***
— Ник, где Хэйли? — Спросила Ребекка, смотря как Никлаус прихорашивается в зеркале с не совсем довольным, но красивым лицом. Бекка оставила малышку Хоуп с тетей Фреей на время их посещения мероприятия. Было весьма странно, что их троих пригласили. В Мистик Фоллс много людей знали, что Майклсоны уж точно не те, кому стоит доверять, ведь в конечном итоге — они выберут семью не смотря ни на что, и будут отстаивать свои интересы, защищать близких любой ценой, не щадя остальных. Но тем не менее, в семь вечера они должны быть там. По крайней мере, ради того, чтобы показать врагам, что семья первородных всё ещё в строю. Ну и может быть, потому что вечная жизнь требует вечных развлечений. Хотя, как позже окажется, даже бессмертие не порок. — Предполагаю, что она там. А лучше — спроси у Элайджи. Ребекка тяжело вздохнула и, поправив прическу, пошагала прочь из комнаты в поисках чего-то покрепче газированной воды. Даже в такие моменты, дни, года, столетия, они умудрялись находить извечное веселье в перерывах с муками боли: будь она душевная или физическая. За то время, что они живут можно было извлечь уйму уроков, и один из них: в бою тоска не поможет. Какой бы ситуация не была, переживания и тревога ничего не решат. Сейчас было какое-то затишье. Не было этих соревнований по убийству Клауса, Хоуп, не было охоты на волков и прочих преследующих их проблем. Ника настораживало всё: от того, что это похоже на затишье перед бурей, вплоть до того, что же будет через десять, двадцать лет? Через столетие? Они доехали в город достаточно быстро. И уже в назначенное время были там. Всё в лучшем виде: украшения в зале, круглые маленькие столики с закусками и бокалами хорошего алкоголя, большие люстры на потолке, которые освещали комнату приятным желтоватым цветом, создавая атмосферу, и люди в красивых тематических нарядах. Четверо элегантно вошли в помещение, осматриваясь. Хэйли уже была с ними, под руку с Элайджей. Ребекка и Клаус же шли рядом. Они выглядели превосходно в своих одеяниях: Бекка — в темно синем платье, Маршалл — в алом, Ник и Элайджа — в строгих костюмах. Это было дорого и со вкусом. Что было ожидаемо — так это то, что они привлекли много внимания остальных гостей. И тех, кто был знаком со сверхъестественным миром, и обычных, неосведомлённых людей. Те, кто прекрасно знали фамилию Майклсонов не понаслышке, были совсем не рады их перебываню здесь. Никлаус, как всегда, снова натянул самодовльную и уверенную улыбку. Ему шел такой настрой куда больше, чем тоска. И он определенно это знал и нагло пользовался этим, флиртуя одними лишь глазами с девушками в зале. Он взял из подноса бокал шампанского и отпил из него, обращаясь к сестре. — Прошу, Бекка, скажи, что мне не показалось. — Как ни в чем не бывало говорит Клаус, глядя в сторону Марселя в другом конце большой комнаты. — Успокойся, — коротко ответила ему сестра. Возможно, Ник осознал свою ошибку в отношениях с сестрой. Поэтому он старался не лезть в ее отношения с Жераром. — Задумался? — у своего правого плеча он услышал нежный женский голос. Он совсем не заметил как кто-то подошел к нему сзади. Её голос был словно знаком Нику, но он не оборачивался. Не удивительно, ведь он уже мог где угодно слышать её голос. — Незаметно подкралась, — протянул гибрид, снова отпивая шампанское. — Ну-у, у ведьм свои привилегии, — он не видел, но был абсолютно уверен, что она усмехнулась. — Ах, ведьма… — Можешь не волноваться, я хорошая. — Ну, и с кем имею честь разговаривать? — спросил Клаус. Создавалось впечатление, что он разговаривал сам с собой, невинно блуждая взглядом но залу. — Просто незнакомка. Это не важно сейчас, — хмыкнула девушка. Клаус засмеялся, слегка откидывая голову в привычной ему манере. — Советую пойти развлечься, а не стоять в сторонке, мисс просто незнакомка. — Возможно, — задумалась она, а потом через несколько минут снова обратилась к нему: — Для меня в такую погоду лучше читать, а не перебывать здесь. Какая у тебя любимая книга? — Признаюсь честно, такие вопросы мне ещё не задавали. Я читал слишком много книг, не могу выделить одну. Что на счет тебя? — Хм… — Задумалась незнакомка. — Однажды я писала одну книгу. О мужчине. Он был прекрасен. Но это было так давно. — Любовь? Романтика? Ужасы? — Перебирал Клаус, пытаясь угадать жанр книги. — Мне кажется ты ее знаешь. «Так близко в темноте отчаяния бродить». Будто остолбенев на пару секунд Ник просто смотрел в одну точку, а потом резко повернулся к ухмыляющейся девушке. Красивая, высокая брюнетка в чёрном платье и бокалом в руках. — Мэри…? — Почти шепотом произнес он. Его будто переместили на тысячу лет назад. — Я люблю тебя, — выдохнула девушка ему в губы. Он прошептал ей то же самое в ответ. — Мэри, — обратился Никлаус к девушке с букетом роз в руках. Она с улыбкой на лице потянулась за ними. — Аккуратнее, шипы… — Шипы роз часто бывают не острыми. Особенно, когда они пренадлежат ведьме, — она что-то пробормотала под нос и шипы на цветах исчезли. — Ты не посмеешь этого сделать, Мэри! — Никлаус сорвался на крик, глядя на неё с ножом у горла. — Не смей мне указывать! Если я захочу, то обращусь! — прошипела та. — Еретик, — засмеялась старуха, сидя в старом потрепанном кресле. — А где же твой брат или сестра? — Мертва. — Это Мэри Дэво, дочь Лорда, — сказал мужчина, склоняясь перед Ником. — Здравствуйте, Мэри, — поклонился Клаус девушке, а она ему кивнула с искрой в глазах, которая прослеживалась не только у нее. — Никлаус, только не говори, что ты влюбился в дочь Герцога Джексона, — парировал Кол. — Ты не посмеешь её обратить! Это наше правило! Мы не можем подставлять себя! — кричала Ребекка. — Мы и так рискуем, потому что она знает кто ты! А так и до нас не далеко! — Финн поддержал сестру. Все остальные молча стояли с опущенными лицами. — Она же ведьма, Ник… — прошептала Ребекка. — Откуда ты… — Достала твою кровь? Да брось, Клаус. У ведьм свои привилегии. Ты не найдешь её. Я спрятала твою кровь. И теперь смогу обратиться тогда, когда захочу. — Ты не понимаешь, чего хочешь. — Твоя магия сохранилась, но пользоваться ею будет сложно. Еретики могут черпать магию из себя, но так как твоё слияние не произошло, то у тебя ограниченный запас. Твой максимум — телекинез и какие-то детские заклинания, — прошипела старая ведьма. — Прощай, — прошептала Мэри, скрываясь в густом, туманном лесу. Им пришлось расстаться. А они даже не догадывались, что на тысячу лет. Для него она умерла. Он так считал. — Кто ты? — С ухмылкой спросил Никлаус. Хотя на самом деле ему было совсем не весело. — Я так долго тебя искала, а сейчас ты смотришь на меня так, будто я твой враг? — пытаясь сдерживать маску равнодушия, сказала она. Они всё ещё стояли в зале, в окружении кучи людей, но сейчас это волновало меньше всего. Потому что вечность — это слишком долго. И это был срок их разлуки. Всё произошло так быстро — их расставание. Прошло так много времени, так много воспоминаний покрыли пелену тех, забытых, но самых сладких моментов безусловно длинной жизни. Таково благословение вампиризма, и таково его проклятье. — Ты врешь. Мэри умерла. Ты не она, — как бы ему хотелось, чтобы он оказался не прав. — Клаус, только не говори, что думал будто я мертва, — беззвучно рассмеялась вампирша. Он смотрел на неё, пытаясь разобрать каждое движение и эмоции, чтобы понять правду ли она говорит. Его глаза говорили о сомнении, страхе, боли, воспоминаниях, надежде, злости — всё это было соединено в красивых зрачках. А Мэри их читала как открытую книгу. Девушка видела всё. Знает его слишком долго, чтобы не понимать чувств и эмоций. Её взгляд, мимика, жесты — это было ему до боли знакомо, но он боялся это признать. Где-то в глубине души поселилось убеждение о том, что они больше никогда не встретяться, он никогда не почувствует её прикосновения, не услышит бархатный голос. А Ник привык не изменять себе. Почему это не может быть правдой? Потому что она мертва? Или стоит прямо возле тебя. В итоге, она не выдержав его сомнений, схватила за руку и погрузила в свои воспоминания, которые цветными картинками пробежались у него перед глазами. Всё. Абсолютно всё. От их первой встречи — до расставния. Каждый чертов момент, который стучал в груди. Он схватил её за руку и быстрым шагом вывел из помещения, не используя вампирскую скорость, чтобы не привлечь внимание. На улице было темно и прохладно. На другой стороне улицы стоял фонарь, но его тусклый свет мало чем помогал. — Ты всё это время врала, Мэри! — сорвался на крик он. — Я не врала! Ты не правильно всё понял с момента, когда мы виделись последний раз! — Ох, милая, я бы не думал по-другому! Ты просто соврала мне и скрылась! Ушла, бросила — называй как хочешь, но сути это не поменяет. — Клаус! Я же сказала! Ты не так меня понял, — спокойно, но громко и четко говорила девушка. Гибрид рассмеялся, но уж точно не от того, что ему было весело. — Заткнись, Майклсон! Ты эгоистичный придурок, который только то и делает, что крутит девушками как угодно. А когда они влюбляются, то ты разбиваешь им сердце, расстаптывая кусочки. Но я не такая, Клаус! Со мной это не пройдет. Я уже не та семнадцатилетняя девчонка, которая была до беспамятства в тебя влюблена. Я живу уже больше тысячи лет, как и ты. Меня не так просто обмануть. И знаешь, что я вижу? Что ты напуган, в твоих глазах есть страх, но и надежда. И еще что-то теплое, далеко, но ты пытаешься это скрыть. Ник опустил глаза, но тут же их поднял. — Не забывай, что я тоже много чего понимаю, милая Мэри. Ты всё ещё что-то ко мне чувствуешь. Что бы ты там не говорила. А ещё ты меня обманула. Но вот почему — я понять пока что не могу. — Нет-нет, ошибаешься. Я тебя не обманула. Это ты подумал, что я умерла. А на деле меня обманули. Знаешь что, Клаус? Мы оба были глупо обведены вокруг пальца. Ницкая ведь мне сказала, что ты меня бросил и ещё много чего. А ты?! Клаус, ты даже не проверил, жива ли я! — Я искал тебя. — Почему так неуверенно говоришь, милый? — саркастично спросила вампирша. Никлаус открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут же попятился. Мэри выдохнула и покачала головой. — Послушай, ты… — Клаус, ты даже не представляешь как сильно я тебя любила! А сейчас ты даже не можешь придумать правдоподобной лжи. Это просто жалко. Передавай привет Ребекке и матери твоего ребенка. Пока. — Нет, Мэри, — он схватил ее за руку. — Так просто ты не уйдешь. — Почему? Он молчал. — Так и думала, — она вырвала свою руку из его крепкой хватки и с помощью своей скорости прошла ушла прочь. Клаус выругался и направился обратно в помещение. Внутри все еще продолжался праздник. Он взглядом нашел в толпе Элайджу, который спокойно разговаривал с немолодой женщиной. Видимо услышав, что брат в зале, вампир обернулся и, извинившись, пошел на встречу к, на вид, очень обеспокоеному Клаусу. Ник еще не успел ничего сказать, как говорить начал Элайджа. — С кем ты ушел, Никлаус? — спросил он. — Неужели не слышал? — фыркнул Клаус. Ему вовсе не хотелось ничего обьяснять, просто напомнить ему, что его любимая Мэри жива и здорова. — Слышал. Мисс Дэво. Твоя бывшая возлюбленная. Она вроде была мертва. Странные люди, — в даной обстановке шутки Элайджи были не особо уместы, но они на доли секунды отвлекали Клауса. — Я напомню, что ты тоже очень её ценил, брат. — Да, она была хорошим другом. Но её безрассудство обрекло её на вечную жизнь во лжи. — После сказанных слов, гибрид напрягся и нахмурился. — Ты что-то знал? Знаешь? — Ничего кроме того, что девушка действительно длительное время была в бегах. Её преследовали. Ей приходилось скрываться, и поэтому ты не мог её найти. Мэри умная и хитрая. Но ты бы мог постараться найти её. Хотя, зачем — это уже другой вопрос. — Ни зачем. Она обманывала меня, мне от неё ничего уже не надо, Элайджа. — Ты все ещё влюблен в неё? — После того, что она сделала — нет. — Но все же, нашла тебя она, а не ты ее.***
Спустя три месяца
Клаус и Марсель были на крыше высокого здания в ночное время. На улицах на удивление было пусто, лишь изредка проходили люди, каждый раз оборачиваясь назад, чтобы убедиться, что их не преследуют. Как обычно, Новый Орлеан восхищает своей окутывающей атмосферой. — Клаус, ты же понимаешь, что уже около двадцати минут просто стоишь неподвижно. Я здесь для украшения? Или мы обсудим то, зачем сюда пришли? — Спросил Жерар. — Ну и зачем мы сюда пришли? Я забыл, — соврал Майклсон. — Тебе стоит отдать Хоуп мне и Ребекке на время. Ты же знаешь, что сейчас происходит. Я люблю её как сестру. — Это даже не обсуждается. Она будет здесь, Марсель. Они снова оба замолчали. На правой стороне дороги появилась девушка, которая шла очень медленным и плавным шагом. — Привет, мальчики. Я же знаю, что вы слышите меня, — сказала она. Марсель и Клаус переглянулись. — Марсель, уходи. Мне нужно поговорить, — сказал Ник. Жерар ещё пару секунд с недоверием на него смотрел, а потом, с выдохом, скрылся в здании. — Ты звал меня. Что тебе нужно? — снова послышался голос Мэри. — Поднимись сюда, — мгновенье — и перед ним стояла та самая брюнетка в джинсах и пальто. — Я слушаю тебя, Клаус. Насколько я помню, ты не хотел меня видеть. Сначала они просто стояли в тишине, испытывая терпение друг друга. Но Ник все же решил, что в этот раз лучше сдаться первым, иначе эта девушка уйдет. — Ты действительно была в бегах? — наконец -то спросил гибрид. — Да, — коротко и ясно. — Почему ты не нашла меня раньше? Не послала что-нибудь. Я бы тебе помог, Мэри. Его глаза встретились с темно-зелеными глазами вампирши. Она холодно и строго на него смотрела, не моргая. — Я не могла так рисковать! К тому же, это же по всему сверх-миру ходили слухи о том, что первородный вампир, кровожадный убийца, влюбился в какую-то новообращенную. Как я могла заявиться и помешать вашей любви? А после этой истории ещё какие-то похожие, которые меня пугали и отталкивали! Я боялась, Клаус! — перешла на крик девушка. — Мне было страшно и больно слышать те, порой ужасные истории. Потому что тот Клаус, которого я знала, был вампиром. Да, он убивал людей. Но не так массово и беспощадно! Куда делось твоё сострадание и улыбка, которые я так любл…любила? Твоя смелось, дерзость — они остались и продолжают покорять сердца наивных милашек, которые на самом деле не знают тебя настоящего. — Я бы никогда в жизни тебя не предал и не причинил бы вреда. — Но сейчас мне больно. Прямо сейчас ты делаешь мне больно! Я не могу видеть этот холод в твоих глазах. — Ты правда так думаешь? Мэри, за всю свою жизнь я… — Только не говори ничего о любви, — она будто выплюнула последнее слово. — Три месяца ты спокойно прожил, зная, что я не далеко и я, черт возьми, жива! Почему ты так долго созревал для того, чтобы хотя бы просто встретиться со мной и посмотерть мне в глаза? — Хочешь знать правду? Хорошо. Девяносто три дня в жуткой тревоге и боли, милая Мэри. Я не мог перестать думать о тех днях, которые я проводил с тобой. Я не могу забыть вкус твоих губ, цвет твоих глаз и запах твоих волос уже тысячу лет. И ты действительно думаешь, что мне нет до тебя дела? Скорее тебе до меня нет дела. Если ты знала, где я и могла найти меня. — Скажи то, что хочешь. Сейчас или никогда. Если ты попросишь, то я уйду и никогда не появлюсь в твоей жизни. Ему было до жути больно это говорить. Он хотел содрать с себя кожу, кричать, рвать и метать. Но он стоял, прожигая её взглядом. Так сложно довериться человеку. Так сложно сказать слова, которые крутятся в мыслях, навязчиво и громко стучат в ушах. А в голове снова и снова прокручиваются моменты с её участием. И они, черт бы их побрал, одни из самых счастливых. Но гордость всегда была его слабым местом. Гордость и злопамятство. И вот она снова берёт верх над его разумом. Над его сердцем. — Ты должна уйти. В её глазах, полностью наполненных обидой и болью он прочитал те чувства, которые испытывает сам. И, может, он уже пожалел о сказанном, но пути назад нет. Мэри будто получила самый неожиданный и наиболее разумный ответ на вопрос своей жизни. Решение принято. Так будет лучше. — Что ещё можно от тебя ожидать Клаус. Ты всегда всех от себя отталкивал. Специально.***
Спустя семь лет
Все семь лет Никлаус то ли сожалел о сказанном, то ли пытался забыть. Ведь это звучит как наивная, детская, глупая сказка о любви. Любить кого-то так долго — это абсурд. Это невозможно. И он старательно пытался себя в этом убедить. Что это? Привязанность? Или правда любовь? Почти всё то время, что он не был с Хоуп, его мысли были заняты Мэри. Напрочь, полностью. Теперь же его голова была занята тем, что он постоянно злился на себя самого за то, как с ней поступил. Это было глупо. Он сделал ей больно, он сделал себе больно. Хотя они могли быть сейчас вместе. Когда тебе тысяча лет и твоя жизнь вечна, то семь лет это, по сути, ничто. Такой маленький период времени. Но эти семь лет были немного тяжелее, чем другие в его безусловно длинной жизни. Ох, она оставила огромный след на его сердце, которые веками много раз замерзало и разбивалось. Эта девушка ещё с первого дня их знакомства впечатлила его, но догадывался ли он о том, как сильно будет любить её? А о том, что потеряет её из-за своей гордости и злопамятства? Нет. Абсолютно. Ник думал, что она просто очередное и временное украшение в его жизни. Ему все еще казалось до жути абсурдным то, что их первая встреча после разлуки в тысячу лет произошла так ужасно. И из-за чего? Нет-нет. Точнее из-за кого? Очевидный ответ. И он понял это уже раз сто. Ему не стоило поступать так, как он поступил. К сожалению, время не вернуть и теперь ему приходится пожинать плоды своих безрассудных действий. — Клаус? — в дверях появилась красивая девушка в длинном платье. — Можно? — когда он её увидел, то на лице появилась улыбка и он кивнул. — Рисуешь… Это очень не плохо. На холсте был тёмный туманный лес, который напоминал ей их собтвенный, на территории поместья, в котором сейчас жили Майклсоны. Картина была мрачной, но до ужасного привлекательной. Хотелось просто ступить в картину и очутиться там. — Ты первая, кто видит мои недорисованные работы, Мэри. — Продолжил рисовать гибрид. — Она недорисованна? Странно, выглядит как готовая. — Здесь ещё кое-кого не хватает, мисс Дэво. — Хитро улыбнулся парень. Он взялся за новую кисть и начал рисовать силуэт на тропинке. — Кто же это будет? — Потом увидишь. Это очень дорогой мне человек. — Что ты пишешь? — в её комнате, будто из ниоткуда. Девушка сидела за письменным столом и красиво вырисовывала буквы на чистом пергаменте. — Маленькую книжечку. Здесь стихи, — и будто предвидев его вопрос, она сразу ответила: — Нет, пока что читать нельзя, — Клаус рассмеялся. Она так хорошо его знала. — Как называется? — Так близко в темноте отчаяния ходить. — Мрачное название, — протянул Ник. — Как и твоя картина. — Мою картину освещаешь ты, Мэри. Картина. Точно. Он вспомил о ней. Ведь Клаус так и не успел показать ей то, что посвячено именно ей. Он точно искал повод встретиться. Но придет ли она? После его слов. Он ведь говорил, что никогда не сделает ей больно, но он это сделал. И по видимому, не раз. Мысли. Мысли. Мысли. Навязчивые мысли. Он просидел ещё полчаса, думая. Снова сложное для него решения. Но с него хватит ошибок. Время для искупления. Если он сможет её найти, то больше не отпустит. Никлаус быстро встал с кресла и спустился на первый этаж дома. — Фрея! — выкрикнул Ник. Из одной из множества дверей появилась блондинка. — Что? — вскинула брови сестра. — Мне нужна твоя помощь как сестры и ведьмы.***
Тёмный бар. Штат Калифорния. В нём было немало людей, но он точно увидел темноволосую высокую вампиршу, ради которой и был здесь. Ему хотелось прикоснуться к ней, увидеть её. Но сейчас только одного её вида было мало. — Мэри, — сказал он издалека. Она услышала его. Обернулась. На минуту Дэво застыла, сверля его глазами. И как же она была горда, как и Клаус. Первой бы не подошла. Поэтому первый подошел он. — Что ты здесь делаешь? — монотонно спросила вампирша. — То, что произошло — это было неправильно, — на его слова она хмыкнула. — Я не хочу тянуть. Мэри, выйдем, пожалуйста. Она недоверчиво посмотрела на него и отрицательно покачала головой. — Нет, Клаус. Ты сказал, что мне нужно уйти. Я ушла и больше ничего от тебя не хочу. Ты говорил, что не сделаешь мне больно прямо перед тем, как сказать, чтобы я уехала прочь из города, из твоей жизни. — Я был зол и я понимаю, что это не то, что я должен был сказать. Но прошу, выйди со мной. Мне нужно кое-что тебе показать и сказать. — Чтобы ты ещё раз меня прогнал? Ну уж нет, — она потянулась за своим стаканом виски и отпила. — Хорошо, — тихо сказал Ник и подошёл к ней ближе. Он обнял её и с помощью своей гибридной скорости вывел Мэри на улицу. Они очутились на пустой дороге, по бокам обставленной пальмами. Беверли Хиллс. Ну конечно, где ещё бы отдыхала мисс Дэво, как не в самом дорогом районе Калифорнии. Сегодня был один день до полнолуния, поэтому двое освещались лунным светом. Невозможно поспорить, что это было безумно красиво. — Конечно, как же я не поняла сразу, что это ты и сделаешь что угодно, — закатила глаза Мэри. — Мэри, послушай… — Нет, — спокойно ответила она. — Я же сказала, что нет. То, что ты меня сюда притянул ничего не значит. Я могу уйти прямо сейчас. — Но ты стоишь. Просто выслушай и прими подарок, который очень много для меня значит. — У тебя есть три минуты. — Посмотри назад, — сказал Ник, и она обернулась. Сзади девушки стояла та самая картина, которую она так и не успела увидеть дорисованной. Краски за тысячу лет немного выцвели, но это не лишало её красоты и той самой чувственности, которая присутствовала на ней ещё тогда. На лице Мэри округлились глаза, она стояла смотрела на неё, а потом подошла ближе, рассматривая. Он был уверен, что сейчас девушка доставала их личные моменты из шкатулки воспоминаний. Из её глаза покатилась одна единственная слеза. Она свидетельствовала о том, что ей не все равно. Что он ей правда был важен. Дэво прикоснулась к картине, будто она могла окунуть её в воспоминания еще глубже. — Господи… Я думала, ты её выкинул. — Я думал, что больше тебя не увижу. Я не мог это выкинуть. Мэри… — она повернулась к нему. — Прости, — так непривычно и будто впервые слышать извинения из его уст. — Ты правда думаешь, что что-то получиться после того, как мы расстались? — А почему мы отказываем себе в том, чего хотим? Она ничего не ответила. Просто смотрела прямо ему в глаза, не отводя взгляд. Ник через минуту подошел к ней и взял ее лицо в ладони. Ее глаза метались от его зрачков до губ. Их отношения могли закончиться уже в третий раз. Но зачем это делать, если это точно не то, что они оба желали? У них не было отговорок. Не в этот раз. Поэтому он просто притянул её к себе, нежно целуя. Ни секунды не ождая, она обхватила его шею и углубила поцелуй. Он отстранился, вдыхая воздух и внимательнее рассматривая её лицо. Клаус снова приблизился к лицу девушки. Одна из его рук переместилась на её талию, притягивая ближе и он ещё сильнее прижался к желанным губам. По телу растекалось приятное тепло от человека рядом. И это было именно то, что нужно. То, что они хотели. — Ты все еще мой, Клаус, — выдохнула она ему в губы. — Ты все еще моя, Мэри.***
Спустя неделю
— Правда? — Хитро улыбнулась Мэри. — Именно, — так же ей ответил Никлаус. Она засмеялась, закидывая голову назад. Вдвоём — в доме в Новом Орлеане. Они только проснулись. Вероятно, было только семь утра, но время их не интересовало. Мэри прошептала что-то и послышался щелчок двери. Она закрыла её. Закусив губу, Мэри села на бедра Ника. — Осторожнее. Ты будишь во мне древние инстинкты, — Ник придержал Мэри за бёдра, чтобы поменьше ёрзала. — Надеюсь, это инстинкты мужчины, а не зверя? — Кокетливо стрельнула глазами вампирша, проведя ногтями по груди Ника, прямо поверх рубашки, то ли дразнясь, то ли намекая на что-то. — Не знаю, не знаю, — протянул Никлаус и коварная улыбка расползалась по его губам. — Вполне возможны оба варианта. — Пожалуй, я всё же… рискну, — Мэри наклонилась и оставила на улыбающихся губах мужчины неспешный поцелуй, который он хотел углубить, но она — не позволила, отстраняясь. — И что же ты будешь делать, если во мне проснётся зверь? — Ник рыкнул, сильнее сдавливая вновь заелозившие поверх его достоинства бёдра своей женщины. — Хм, можно подумать, что у меня есть варианты, — слегка надменный взгляд не охладил пыл Ника, а завёл его ещё больше. Непокорная женщина — это непорядок и Ник просто обязан это исправить. Но не силой. Это — не так интересно, как постепенно делать так, чтобы она сама прогнулась под его волю, сама ластилась и просила ещё и ещё. Что ж, время вполне позволяет насладиться этой игрой. — Конечно, — Ник перестал бороться с Мэри, сдерживая её. Пусть делает что хочет, а он будет делать то, что задумал сам. Тут теперь даже любопытство выплыло — у кого лучше получиться и кто наберёт больше очков? Насчёт того, кто победит — даже вопрос не стоит. — Да?! — Мэри сделала вид, что растерялась. — Подскажешь? — Ты можешь попытаться убежать, — стал перечислять Никлаус. — Можешь рискнуть и попробовать приручить зверя. А последний вариант — не напрягаться и просто покориться ему. Так что ты выбираешь? — Пожалуй… — Мэри мягко отстранила мужские руки от себя и сползла не только с его бёдер, но и с кровати. Наверняка это выглядело как задумка побега. Но Мэри не для того запирала дверь. К тому же она так хотела Ника, что убегать было бы глупо. Он слишком быстро бы её поймал и не менее стремительно овладел бы ей. А торопиться, по крайней мере сейчас, она не желала. — В нашем случае — не напрягаться — не получится. Так что — попытаюсь приручить твоего внутреннего монстра. — Думаешь, у тебя выйдет? — В изумлении заломленная бровь показала, насколько Ник скептически отнёсся к её решению. — Вот когда он выйдет, — поиграла словами Мэри, — тогда я и начну действовать. Разве ты сомневаешься во мне? — Дело в том, Мэри, что я не сомневаюсь в себе, — выкрутился Ник, чтобы и самому не погнуться, и её — не обидеть. — И, знаешь, можешь начинать действовать, — буквально мгновение назад Мэри стояла на полу, а теперь она уже снова на кровати, но не сверху Ника, а под ним. И как же была приятна тяжесть его тела! Видимо, для наглядности, что зверь готов к своему триумфальному выходу, Никлаус тихо, утробно зарычал. От вибрации этого протяжного низкого звука, девушка покрылась мурашками. Но, вопреки ожиданиям мужчины, стала не вырываться, а наоборот, стала льнуть к нему, оглаживать руками везде, где доставала, и целовать. Как оказалось, поцелуи в шею, плечи и торс тоже могут быть очень даже интимными. Или это только у Мэри так получалось? А спустя буквально пару минут, эти чувственные поцелуи стали перемежаться её шёпотом. О, сколько возбуждающих непристойностей услышал Никлаус. Разумеется, с его шикарным слухом не надо было наклоняться поближе, но, видимо, это был давний инстинкт, и Ник, без раздумий, ему поддался. На это и был расчёт, так что теперь губы Ника были в достаточной близости, чтобы Мэри смогла провести по нижней из них — кончиком своего языка, томно простонав. Реакция Ника была однозначной — расширившиеся зрачки и более тесная хватка, которая спровоцировала ещё серию стонов, но уже более низких, более чарующих и срывающих предохранители в мозгу мужчины. Неожиданно Ник осознал, что Мэри уже не просто гладит его, а слегка царапает своими острыми ноготками. Она продолжала ласкать его живот и спину. — Все любят ласку, и зверь — не исключение, — промурлыкала Мэри, доведя дорожку поцелуев до уха Ника. — И это всего лишь твой тыл. Позволь мне сделать тебе приятно. Отпусти меня. — Тогда мне придётся выпустить тебя из своих рук, — проворчал Никлаус. — А зверь не может считать это хорошей идеей. — А если ты будешь держать меня за лодыжку — это зачтётся за то, что ты меня не отпускаешь? — Мэри прошлась пальцами вверх от ягодиц, по спине, до нижней кромки волос Ника, обвивая его шею. — Уверена, тебе понравится то, что я задумала. — Может быть, — ухмыльнулся Ник, уступая желанию своей женщины и переворачивая их обоих. Вот только в его руках быстро оказались обе её лодыжки, за которые он потянул вверх, и вот уже интимное место в развилке ног Мэри оказалось у его лица. — Начинай! Вот только первой начала не Мэри, а сам Ник, начав активно ласкать языком её интимные складочки, то и дело срывая стоны с губ любимой. Он жил достаточно долго, чтобы натренироваться и стать одним из лучших в искусстве ублажении женщин. Хотя это не было целью — лишь побочным результатом приятного общения с женщинами. Ник поднялся к её лицу и накрыл её мягкие губы. Она чувствовала его дыхание на своем лице. Глаза Клауса утопали в её собственных. Через секунду Мэри почувствовала его руку у себя между ног. Он медленно провел по её складкам, наблюдая за реакцией вампирши: как она закусила губу, как её восхитительные глаза слегка закатывались всякий раз, когда он надавливал на клитор. Ему нравилось смотреть на неё; знать, что ей приятно; осознавать, что сейчас она полностью его. Но даже не смотря на это, Мэри продолжала контролировать его. Её взгляд, стоны — это была власть над ним. Клаус продолжал выполнять такие желанные движения, чувствуя как её ноги подрагивают. А грудная клетка высоко взимается от ощущений. И вот еще несколько секунд — и она достигла оргазма. Мэри потянулась к нему губами, втягивая в глубокий поцелуй. Но это было далеко не всё. Потом уже она схватила его вздыбленный член рукой и направила в своё лоно. Он всё-ещё был над ней. Ник поддался своей женщине, помогая ей. Он вошёл в нее быстро, но в то же время чувственно. Клаус начал в ней двигаться, но она тут же перехватила контроль над ситуацией, двигая бёдрами и продолжая царапать спину. Перевернув его на спину, тем самым оказавшись сверху, она стала насаживаться на его половой орган, с его губ сорвался томный вздох, что придало ей уверенности в своих действиях. Она исследовала его тело своими губами начиная с пресса и заканчивая шеей. Клаус, изменив угол проникновения, заставил её застонать, возбуждая его ещё больше. Он притянул её ближе, хотя казалось ближе некуда и они слились в поцелуе. Увидев, что Мэри уже на грани, Ник начал поддаваться своими бёдрами на встречу к ней. Почувствовав нарастающее тепло внизу живота, её глаза по инерции поднялись вверх, отрываясь от его расширенных зрачков. — Смотри на меня, Мэри. — Прошептал Клаус, от чего её тело покрылось мурашками. И глаза вампирши снова встретились с его. — Клаус я, ах, я сейчас... — Содрогнувшись и почувствовав как сотни импульсов прошлись по её телу она свалилась на него, ощущая как её стенки сжимаются вокруг его плоти он сделал пару толчков и кончил. Они вместе упали на подушки, тяжело дыша. Синхронно повернули головы и встретились взглядами. — Ну и кто победил? — Усмехнулся Клаус. — Мне не хочется это признавать, но ничья, милый. — С ухмылкой посмотрела Мэри, проводя пальцем по его губам и всё-ещё чувствуя его пристальный взгляд на себе. Взгляд, наполненный любовью.