Семейка Хайтани.

      Утро.       Легкие лучи солнца, что пробрались тайком сквозь ткань штор упали на лица спящих в кровати.       Длинные золотистые кудри неровным водопадом рассыпались по простыням и подушкам.  Грудная клетка медленно опускалась то вниз, то вверх, глаза обоих лежащих были плотно закрыты и никто и близко не обращал внимание на тихое шуршание рядом.       Взрослый мужчина стоит упершись об дверной косяк. Сейчас его лицо абсолютно расслабленное: стоящие во все стороны фиолетовые волосы, что так не привычно смотрелись, обычный домашний черный халат, который был лениво завязан на поясе. В руках кружка с горячим напитком, который так сильно любил мужчина. Сделав еще один глоток, он улыбнулся и подошел ближе к спящим.       Присев на край кровати, старший Хайтани провел рукой по золотистым локонам; они были столь мягкие и длинные, что он сам на миг вспомнил себя несколько лет назад. Время, когда сам имел такие же длинные волосы, что изначально были ровного блондинистого цвета, а потом уже со временем пасма стали окрашиваться в черный. А вот на взрослую жизнь вообще психанул и окрасил все в фиолетовый.       Ран улыбнулся своим мыслям, переводя взгляд уже на спящего рядом брата, чьи волосы аналогично валялись во все стороны подушки.       В квартире Хайтани царило спокойствие и тишина. Правда, это до того момента пока не проснулся третий член семьи, что сейчас так безбожно стягивал фиолетовое покрывало с Риндо. Пытаясь перетянуть, как можно большую часть ткани на себя и укутаться дабы было теплее.       Комнату заполнило тихое хихиканье старшего Хайтани, он любил наблюдать за такими по-домашнему уютными картинами. Сделав последний глоток, мужчина отставил кружку на тумбочку рядом с кроватью и взял в руки телефон.       Время идет, но все старые привычки остаются, старший Хайтани открывает фронтальную камеру и наводит обзор на себя и двух спящих. Слегка улыбается и делает фото, которое втихаря вновь загрузит в свой профиль инстаграмма.       И плевать, что Рану уже за тридцатку перевалило, это ж не повод начинать тонуть в рутинной и скучной жизни? Верно, не повод, он так же считал, поэтому уже очередное семейное селфи висит в истории Хайтани.       Посмотрев еще раз на спящих, мужчина поднялся и пошел обратно на кухню, совсем скоро должны были проснуться самые дорогие для него люди, поэтому сегодня завтрак он берёт на себя.       Это весьма аморально так поступать, но братьям было откровенно всё равно. Они на протяжении   всей жизни были вместе, поэтому спустя много времени, спустя множество изменений и совместных разговоров они дошли до согласия и действий дабы это выполнить.       Учитывая факт того, что Ран и Риндо родные братья, а мужчина от мужчины забеременеть не может, пришлось еще немного попотеть над поиском хорошей суррогатной матери.       Именно так на свет, спустя некоторое время появился  еще один член семьи Хайтани, совсем крошечная и из нежно лиловыми глазами девочка.       Первым на руки малышку взял, Риндо. В уголках глаз появлялись едва заметные капли слёз, а дрожащие руки лишь крепче прижимали к груди младенца. Риндо казалось в этот момент его сердце выпрыгнет наружу от волнения, а внутри все бурлило от странных и смешанных чуств.       Ран же стоял рядом и обнимал за плечи Риндо, всматриваясь в новорожденные черты лица.       Младенец был полной копией братьев; слегка пухленькие щечки с губками, болезненная бледность, которую можно было б сравнить с первым снегом, золотистая маленькая волосня на макушке и прекрасные лиловые глаза.       Ребёнок крепко спал в тот момент на руках младшего отца, Риндо лишь сильнее к своей груди прижимал малышку, он отчетливо слышал, как маленькое сердечко бьется практически в унисон с его. Мягкая улыбка расплылась на лице обоих Хайтани, они никогда не думали и вправду, что дойдут до такого.       Долго над именем ребенка братья не заворачивались, назвали Кику, в честь главного цветка и символа Японии.       По началу было сложно, даже очень. Кику была очень неспокойным ребенком, постоянно был слышен детский плачь и днём, и ночью. Измотанные парни не знали куда деваться и что делать.       Поэтому каждую ночь они договорились меняться; до четырёх ночи сидит Риндо, после же просыпается Ран и до девяти утра не спит он.       С такими ночными дежурствами нервная система очень быстро сошла на нет и усталость просто выламывала кости.       Но помощи у знакомых никто не просил из Хайтани, а когда к примеру даже тот самый ответственный коллега Кокойной или господь упаси Санзу, предлагали помощь.       — Хотите я посижу сегодня с Кику?       — У меня свободный вечер, идите отоспитесь.       Братья категорично отказывались. Если брать в роль няня Харучиё, то там все б поседели по второму кругу.       Рану и Риндо хватило истории, когда их пришли поздравлять верхушки Бонтена. Санзу мало того, что пришел под какой-то дрянью, так еще и чуть не уронил малышку.       В тот момент сердце Риндо само упало в пятки. Ран же в тот же момент забрал ребёнка к себе на руки, пожирая Харучиё хищным взглядом, а в голове всплыла тысяча и один способ различных пыток, и то как лучше будет избавиться от трупа.       Риндо подошел тогда к брату и приобнял того целуя мягко в щеку. Ведь еще чуть-чуть и Ран бы вцепился в нещастного Хачручиё. И младший очень сильно сомневается, что все закончилось бы мирно. Хотя уже у самого в голове всплыла мысль касательно Санзу, но то уже он оставит чуть на потом.       Ран осторожно гладил по макушке младенца, опустив глаза на детское личико, что сейчас уже зевало, на лице самого Хайтани появилась мягкая улыбка. Чуть припустив голову к макушке ребенка, старший осторожно в неё поцеловал.       Посмотрев последний раз на всех гостей, Ран молча ушел с Кику на руках в спальню не акцентируя внимания ни на ком кроме рёбенка.       В приоритете сейчас уложить дочурку спать и по-тихому самому отдохнуть, пока она не проснётся.       Риндо выдохнул смотря в спину брату и принялся выпровожать коллег. Он прекрасно понимал, что все нужно сделать как можно быстрее.       Да и плюс лучше пока не попадаться старшему Хайтани на глаза даже ему. Ведь из-за отсутствия нормального сна, отдыха, еды и даже банального сходить в туалет оба брата, как и полагалось стали намного нервознее.       Осознавая это и то, что они не хотят срываться друг на друге, парни научились понимать  такие моменты, когда лучше стоит оставить одного из них в одиночестве. Ну или по крайней мере не мельтешить лишний раз перед глазами.       Гости быстро покидают квартиру вместе из Риндо. Хайтани бесшумно закрывает дверь и спускается стараясь идти позади знакомых, а точнее идти позади именно Санзу.       Фиолетовые глаза с под длинной челки, смотрят в спину розоволосому, примерно прикидывая, что можно тому сделать. Санзу не был идиотом, хоть таковым и казался, и сразу почувствовал то как на него позади смотрят.       — Хеей, Ринчик ну чего ты так отдалённо идешь? Совсем как не родной стал, а мы ведь столько времени вместе проводили, помнишь? Или семейные заботы и ребёнок последние клетки мозга отъебали? - Харучиё оборачивается к младшему Хайтани и улыбнулся своей фирменной улыбкой.        Точнее говоря оскалом, как у дикой гиены, большинство людей бы испугались такого жеста. Еще и учитывая шрамы в уголках губ с выпирающими острыми клыками. Жуть, увидеть такое ночью, перекреститься и убежать подальше.       Но только вот Санзу правильно отметил, Риндо не первый год знает этого засранца, поэтому подобные улыбки давно не вызывают у него никаких чуств.       Остальные ребята уже скрылись за горизонтом, в то время, как эта парочка практически не отошли от дома и просто завернули за него. Как раз на эту сторону местности и выходит открытый балкон Хайтани, третий этаж самое то, не очень низко, но и не высоко, Ран не любил высоту поэтому, настоял именно на этом месте и этаже.       Риндо согласился, ведь спорить с упёртым братом смысла нет. Ведь будет или так, как хочет Ран, или, так как не хочет Риндо. Самое забавное, что подобная иллюзия выбора работала в обе стороны братьев.       Вопросительно изогнув бровь, младший сложил руки на груди не сводя глаз со своего друга.       — С моими клетками все отлично. Чего не скажешь о тебе.       Санзу ехидно захихикал и плавающей походкой стал приближаться к оппоненту.       — Неужели у папочки злость берёт из-за того, что случилось? Когда ты таким неженкой стал, Хайтани. - подойдя в упор сероглазый уставился на медленно вскипающее от злости лицо Риндо.       Бровь, как и глаз подергивались в раздражении. Да, блять с такими нервами, как у Хайтани ежедневно, даже упавший с головы волос раздражает, а тут выводит на эмоции столь бесящий человек.       "Из целыми руками и ногами." - быстро промелькнуло в голове Риндо, он улыбнулся этим мыслям.       — Ты что оглох? И правда семейная жизнь надломила тебя. Раньше ты был верной собакой только Рана, а теперь еще и ребёнка, как же это... - Харучиё не успел договорить, как его заткнул резкий удар кулаком по челюсти, от неожиданности розововолосый попятился назад, пытаясь сохранить равновесие.       Костяшки, что вмиг налились алым цветом неприятно отдали самому Риндо ноющей болью.       — Завались, Санзу.       — А то, что?       В эту же секунду оба парня запищали, от резкого холода и неожиданности, что прошлась по обоим телам. Холодная вода стекала с длинных волос забираясь под одежду, что уже начинала неприятно липнуть к телу. Табун мурашек ходуном ходил по коже обоих, а губы начали дрожать. Оба подняли головы вверх дабы посмотреть, что это было.       С окна выглядывал явно не радостный Ран, с уже пустым пластмассовым ведром  с которого капали последние крапли холодной воды.       — Ебланы, если проснётся ребенок оба будете на коврике спать, как собаки под дверью!       Голос Рана был отчётливо слышно, а вода, которую вылили хорошо ударила по мозгам Хайтани и Харучиё, настолько хорошо, что кулаки и языки чесаться перестали.       И вскоре уже под родной дверью стоял промокший Риндо. Несколько раз постучав в двери, стали слышны тихие шаги старшего. Дверь распахнулась и уже Ран смотрел на Риндо со сложенными руками на груди.       — Вы не могли поорать в другом месте? Ребёнок спит. - мужчина закрывает входную дверь на несколько замков и подаёт брату полотенце.       — А ты не мог бы быть, менее жестоким?       — В постели ты о другом просишь.       — В постели я мокрый от возбуждения, а не воды. - Риндо цокает языком и идет с полотенцем на голове в ванную.       После этого случая гостей в доме Хайтани больше не наблюдалось.       Ран слабо улыбнулся старым воспоминаниям, что резко появились в его голове.       Было сложное время, но оно оставило теплый отпечаток в душе обоих братьев. Когда-то на глазах Рана рос Риндо, а теперь они совместно наблюдают взросление собственной дочери.       Иногда казалось, что вот буквально вчера Кику неспокойно и во весь голос плакала на руках Риндо, а сегодня уже сама и ходит, и говорит, и глазки строит в роли прощения ведь вновь, что-то вытворила, а бедным отцам седей далее.       Девчушке в этом году должно исполниться ровно десять и Хайтани старший никак не может понять, куда так быстро улетело время.       Кику все так же оставалась неспокойным ребёнком. Постоянно бегала по большой квартире рассматривая различные картины, задавала тысячу вопросов каждому из отцов об строении этого мира, хваталась за любые мелочи, с интересом узнавая новое.       Играя иногда на детской площадке семейка Хайтани всегда ловила странные взгляды на себе.       Кику начала еще тогда замечать, что в других детей есть женщины, что за ними ухаживают и постоянно за ними бегают. Ей это казалось странным, обычно за ней присматривали отцы или же няня которую вскоре наняли к себе братья.       Девчушка любила с ней проводить время, у этой женщины были длинные розовые волосы и сияющие добром глаза. Маленькая девочка всегда приветливо встречала няню и из долей грусти провожала её к дверям, все так же сидя на руках одного из отцов.       Однажды играя в песочнице под присмотром братьев, к Кику подошли другие дети играть. Лиловые глаза немного испуганно смотрели на детей, а после на тёть, что прибежали к этим детям. Каждая женщина ласково разговаривала лишь со своим чадом, гладила по головке и что-то шептала.       Увидев это со стороны, Ран и Риндо быстро подошли к своей девочке с мягкой улыбкой и держась за руки.       Так братья улыбались лишь друг-другу и дочери. Такая улыбка родителей всегда успокаивала малышку, это был даже своего рода такой жест, – Мы рядом, не беспокойся.       Один из мальчуганов, за которым сидела сразу мать, наблюдал за этой картиной и слегка дрожащим голосом спросил.       — Эй-эй, девочка... А кто эти дяди... Где твоя мама?       Девчушка немного не понимая суть вопроса наклонила голову в бок и начала наматывать на указательный палец одну из своих косичек.       — Это мои папы. А женщина, что прислуживает тебе это и называется мама? Если да, то у меня наверное есть мама. Только она не слуга, как твоя. Она мне подруга, а еще она намного моложе этой сморщенной бабки. - гордо подняв голову заявила девочка.       Риндо поперхнулся, Ран тихо прокашлялся в кулак скрывая свой смех от сложившийся ситуации и видя в полном шоке женщину с другими мамочками.       Женщина яростно подошла к сыну и схватила его за руку, потянула куда-то в сторону.       — Что за дети пошли сейчас?! Кто тебя разговаривать учил?!       — Нормальные дети. За правду спасибо говорить стоит. - хрипло прозвучал голос одного из Хайтани, мамочка обернулась, чтоб сказать явную колкость, но резко замолчала.       Ран заботливо держит дочурку на руках и в привычной манере осторожно гладит рукой по макушке. Кику обнимает отца за шею и внимательно смотрит на Риндо, что уже отошел от них и сердито смотрит на женщину.       Такой взгляд Ран знает наизусть, Риндо стал более сдержанным за период воспитания ребёнка. Но подавленные эмоций, всегда имело свойство выползать наружу через свирепый взгляд темно-фиолетовых глаз в которых в один момент поселились все бесы мира танцующие вокруг адского огня.        Зрачок сузился почти до черной точки и видно было только слегка безумные фиолетовые шарики, что были хорошо видны с под челки.       Спустя пару мгновенней след дамочки с ребёнком простыл. Ран медленно подошел к своему брату и совсем осторожно поцеловал в щеку.       — Дорогой, спокойнее, пошли домой.       Подняв взгляд на обеспокоенное личико дочери и спокойный вид Рана, Риндо успокоился, без лишних ссор, без лишних эмоций и высказываний успокоился.       В тот день по приходу домой братьям пришлось рассказать и доходчиво объяснить Кику о том, что есть такие семьи, как у них, и это абсолютно нормально, еще есть семьи, где люди разных полов, и это тоже нормально.       Объяснили, что к чему и девчушка поняла. Она любит обоих своих родителей и разве их пол, что-то меняет? Нет.       Братья пытались воспитывать дочь в лучших манерах, с осознанностью и всеми силами пытаясь отгородить от преступного мира, который с ранних лет затянул Хайтани.       И если мужчинам уже из него не выбраться, ведь собственные руки, не то чтобы по локоть, а по самые плечи залиты чужой кровью, а хруст переломанных костей с диким воплем кого-то все так же оставался прекрасной музыкой. То не такого будущего хотели Ран и Риндо своей малышке.       Она и правда была, как маленький прекрасный цветочек, что растёт среди алых рек крови и пепла чужих тел.       Из мыслей Рана вытягивают на этот раз уже тихие шаги, что приближаются к кухне и спустя несколько минут в дверном проходе видна фигура младшего брата.       Старший Хайтани улыбается смотря на него, Риндо точно такой же растрёпанный и сонный, как и сам Ран некоторое время назад.       Риндо не обращает особо внимания на брата, подходит машинально к еще горячему чайнику и пытается заварить кофе, дабы быстрее проснуться.       — Может мне помочь? - тихо спрашивает старший, на что получает неразборчивое мычание, а после краткий зевок.       Волосы Риндо довольно длинные, он не помнит когда в последний раз ходил их стричь, просто решил отпускать. Пусть будет. В будних же делах в таких, как приготовление еды или краткая уборка, их приходилось собирать в хвостик или аккуратный пучок.       Иногда Ран с дочерью шалили и когда днём Риндо засыпал, то они заплетали ему косички. А чёлку осторожно подбирали всякими заколочками, дабы в глаза не лезла и спать не мешала.       Абсолютно невинное действие, но такие сюрпризы Риндо не любил, и начинал или сердиться, или демонстративно обижаться. Пусть Ран немного и за ним побегает.       Обычно хватало нескольких минут молчания и скрещенных на груди руках, дабы Риндо валили на пол сразу двое.       Кику цеплялась и крепко обнимала за ноги, а Ран держал за руку прижимаясь с одной стороны. Звонкий смех дочери сразу же отгонял любое возмущение, что появлялось в мыслях младшего брата.       Поэтому тот лишь вздыхал в таких объятиях и в который раз, пытался, смириться с тем, что ребёнок у него не только Кику, но и Ран.       Старший Хайтани подошел к брату и с неким интересом посмотрел на все еще сонного Риндо. Фиолетовые глаза еле-еле были открыты и терялись, где-то в туманном взгляде, в то время, как губки были аккуратно прикрыты. Рану показалось, что если легонько пихнуть сейчас брата, то он свалиться с ног и уснёт прямо тут, на полу.       Поэтому мужчина перехватил его руку с кофе и отставил напиток подальше в другую сторону. В этот же момент ловля на себе непонимающий взгляд младшего.       — Ран, что ты... эй! - слегка возмутился Риндо, когда в эту же секунду мирно стоящий Ран резко поднял того на руки, заставляя рефлекторно схватиться за его же шею. Младший Хайтани мало что, понимая, смотрел на брата, который уже нёс его обратно в их спальню.       — Прошу будь тише, Кику проснётся. Поспи еще немного, мне больно смотреть на твои попытки проснуться. - прозвучал бархатный и спокойный тон над самим ухом Рина, заставляя того краснеть. Младший вздохнул и уложил голову на грудь старшего прикрывая сонные глаза мгновенно опять засыпая.       Как можно тише подойдя к комнате и постели, где ранее спал брат с дитём, Ран поглядел на дочь, которая все-таки стащила всё одеяло на себя и спала в нём подобно гусенице. В сердце вновь приятно кольнуло, от этой картины.       Аккуратно уложив обратно в кровать Риндо, старшему пришлось того накрыть запасным одеялом.       Непослушные фиолетовые волосы рассыпались по подушкам, ровно так же, как и длинные золотистые пасма Кику.       Наклонившись к обоим, Ран одарил каждого по очереди мягким поцелуем в макушку.       — Я люблю вас, мои солнышка. - отходя от семьи к дверям прошептал мужчина, пытаясь, как можно тише смыться на кухню.       — И мы тебя любим, папа. - прозвучало в уже пустой комнате с мирно обнимающим дитя отцом.