, это ты так думала. У Дана уже тогда была уверенность. Уверенность в том, что он двигается верно. Тебя смущали его подкаты. Ты отвыкла от того. Бегала, как девочка. Но однажды увидела, как он собирался уезжать со съёмок на классной гоночной машине. И тогда девочка, обожающая скорость, не смогла сдержать восторга. — Дан, пожалуйста, пусти меня за руль, — жалобно просит она. — Я очень люблю скорость, я так хочу прочувствовать ощущение свободы сейчас. Мужчина внимательно всматривается в её глаза. Чувствует, что ей сейчас это нужно. — Тин, ну это опасно. Тем более у тебя нет прав, — осторожно напоминает он. — Прав у меня нет, но есть опыт. Пожалуйста, Дан… Она хочет добавить, что она сделает для него всё, что он захочет, но не решается, потому что боится***
Заканчиваешь концерт и буквально сбегаешь со сцены. Хочется убежать. Не важно куда. Сегодня было особенно тяжело, и ты мечтаешь забыться. В рекордное время собираешься и просишь водителя как можно скорее отвезти тебя домой. Ночь. Дорога. Миражи. Такой красивый, но такой холодный город. Ты усмехаешься, с дрожью в теле, вспоминая очередную историю о нём.***
Спустя несколько дней после вашего расставания ты решила прогуляться ночью. Одна. В темноте. В парке. Всматриваешься в темноту. На мосту замечаешь его. Сердце трепещет. Слава Богу он тебя не видит. Выглядит он счастливым. Ну или тебе так кажется. Тебе хочется, чтобы так было. Он улыбается, ощущая магию ночи, а ты улыбаешься, потому что улыбается он. Значит, всё правильно. Значит, так должно было случиться. Он улыбается без тебя, и это — главное. А не горящий камин в твоём доме ты как-нибудь переживешь. Наверное.***
Ты плачешь, вспоминая всё это. Голова идёт кругом. У тебя уже не осталось сил. Ты больше так не можешь. — Разворачивайся, — с дрожью в голосе просишь водителя. — Тина Григорьевна… — водитель не совсем понимает смысл твоих действий. — Я сказала разворачивайся, — почти срываешься на крик, и мужчина не решается тебе перечить. И вы мчите по городу. Пустому. Потому, что без него.***
Клялась, что сильная и независимая, а в результате стоишь у двери в его квартиру. Тихонько звонишь в звонок, в надежде, что дверь как можно скорее откроется, но в ответ тишина. Два часа ночи, Тин, а что ты хотела? Присаживаешься на ступеньки лестницы. Шмыгаешь носом. Именно в эту секунду ты понимаешь насколько сильно ты истощена. Абсолютно во всех смыслах. У тебя нет сил ни на что. Ты пялишься на эту чёртову дверь и уже не надеешься, что она откроется. Но надежда умирает последней. Дан появляется перед тобой. Он растерян. Конечно, растерян — на часах два часа ночи, а у него в подъезде на лестнице сидит Тина Кароль в таком состоянии. — Тина? — удивлено спрашивает он. Ты поднимаешь глаза и сталкиваешься с любимым двойным раем. Но ты без эмоций. Сил на них нет. — Я устала, Дан, — ты тяжело вздыхаешь. — Я так больше не могу. Мне больно. — О чем ты? Тина усмехается. Действительно, о чём это она? — А, и вправду, о чём это я? — женщина поднимается на ноги. — Забудь, Дан, — кидает она. — Забудь, что я приходила, — Тина уже собирается бежать вниз по лестнице, но Дан её останавливает. — Стой, — он касается её руки и обоих бьёт током. — Скажи мне, — в его глазах мольба. — Мне больно, Дан. Мне больно петь о тебе. Мне больно петь о нас, понимаешь, — она ищет в его глазах поддержку. — Я пою, а у меня перед глазами всё, что нас связывало с тобой. Понимаешь, всё! От А до Я, — певица слегка ударяет его кулачком в грудь. — Меня разрывает изнутри, понимаешь? Каждый божий раз. Она так хочет, чтобы Дан прочувствовал её боль сейчас. Всхлипывает, но не плачет. Потому что на это элементарно нет сил. — Я такая дура, что решилась на выпуск этого альбома. Выпустила, а теперь больно. Даже поговорить об этом не с кем. Стою вот и плачу перед тобой. — Я такой же, как и в твоих песнях, — отрезвляет он, крепко сжимая её плечи. — Я заслушал их до дыр и повторяю тебе: я такой же, как и в твоих песнях И люблю тебя так же как ты чувствуешь и описала в своих песнях. Я не изменился. Не смог отпустить тебя. Тина внимательно рассматривает мужчину, не веря его словам. — Я пою о тебе. Каждая моя песня о тебе. Каждый мой концерт для тебя, слышишь, чёрт возьми. Дан, слыша это без лишних слов, прижимает её к себе. Так и стоят на лестничной площадке, крепко обнимая друг друга. И её по-прежнему манит аромат сандала. Кажется, это неизбежно. Кажется, они таки навсегда.