***
Том Реддл – многообещающий молодой мужчина, уже в таком относительно юном для политика возрасте занимающий видную должность заместителя министра, быстро пробирался сквозь толпу на Косой Аллее, раздраженно окидывая восторженных дамочек взглядом, только этим вынуждая их уступить ему дорогу. Женщины от совсем еще юных ведьм до совсем сухих старух крутились возле тележки с газетами, вводя продавца газет в безотчетный страх, и мешая Реддлу попасть наконец в Дырявый Котел. Они как-то особенно жеманно хихикали и тыкали пальчиками в фотографию на главной странице Пророка, увенчанную совершенно дурацким заголовком: «Молодой, привлекательный и снова живой! Гарри Поттер вернулся из очередной смертельно опасной экспедиции! Полное интервью на странице 5 ». – Ах, какой он красавчик! – томно вздохнула одна из девиц. – И не женат! – поддержала ее другая. – И ему всего двадцать пять! – И такой смелый! – слышалось им вслед. – Я бы уехала с ним хоть на край света! Биться с древним злом! Находить давно умершие цивилизации! – Дура! Поттер сказочно богат, я бы на твоем месте лучше бы подумала, на что потратить эти денежки! – захохотала еще одна. – Вы слышали? Он даст всего две лекции в Британском Институте Магии! – подобралась к ним совсем невзрачная подруга в толстых очках и совершенно невообразимой копной вьющихся волос. – Да кому нужны эти лекции?! – А я бы сходила, вдруг он меня заметит! Реддл, наконец, достиг входа в паб и, толкнув тяжелую дверь, степенно зашел в полутемное помещение. Все тут было по-прежнему, все те же немытые полы, да пыль по углам. Запах дешевого алкоголя и сытной, жирной пищи витали по залу. Тихий обычно гомон посетителей сегодня был чуть более оживленным, Том пригляделся и с раздражением отметил у некоторых из посетителей на столиках все тот де выпуск Пророка: каждый приезд Поттера на родину сопровождался совершенно неуместной шумихой! Том прошел к столику в самом конце зала, который находился в относительной тени и мало обращал на себя внимание, что было весьма кстати, учитывая его цель сегодня. Конечно, на нем были чары иллюзии, чтобы слегка изменить его внешность, но ожидать можно всякого. Его уже ждали. Гэрри Коулман. Главарь небольшой шайки Лютного сидел, развалившись на стуле. Его длинные худые ноги были широко расставлены, спиной он полностью откинулся назад. С ленивой грацией он изредка подносил относительно чистый бокал с огневиски к бледным губам, отпивая щедрыми глотками. Если бы не худоба и общая бледность, его можно было бы назвать красивым мужчиной. – Где оно? – без предисловий начал Реддл, как только уселся. – Не так быстро, господин министр. – Нет, пока нет, и не советую тебе так ко мне обращаться, иначе можешь горько об этом пожалеть, – не моргнув глазом ответил Том, но что-то такое прозвучало в его тоне, что-то такое, что заставляло его подчиненных, услышав этот тон, тут же бросить все дела и уделить самое пристальное внимание его словам. – Угрожаешь? – Коулман невесело фыркнул себе под нос и полез рукой в глубокий карман мантии. – Впрочем, неважно. Все у меня, но с тебя причитается плата. – Естественно. – Хорошо, не забудь об этом, когда придет время. Коулман вытащил из кармана маленький сверток светлой парчовой ткани, внутри которого, судя по звуку, пересыпались мелкие камни. Том проверил содержимое мешочка, бросив внутрь мимолетный взгляд, и тут же положил его во внутренний карман пиджака. – То задание, о котором мы говорили, возможно, наконец, будет готово, чтобы ты к нему приступил. Коулман только кивнул. – Приятно иметь с тобой дела. Пожалуй, мне пора, – он поднялся из-за стола. – Будь здоров. – Всенепременно, – отсалютовал ему стаканом мужчина. Реддл недовольно сверкнул глазами, заставив мужчину внутренне неуютно поежится, что, впрочем, никак не отразилось внешне, и покинул здание паба. Снаружи толпа уже разошлась, видимо, удовлетворив свой интерес, и Том беспрепятственно подошел к прилавку с газетами, где уставший продавец нервно смахивал пот со лба белым платком. – Что угодно вам, сэр? – заискивающие заглянул он в глаза Реддлу, попутно пряча платок где-то в складках своего передника. Домой Том аппарировал с внушительным бумажным свертком из парочки изданий, посвященных некому Гарри Поттеру. Со страниц газет на него задорно и хитро смотрела мечта тысяч юных ведьм и волшебников в дурацких круглых очках и со шрамом на лбу. Что ж, возможно, у Тома будет тема для беседы с юным дарованием.***
– Таким образом, – продолжал Гарри лекцию, посвященную последней найденной им реликвии, – можно сказать, что древние артефакты магического мира невозможно хоть сколько-нибудь точно соотнести с какой-либо из эпох маггловской истории, не приняв во внимание то, что наиболее вероятно магглы и маги развивались как одно общество долгие столетия. В аудитории стояла полная тишина, прерываемая только его голосом и изредка томными вздохами студентов и свободных посетителей. Девушки стреляли глазками, чтобы после в ложной скромности опустить ресницы и слегка покраснеть. Гарри только усмехался, прекрасно осознавая, что археология из здесь присутствующих интересовала только немногих. Нельзя сказать, что он был раздражен своей популярностью у юных британских ведьм и магов. В конце концов, именно так в его постели оказывались симпатичные ему экземпляры, чтобы тут же ее покинуть, и больше не вернуться. Просто, когда речь шла о его любимом деле, которое иногда и опасно, и трудно, хотелось бы чуть больше внимания к теме лекции, чем к нему лично. Завершив лекцию, Гарри раздал парочку автографов и покинул аудиторию. Вообще университет, который был бы посвящен изучению гуманитарных и прикладных дисциплин, не связанных с магией, появился совсем недавно. Поттер стал одним и первых его выпускников, перед ним лежал огромный пласт работы по выяснению точной истории магического мира, которая была мало интересна магам ранее. Археология. Он и слово-то это узнал только в университете, куда поступил изучать историю в надежде, что так отец и мать не станут принуждать его идти в Аврорат. Он окончил первый курс, когда познакомился с профессором Джонсом. О, старик его околдовал своими историями и байками про древние храмы и смертоносные ловушки, про чудесные артефакты такой мощности, что само по себе знание о них уже большая ответственность, про кровавые обычаи и традиции некоторых племен, где прошла его юность в раскопках. Тогда Гарри не верил и половине его историй, но против своей воли совершенно очаровался профессией археолога. Теперь его жизнь была полна приключений и опасности, он знал, что значит быть археологом, но все равно так и не смог поверить некоторым историям. – Прекрасная лекция, Гарри, – профессор нагнал его в коридоре и похлопал по плечу. – Спасибо профессор, – улыбнулся он. – Как же тебе удалось перехитрить дракона? Ты так и не рассказал. – Ну, я просто угостил его маггловским слабительным, – смутился Гарри. Профессор оглушительно расхохотался, его громогласный смех прокатился по всему коридору, прежде чем затихнуть где-то вдали. – Ах, Гарри, я знал, что могу доверить тебе свою профессию, уйти на покой и знать, что кто-то все же продолжит сей славный славный путь! – Не смейтесь профессор! – обиженно воскликнул Гарри, ласково подхватывая под локоть старого мужчину, когда тот немного оступился. Вся его немного округлившаяся, но ладная и крепкая фигура говорила о том, что свою молодость Джонс провел вовсе не в кабаках и увеселительных заведениях, хотя, конечно, там он бывал, но вся его жизнь была сплошным сражением и бегом наперегонки со смертью. Джонс снова похлопал его по плечу и внезапно схватил его руку в мощном рукопожатии. – Я правда рад, Гарри. Вы настоящий искатель приключений, а никакой археолог без этого качества не стоит и гроша! Заходите к нам с Мэрион на ужин во вторник, будем очень рады вас видеть. – С удовольствием, профессор, – Гарри ярко улыбнулся. Распрощавшись, каждый из них поспешил по своим делам, но долго вспоминал этот короткий разговор с теплом в сердце.***
Прием у Поттеров отличался своей простотой и демократичностью. Есть разные мероприятия: кричащие о богатстве и пафосные, как у Малфоев, утонченные и изящные, которые все равно требуют значительных вложений, как у Блэков, ну и такие, как у Поттеров. Простые столы с легкими закусками по периметру зала, веселая музыка для танцев, алкоголь – тоже для танцев – и гостеприимные радушные хозяева, которые искренне хотят разделить свою радость с гостями. Гарри горестно вздохнул. Мать вновь пыталась свести его с очередной Кэрри - Мэрри - Виоль – имена в голове Гарри давно смешались в сплошной ком, перед глазами только и мельтешили завитые локоны, густо накрашенные ресницы и румяные щечки девушек. – Гарри, разве тебе не кажется, что будет неплохой идеей вам с нашей юной гостьей завтра прокатиться на лодке по озеру? –намекала Лили. – Извините, Мэрри, я завтра даю лекцию в университете, а потом сразу же отправляюсь в экспедицию… – Я Виоль, – вскричала девушка, возмущенно распахивая глаза. – Я так и сказал, – поспешил заверить ее Гарри. Лили тихо скрылась с места преступления с миной разочарования на лице. Виоль обиделась и больше не желала принимать участия в светской беседе, а Гарри, вздохнув, направился к столам в надежде добыть бокал вина. С каждым разом возвращение домой становилась предприятием все более неприятным и раздражающим. Мать не желала принимать одиночество сына как должное и перезнакомила его, кажется, со всеми незамужними ведьмами магической Британии. Она упорно игнорировала тот факт, что все они были глубоко неинтересны Гарри. Нет, не потому, что были женщинами или не имели образования, конечно нет. Просто Гарри не любил их, и от того, не находил необходимым запоминать их имена, интересоваться ими… В конце концов они с отцом сами показали ему пример по-настоящему любящих друг друга людей, а теперь хотели, чтобы он связал свою жизнь с первой встречной! Впрочем, Гарри быстро остыл и решил найти мать, чтобы попросить ее уже положить конец ее матримониальным планам. Главный зал их поместья мог вместить около сотни гостей, но теперь их, конечно же, было меньше. Нарядные и радостные люди о чем-то говорили между собой и их голоса сливались в общий легкий и праздный гул. Пока Гарри в поисках матери проходил сквозь зал, его то тут, то там окликали и заводили короткие беседы ни о чем: – Как прошла ваша экспедиция, Гарри? – Как ты подрос, совсем недавно ведь был малыш! – Передавайте мои самые наилучшие пожелания профессору Джонсу! Гарри то и дело останавливался с кем-нибудь переговорить, и только поэтому его поиски растянулись на долгие полчаса. Когда он нашел мать, их разговор с отцом уже длился некоторое время. – Но, Джеймс! – послышался ее голос в боковой комнате. – Я просто хочу счастья для нашего Гарри. – Я понимаю, дорогая, но он уже взрослый мужчина, он сам найдет того, с кем захочет провести жизнь, когда придет время, – он нежно укрыл Лили в своих объятиях. – Он весь в работе и не видит ничего больше, я просто боюсь, что, когда придет это самое время, он просто останется ни с чем. – Лили, это же наш сын, когда он полюбит, он ни за что не отпустит этого человека, а если нет, то и не стоит заставлять его быть с тем, кто ему совершенно безразличен. – Ты прав, Джеймс, – Лили в жесте абсолютного доверия ткнулась носом в грудь мужа. Гарри поспешил скрыться, не желая рушить момент их единения. Сколько он себя помнил, в их доме всегда был уют и покой, а родители относились друг к другу, как к главной ценности в жизни. Разве мог он вырасти другим человеком? На обратном пути в зал, Гарри совершено упустил момент, когда столкнулся с кем-то в толпе. Это был высокий мужчина в темной мантии. Его темные слегка вьющиеся волосы аккуратно падали на высокий лоб, тонкий ровный нос и глубокого синего оттенка глаза были тем, что бросалось в глаза сразу же, но на самом деле внимание стоило обратить и на острую линию челюсти, и выраженные скулы. На его лице застыло выражение слабого интереса. Только слегка приподнятая брось позволяла интерпретировать его эмоции, остальное же лицо осталось совершенно безразличным. Этот человек сразу производил впечатление холодного и дисциплинированного прагматика, в жизни которого нет места чувствам, но глаза выдавали в нем что-то такое… Гарри хотелось разгадать, что именно. – Простите… – Гарри растерялся, что было ему совсем не свойственно. – Том Реддл. Заместитель министра. – Приятно познакомится, мистер Реддл, – Гарри применил свою самую очаровательную улыбку, от которой, он знал, никто не оставался равнодушным. – Я Гарри Поттер. Господин заместитель министра говорил спокойно и уверенно, но Гарри заметил, как заинтересованно и голодно вспыхнули его глаза, и довольно улыбнулся. – Я знаю, кто вы. – Надеюсь, вы наслаждаетесь вечером, мистер Реддл? – Все больше и больше, – Реддл тоже умел очаровательно улыбаться. – Тогда, возможно, вы составите мне компанию на прогулке в саду? Здесь уж совсем душно. – С удовольствием, – кивнул он. Гарри подхватил своего нового знакомого под руку, не обращая особого внимания на реакцию на его самоуправство. Через темные коридоры бокового крыла поместья, знакомого ему с детства, он вывел их под лунный свет сада. Когда-то его дед Карлус решил, что даже сад должен приносить пользу, поэтому в их саду не было ни одного декоративного дерева кроме старой ивы у пруда. Старые и молодые яблони, вишни, персики и сливы источали поздней весной умопомрачительный запах. Летом плодоносили, а осенью украшали сад пестрой палитрой своего увядания. Гарри очень любил этот сад. Единственная Ива склонила свои ветви к воде и сама будто бы присела отдохнуть у берега. Когда Гарри был маленьким, он любил залезть на самый нижний сук и болтать ногами в воде в укрытии ветвей. С тех пор ива стала только больше. Туда он и вел своего нового знакомого. – Признаться, я думал, что такому закаленному в приключениях и лишениях человеку духота будет нипочем. – Ох, так вы даже осведомлены о моей профессии, – Гарри хитро поглядел на него. – Уверяю вас, большая часть Британии осведомлена о вас и ваших похождениях. И даже жаждет их с вами разделить. – И вы, господин заместитель министра, тоже? – Пожалуй, нет, – Реддл покачал головой. – Почему же нет? – У меня уже есть любимая профессия. Которая, к слову, требует постоянного моего нахождения здесь, в Британии. – Ну, если про меня вы все знаете, то, может быть, расскажете о себе и своей работе? – они дошли до ивы. Гарри остановился и полностью повернулся лицом к своему собеседнику. – Уверяю вас, вам все это покажется чрезвычайно скучным и неинтересным, мне и самому иногда так кажется, – Реддл ушел от вопроса, заметил Гарри. Что за человек-загадка?! – В моем детстве здесь было так красиво осенью и весной, – Гарри отвернулся к ветвям ивы, – но больше всего я любил лето. Я купался в этом пруду, сидел у воды и мечтал о приключениях. Кажется, я живу той давней мечтой. – Разве это плохо? – Нет, совсем неплохо, – Гарри развернулся, внимательно рассматривая мужчину, – просто в детстве некоторые аспекты жизни ускользают от твоего внимания. – Так, это правда, что вы теперь ищете себе спутницу жизни? – Почему же спутницу, – Гарри вызывающе посмотрел в глаза Реддлу, – спутник тоже подойдет. – Неужели? – Реддл, словно дикий хищник подобрался к нему совершенно незаметно и теперь их грудные клетки практически соприкасались. – Да, – выдохнул Гарри в губы мужчины. Поттер поцеловал его и тут же получил яростный ответ. Одна рука Реддла тут же взлетела к его взъерошенным волосам на затылке, а вторая на талии притянула его вплотную к мужчине. Никто из них не хотел уступать инициативу и главенство, их губы столкнулись в страстном танце-бое, по спине Гарри пробежали мурашки предвкушения. Сколько они целовались под ветвями старой ивы, Гарри не знал, но когда они, наконец, перестали терзать друг друга, губы Реддла были такими красными и припухшими, что Гарри просто не мог оторвать от них глаз. Словив его голодный и жаждущий, темный взгляд, Поттер непроизвольно тихо застонал. – Возможно, ты хотел бы теперь побывать в гостях у меня? Гарри только кивнул и вложил свою ладонь в протянутую руку мужчины. На мгновение в ему почудилось, будто бы в его глазах вспыхнуло жестокое торжество, но Гарри выкинул все мысли из головы.