Коллекция звенящей пошлости

— Пожинай посеянные плоды. – шепчет Сяо, пытаясь разделаться с ремешком на одежде лежащего под ним Казухи. Тот цепляется за бусы Якши, закусывает губу. — Я доволен тем, что создал. — ухмыляется Казуха, снимая украшения с шеи Сяо. Самолично открыть тысячелетнему адепту новые прелести жизни ощущалось большой честью. Немного усилий, разговоров, касаний и вот... до того замкнутый и немногословный Якша шепчет тебе на ухо что-то абсолютно непристойное, параллельно стягивая с тебя лишнюю одежду. Кажется, это именно то, о чём Казуха грезил после их первого знакомства.       Сяо едва ли нежен в вопросах прелюдий. Он часто повторяет то, что ему до этого говорил Казуха, но под напряжением возбуждения порой придумывает что-то своё, срывая с губ Казухи блаженные смешки, а после и стоны, когда со всеми его инадзумскими погремушками было покончено, и Сяо коснулся юношеской кожи холодными руками. Удивительно, него под одеждой тоже бинты. Якша на мгновение застывает, взглядом обрисовывая молочный торс. Облизывается, рукой от талии ведёт к рёбрам, задевает сосок. Казуха хватается за облегающую тело Сяо майку, тянет наверх. Сяо покорно снимает, оставаясь в штанах. Забинтованная рука оглаживает крепкую спину, спускается к бёдрам, хочет сжать чужие ягодицы, но Сяо перехватывает запястье, убирая от себя, а сам хватается за поясок красных шорт, оттягивая вниз.       Изучающе смотрит на открывшийся вид, затем на Казуху, закусившего сгиб указательного пальца и очевидно чуть покрасневшего. Внутри от такой картины приятно клокочет, и Сяо хочется больше, чем просто смотреть.       Казуха сгибает колено, задевая чужой пах. Сяо вопросительно смотрит, понимая, что сегодня вряд-ли всё будет как обычно, даёт Казухе подняться. — Скажи, что тебе нравится больше всего? — хмыкает он, тут же меняясь ролями, теперь самостоятельно нависая над Сяо.       Якша думает с полминуты, затем хватается за бинтованную руку, поставленную подле его головы. — Твоя правая рука...шершавая. Приятно. — мнётся Сяо, несмело поглядывая на Казуху. Чёрт...он правда оказался под смертным, ещё и сообщая ему о своих сексуальных предпочтениях? С другой стороны, не будь в его жизни этого смертного, сексуальных предпочтений тоже не было бы. Но всё равно...странно. — Правда, тебе нравится? — ухмыляется Казуха, усаживаясь на бёдра Сяо, совсем без нижней одежды и белья. Якша томным взглядом наблюдает за тем, как Казуха разматывает бинт, обнажая обожжённую руку.       Не хотелось признаваться даже себе, но самое возбуждающее в самурае – это его руки. Или то, что он ими творит. Даже сейчас, пользуясь завороженным взглядом Сяо, Казуха скользит ему под бельё, обожённой рукой касаясь эрогенных зон. Якша трёт лицо холодными руками, вздыхая от каждого прикосновения. Освобождая Сяо от штанов, Казуха наращивает темп, наблюдая за тем, как быстро на лице адепта сменяются эмоции. Сначала он порывается что-то сказать, затем умоляюще хмурит брови, хлопая ресницами. Сминает рукой простынь, хочет прогнуться в спине, но Казуха второй рукой толкает Сяо, заставляя его лежать смирно. Приближается, чтобы подетальнее рассмотреть жмурящегося от ласк Якшу.       Сяо снова хочет что-то сказать, но лишь стонет Казухе в губы, и тот сразу же его целует, беря за подбородок. Целует настойчиво, координируя движениями обоих рук. Сяо шумно дышит, выдавая звуки, похожие на стоны. Хватается за плечи Казухи, когда тот сначала хитрым взглядом спрашивает разрешения, после надавливая на горло, не сбавляя темпа правой руки. Тут, кажется, у Сяо точно из глаз пысыпались искры удовольствия. Он исподлобья смотрит на Казуху, ртом хватая воздух. Его придушивали и раньше, но только это было вовсе не приятно. А сейчас, вперемешку с приближающимся удовольствием ниже живота, это... возбуждало ещё больше. Чёрт, его руки...сводят с ума... Но всему приходит конец, поэтому Казуха успевает сорвать с его лишь несколько стонов с хрипотой, когда Сяо убирает руку с шеи и утягивает ронина в поцелуй, паралельно мыча и выдыхая ему в губы. Но Казуха быстро отрывается, ускоряясь настолько, насколько это возможно. Ещё мгновение, и Сяо прикусывает ключицу Казухи, однако укус растворяется в блаженном стоне от наступившего оргазма. Якша тут же отворачивает голову, шумно выдыхая. — Чтобы ещё раз... — Сяо приподнимается на локтях, тут же устало падая обратно на подушку. — Хочешь сказать, тебе не понравилось? — выгибает бровь Казуха, беря со стола рядом салфетки.       А Сяо молчит, всё пытаясь отдышаться.