Под толщей вины

      Кэйа был пьян. Если говорить точнее, то пьян он был последние два года. Вино стало неотъемлемой частью жизни ещё раньше, но сейчас, кажется, просто не осталось повода быть трезвым. Здоровье позволяло не просыхать даже на работе. Теперь без бокала за завтраком капитан даже меч нормально держать не мог. Но сам он предпочитал об этом рассуждать иначе. Мол, от алкоголя тело расслабляется, концентрация становится лучше и вообще, бокал красного сухого очень даже полезен хотя бы раз в день. Не сходилось в этой легенде практически всё. Начать хотя бы с того, что Кэйа предпочитал «Полуденную смерть», а не вино. Ну, до определённого момента. Пока рецепторы ещё различают вкус того, что попадает тебе в рот.       Он точно знал, что скоро, очень скоро, безграничное терпение Джинн лопнет, и она перестанет закрывать глаза на столь очевидную проблему. Но так хотелось оттянуть неприятный разговор и вытекающие из него волевые решения. У него не было сил. Медленный вдох дался так трудно, что перед глазами заплясали разноцветные точки, а мир покачнулся. Ох… оказывается, всё это время он очень неудобно лежал. К счастью, в своей орденской комнате.       Затылок практически впечатался в спинку кровати. Кэйа сел, растирая затёкшую шею. В левой руке он обнаружил верёвку, которую заплетал в морской узел, пока валялся на смятом покрывале. Откуда она вообще взялась? Ах да… Точно. Уже сейчас понятно, что как только отпустит, станет очень стыдно. Что ж, выход пока есть – напиться снова. Но всё же.       Кэйа потёр лоб пальцами, наморщившись. Глупо вышло. Посвят у новобранцев, естественно, само собой, разумеется, проходил в «Доле ангелов». И конечно, хозяин таверны решил такое выдающееся событие проконтролировать. О боги…       Кэйа уже тёр лицо обеими руками. В какой-то момент, где-то между последним коктейлем и неистовым желанием начать пить прямо из бочки, желательно, пробив её ножом, капитану показалось, что Дилюк, простоявший за барной стойкой весь вечер, не достаточно обращает на него внимание.       Кэйа возвёл глаз к потолку собственной спальни. Стыдно было уже. Не обязательно дожидаться утра.       Он судорожно пытался вспомнить хронологию событий и свои слова… Если коротко, то кэп словил то самое поганое состояние, когда бессознательные желания вырываются наружу. Он вальяжно (как ему тогда казалось) прошёлся к стойке, опёрся об неё локтём, (по факту просто растёкся по столешнице) и начал что-то затирать господину Рагнвиндру отчаянно заплетающимся языком. Тот сначала выглядел растерянным, но быстро взял себя в руки, ответил вроде бы: «Сэр, вам бы протрезветь» - и отвернулся к полкам. Вот этот жест и взбесил рыцаря.       Что именно хотел сделать Кэйа, ему самому было не ведомо. Он перевесился через стойку и попытался дотянуться до спины в шикарном чёрном плаще. И, о милостивые Архонты, ему удалось! Пальцы капитана скользнули по пояснице Дилюка. Вопреки всем ожиданиям, хозяин таверны не стал возмущённо полыхать взглядом или доставать свой меч из-под прилавка. Он удивлённо оглянулся, а потом, поняв, что происходит, вздохнул. Очень устало. И попросил Кэйю покинуть уже заведение.       Было обидно, если не сказать больше. И нетрезвое сознание капитана решило, что стоит об этом поговорить. Да, почему бы не решить одним махом все проблемы, не обсудить наболевшие темы за эти годы? Отлично! Браво, сэр Олберих!       Судя по звенящей тишине, повисшей в таверне, говорил он немало и по делу. А самое ужасное – Дилюк… Его взгляд строго в пол и полыхающие уши. Почему-то замер так с каким-то мешком в руках. Возможно с зерном? Хотя зачем ему? На тот момент кэп совсем потерялся в происходящем.       С каждым сказанным Кэйей словом, голова рыжеволосого хозяина таверны опускалась всё ниже, пока треугольный подбородок не упёрся в собственную грудь. Ему было стыдно. Просто за сам факт существования синеволосого капитана и за то, что когда-то он называл его братом, смеялся над его шутками, доверял, позволял целовать свои губы и за то, что он прямо сейчас перед ним.       И когда Кэйа уже точно знал, что всё – он сам утопил последние надежды хотя бы иногда взглядами пересекаться, Дилюк прохрипел: «Проваливай». Очень тихо, но настолько злобно, что казалось, с его губ сейчас закапает яд. На несколько мгновений повисла тишина, а потом руки в красно-чёрных перчатках продолжили (как оказалось) завязывать мешок. Да, той самой верёвкой.       Ну и тут началась самая отвратительная часть этого вечера. Таким жалким Кэйа не чувствовал себя давно. Он отчаянно хотел извиниться, как-то исправить положение, но делал только хуже. Музыка снова играла, а вокруг поднялся весёлый шум. Дилюк больше не слушал его, чинно завязывая узел.       В конечном итоге Кэйе надоело, что его так жестоко игнорируют. Он сделал ещё одну глупость – лихо (наверное) перелез через стойку и попытался выхватить из рук Рагнвиндра злосчастный мешок. Казалось, что это единственный способ привлечь к себе его внимание. Само собой, у него ничего не вышло. Как минимум, потому что он был в стельку пьян и с трудом контролировал своё тело. Капитан безуспешно подёргал холщовую ткань, вздохнул, потом безумно рассмеялся, глядя в равнодушное лицо хозяина таверны и внезапно его озарила чудесная идея: «Спиздить верёвку!». Ну хоть это он сможет сделать! Внезапный приступ ребячества подхватил нетрезвое тело Кэйи, рука как будто сама дёрнулась вперёд. Резкий выпад и вот верёвка захвачена, мешок в руках Дилюка раскрылся, а сэр рыцарь уже исчез за тяжёлой дверью таверны, что-то задорно выкрикивая.       К своему несчастью капитан не мог видеть, как господин Рагнвиндр с полминуты стоял с раскрытым мешком картошки за барной стойкой, кусая собственные губы, чтобы не рассмеяться на глазах у всех.       Сидя на своей кровати и прижимая к лицу ту самую верёвку, Кэйя думал только о том, что это был один из самых унизительных вечеров в его жизни. И если он и перестанет пить, то только, чтобы больше так никогда не позориться.       Когда он убрал руки от лица, понял, что плакал. Ну приехали. Кажется, это и правда повод завязать. Медленно вдохнув, кэп стал рассматривать свой трофей. Ну и навязал же он узлов. Вряд ли у Дилюка в дефиците верёвки, так что, возвращать её не обязательно. Да и вообще, наверное, лучше сделать вид, что на утро отбило память. Кэйа утёр щёку тыльной стороной ладони, ещё раз глубоко вдохнул, поднялся на ноги. Нужно было привести себя в порядок. Он кинул спутанную верёвку на кровать и усмехнулся. Казалось, его собственное тело делало весьма жирные намёки. Получается, что бессознательно навязывая рандомные узлы, капитан сплёл удавку. Судя по всему, не слишком прочную, но если так задуматься… Пожалуй, его выдержит. Забавно, очень забавно. Обветренные уголки губ слегка дёрнулись вверх.       Забавно было бы увидеть лицо Дилюка, когда тому сообщили бы, что его «названный-больше-не-брат» раскачивается под своей витой люстрой. Он бы снова делал вид, что ему всё равно? Вряд ли.       Капитан отправился в ванную комнату, скидывая с себя по дороге одежду, набрал тёплой воды, влил в неё любимых масел, с удовольствием распустил волосы и погрузил своё трезвеющее тело в ароматный раствор. Теперь у него появилась новая игрушка. Он мог бесконечно долго представлять собственные похороны и скорбящего, нет, убивающегося Дилюка.       Кэйа был уверен, что тот несколько привирает, делая вид, что их больше ничего не связывает. И что если вдруг придётся, Рагнвидр не пожалеет сил, чтобы спасти названного братца или хотя помочь. Да, доверия между ними уже давно нет, однако, Дилюк всегда был вспыльчивым… И много раз жалел о своих «подвигах», совершённых с горяча. Так что очень вряд ли он желает ему смерти. Всё его поведение – это наказание для Кэйи. Да, именно наказание, даже не месть. Карательная процедура. Капитан закрыл глаза и отдался своим грёзам. Не то чтобы он правда считал, что смерть – это выход. Но если не вдумываться глубоко…       Тёплая вода разморила, благоуханье окутало разум, и Кэйя провалился в неглубокий сон. Ему виделся названный брат в слезах, умоляющий вернуться, просящий прощение за свою холодность и жестокость… Или наоборот, молча переживающий весь ужас потери, когда наконец понимал, что Кэйа больше никогда не ввалится в его сраную таверну и не будет стараться завязать разговор. Но лучшим вариантом представлялась ситуация, в которой Дилюк сам бы нашёл его тело. Неважно как, неважно где. Воображение так чётко рисовало разбитый взгляд алых глаз, когда к нему пришло бы осознание…       Громкий стук во входную дверь заставил подпрыгнуть на месте и расплескать вокруг ванной воду. Кого там принесло? Время вообще-то ещё не очень позднее, когда вернулся из таверны, не было даже десяти, так что…       - Капитан Кэйа, ты у себя? – послышался женский голос как из-под толщи воды.       Это могла быть только Джинн. Вот дьявол.       - Открыто, я сейчас! – проорал в ответ как можно громче, быстро вылезая из тёплой воды. – Подожди минуту, пожалуйста.       Нужно было завершить омовение в экстремальном режиме, пока сама Действующий Магистр не устроила ему головомойку. Наверняка она уже в курсе его «неподобающего поведения перед подчинёнными» или что ещё ей там могли наплести. Когда мокрый Кэйа в халате поверх голого тела выскочил из ванной, он был готов увидеть всё что угодно – злую начальницу, мечущую искры или просто её строгий взгляд и сложенные на груди руки. Он уже заготовил с десяток оправданий своего тупого поведения и был готов разразиться красноречивыми извинениями и преклонением всех имеющихся колен. Но вместо этого капитан увидел нечто, от чего у него сковало сердце стальными прутами.       - Джинн… Это не то, что ты подумала, - ужас осознания окатил ледяной волной.       Высокая блондинка стояла спиной к Кэйе и, можно было догадаться, что она внимательно смотрела на его кровать, прикрыв рот обеими руками. На покрывале змеилась проклятая верёвка Дилюка, завязанная в петлю.       Почему-то в недавних дурацких фантазиях о собственной кончине капитан видел только Рагнвиндра, его реакцию на случившееся, все остальные люди как будто исключились из этого уравнения сами собой. И теперь Кэйе было ужасно стыдно за собственный эгоизм. Ведь он даже подумать забыл, что всю эту «красоту» могла бы найти Джинн, а не Дилюк. Вообще, с большей вероятностью, если бы его дурную синюю голову и правда пришла бы мысль осуществить задуманное, то по утру встреча с его бездыханным телом была бы гарантирована… Страшно даже представить. Ноэлль. Нет. Это просто несправедливо. Все его ребята, что бы они подумали, узнав, что их улыбчивый капитан сделал такое? Они бы были разбиты все до одного. Лица друзей, сослуживцев и просто знакомых замелькали перед внутренним взором. Каждое новое имя отдавалось колоколом в голове: Кли, Розария, Барбара, Эмбер…       - Джинн, посмотри на меня, это просто глупое недоразумение, я клянусь тебе, - произнёс Кэйа как можно спокойнее.       Блондинка медленно развернулась, не отнимая тонких пальцев от своих губ. Её взгляд был полон ужаса, сожаления, вины и ещё Архонты знают чего. Нет, она не плакала, хотя, почему-то казалось, что вот-вот и нервы сдадут. Всё же, она и правда слишком много работает, а тут ещё сюрприз в виде суицидально настроенного подчинённого. Джинн медленно моргнула, опустила руки, вдохнула поглубже и спросила:       - В таком случае… - она всплеснула рукой. – Что делает эта вещь на твоей кровати?       - Сразу предупреждаю, - Кэйа нервно хохотнул. – Это странная история. Верёвку… я украл.       - Что…       - Украл у Дилюка верёвку, - капитан сдавленно хихикнул. К своему облегчению он заметил, что Магистр тоже начала улыбаться.       - Кэйа… - Джинн снова прикрыла рот ладонями, на этот раз борясь со смехом. – А ему она зачем нужна была, можно узнать?       - Господин Рагнвиндр связывал ей мешок, я тебя уверяю, его намерения были весьма невинными! – улыбаясь во весь рот заявил Олберих.       - Ты… - блондинка помотала головой.       - Готов понести любое наказание!       - Отправляешься в отпуск.       - Что?! Нет, Джинн, я же с ума сойду!       - Или перестаёшь пить, - её взгляд вдруг стал тяжёлым как свинец. – Выбирай прямо сейчас.       Вот теперь пришло время отставить шутки в сторону. Кэйа почувствовал перемену в настроении всем телом, даже встал по стойке смирно.       - Я понял, - кивнул капитан. – Только сидр и сок.       - Вот и прекрасно, - ответила блондинка. – И верёвку я заберу.       - Я не думаю, что господину Дилюку она так сильно нужна.       - Не знаю, но тебе она нужна ещё меньше. Спокойной ночи, капитан.