p.s. володя

быть в отношениях с есениным — сложно. p.s. володя. если вы когда-нибудь спросите: кого маяковский любит больше жизни? маяковский ответит: серёжу. потому что володя влюбился не на обум, не по плану «будь как будет». володя влюбился в серёжу обдуманно, понимая, что такое любовь и что он хочет и может получить от отношений с серёжей. володя рассчитал все «за» и «против», и упустил одно «но». есенин, твою мать, заболел. — не буду, – прохрипел есенин в тридцать первый раз за вечер. — ну сереж, ну пожалуйста. это нужно, чтобы поправиться, – маяковский всегда довольно нежен и заботлив с белобрысым, который сейчас полулежит на диване, весь укутанный в одеяло, но без носков. потому что володя получил в бровь пяткой за попытку согреть ноги парня тёплыми бирюзовыми носками. и вместо «спасибо за заботу», получил: — отстань!! серёжа чихнул, поплотнее укутался в одеяло и с отвращением посмотрел на груду платков, которые, как снежинки, запорошили диван и стол. серёжа был огорчён, рассержен и подавлен. у него болела голова, он был крайне чувствителен и капризен во время болезни. можно было сказать, что простуды и другие вирусы серёжа переносил с детской хандрой. к нему нужно было прислушиваться, заботиться так, как он сам не знает как, и быть рядом, но по возможности отстать... ну вы поняли, да? </i> если это можно было назвать чертовой игрой на выживание, то маяковский, в свою очередь, не смог бы похвастаться ни заработанным рангом, ни медалями почёта, ни кубком за сражение с босом, словом говоря: ничем. у маяковского в кармане таблетки и градусник, в руках суп и носки. он был в полной готовности лечить, но серёжа оказался неразговорчив и угнетён. все попытки разговорить бывшего озорного гуляку разрушились его «озорным»: отвали от меня, маяковский! после этого имажинист отворачивал голову и поскуливал от плохого самочувствия, которое давило на него высокой температурой, болью в горле и соплями в носу. володя, конечно же понимал, как это трудно и неприятно болеть. он лечил серёжу и был рядом. но сукаёбтвоюмать всему есть предел. маяковский держался долго, отважно и до последнего. — да съешь ты этот чёртов суп, есенин, — произнёс маяковский, когда его нервы уже устали танцевать чечётку от есенинских нехочунебуду, — и возьми градусник, надо измерить температуру. — я не буду, володя. отстань от меня со своим супом! – серёжа вытянул ногу и ткнул маяковского, который сидел напротив дивана, в грудь. — в смысле не буду? ты сам просил у меня его минут 30 назад. — нашёл что вспоминать. я хотел его 30 минут назад, а сейчас не хочу. володя молча смотрел на серёжу, а потом наклонился ближе, заметно сокращая расстояние между собой и своим парнем. серёжа шмыгнул носом и вжался в диван. ещё секунда и он был готов вскочить и кричать, потому что в него полетела бы тарелка с супом. ... но нет. володя молча опустил глаза и выдохнул, он встал, сказал: как хочешь, и скрылся за дверью. серёжа проводил его васильковыми глазами и оглянулся к окну. он знал, как капризничает во время болезни, и поэтому был неописуемо благодарен володе за его терпение. только плохое самочувствие не давало взять себя в руки и вести себя хоть чуть-чуть грамотнее к своему любимому человеку. _____________________ — что у тебя болит, малыш? – через 20 минут володя снова показался в открытых дверях, подошёл к серёже и провёл рукой по его коленке. — всё. — а конкретнее? серёжа сильнее насупился и оглядел маяковского так, будто тупее вопроса и нельзя было придумать. — есенин, не смотри на меня так, иначе получишь по заднице, – володя выдохнул и ещё раз собрался с мыслями, – я волнуюсь, не заставляй меня вызывать врача. серёжа фыркнул. — ладно, тогда давай измерим температуру? – он посмотрел на стол, а точнее на место, где во время болезни всегда лежал градусник, — где градусник? — в жопе, – саркастически отозвался есенин. володя улыбнулся: — ты решил померить себе температуру сам? я горжусь тобой! путь и анально, но ты скажешь мне потом результаты? через секунду в маяковского полетела подушка и сережино "иди сам в свою жопу, маяковский. не подходи ко мне больше!" ____________________ вечер всё шёл и володя решил прибегнуть к контр-мерам — согревающая мазь. небольшое введение: серёжа. ненавидит. мази. он не терпит ощущение на своей коже мази, кремов, гигиенических помад, если то касается губ. ему действительно не нравится это всё. и маяковский об этом знает. — серёж, у меня к тебе предложение, — володя снова присаживается около своего парня и гладит того по спине. — какое? — давай я разотру тебя мазью? тебе станет полегче, я обещаю. — что? – светловолосый уставился на маяковского с мазью в руках и отодвинулся, — нет. — сереж, давай попробуем, – володя пододвинулся ближе. — ты говоришь так, будто не то место мне ей собрался мазать, – имажинист снова отстраняется от брюнета на край дивана. — есенин, не выдумывай. просто давай попробуем один разок. если не понравится, я вытру, — володя снова пододвигается вплотную. — ещё движение и я закричу! маяковский, отойти от меня. — я думал, ты хотел поэкспериментировать, – маяковский пошутил и улыбнулся. — я говорил вообще не об этом. ты же знаешь, я не люблю мази. я не буду этого делать. — я сделаю, сереж. — я не хочу. — сереж, ну пожалуйста. эти «пожалуйста» у маяковского продолжались минут 10. не меньше. они раздражили есенина и, в итоге, дошло до того, что серёжа вскочил с дивана, отпихивая от себя охреневшего, по мнению самого серёжи, маяковского. володя завалил серёжу на диван и снял с того футболку, он уже начал наносить мазь, но прекратил «пытку», когда заметил проступающие слезки на глазах парня и его рваные выдохи. — эй, серёж. — отвали, придурок, – серёжа из-за всех силы оттолкнул от себя володю, пока тот просто поддался и отстранился, осознавая, как эгоистически поступил. он ведь честно хотел искренне помочь. просто быстро сбился с толку. — серёж, я не хотел, прости. светловолосый сильнее прочувствовал тяжесть температуры, от собственной беспомощности захотелось спрятаться куда-нибудь: — уйди от меня уже, володь. собственно, после этой фразы футурист действительно вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь и засел на кухне, обдумывая произошедшее. _______________________ вечер всё тянулся. время перешло за 12 ночи, маяковский не заметил, как проваливался в сон за обеденным столом. его разбудила чужая рука, что помассировала ему плечо и голос, который оказался у самого уха. футурист оглядел серёжу, укутанного в одеяло, его глаза было заплаканы, а руки холодные. на носу, от постоянного контакта с салфетками, начала шелушиться кожа. володя взял серёжу за руку: — малыш, ты плакал? — нет.., – серёжа надул губки и отвёл глаза. — что-то случилось? — да... володь, прости меня. я ужасный. — это не так, сереж, я сам виноват, ты прост- — володь, замолчи. дослушай. маяковский развернулся к парню и взял его вторую руку в свою. серёжа продолжил: — спасибо тебе, что ты рядом со мной. я ужасно капризный, знаю, но не обижайся на меня. я подумал тут, я согласен на носки, твой самый вкусный суп и даже дурацкую мазь-херазь. володя улыбнулся и посмотрел на время. он прижал серёжу поближе и усадил к себе на колени: — больше никакой мази-херази, только если ты сам не захочешь. сережа улыбнулся и обнял парня на шею. володя нежно осмотрел имажиниста и поцеловал. — прости меня, малыш. — ты, конечно, дурак, но и ты прости меня. володя кивнул, уткнулся серёже в шею и засмеялся. быть в отношениях с есениным —сложно, но бесценнее этого у володи в жизни ничего не было и быть не может.