жизнь

      ему в радость, что на него не смотрят озлобленными глазами в вертлявую душу. он существует по принципу бей или беги, но никогда не бьет и не бежит. странный принцип, условия не выполняются, но бьют его, а потом убегают. просто хотелось быть другом вот и все. ходить как верный, вечно лохматый песик и тяфкать по команде. но даже такого он не удостоен был. и во что это вылилось?       он улыбается своей очаровательной, немного глупой улыбкой, выслушивает комплименты. какой он классный и крутой. сейчас. не когда ему было тринадцать. когда ему нужно было услышать, что он красивый, умный, добрый. а сейчас. ему семнадцать, и уже заученно говорит, что нет никакой обиды, никогда не было и не будет. изуку лишь притворялся крутым, готовым на все, уверенным песиком. а после раскрывал рот по-шире и вбирал член по-глубже. ел холодную, отвратную пиццу и оставался стройным. жил настоящим. но без мечты. "хуй с ней" - первое, что сказал мидория после выпуска из средней школы. впервые ощутил горькое послевкусие от бранных слов, не вписывающихся в его скудный на прилагательные лексикон.       он пытался, рвал себя на части тренировками на износ, грезил о такой далекой профессии как герой. а потом выворачивал свой завтрак в школьный унитаз и с глупенькой улыбкой выходил в полный учеников коридор. до юэй он так и не дошел. тело не готово было для столь мощной причуды, а без сосуда дела у всемогущего хуевые. уныло и смущено открестившись от непутевого наследника, пожелав удачи в будущем, ушел. оставил его на набережной. всего в поту, крови и слезах. уже во второй раз герой номер один предает его надежды.       зачем было давать этот слабый огонь ему в начале его пути на этом гребанном мусорном пляже, который никому нахуй не сдался? мидория задавал себе этот вопрос, сбивая хлипкие кулаки в кровь, рыдая в истерике, припадочно вдыхая острый как иглы воздух через нос. после задавал себе это, пока блевал желчью, пока больно щипал себя на уроках, пока тер глаза до лопнувших капиляров.       вопрос был без ответа с самого начала, когда всемогущий догнал его по дороге домой, после неудачно-удачного спасения бакуго от грязевого монстра.       возможно, ему стоило остаться на той крыше.       а сейчас он в порядке. он перерос свои обиды на одноклассников и всемогущего, на всех людей в этом мире. последний учебный год отдавался смехом в ушах, горьким привкусом ягодных сигарет, мятной жвачкой и таблетками. изуку сидит на четвертой парте у окна, крутит кудряшку на палец и ловит взгляды одноклассников. не злые. людям свойственно смотреть на себе подобных. восхищением и не пахло. ну а что мидории? он аккуратно рисует бензольные кольца в тетрадке и пишет в каждой клетке. он хороший мальчик, с хорошим поведением и отличным ртом. он не мешает никому, говорит только если к нему обращаются, слушает музыку на повторе и курит за школой. ни с кем не гуляет, улыбается из вежливости и на все ухаживания отвечает. в нехватке внимания, любви, понимания изуку просто ходит от одного к другому, не запоминает привычки, но поддакивает. не целуется в губы, но всегда обнимается. и за шлюху его не считает никто. ведь он хороший. всегда слушает, не перебивает, гладит по голове и дает ощущение нужности. всем все нравилось, за отношения это не считали, да и в принципе многие хотели выговориться о проблемах, но не знали кому. а изуку умеет слышать. но его, увы, не слушают. не видят, что скрывается под свитером и брюками. не ощущают его как хотелось бы изуку.       конечно, его это достало, не об этом он грезил в тринадцать, не об этом плакался подушке. ему не надо много. серьезно, его виш лист состоит не из замка и горы денег, нет. хочется лежать в обнимку на полуразъебанном диване и курить, что-то получше того дешевого дерьма, что курит он. хочется есть домашнюю, горячую еду не спеша к унитазу, а медленно все пережевывать и глотать, насыщаясь умопомрачительным вкусом. хочется жить. и радует лишь то, что живет он не одним днем.       мельком видеть бакуго и его одноклассников было... неприятно? не отвратно, терпимо, не больно, просто немного странно. он не желает им спрыгнуть с крыши, пока они едят на фудкорте в торговом центре, не бьет их на школьных мероприятиях. они не лучше изуку. но почему он этого не принимал на свой счет, когда они были друзьями? в голове лишь: "не обижаться, не обижаться, не обижаться... " а в прочем он рад, что хоть у кого-то дела шли лучше, чем у него. бакуго и мидория даже парой слов перекинулись на межшкольных фестивалях. но говорить им уже не о чем. из детских тем они выросли, а дела геройские уже не так сильно беспокоят зеленоволосого. а у бакуго лицо кривилось в ухмылке. он не дурак и знает, что изуку его извинения и даром не сдались, а поговорить с уже нормальным задротом было приятно. минус одна детская травма изуку и катсуки, как бы иронично это не звучало. и, идя по темным переулкам криминальных районов, пиная банки из-под пива и содовой, ему нравилось шагать в такт музыке, выпускать клубы дыма, улыбаться, поправляя большую черную мастерку, что слезала с правого плеча. ему нравилось врезаться в незнакомцев с голубыми глазами и сигаретой в зубах. а потом...       а потом осознавать в какую он задницу залез своей рассеяностью. ответить на дабино "смотри куда прешь" было не ошибкой, но и обдуманным решением это не назовешь. "хуй с ним" - думает изуку, показывая средний палец злодею, и разворачивается, дальше продолжаяя свой путь домой.              и, блять, как это понимать? правая рука лиги злодеев не в шоке, конечно, да и впечатлить его сложно, но, черт. он не дворовый хулиган, чтобы ему так отвечал какой-то щуплый пацан. но они так и размянулись. не сжигать же его.       а стоило бы. обгоревшая плоть звучала лучше, чем сгорающая душа. да ладно, судьба такая сучка, что и словом не описать. как даби и изуку пересекались с частой переодичностью, не понимали они оба. не виделись всю жизнь и тут бац, и все. начало все таки положил мидория, ибо зажигалки за пару йен и служили пару дней. чего он ожидал. а тут ходячая зажигалка все время на него агрится. курить захочешь и не такое сделаешь, как попросить у опаснейшего злодея подкурить от мизинца. вроде бы мелочь, а потом все слишком быстро закрутилось вокруг блядской ухмылки даби и очарованного изуку.       сильный, высокий, прекрасный, волшебный... изуку просто привозносил пиромана как бога в своих глазах, даже когда видел того в порванных спортивках и растянутых футболках. блять, слишком мидория любвеобильный, и это сделало свое дело, без оглядок на последствия, моральные устои и тому подобное. кого волнует, что ты ходишь в обнимку с преступником без самоконтроля, а после на задрипанной квартирке издаешь слишком громкие стоны? кто знает.        изуку не влюблен без памяти, нет. он видел грань между лигой и улыбчивым даби, скрытным тойей и долбоебом-даби. он все видел и впервые не притворялся глупой собачкой на коротком поводке. наконец-то изуку чувствует себя хоть чуть-чуть любимым. страно звучит. даби же убивал, грабил, вообще чего он только не делал.        но любил же. не за усидчивость, минет или покладистость. любил за то, что с ним говорят на равных, смешат его, ухаживают за ним. изуку красил корни голубоглазому, научился готовить для него, чтобы тот не ел один рис в коробочках, мазал кремом от ожогов и целовал в щеку. не злился, если даби пропадал на дни, недели, месяцы. любил, да и все. в такой шаткой идилии жили, живут. и живут как оба хотели. настоящим. без оглядок на прошлое. с поцелуями в губы, лежанием в обнимку на повидавшем многое диване, нормальными сигаретами. и изуку наконец-то счастлив. после всего. а даби иногда не понимает, как все это вышло, и ни о чем не жалеет.