Sex for homework

      Маки бездумно сжимала воротник его футболки, стискивала бархатную наощупь, накинутую на плечи кофту какого-то совсем неважного цвета, приподнималась и пыталась скрестить взмокшие ноги, заелозив на сиденье. В один момент ей показалось, что голова кружилась уже вовсе не от отходящего состояния после выпитого алкоголя, а от губ Вакасы, словно не дающего уйти и одновременно с этим позволяющего дерзко оттолкнуть, влепить пощёчину за подобную наглость продолжать наслаждаться до звёздочек перед глазами затянутыми поцелуями. Пока правая рука покоилась на затылке, так жадно перебирая спутанные, слегка залаченные волосы и массируя кожу до сбитого дыхания, левая накрыла колено, бегло и слепо перебралась на талию, только пальцами припадая к вздрогнувшему от неожиданности, скрытому телу. Было жарко и так хорошо, что девушка не поняла, когда мягкий юркий язык скользнул по устам и прошёлся по нижнему ряду зубов. Имауши отстранился резко, точно ошпарился, прижался лбом к её и еле слышно, тяжело задышал. Харада сглотнула, вздохнув полной грудью и сразу выдохнув. Вовремя ли он остановился? Не знала, что сказать, все слова будто бы испарились, и, пожалуй, если бы девушку попросили охарактеризовать произошедшее, то услышали бы только нечленораздельные звуки.       Он был таким красивым с едва влажными у лба волосами и стеклянными, будто ужасающимися своими действиями, глазами.       — Я не переборщил? — вдруг неловко приподнимает уголки губ, расслабив плечи из-за осознания того, насколько же крепко ладони Маки держали его и не давали двинуться назад. На самом деле, ему и не хотелось. Только лишь разжал окаменевшие пальцы на девичьем затылке, скатываясь чуть ближе к шее.       — Нет, — помедлив, все же отвечает и с необычным любопытством снова заглядывает ему в глаза. — Может, ещё раз? — он странно мнется, сомневается и мельком думает о дальнейшем, о согласии на подобное предложение.       — Тогда я нравлюсь тебе? — делает лёгкий порыв назад, с полной внимательностью всматриваясь в наивное, просящееся лицо, и коротко улыбается. — Скажи, — девушка прикусывает нижнюю губу, опуская взор на его уста, шею, бьющуюся венку, руки... Заметно очерчивает видимое перед собой тело и снова молниеносно вскидывает глаза.       — Нравишься. Ты мне нравишься, доволен? — азартно шепчет Харада, сводя ладони ближе к открытой коже. Внутри всё дико вертелось, крутилось, стиралось и превращалось в пьянящий дым — хотела испытать этот фейерверк ещё раз, а не довольствоваться остатками, разлетевшимися искрами.       — У тебя уши красные, — забавно усмехается Вакаса, давая ясно понять о достаточно заметном смущении.       — И что? — хмурится, сдерживаясь, чтоб не надуть щёки. — Мне начать говорить про тебя? Я тут о деле, а он о другом, — с каждым слетающим словом негодует, неосторожно поддаваясь и заливая лицо краской, точно волосы.       — Что со мной? — задаёт вопрос молодой человек то ли самому себе, то ли девушке перед собой, сдвигая брови настолько, что образовывается чёткая складка. — Я хочу, чтобы ты говорила. Не молчи, дорогая, — её словно колышет от произнесенного прозвища, которое обычно тот употреблял в английском варианте, таком нежном и бархатном, что Харада не сомневалась — коленки сами раздвинутся, стоит услышать невообразимый мужской голос в адрес к ней. Вакаса только писал и ещё никогда не произносил подобную ласку для ушей. Девушка чувствует жар на щеках пуще прежнего.       — С тобой... Ты разве не хочешь этого?       Этого. Имауши машинально хочет её поправить и пояснить, что стыдиться слова секс и с иной точки зрения словосочетания половой акт вообще не стоит и только нужно называть вещи своими именами, однако в следующее же мгновение до него доходит — в голове просто что-то щёлкает — Маки имеет в виду простой поцелуй. Не его вмиг пролетевшие фантазии, а вполне обычный. Сначала неловко и тихо смеется, чуть ли впоследствии не истерично. Отпускает и вжимается спиной в сиденье, вдруг щёлкнув удивленную мордашку по лбу.       — На сегодня всё, — обворожительно улыбается, глядя в пристальные глаза. — Тебе нужно выспаться, завтра мы снова встретимся.       — Ну и ладно, — фыркает она с лёгкой обидой на поджатых губах и ловко выныривает из салона автомобиля, не прощаясь и не смотря на его махнувшую ладонь.       Маки быстро подтягивается к подъезду, открывает железную дверь и скрывается, с какой-то злостью топая к лифту — подниматься на седьмой этаж собственными ногами не хотелось от слова «совсем», потому размашистым шагом переступает порожек и нажимает на кнопку, знаменующую семёрку. Совсем скоро оказывается на нужном и открывает дверь, сразу же ныряя в не очень-то и долгожданную атмосферу дома. Чрез темноту кухни и пелену ночи за окном всё та же машина под управлением Вакасы — тонированное лобовое стекло не даёт возможности рассмотреть водителя, и Маки отворачивается, доставая из сумочки телефон.       «езжай уже, что высматриваешь там?»       Ответ приходит быстрее, чем она думает. Стеснение с отчетливыми пятнами негодования затмевается самодовольной тянущейся, точно жвачка, улыбкой. Сладкий конфетный вкус, оставшийся на губах тонкой плёнкой из-за Вакасы, перекрывает суховатые трещинки.       «хаха, значит, дома, а свет не включаешь? спокойной ночи, Маки»       Оставляет сообщение прочитанным и, держа в руках смартфон, перемещается в спальню, включая блеклый ночник. Рёв знакомого двигателя оглушает тишину жилого комплекса — Вака уехал. Чёрный пояс скользит меж пальцев, молния сбоку скрежет от резковатого движения вниз — высокая полная луна светит гораздо ярче искусственного освещения в комнате, и Харада прикусывает нижнюю губу, вглядываясь в померкший экран лежащего на постели телефона. Опускает широкие лямки и ведёт ткань ниже, полностью освобождаясь от клубной одежды. Густые залаченные волосы сходят набок — она поправляет их так, чтобы не лезли в глаза, и с необычной для самой себя аккуратностью ложится на мягкий, тревожащий кожу плед. Мурашки проходятся до груди, волнуя нечто внутри; укладывается спиной на несколько маленьких подушек, локтями подминая большие.       «ты не хочешь со мной больше разговаривать или сам ложишься спать?»       «я за тебя переживаю, а не за собственный сон»       Имауши наскоро набирает смс-ку только после парковки в гараже. Ладонь прикрывает раскрывшийся в зевке рот, и он ещё раз убеждается в чистоте салона для завтрашнего вечера. Точнее, уже сегодняшнего, но это его особо не волнует. Щёлкает ключами, закрыв на замок ворота, и заходит в дом, также не включая свет. Девушка отвечает быстро и заставляет в любопытстве усмехнуться.       «как раз тебе нужно будет хорошо выспаться»       Он бросает телефон, снимая футболку и сразу же её укладывая на спинку стула.       «почему же?»       «а ты сейчас что делаешь?»       Маки переводит тему неспроста. В глазах загораются озорные звёздочки, пальцы правой руки сжимают телефон сильнее, а левая касается тонкой, но плотной лямки чёрного лифчика. Холодок и резкость от звонкого соприкосновения с кожей на ключицах заставляют её слегка заломить брови и надкусить губы, понимая, что вкус слегка спадает, однако тяжёлое напряжение до сих пор окутывает тело.       «только лёг на кровать, планирую спать, как минимум, восемь часов. и тебе советую»       Это был обычный мессенджер, и тут также, как и в хотлайн, не представляло проблем отправить фотографию, записать голосовое сообщение или всё то же видео. Харада тянет время — открывает камеру, на собственный страх и риск чуть приближается к ночнику и оттягивает лямку. Только её, как и в прошлый раз. Поддевает ноготком и отпускает, контролируя, чтоб в кадре было только то, что Вакаса должен увидеть. Точеный подбородок и приглушенная светом линия челюсти; тёмный полупрозрачный лифчик с узорами каких-то вышитых цветов и всё. На заднем плане распущенные волосы, но даже совсем не скажешь, какого, на самом деле, они оттенка. Маки снова опустилась на подушки — стоило ли это делать? Однако выпущенные на волю пальцы отправили не отредактированную фотографию мужчине, уже прикрывшему глаза под одеялом.       «ты мог увидеть больше»       Блятьблятьблятьблятьблятьблять. Вакаса почувствовал, как застыли кончики пальцев — он смотрел только прямо, только на то, как одна из видимых на фото грудей перекрыла ложбинку. Закрыл глаза и снова открыл. Старался себя отвлечь, не сосредотачиваться на выжигающей глаза картинке и что-нибудь ответить, желательно, с укором и требованием больше подобного не делать. Только было одно «но». Странное чувство в животе уже сформировалось в тянущий куда-то в пах узел, опаляя здравый, ещё не достаточно сонный рассудок, а пальцы продолжали подрагивать над клавиатурой. Да, у него продолжительное в несколько месяцев время не было секса, но Маки... Вака же сам хотел, чтоб она пошла навстречу.       «зачем ты это делаешь?»       Следующее сообщение пишет с сомнением, но всё с таким же настроем.       «хочешь, чтоб я опять приехал?»       «нет, хочу только подразнить»       Маки сковывала дурманящая иллюзия быть главной в их связи, даже не отношениях, а именно связи — фактически, учителя и ученицы. Чёрт.       «у тебя получается»       Ему, может, тоже хотелось что-нибудь отправить ей, однако в голову так ничего и не приходило. Чем дольше Вакаса держал открытым их чат, тем предательски больше ощущал под боксерами тяжесть и напряжение. Просто лежать под одеялом становилось тесно и жарко. Духота щипцами сжигала тонкий слой кожи, солёный пот крапинками выступал на до сих пор спрятанном теле, и мужчина вдруг для самого себя странно широко вздохнул через рот. Откинул раздражающую ткань. Открыл окно, впуская в комнату свежий, отрезвляющий воздух.       «хочешь ещё?»       Но Вакаса не успевает ответить «нет», когда едва согнутые в коленях голые ноги девушки в полумраке бьют по вискам. Из-за подъёма, наверняка, мягкая кожа создала небольшую прорезь, где, как показалось мужчине, было видно чёрное нижнее белье. Он кладёт собственную ладонь на лоб, ведёт по лицу, желая снять напряжение хотя бы в глазах и шумно выдыхает.       «ну как?»       Как? — чуть ли не истерично усмехается Имауши, чувствуя, как боксеры, единственная одежда на нём, натягивается абсолютно бесконтрольно. В голове странный гуд, и он считает целью отослать ей подобное. Подходит к шкафу с зеркалом в полный рост и, включив напольную лампу для какой-никакой видимости, повторяет подобные Хараде манипуляции, всё же обрабатывая и обрезая недвусмысленную эрекцию на картинке. Только белая линия трусов с надписью фирмы, несколько слабо видневшихся кубиков пресса и согнутые в локтях руки, на которых отчётливо видны напряжённые вены.       «мне прислать ниже или не стоит?»       Маки не должна этого делать. Не должна просить большего и позволять собственной руке приоткрывать тело больше нужного. Пальцы своеовольно, якобы ненарочно, спускаются, обводят резинку нижнего белья, но приподнять остерегаются, скользят ещё дальше, замирая на отдающем особым головокружением месте. Она едва ли невесомо кружит над собственной промежностью, понимая, что обычно подобного не делала. Только для снятия стресса. Но чтоб из-за кого-то...       «ты либо уснула, либо рассматриваешь»       Вакаса думает об этой ситуации почти что так же, как и собеседница. Рука накрывает болезненно упирающийся в ткань член, и он снова тяжело выдыхает. Грудь медленно поднимается и опускается — лёгкие поглаживания, благодаря которым он должен расслабиться.       «почему ты остановился в машине?»       Сообщение заставляет сглотнуть и сесть на кровать и ненавязчиво предлагает крайне осознанно, широко расставить ноги, что Вака и делает. Почему бы и... не вернуться к делам подростковых дней? Но перед этим быстро отвечает той.       «твоё состояние. ты выпила, я не хочу, чтоб потом это ухудшило наши отношения»       Она сжимает бёдра на какую-то секунду, вымученно промычав и вновь разводя их в стороны. Ладонь ловко приподняла ткань трусиков.       «тебе, правда, нравится издеваться надо мной. значит, завтра не остановишься?»       Вакаса сжимает сухие, как песок, губы до лёгкого покалывания и прикрывает веки — ладонь оттягивает тонкую кожу, указательный палец касается уретры — дыхание прерывается, когда грубоватый мазок по чувствительной головке заставляет слегка напрячься и снова посмотреть в чат. Девичьи ноги слишком резко бросаются в глаза — вниз-вверх — он не предполагал, что будет такая сильная реакция. Не отвечает. Казалось, приостановится рука, то и сердце последует за ней не сможет не сдержаться и снова поехать к ней.       Харада тоже молчала в переписке, еле сдерживая и без того тихие вздохи от собственных пальцев, не останавливающихся не только на возбужденном клиторе, но и сокращающемся входе. Перед глазами образ мужчины, дразнящего и едва проникающего на палец внутрь, усмехающегося от звонкого, пошлого хлюпанья смазки. Ноги сводит судорога — на глазах капли слёз — сквозь пелену смотрит на присланное фото, морщась от постепенно захватывающей волны.       «если попросишь, darling»       У него моментально высвечивается это слово в предложенном, и он, не раздумывая, быстро нажимает и отправляет. Предэякулят смачивает несколько пальцев — замедляется и снова, ускоряясь, двигается по всему стволу, прокручивая недавние поцелуи с Маки. Ему не просто нравился её сладостный, остающийся на кончике языка аромат, Вака буквально дышал его злополучными остатками, зажмурившись. Тёмная пелена, на которой фигура девушки откидывает мужскую спину на кровать и усаживается сверху, точно заставляет развеять подобную картину, представляя другую: изгибающуюся, молящую, дрожащую прямо под ним. Имауши прикусывает губы едва не до крови, растягивая уголки.       «я попрошу. как скажете»       Харада специально переключается на официальный тон, со всхлипом обмякая на кровати, и всё равно аккуратно продолжает надавливать на клитор, в желании получить второй оргазм.       Вакаса, как и девушка, не знает, что долгожданное, мучительное наслаждение накрывает их обоих практически в одно и то же время. Грубая хрипотца в несдержанном стоне совсем не похожа на прежнего мужчину, не беспокоившегося о запачканном полу. Пот липкой плёнкой садится на тело — между пальцами остатки густой спермы сковывают движения руки, вынуждая практически сразу потянуться к нижней полке за запасными салфетками. Всё его естество словно требует большего, начиная зудеть и тянуть плотнее, однако Вакаса сам пытается отвертеться от безобразных мыслей, главной участницей которых выступала Маки, сейчас прикусывающая край подушки от потрясывающихся стоп.       «ты не откажешься от этих слов»       Более как утверждение диктует мужчина, распуская заделанные волосы.

***

      Маки, на удивление, не чувствовала никакого дискомфорта, проводя вечер с Вакасой, как и он, продолжая и после ужина в хваленом ресторане выдавать шутки и просто рассказывать некоторые факты из жизни. Это было лучше, чем поднимать особо сейчас не волнующую обоих тему и переводить времяпровождение в другое русло. Вакаса всё распланировал — он понимал, когда и, возможно, как будет лучше упомянуть вчерашнюю увлекательную ночь. И сейчас прерывать с забавной улыбкой что-то рассказывающую девушку не хотел. Красивая. В белом платье с глубоким квадратным вырезом и длинными рукавами и накинутом сверху бежевом плаще; в руках — светлая сумочка, на ногах — удобные каблуки. Волосы уложены в объемную гульку. Он же надел привычный костюм, чёрный, ведь провести ужин в хорошеньком ресторане наедине с девушкой достаточно весомый повод для подобной одежды. Свидание — оно проходило идеально.       — Ты меня слушаешь? — махает ладонью перед застывшим взором необычных глаз, поймав их странное снисхождение, совсем не свойственное нынешней ситуации. — Мм, Вакаса?       — Меня кошки не любят, — вспоминая, с чего начинала свой рассказ девушка, улыбается тот. — Было как-то несколько, но все сбегали.       — Мне тоже не везёт, — смеётся, убирая руки за спину, — хотя просто не разрешают.       — Точно, я хотел спросить тебя, — вдруг в порыве приподнимает брови, опуская уголки губ. — Твои родители. С ними живёшь?       — Нет, — Харада отрезает этот вопрос, как только может. Наскоро моргает, точно что-то попало в глаза, и отводит взгляд. Атмосфера холодеет буквально сразу, и Вака понимает, что облажался, однако девушка продолжает сквозь сцепленные челюсти: — Со старшей сестрой.       — Мне не стоит спрашивать? — если есть нечто личное, которое девушка раскрывать не хочет, необходимо понимающе сразу выставить границы общения, за которые переступать нельзя. Снова молчит. Маки думала, нужно ли сейчас говорить о своём нелёгком детстве. Именно сейчас — это не было таким уж секретом, просто распространяться об этом и вправду не стоило.       — Давай в следующий раз? Я не хочу портить вечер, — с искренним любопытством и надеждой заглядывает Имауши в глаза, которые смотрелись гораздо понимающе всех встреченных ею в жизни. Улыбается.       — Как скажешь. Кстати, — быстро переводит тему, чтобы не напрягать Хараду, — здесь неподалёку есть торговая улица. Если тебе что-то понравится, я куплю это в память об этом дне.       — Да ты тот ещё романтик, — смеётся Маки, прикрывая ладонью накрашенные нюдовой помадой губы. С ним было хорошо, с ним интерес не смывался, как в случаях с остальными парнями. Ей хотелось выбрать именно Вакасу для продолжительных отношений. Именно с ним попробовать всё.       Желание почти исполнено. На запястье тонкий серебряный браслетик с красивыми бабочками, подчеркивающий её тонкую руку; на его тоже — только адаптированный под мужскую версию, с меньшим количеством украшений, в дополнение к женской половине. Маки любуется красивым аксессуаром, слабо чувствуя желание вернуть деньги и оплатить самой неплохой ценник, но Вакаса даже не дал слова вставить, уже протягивая продавцу несколько купюр. Вспоминает этот момент с не меньшей улыбкой на устах, пересчитывая бабочек. Автомобиль трогается с места, и они вновь куда-то едут, только вот она ещё не уточняла, куда конкретно.       — А куда мы сейчас? — он доволен, точно кот, приметивший мышку, её вопросом, перебрасывая тему:       — Вчера. Объяснишь?       — Что объяснять? — отводит уголок губ в сторону вместе с глазами и, перебрасывая одну ногу на другую, подпирает ладонью подбородок, якобы совсем не при делах.       — Твои фотографии, просьбы, — Вака любезно тянет, поглядывая на неё, занятый дорогой. Стрелки часов отчаянно спешат к двенадцати, и потому от данных сейчас ответов будет решаться, куда именно они поедут.       — Так, разве... — Маки не сдерживается и пленительно растягивает уголки губ, из-под веера ресниц наблюдая за метко смотрящим мужчиной, —... этого было недостаточно? Я думала, что не стоит... — говорит медленно, протяжно, с паузами, —... открывать сразу всё.       Машина притормаживает, но не останавливается полностью — розово-лиловые глаза следят за огибающей глубокий вырез рукой, и, с противоречащим азартом усмехаясь, мужчина быстро и чётко проговаривает:       — Мы прямо сейчас едем ко мне, если ты так этого хочешь, — его голос настойчив и серьёзен, но Вакаса не требует ответа, продолжая смотреть на неё — красный сигнал светофора как раз этому способствует. Харада же достаточно специально, точно проверяя, сканирует весь мужской образ и внезапно выпрямляется.       — Хочу, — мельком бросает взгляд на переключившийся на жёлтый сигнал и, потянувшись, оставляет невесомый, даже не испачкавший щеку поцелуй, плюхаясь обратно из-за продолжения движения. — Устроишь мне экскурсию по дому?       — Конечно, — кивает, коротко улыбнувшись.       Ещё несколько перекрестков и, как назло, красных светофоров — они обсуждают проведённый вечер в ресторане и вправду необычную еду, достаточно похожую на простые блюда, но с каким-то запоминающимся ингредиентом. По началу Маки узнавала улицы Шибуи, использующиеся для обычных маршрутов в магазин или академию, однако, когда мужчина свернул в противоположную от неё сторону, район открывался с новой стороны. Она знала, что неподалёку есть большой комплекс из двухэтажных или одноэтажных домиков, но знакомые здесь не жили, потому и ни разу не оказывалась здесь. Теперь один будет. Вакаса ведёт всё дальше и дальше — та лишь осматривает утопающие во мраке разноцветные крыши с ещё не потухшими окнами — снижает скорость, поворачивает на другую улицу, проезжая пару-тройку домов, и, наконец, останавливается. Он выходит из машины, не говоря ни слова, и достаточно быстро открывает тёмные, не понятного цвета ворота, усаживаясь обратно в салон.       — Добро пожаловать, — автомобиль трогается с места и заезжает слегка в горку, откидывая на спинку сиденья. — Начнёшь осмотр с моего гаража, — лёгкий смешок слетает с уст. — Нужно убрать машину.       — Да, конечно, — Маки спокойно дожидается, когда он повторяет свои манипуляции с открытием гаража и загоняет авто внутрь, и после, осторожно открыв дверь, выходит в достаточно тесное полупомещение, с низким потолком и бледно-белым светом, исходящим от двух ламп.       Она останавливается позади Имауши, когда тот щёлкает связкой ключей. Пропускает её внутрь, по привычке не закрывая на замок дверь, ведь главный вход с достаточно высоким забором уже бы никого не пустил; включает для немного растерянной темнотой Харады свет в прихожей и довольствуется заинтересованным девичьим взором.       — Я раньше тоже жила в доме, до переезда с сестрой, — плавно бросает она тяжёлую и не такую уж простую тему. Мужчина даже не вклинивается, только наблюдает за ней, проходящей на кухню и включающей найденную кнопку для света. — Ты же один живёшь?       — Да, но дом моих родителей чуть ниже по улице, — Маки, согласившись с чем-то своим, кивает головой.       — У тебя всё равно красиво и уютно. Покажешь ванную? Хочу руки вымыть, — вертит ими, как фонариками, на уровне лица и весело улыбается.       — Прямо и налево, — он снова пропускает её вперёд, указывая направление, однако девушка мельком заглядывает и в комнату направо.       — Напротив твоя спальная? — включает кран с тёплой водой и смачивает ладони, взяв мыло. Вакаса снимает пиджак.       — Ага, а если пойти прямо по коридору, то там гостиная, — он переступает порог, снимая галстук и машинально укладывая его на пустую полку для полотенец. Рядом с ней висело одно специально чистое, о которое девушка как раз вытирает руки.       Они словно обходили друг друга — Маки частенько оборачивалась назад, осматривая Ваку, споласкивающего ладони, и он тоже оглядывал её, ведь плащ давно разместился на напольной вешалке, а сумка лежала там же, на тумбе. Шаг навстречу, благодаря которому тот едва касается своим телом девичьего, чтобы вытереть влажные руки.       Глаза в глаза. Харада тяжело сглатывает, впиваясь агатовым взором в полуприкрытый розово-лиловый взгляд, точно маленький домашний котёнок перед приближающимся диким котом — ему так нравится смотреть на неё, когда нет и проблеска прежней настойчивости. Длинные пальцы наслаждающе заправляют прядь за ухо, видя, как смятенно приоткрылись покрытые плотной помадой губы.       — Я верю тебе.       — Ты не ошиблась, Маки, — он понимает, что это значит; насколько же сильная фраза сорвалась с желанных уст, потому совсем не удивляется мягким, чуть взмокшим ладоням на собственных щеках. Они утягивают, заставляют прильнуть и обхватить руками пошедшее навстречу тело.