Забытая легенда об одной птице

       — Молодой господин… Феникс? — неуверенно переспросил Бикрос, которому трудно было поверить в слова отца, что говорил эту чушь с серьёзным выражением лица. Рон же после своих слов шумно выдохнул, нервно протирая переносицу.        Рон знал, что сын не поверит, даже он сначала не верил, что их госпожа является наполовину фениксом, пока случайно не увидел её облик. Она тоже тщательно скрывала его, а когда тот увидел, то настоятельно просила сохранить в секрете.        Конечно, Рон, как верный слуга и тот, кого укрыли от врагов, пообещал никому не рассказывать, забрав этот секрет в могилу. Естественно, графиня никак не могла ему угрожать, ведь она была полукровкой, которой передались больше черт людей, нежели божественных птиц, но старый убийца видел, как она готова была убить, если тот не согласится.        Этот незаметный страх в её мягких глазах очень удивил Рона, который всеми силами пытался успокоить госпожу. Тогда он и узнал причину её бесплодия и как к ней относились до брака…        Однако для него было полной неожиданностью, когда Джули без сопровождения направилась в темный лес, что считался самым опасным местом, и вышла оттуда с яйцом, что было довольно большим. Было видно, как ей было тяжело его тащить, но она была очень счастлива… Особенно когда из него вылупился его будущий молодой господин, что поклялся себе жить.        Вспомнив это, Рон тихо усмехнулся. Было очень странно для ребёнка. Желать жить. Словно он думал, что не сможет прожить долго… Словно недавно был на краю смерти…        Когда этот ребёнок рос, дворецкий не раз поражался его взгляду. Слишком бесстрастный. Казалось, что это был взгляд взрослого человека, который пережил очень многое и желает просто отдохнуть от всего в какой-нибудь глуши, где никто не посмеет его потревожить.        Кейл. Это имя дала мальчику почившая госпожа с его разрешения. Рон с печальной улыбкой вспоминает её переживания, когда та не была уверена, что ребёнок согласится на это имя, а после ослепительно улыбнулась. Эта улыбка навсегда врезалась слуге в память.        Потом, спустя пару лет, она жутко за него боялась, узнав про таинственную болезнь. Видеть, как он получает раны не чувствуя боли, было невыносимо для молодой матери, как собственно и ему.        Она строго наказала дворецкому следить за Кейлом. По крайней мере, пока тот не достигнет совершеннолетия. Однако госпожа прекрасно понимала, что Рон вряд ли на это согласится. Потерять 10 с лишним лет из-за какого-то мальчишки? Это звучало как чистейший бред. Но ещё бредовее звучало согласие Рона.        Он не раз клялся себе, что ни за что не привяжется к мальцу. Будет относиться к нему как к щенку, не более того. Но видеть его пустой взгляд, что был устремлён на труп госпожи… Невыносимо… Видеть, как тот пытается быть агрессивным, а после тихо плачет в комнате в удушающем одиночестве, что медленно, но верно сводило его с ума… Больно… Рон не может отрицать, что всё же привязался к щенку, который наконец-то согласился укрепить своё тело, хоть и была маленькая проблема из-за этого.        Кейл не мог чувствовать, когда его мышцы перенапряжены, поэтому бывали и ситуации, когда он не мог пошевелить конечностями после изнурительной тренировки, из-за чего феникс иногда целыми днями лежал в постели. На удивление Рона, Кейл не был зол на него, не кричал и не возмущался, даже когда тот давал злосчастный лимонный чай, прекрасно зная, как молодой господин его не любит.        Рон даже не заметил, как стал относиться к нему как ко второму сыну, или как Бикрос принял его как брата. Они были счастливы. Счастливы без семьи графа. Особенно без самого графа, который, со своими загонами, забил на сына. Видимо, из-за внешности Кейла, который был точной копией почившей графини, ему было сложно смотреть на сына, вспоминая свою первую любовь…        От мелькающих воспоминаний, что дарили радость, как и печаль, отвлек голос Бикроса, который всё ещё не верил, что их господин не человек, а какой-то там феникс. Да, старый убийца тоже бы не поверил в эту чушь, если бы не знал Кейла, своего господина, который иногда может быть твёрдым как сталь, но также хрупким, как хрустальная ваза.        — Отец… Ты и правда уверен, что наш господин… Феникс? — он видел, как сын явно не мог в это поверить, поэтому решил перейти к радикальным мерам.        В момент своей первой фазы, фениксы погружаются в сон, что они видят остаётся для всех загадкой, ведь каждый видит своё. После этой фазы они становились заметно сильнее и немного взрослее. Как последнее объяснить графу, Рон, честно говоря, пока не представлял, но решил пока плыть по течению.        — Да, иди за мной. — сказал мужчина, и подвёл сына к маленькому дому, где сейчас спал их господин, что видел далеко не радужные сны.        Благо, что физическую боль юноша не испытывал благодаря болезни, хотя не будет чем-то удивительным, если после этого, тот будет чувствовать себя чертовски уставшим.        Единственная проблема была в том, что никто не должен быть с фениксами. Ауры вызывают очень сильную реакцию на их незащищенный в этот момент разум. Рисковать Рон конечно не хочет, поэтому он и не задержался в доме. Аура мечника его сына была буйной, поэтому перед тем, как показать тому господина, Рон настоятельно попросил не выпускать ауру.        Дверь тихо скрипнула и слегка приотворилась, но уже можно было заметить золотистые и кровавые линии магии, что плавно переплетались между собой, освещая маленький домик. Это зрелище заворожило повара, пока его взгляд не зацепился за маленький бугорок под одеялами, что сильно дрожал. Золотистое перо на голове сейчас тускло светилось, как и черные.        Зажмуренное лицо и непонятный бубнеж, что тот говорил в полубреде. Лишь этот облик заставил Бикрокса поверить, что их господин не человек, однако важнее сейчас то, что тот, кажется, испытывал сильную боль.        — Отец… — не сводя взгляда с Кейла, позвал Бикрос, — С ним всё же будет хорошо?        — Да… — ответил Рон, закрыв дверь, и облокотился на неё, смотря на луну, что ярко сияла среди всего звёздного неба.        Он беспокоился за Кейла, не находя себе места, хоть этого всего не было видно за стоическим лицом убийцы. Бикрос же решил развести костёр и приготовить поесть, зная, что отец ничего не ел с обеда, ища Кейла.

***

«Значит, это лишь воспоминание, не более того…»        Размышлял Кейл, умывая лицо, а после посмотрел на себя в зеркало.        Короткие, темные волосы, напоминающие цвет вороньего крыла, были слегка жирными и немного взъерошенными. Бледная кожа, на который каждый синяк или след от пощечины будет хорошо виден. Тонкие губы, напоминающие лепестки сакуры в разгар цветения, были сухими и немного искусанными. Но больше всего внимания привлекли глаза. Как он и думал, его глаза были идентичны глазам графского ублюдка, за одним веским исключением… Они были предательски пусты.        Всё тело в желтых и сиреневых пятнах пропахло мазями. Он уже стал примерно догадываться, в какой именно промежуток попал. Он попал в момент, когда понял, что может рассчитывать только на себя, ведь никто не протянет руку помощи утопающему, даже если сами стоят двумя ногами на суше. Конечно, это касалось не всех людей, но окружение Ким Рок Су было именно таким. Жестоким и холодным.        Единственный, слабый лучик в этой тьме была та библиотекарша, правда, она всё равно скоро уйдёт, и именно этот момент и был для Рок Су переломным.        — Эй… Сорняк. — позвал его мальчишка, что был явно на пару лет старше, да и выше на голову. «Вот черт.»        Это единственная мысль, посетившая Кима прямо перед тем, как его стали снова избивать, чтобы излить накопленную злость. Снова его ждала боль… Снова его кровавые глаза грустно смотрят в пол, но из них не вытекает ни одной слезинки. Это лишь больше злит хулиганов, которые уводят Рок Су в туалет, заметив на горизонте воспитателя.        Правда, тот не обратил никакого внимания на драку, как и на мертвый взгляд ребёнка, который стал понимать, что ничего не может сделать… Он слаб… Это не тот мир, где он феникс, не то место, где есть Рон, готовый его защищать… Здесь он совершенно один…