Sex for homework

      Приехал достаточно скоро: не прошло и пяти минут, как стоял перед ней, расслабленно сидевшей на скамье и наслаждавшейся наступившей ночной прохладой. Грудь Ваки в спешке быстро поднималась и опускалась, уста обдавал свежий воздух по сравнению с дневным, таким отвратительным и душным, и теперь мужчина соображал достаточно плохо, чтобы подумать конкретно, чем была вызвана подобная скорость на дороге, одновременно пылающая и пугающая реакцией тела. Маки была собрана и расслаблена в одночасье: закрыла глаза, но пышные ресницы, которые он впервые видел так по-особенному, дрожали, выдавая отнюдь не спящего человека; её лицо казалось кукольным и будто бы угрюмым от событий почти законченной недели, таким бледным в свете далёкого белого фонаря и ещё более тусклого сияния луны, что не мог не принять во внимание и остальные черты умиротворенного выражения девушки; нос отбрасывал тень на слабо очерченные скулы, а губы и вовсе точно мерещились. Их яркий цвет словно померк и приобрёл нечто иное, подстать загадочной части суток, сменился и стал совершенно другим, от которого дыхание Вакасы странно сперло. Верхняя чуть вздернута с точно выделенной формой, а нижняя полновата, создаёт аккуратную дугу для чётко выделенной линии уст и совсем немного надкусана в нескольких местах. Мужчина в мгновение подметил, как Маки сглотнула, её шея оказалась приоткрытой от какой-то тёмной толстовки, накинутой сверху, как тут же сомкнула губы и глубоко вздохнула, грудь в простой футболке приподнялась, рельеф которой скрывала та кофта; точно в замедленной съёмке дрогнули веки, и та подняла взор своих тёмных глаз на него, так и стоящего рядом в странном наваждении впервые подмечать подобные детали.       — Может, тебе не стоило... — обеспокоенно проговорила девушка, при разговоре показывая белые зубы. Что-то говорила, но Имауши даже не до конца осознал начало фразы: губы снова сомкнулись, совсем легко опустились уголки, а брови аккуратно взметнулись вверх. Ему хотелось это отмечать. Выискивать то, что, возможно, она сама за собой не замечала. Пугающе, но всё же знать полностью.        — Нет... Нет-нет, — мужчине показалось, что больше всего это отрицание было адресовано самому себе, а не удивленной Маки. Он не слышал её слова, потому сконфуженно опустил глаза, помявшись на месте. — Что ты говорила?       — Всё-таки остался бы ты лучше дома, — девушка резво поднялась, и Имауши пошатнулся, подумав, что та хотела уйти, но вместо этого мгновенно приблизилась и коснулась внешней стороной ладони его лба, потянувшись на носочках. Сомкнутые губы неконтролируемо раскрылись, и ему пришлось задержать дыхание, будто бы от этого что-то зависело. Чувствовал, как дыбом поднялись волосы на затылке. Лицо Маки выглядело каким-то озадаченным со взметнувшимися бровями и обеспокоенным огоньком в глазах, таким необычным по сравнению со всем, что Ваке приходилось видеть. — Температуры нет, — тихо пролепетала, опускаясь и поправляя кофту на плечах. — Зайдёшь? — большим пальцем ладони указала назад, на дверь подъезда.       Вакаса отрицательно помотал головой, глядя под ноги с совсем лёгкой усмешкой, и убрал руки в карманы.        — Нет, и спасибо, — её длинные алые волосы приобретали новый, более глубокий оттенок, словно-таки чёрный, переливающийся с бордовым. Харада недоуменно посмотрела на него, на то, с какой смесью эмоций пристально розово-лиловые глаза следили за буквально каждым движением, и отвела взгляд на теперь казавшиеся слишком бледные мужские ладони с тонкими ниточками вен.       — Тогда может присядем? — в странном смятении проговорила девушка, вдруг начав перебирать свисающие рукава кофты. Такое простое копошение внезапно приободрило Вакасу, заставив коротко усмехнуться и отойти в сторону, чтобы невзначай показать собственный мотоцикл, но она даже взглядом не повела, оставшись на месте и продолжая упираться в асфальт. Его рука сама потянулась к девичьему плечу. Отрицательно легко мотнул головой и вдобавок промычал ещё один отказ для неё за сегодня. Маки и вправду напоминала мужчине куколку.       — Не хочешь покататься?... — внезапно для самого себя протянул фразу и растерянно обернулся на байк и многоэтажку. — Если день завтра нетрудный. У нас же пара будет, верно? — также быстро и отчего-то обаятельно улыбается. Маки отводит глаза вверх, прислушиваясь к нему и вспоминая расписание, и отвечает взаимностью, коротким смешком, на его загадочный взор.       — Ты уверен в своём состоянии для ночной поездки? — в момент складывает руки под грудью, то ли закрываясь, то ли желая взять инициативу наконец над тем Имауши, которого привыкла видеть. — Вторую у меня ты ведёшь.        — Я могу ездить без рук, с закрытыми глазами, darling*, — наслаждается азартным видом Харады и позабывшей пятерней ведёт по худенькому, по сравнению с ним, предплечью, убирая и вместе с тем лишь сокращая расстояние между лицами: слегка наклоняется, точно кот, показывая собственную шею. Девчонка вскидывает подбородок, воспринимая это как игру, и машинально переводит взгляд на слабо выделенный кадык с четко очерченной мышцами шеей, тут же возвращаясь обратно более поставленным врасплох взглядом. — Я надеюсь, ты хорошо разбираешься во временах, — добродушно сменяет настрой в глазах лёгким движением ресниц.       — Мягко говоря, я их не люблю, — весь пыл ушёл. Господи, только не времена в английском языке: Маки была готова пойти на всё что угодно, только бы не забивать свою голову подобной бессмыслицей, раз даже носители зачастую совершают ошибки в таких предложениях. Кажется, в секунды размышления о достаточно не приятном моменте учёбы Вака прекрасно прочитал каждое слово в её глазах. Усмехнулся и убрал руки в карманы, выпрямляясь и слегка дотрагиваясь плечом до девушки.        — Завтра повторим и напишем кое-что.        — Ты серьёзно? — не контролируя собственный голос, взмолилась та, заламывая брови, и чуть было не дотронулась пальцами до мужской кофты, вовремя остановившись.        — Да, — просто отвечает он, приподнимая брови. — В этом есть какая-то проблема? — Маки ступорится, резко обдумывает произнесенные фразы и мимолетно хмурится, сразу же меняясь в лице, хоть и старательно скрыв поджатые губы, складку на лбу и напряженную венку у виска опущенной головой и длинными волосами. Ей удавалось избегать тесты и даже зачёты по временам с Фуширо-сан, снисходительно относившейся к ещё парочке подобных людей. Но Вакаса...       — И много будет вопросов? — стоило аккуратно постучать в эту неразгаданную дверцу под ярлыком «предподаватель» а-ля хороший знакомый с извращенскими и чудаковатыми наклонностями.        — Двенадцать. По каждому из времён, — довольно и даже гордо скалится Имауши, будто бы победив в настольную игру, однако в момент показавшаяся спина девушки и её ускоряющийся по направлению к двери подъезда шаг явно не заставляли чувствовать себя на высоте во мнимом выигрыше. Стремительно сокращает расстояние, которое Маки уже преодолела, уходя от него, и резко оказывается прямо перед носом, вынуждая больно врезаться и отойти назад.        — Почему ты уходишь?        — У меня появился повод посидеть ночью за уроками, — недовольно бурчит девушка, проведя пару раз по лбу. Вакаса удивляется, рассматривая такое обиженное выражение лица, и вдруг бархатно смеётся, склоняя голову вбок. Его озорство, конечно же, не передалось студентке. — Нравится тебе, да?       — Нет, что ты, — с лёгкой иронией произносит он, прикладывая ладонь ко рту, и более ласково смотрит на Хараду. Она казалась ему такой по-детски интересной, крохотной фарфоровой куколкой, при взгляде на которую так и хотелось увидеть всё и понять, откуда это захватывающее, желанное чувство. Его руки горели от мысли дотронуться до девичьей щеки и убрать мешающие волосы, однако та легко справилась сама, будто бы осознав размышления собеседника. — Не стоит сидеть и учить всё заново. Я постараюсь хорошо объяснить, чтобы ты справилась.       — Не делай из меня неудачницу, — сердится и выгибает бровь, глядя на преподавателя исподлобья. И отчего-то быстро теряет заведенные эмоции, растаявшие словно снег в плюс двадцать. — Спасибо, что предупредил...       — Ты хочешь уйти? — по тону Маки Имауши достаточно просто распознает неприятные ноты: ей явно не понравилась ни новость о тесте, ни его подначивание, кажется, в особенности добивало последнее. Она успевает сделать шаг в сторону до того, как молодой человек договаривает. — Неужели ты обиделась на меня? — Вака не видит в темноте, и девушка этому благодарна: щёки плавно приобретают тот же оттенок, что и волосы. Однако почему бы не попробовать не отмазаться, а сказать прямо. Маки в очередной раз делает ставку на то, что абсолютно ничего не потеряет своим объявившимся характером, и снова складывает руки под грудью, оглядывая его скрытый одеждой торс. Но не глаза.        — Эмма говорила, что ты валить нас не будешь, — Вакаса внимательно слушает и на некоторое время задумывается. Одно из наиболее важных желаний в его голове, даже без объяснения конкретной причины — видеть её и слышать голос чаще. Мог ли мужчина таким образом привыкнуть к Хараде и стоило ли это проверять, как-то особой провокацией блеснуло перед ним. Слабо?        — Я и не собирался, — добродушно растягивает уголки суховатых губ. — Еще есть какие-то проблемы в английском языке?       — Нет, — бурчит девушка, вновь отводя глаза и никак не находя себе места. Стоять рядом с Имауши буквально в двух десятках сантиметров даже резко заставило почувствовать слабый запах парфюмерной воды: свойственный практически всем мужским ароматам мускус и ваниль. Ненавязчивый и вместе с тем будто касающийся её кожи в момент осознания привлекательности духов. Со стороны Маки, неизвестно, понимал и анализировал ли тот свой образ, однако воздействовал достаточно для разгорающегося румянца. Проморгалась и попыталась прогнать жжение на щеках и скулах, плавно перетекающее на уши.       Отчасти Ваке было жаль, что девушка не поделилась с ним какими-нибудь другими затруднениями, ведь тогда ему придётся искать их самому. Какой же чертовски гадкий план взбрел в голову, лишь бы повернуть её на себя новой гранью. Возможно, Маки первое время будет продолжать скалиться и нервничать, но... Не сомневался в собственном успехе.       — Ну и хорошо, — противореча самому себе, отвечает молодой человек и склоняется над ней, приближаясь к уху: не мог посмотреть в глаза, отойдя назад, потому что позади ступеньки к двери подъезда. Цвет кожи лица отличался от видимой им шеи. Имауши сдержался, чтобы не прыснуть от щекотливого смеха. — Тогда я пойду.       Чёрт, зачем он шептал? Харада быстро сглотнула, вздрагивая от вьющегося по венкам и кружащегося по всему телу чувства, сковывающего поясницу и низ живота. От кого в безлюдном уголке Вакаса желал скрыть собственные слова? Как он буквально трогает её голосом?       — Хорошенько выспись, darling, — точно в замедленной съёмке обходит девушку и как будто бы случайно касается своим предплечьем её, совсем осторожно, незаметно. Останавливается со спины: — Иди, я покатаю тебя в следующий раз, — и спустя короткую секунду дополняет, — не сомневайся, — Маки наскоро оборачивается, долго, выжидающе смотрит в его пронзительные, отдающие особым насыщенно-розовым блеском глаза и опускает голову, раскрывая нежные губы. В кротчайшее мгновенье, до того, как девушка заговорит, Вакаса вздрагивает, прикрыв веки, и поджимает уста от разбросанных мыслей.       — Не забудь, — кидает и наконец улыбается, запечатлив такую картину.       В любом случае, преподаватель иностранного казался ей достаточно неординарным, со своими тараканами, похуже насекомых Маки. Ссылалась на впервые вызванный к кому-то интерес, причём так явно волнующий обоих и возможно не утихнувший через скорое время, как это было с парнями, общение с которыми тянулось лишь в две недели. Она развернулась обратно к двери, быстро поднялась на несколько ступенек и открыла для себя вход.        — До завтра, — так же просто произносит девушка и махает ладонью, ускальзывая в подъезд. Вакаса и вправду не рассчитывал на большее; по крайней мере, это единственное, что студентка и вместе с тем хорошая неоднозначная подруга могла дать ему. Прошёлся до байка, уселся и поднял голову, примерно ориентируясь в многоэтажке: на седьмом этаже два окна горели бледно-белым и желтым светом, но Маки не могла так быстро оказаться в квартире. Задержавшись ещё на короткое время, мужчина усмехнулся в темноту перед глазами, с характерным низким рёвом завёл мотоцикл, разрезая тишину жилого комплекса, и совсем машинально увидел девичью фигуру наверху, приподнявшую ладонь и вытянувшуюся, чтобы запечатлеть стоящего близко к подъезду. Облегчённо улыбнулся и со спокойной и одновременно такой взбудораженной душой направился вновь к себе домой.

***

      На следующий день после первой пары, посвящённой непосредственно специальности, на которую училась Харада, её дожидалось то самое иностранное занятие вместе с Имауши, отчего-то молчавшим всю оставшуюся вчерашнюю ночь в переписке. Конечно, у него могли быть свои дела, да и, если честно, лучше бы они были, например, как следует подготовиться к их занятию, однако девушке всё равно не давала покоя эта тишина. Раздумывая почти всё время насчёт преподавателя, пока не уснула, напрочь откинула подобные мысли на учёбе и вспомнила о них, только пройдя в привычный тёплый и светлый кабинет. Такую изюминку простого, на первый взгляд, помещения не мог отобрать даже казавшийся строгим мужчина, будто бы по привычке опиравшийся задом на край стола.        Он, устремившись взглядом в какие-то бумаги, будто бы осматривал каждого входящего и, стоило в аудиторию влиться парочке в виде Эммы и Харады, поднял яркие глаза, слегка улыбнувшись ими же. Сестра его друга так беззаботно ответила взаимностью, что почти и не заострил на нечто подобном внимание в отличие от необычно розового блеска на щеках второй студентки. Кивнула головой и пролепетала вроде «здравствуйте», проходя мимо Вакасы, который страшно проглотил язык, вновь рассматривая девичью спину.        Что опять нашло на молодого человека?       Вздохнул, тяжело перечитывая абзац. Смысл выскальзывал из его головы сразу же после точки, всё никак не укладываясь. И как бы Имауши не размышлял, пожалуй, единственной проблемой считал только себя, напридумавшего изрядно лишнего, снова выделившегося на фоне Маки, явно предвкушающей пару, а не думающей о чем-то таком необъяснимом. Поэтому-то и не писал; хотел, чтобы сегодняшний день она провела в, как минимум, бодром настроении.        Студенты нахлынули ещё большим потоком, чем прежде, и это могло означать лишь одно: занятие вот-вот начнётся. Вака отошёл обратно за стол, переложив нужные листы, и посмотрел на наручные часы. Шагнувшая стрелка и раздавшийся во весь коридор звон. Самые разные глаза учеников в момент обратились к нему, будто бы так испытывающе проверяя его компетентность и рядом не стоящую с превосходным умением Фуширо-сан преподавать иностранный язык. Имауши не намеревался быть добрым или снисходительным. Тот тип молодых учителей, которым плевать на чувства и «будущее, не требующее данного предмета».        Очередное приветствие и разъяснение плана проведения начавшейся пары. Разочарованные вздохи. Девушки с первых парт, натяжно сверкающие миловидностью во взгляде, только больше загорелись этой идеей, желая показать, на что они способны, и естественно похвастаться. Маки, на удивление Вакасы, не казалось такой уж обеспокоенной, перешептываясь с Эммой.

«не делай из меня неудачницу»

      Сразу вспомнилась недовольно брошенная ею фраза. Мужчина усмехнулся, прикрывая веки на долю секунды, и подошёл к доске, обращая на себя внимание взявшим высокую громкость голосом.        — Первую половину занятия посвятим повторению, а после напишем небольшую работу, чтобы я смог приблизительно оценить ваш уровень, — Сано сочувствующе посмотрела на подругу, поджимая сложенные на парте руки к груди, та же, в свою очередь, ободряюще улыбнулась, не горя желанием тормошить и без того шаткую ситуацию. Она не теряла надежды, что Вакаса к ней прислушался и как-то подсобил бы, однако его все более равнодушный по отношению к каждому в аудитории взор не оставлял ни крохи чего-то лучшего. Конечно, нельзя было отрицать возможность того, что Вака и вправду смог бы хорошо объяснить. В некоторой степени Маки даже воодушевлялась и настраивала себя чуть-чуть постараться и, грубо говоря, утереть нос противникам. Она справится. Обязательно и безо всяких сомнений.        Чёрт, нет. Это просто провал.        Студентка измученно прислонила руки к лицу, потрясываясь от нервов: почему этот гребанный английский не мог поддаться ей хотя бы ненадолго, чтоб не упасть в грязь лицом перед тем же преподавателем, который между прочим наконец заметил взволнованность Маки, и почему-то он выглядел достаточно задумчивым. Объяснения Ваки были отчасти простыми и понятными на язык, только в чем же дело, девушка никак не соображала. Всё путалось, искривлялось в голове, разбрасываясь в разные уголки сознания, и приходящие на помощь ниточки извивались во лжи. Пожалуй, иногда это заставляло думать, нахрена же вообще приходилось учить иностранный, если она не собиралась не то, что в страны Запада, даже банально в другие города собственного государства, предпочитая осесть в этом районе Токио.        Эмма ничем помочь не могла уже на протяжении парочки лет, и оттого приходилось просто бессильно наблюдать за терзаниями подруги. Имауши тем временем подготовил листочки с напечатанными заданиями, предварительно стерев с доски схематичные объяснялки построения предложений. Лично прошёлся по всему кабинету, раздавая всем, на первый взгляд, одинаковое и ловя то скучающие вздохи, то безразличные глаза. Остановившись у предпоследней парты, принадлежавшей знакомым девушкам, с доброжелательной улыбкой прямо в полные надежды чёрные глаза Маки Вакаса отдал самое сложное, что только он составлял. Ведь лишь ей выпала такая замечательнейшая возможность разбиться вдребезги. А девушка была готова пустить слезу, глядя на вариант Эммы, с которым смогла бы ещё справиться.        Молодой человек поспешил уйти, отвернуться от Харады, чтобы не чувствовать слишком сильных потуг совести, клокотающей где-то на дне души. Но не выдержал и обернулся, находясь уже у стола. Она и вправду с безнадежной, трепещущей злостью прожигала его агатовыми глазами. Тонкие брови сведены к переносице, челюсти напряжены, румяный блеск уступил привычному бледному цвету на лице, уголки малиновых губ поджаты. Если бы девушка могла выстрелить, без сомнения бы направила дуло пистолета прямо в гулко бьющееся сердце. Разорвала бы зажженое естество Вакасы в клочья, как и сделала одним своим настроением, подлила масла в огонь. Темнеющий взгляд казался мужчине слишком дурманящим. Неужели Имауши и вправду никогда не обращал на эту девушку внимание?        Маки, на самом-то деле, бессмысленно просидела на месте ещё немного времени, отклонив помощь Сано, и почти что под конец пары поднялась, собирая редкие недоуменные взоры одногруппников. Взвесила абсолютно всё: её выходке в деканате никто не поверит, молодого учителя (если он вдруг решится) обвинят в клевете, как и возможно некоторых учащихся, ведь у той безупречная репутация. Настолько, что лучше бы Вакаса этого не делал. Не валил намеренно. Взяла в руки пустой в клетку и с напечатанными заданиями листы, направляясь ровно к учительскому столу, за которым сидел мужчина и так загадочно упирался ярким розово-лиловым взглядом в девичьи глаза.        Он хорошо смотрелся, расположившись в кожаном кресле и перекинув ногу на ногу.        — Ты закончила? — спокойно произнёс, обращая внимание на бумаги в дико их сжимающих ладонях. Молодой человек еле сдерживал улыбку в отличие от излучающей пассивную агрессию Харады.        — Либо ты меняешь мне вариант, — еле слышно пролепетала та, переходя на неофициальную манеру, — либо... — сглотнула чуть ли не вырвашуюся гадость изо рта и прошипела. — Я знаю, что здесь нечисто, — по крайней мере, у соседок спереди и сзади задания повторяются с Эммой. Тем самым уже возникали вопросы для девушки, у которой не ладилось с предметом.        — Почему ты так разговариваешь со своим преподавателем, Харада Маки? — приблизившись на колёсиках кресла ближе к столу, Вака строго бросил и провокационно склонил голову, не сдержавшись и растянув губы в скалящейся ухмылке. — Не выполнила средней сложности задания? Я думал, тебя хвалили не за красивые глазки.        Она поднимает брови в искреннем удивлении от его слов, расслабляет пальцы рук, позволяя листам упасть на деревянную поверхность мебели, и слышит собственный бешеный стук сердца. Настоящий раззадоривающий взор мужчины убивает в Маки последнее желание найти компромисс и спустя короткое мгновение принять сводящий челюсти вызов.        — Прошу простить, Имауши-сан, — опускает голову в лёгком поклоне и невинно приподнимает уголки губ. — Я хотела узнать, могу ли изменить вариант, так как Вы поступили необъяснимо несправедливо, дав моим одногруппницам один, а мне другой, — несмотря на простоту и даже слышимое в девичьем голосе раскаяние, она явно желала задеть Вакасу так же, как и он её. Тот задавался лишь единственным вопросом: каким образом Маки могла настолько быстро и, главное, без придирок менять эмоции.        — Ты не успеешь сделать, даже если я дам его, — не уступает преподаватель, складывая руки на торсе, перед этим посмотрев на наручные часы. — Останься после пары.        Не проходит двух минут, снова за закрытой дверью раздаётся звон, дающий понять об окончании занятия. Девушка делает несколько шагов в сторону, чтобы не загорождать своей фигурой место для сдачи работ, и искоса поглядывает на в ответ мельком заговорщицки смотрящего Вакасу. Ему очень нравился тот факт, что первая часть плана по задержке Харады выполнена, в отличие от неё, совершенно недовольной подобным исходом. Нервничая, поправляет пиджак и воротник рубашки, также наблюдая за недоуменной Эммой, выходящей чуть ли не самой последней.        — Что произошло, Маки? — мигом оказывается возле подруги и приподнимает брови.        — Сказал остаться, — напряжённо произносит, хмурясь и опуская глаза в пол. В ответ на короткое объяснение та расслабленно выдыхает и вытирает несуществующий пот со лба. Другая же отнюдь не чувствовала себя в порядке.        — Я уже подумала, что-то страшное, — младшая Сано склоняется вбок и приближается к Вакасе в обход изумленной одногруппницы. — Всё хорошо?        — Да, Эмма, — добродушно улыбается мужчина, — не волнуйся. Я просто хочу помочь, — он предельно ясно понимал, что сестра его друга противостоять не будет, ведь у неё могли быть и свои «дела».        — Тогда я пойду, — быстро преодолевает расстояние, уже находясь возле открытой двери. — Меня ждёт Дракен. Позвони мне, ладно? — в момент серьёзно обращается девушка к Хараде и после того, как подруга согласилась, ускользает в коридор, и вправду оставляя парочку наедине. Имауши же только убеждается в собственных догадках, моментально поднимаясь с кресла.        В свою очередь, Маки чувствует приближающуюся катастрофу, словно клавиши пианино, идущие в порядке от наиболее тяжёлых по звуку. Упирается глазами в белоснежную рубашку, растегнутую на одну пуговицу, и светло-серые брюки, державшиеся на ремне. Мужчина поправляет низ одежды и берет со стола конфету на длинной палочке, в секунду распаковывает, чтобы поймать следящий за его руками девичий взор, и приближает сладость ко рту, скрывая её в нём. Убирает ладони в карманы и обходит стол, сокращая расстояние между ними настолько, насколько это вообще могло позволить просторное помещение. Чуть наклоняется к неаккуратно сделавшей шаг назад Маки, до сих пор держащей взгляд на мужском торсе. Она снова до всё более нарастающей боли в груди напоминала Ваке куколку, такую необычную и противоречащую самой себе. Чёрные пуговки-глаза, прямой нос, губы будто бантиком. Чёрт, видела ли эта девушка нечто симпатичное в нём, чтобы так-то судить?        — Вы же не оставили меня для того, чтобы объяснить времена? — официальный тон, к которому Имауши её и принудил. Тяжёлый вздох, и старается не закатить глаза от собственного импульсивного решения. Пытается поймать девичий ускользающий взгляд.        — Наверное, нет, — сдавшись, улыбается тот и в очередной раз засматривается на бездонную темноту во взоре, обращенном до некоторых пор в стену позади. Харада подозрительно заинтересованно наконец смотрит на мужчину. Прогресс, какой-никакой.        — Тогда могу я узнать причину?        Имел ли он право высказать свои настоящие мысли милой Маки, которая наверняка даже не думала о нем в подобном русле?        Ей казалось, что он слишком много таит и совсем не пытается открыться, хотя бы на чуть-чуть отворить эту ширму загадочности. Ведь абсолютно точно за всей необъяснимой взбалмошностью скрывались искренние натура и отношение к Хараде. Какой он её видел на самом деле, чего хотел и правда ли, что только общения, как казалось на первый взгляд. Со второго уже представлялось нереальным преодолеть громадную стену.        Молчание и зависший взор Ваки заставили её щёлкнуть пальцами перед его глазами, чтобы тот пришёл в себя.        — Ты издеваешься надо мной, — жёстко проговорила девушка, снова складывая руки под грудью. — И тебе несомненно это нравится, даже не отпирайся, — молодой человек неожиданно хрипло рассмеялся, прикрывая рот ладонью.        — Ничего не могу с собой поделать, — очаровательно растягивает уголки насыщенных губ и поправляет прядь волос, не заделанную в хвост. — Сказать, почему? — Маки вдруг прищуривается и вновь прикусывает щёки, отводя лицо чуть в сторону.        — Ну я надеюсь, это не что-то непонятное, как с Казуторой, — его упоминание заставляет странно взбодриться Вакасу, повести плечами и мимолетно задуматься. Ханемия?... Могли ли они за всеми перепалками испытывать к друг другу схожие чувства и, чёрт, это заставило отвести пристальный взор от интересующей мужчину девушки. Навряд ли. Харада не говорила так, будто нечто существовало или продолжается.        — Я не буду сейчас спрашивать про него, — от собственных размышлений неловко и коротко усмехается Имауши, зацепившись глазами за прическу студентки. Та приподнимает брови, удивляясь фразе, им же произнесенной, и в момент ощущает мужскую ладонь, поднятую к её лицу.        Невесомо коснувшаяся скул слегка шероховатыми костяшками, будто скрывая нечто интимное, повела выше, к распущенным алым волосам. Маки задержала дыхание, невольно уставившись на Ваку, в глазах которого так трепетно отражалась она. Волнительно, до проснувшихся бабочек в животе. Его суховатые губы приоткрылись прямо в нескольких сантиметрах, точно смогли бы дотронуться до её же, и замерли, позволяя другой руке вытащить сейчас настолько ненужную сладость за палочку. В глазах серая пелена: пальцы ведут себя так словно имели отдельные от хозяина желания, потому касаются короткой прядки волос у виска, прокручивают, заправляют за наивно покрасневшее ухо, дотрагиваясь до хрящика и мочки, и необычно горячая внутренняя сторона ладони прислоняется к покрывшейся мурашками шее, оставив кричащий шлейф чувств прямо на коже. Маки вздрагивает, прерывчато вдыхая, и не верит, что прямо перед ней не кто-то, а Вакаса. Тот сглатывает, понимая последствия сейчас хоть ещё одного малейшего движения в сторону девушки, и замирает, следя за её опущенными пышными ресницами.        — Так ты... Хочешь услышать, почему я это делаю? — одними губами произносит мужчина, наслаждаясь временем, благодаря которому может коснуться Харады.        — Должно быть... — медлит она, в смятении поднимая глаза, и потихоньку заливается краской, — это веская причина, не так ли? Я... — со вздохом продолжает, — не удивлюсь, ты всегда что-то странное выкидываешь, — Вака неверяще улыбается, машинально ведя большим пальцем по коже. Не успевает снова нечто продрогшее сказать, как тот порывисто прислоняется своим лбом к её.        — Ты полностью права, Маки, — ему нравилось наблюдать за увеличением насыщенности краски на девичьих щеках. Будь что будет: это была чистая правда. — Ты мне нравишься. Настолько, что в голове всё плывёт от твоего присутствия.        Сказал. Чёрт, Вака позволил себе сказать это, теперь боясь последствий случившейся ошибки. Было слишком рано, непозволительно для Харады, которая, наверняка, и не целовалась, приобретая более и более алый цвет на лице, но и сдавать нельзя, иначе рискует оборвать конкретно всё. Её чёрные глаза буквально следили за ним, пытаясь понять, солгал или нет. Она поджала губы, прикусывая нижнюю, и вдруг отвела взгляд. Поторопился, слыша лишь тишину и надоедливый стук сердца. Однако женская ладонь дотронулась до желавшей уйти с шеи руки Имауши.        — «Это» стояло в самой нижней строке моих предположений, — смятенно проговорила Маки, нервно усмехаясь. — Только не говори, что специально завалил с тестом.        — Не буду, — улыбается молодой человек, чувствуя снова разлившееся по всему телу тепло, и отстраняется, неожиданно прислоняясь губами ко лбу.        — Тогда у тебя минус балл, — несмотря на то, что она деликатно опустила тему с признанием, не останавливалась. — Пожалуюсь на тебя, если будешь так делать.        — Ни капли сочувствия к человеку с разбитым сердцем.        Глядя в девичьи глаза, Вакаса неожиданно для себя понял, что не сделал ошибки.