Первое Свидание

Ему привели эту девочку благодарные коллеги, и сейчас она стояла на коленях, принимая его член в свой податливый рот. Шумейко по началу был жесткий, как обычно со шлюхами, но в этот раз, казалось, что девочка боялась даже дышать, когда он крепко сжимал ее волосы на макушке. Такое было в новинку. Он остановился и вздернул ее вверх на уровень глаз. Ее глаза были влажные, но расширенные зрачки выдавали возбуждение. Он запустил ей руку между ног, почувствовав отчетливую припухлость и влагу. Продолжая смотреть ей в глаза, он спросил: «Тебя насиловали?.. Папа бил?» Она только кивнула. Значит привыкла к такой «любви» и не знала другого, да и не пошла бы уже на простую ласку. Не сводя с неё пристального взгляда, он так же властно разорвал на ней блузку. Пуговицы со звоном полетели на пол. Она быстро вздохнула от неожиданности, но он нежно дотронулся до ее груди, не касаясь соска: просто взял ее в руку, как если бы это был очень драгоценный предмет. Она, не ожидав такого, закрыла глаза от удовольствия. Тогда он так же нежно провёл своими губами по ее, это прикосновение даже поцелуем назвать было нельзя, но она невольно застонала, когда ласка закончилась. Шумейко всегда знал, как открывались такие, сломанные в детстве, «ларчики»: гремучей смесью власти, боли и нежности. Он приручал их как собак. Ещё ни одна не ушла добровольно. «Разденься и сядь на диван», — медленно и гулко проговорил майор. Девочка послушно стянула с себя остатки одежды и, едва поглядывая на него, села на чёрный, кожаный диван. Шумейко облокотился на стол, глядя как она почти трясётся от страха и возбуждения под его взглядом. «Раздвинь ноги», — ее глаза жалобно взметнулись на него, выдавая смущение, но его лицо выражало лишь близкую потерю терпения. Она очень хорошо знала, что может последовать дальше, поэтому, всячески стараясь спрятать свою промежность, медленно развела ноги в стороны. «Убери руки», — почти бесстрастно продолжил майор. Она убрала. «В глаза мне смотри», — она подчинилась. Ее лицо было залито стыдом и слезами. Он беззастенчиво стал рассматривать ее тело, внимательно следя, чтобы она не отвела глаза. Слёзы катились по ее красным щекам, она почти хныкала. Как она оказалась в такой неподходящей для неё профессии? Но он не прекращал наслаждаться ее смущением. Потом майор медленно подошёл к ней и скомандовал: «Заведи руки назад». Достав ремень, он стянул их вместе в районе локтей. Теперь ее грудь была выгнута назад, и соски беззащитно напряглись на молочных грудях. Он сел на корточки между ее ног и, сунув свои пальцы ей в рот, заставил немного их пососать, а потом дотронулся ими прямо до чувствительного клитора. Сейчас его прикосновения причиняли лишь острейшее удовольствия, но она боялась ослушаться и невольно отвести взгляд. Внимательно смотря на ее лицо, он неглубоко всунул пальцы во влагалище и ее глаза закрылись от такой ласки. Сразу раздался звон пощечины, она вскрикнула. «Я не разрешал тебе закрывать глаза», — жестко проговорил он. Девушка послушно закивала. Он сделал ещё одно нежное движение внутри ее влагалища. Она тихо застонала, приоткрыв рот, но взгляд не отвела. «Ты моя хорошая», — поощрил Шумейко. Он продолжал ритмично ласкать ее изнутри и она поняла, что может кончить… без разрешения. Она даже не была уверена, что имеет право говорить сейчас. Но оргазм приближался и она сбивчиво начала: «Можно (ещё один стон) можно я…» «Кончу?», — закончил за неё фразу Шумейко и с силой сжал другой рукой ее чувствительный сосок. Она закусила губу от боли. «Не сейчас», — ответил он, — «Я скажу когда». Он вынул пальцы из ее лона. Лишиться их стимуляции было более неприятно, чем острая боль, исходившая от ее сдавленного, пульсирующего соска. Вставая, он легко подхватил ее на руки и так же, с раздвинутыми ногами, посадил на стол перед собой. Он расслабил ремень, чтобы она могла лечь на стол спиной, когда он глазами показал откинуться назад. Она не отрывала от него взгляд, ожидая новых указаний. Но сейчас он не спеша провёл членом по ее налившемуся клитору. Когда же он стал медленно входить, головка отчетливо уперлась в девственную плевру. Он резко остановился, не нарушив преграды. Его жена была девственницей, когда он брал ее в первый раз. Майора как будто отбросило в прошлое, задолго до войны, когда он ещё умел любить. «Ты — девственница?», — мягким голосом больше заключил, чем спросил он. Она смущенно кивнула. Майор внимательно посмотрел на неё. Коллеги не подсунули бы ему малолетку. «Как ты здесь оказалась?», — продолжил он. Девушка отвела взгляд, и тут же инстинктивно зажмурилась, ожидая пощечины. Но её не последовала. Покровский нежно взял ее лицо ладонью и аккуратно повернул к себе. Только сейчас он заметил, как коряво нанесена косметика, и яркая одежда была ей не по размеру. Покровский хорошо выпил, поэтому пропустил эти детали. Он продолжал всматриваться в неё. Скорее всего отличница, — мелькнуло у него в голове, — комсомолка, конечно же. Она была в его кабинете по своей воле, но что «такую» могло заставить заниматься подобным ремеслом? «Ты должна кому-то?». Она опять попробовала отвернуться, но он не разрешил. «Кому?», — снова спросил он. Она по-детски уткнулась в его ладонь, и от этого жеста по сердцу майора разлилась давно забытая нежность. После чего он опустил взгляд на ее все ещё обнаженное тело, и, быстро спохватившись, отстранился от стола, застегнул брюки, снял свой ремень с ее рук и подал одежду. Она оделась. Майор сел на диван и показал взглядом сесть рядом. Девочка послушно села рядом. Он закурил и сказал: «Рассказывай.» Она молчала. «Я все равно узнаю». По тону она поняла, что лучше рассказать, и выдавила из себя: «Мне нужно отдать долг». Покровский знал, кто скупает все долги в городе. Он затянулся. «Семья где?», — не останавливал допрос майор. «Больше нет», — на лице девочки опять начали проступать слёзы. Он не стал продолжать, достал платок из кармана и протянул ей. Та взяла его и забавно размазала по глазам косметику, которую совсем не умела носить. Майор усмехнулся и затушил сигарету. «Значит так: скажешь людям Штыря, что Сатана этот месяц пропускает и ты ему больше ничего не должна. Поняла?» Девушка удивленно посмотрела на него и неуверенно кивнула. «На машинке стучать умеешь?» В этот раз она кивнула более уверенно. «Завтра придёшь сюда к 9, возьми паспорт.» Эта инструкция не предполагала ее согласия. Майор продолжил: «Уборная по коридору налево. Приведи себя в порядок. На проходной скажешь, что машина от Шумейко для тебя, объяснишь водителю, куда тебя отвезти.» Девушка встала, думая, нужно ли ей что-то ещё сказать или сделать, но майор взглядом показал, что она свободна. Когда она стала выходить из кабинета, он вдруг окликнул ее: «Подожди, зовут тебя как?» Хрупкая блондинка быстро обернулась и ответила: «Оля».