Облачные лилии

      Бьякуран неспешно кружит по праздничной банкетной зале в окружении своих Хранителей, лениво раскланиваясь с важными и напыщенными донами, раздражая старшее поколение своей широкой улыбкой и ненавязчиво поддерживая Юни под локоток, доводя до белого каления стоящего неподалёку Гамму. Погребальные Венки, рассредоточенные вокруг них, создают непроницаемый, но органично вписывающийся и почти неощутимый заслон, через который не пройдёт ни одна опасность.       Всё обыденно и привычно.       Высокие окна открывают чудесный вид на сад, а вычурные белые колонны подпирают потолок с изящной лепниной – Вонгола, как всегда, на высоте. Хороший приём, хоть и скучный, думает глава Мельфиоре, оглядывая зал, и с трудом сдерживает дрожь, слыша неожиданно громкое шипение Реборна.       - Лакей! Где тебя черти носят? Все уже собрались!       Солнечный Аркобалено отвешивает подзатыльник мешкающему Облаку, игнорируя его слёзные вопли.       - Ну, Реборн-сенпааай!       Сейчас киллеру-репетитору не до воспитания вечно валяющего дурака каскадёра. Наконец ставший полноправным Доном Вонголы Тсунаёши организовывает приём, на который приглашены все значимые члены Альянса. Формально контракт закрыт, но Солнце никогда не умел отказываться от своих привязанностей, даже если тщательно их ограничивал. Оставлять ученика наедине с этим сборищем голодных акул он не собирается и без зазрения совести обставляет всё, как последний экзамен.       Джессо практически слышит мысли бывшего проклятого, что зовётся самым непредсказуемым. Он бы посмеялся над этим, если бы по позвоночнику не полз липкий, с трудом сдерживаемый страх при виде смеющегося каскадёра, беспечно закинувшего руки за голову и дурашливо улыбающегося Солнцу Аркобалено.       - С тобой всё хорошо? - малышка Юни осторожно дёргает его за рукав кипенно-белого пиджака, с тревогой всматриваясь в его прищуренные глаза.       - Конечно! – он растягивает губы в абсолютно фальшивой улыбке, нежно накрывая рукой детскую ладошку юной провидицы, прекрасно зная, что её не провести такой плохой игрой. Но, к сожалению, на большее у него нет сил. – Не беспокойся.       Он улыбается, а сам краем глаза следит за деланно беспечным, показательно безопасным каскадёром. С момента “неслучившегося будущего” прошло без малого четыре года, и, если не брать в расчёт время снятия проклятия Аркобалено, это первая его встреча с Облаком Сильнейших.       Если подумать, это и не встреча вовсе. Так. Мимолётное пересечение.       Но Бьякурану достаточно и этого, чтобы ощутить холодное дыхание смерти на своём затылке. Ледяные, обманчиво тонко-ломкие пальцы ужаса впиваются в загривок, глубоко вгоняя под кожу бритвенно-острые когти.       Его насмешливый, змеиный шёпот на ухо почти осязаем.       “Только дёрнись. Повернись, ослабь бдительность…”       Аркобалено Солнца раздражённо пинает обладателя этого голоса, и тот с испуганно-истеричным воплем убегает в другой конец зала. Мафиози провожают «слабейшего из Аркобалено» насмешливыми взглядами, прячут смешки за бокалами с шампанским, а Джессо до боли сжимает зубы, растягивая губы в совсем уж паскудной ухмылке, заставляя окружающих нервничать. Ему не до смеха.       Закрывая глаза, он каждый раз видит объятую пурпурным пламенем фигуру, ступающую в полный рост по полю боя под градом выстрелов. Никто вокруг не имеет и малейшего понятия о том, какой монстр скрывается за вечной улыбкой и тоннами грима. Этого не знали даже там, в будущем, хотя никто и не думал скрывать. Никто не мог это скрыть. Ресурсов просто не хватало.       Скалл де Морт уничтожил три четвёрти всей армии Мельфиоре. В одиночку. За один день. В одном месте.       Он зовётся слабейшим. Но его не остановила ни радиация, направленная на Аркобалено, ни все Погребальные Венки разом. Его не смог задержать даже Гост, натравленный на Облако Бьякураном.       Тошнотворный запах жжёной плоти, треск спёкшейся в стекло земли, горы трупов, реки крови и стоны едва живых людей… Горький пепел, оседающий на губах, и солёное железо крови, булькающей во рту из-за пробитого рёбрами лёгкого.       Лёжа на влажной, горячей, перепаханной земле, впитавшей жар множества пламенных атак и напившейся крови, он не мог даже пошевелиться, не то что сражаться. Небесное пламя ещё сохраняло ему жизнь, но подняться он был уже не в силах.       На объятый пламенем силуэт, возвышающийся над ним, он смотрел как на предвестника скорой смерти, не задаваясь вопросом, как и почему аркобалено Облака вдруг из двухлетнего младенца сравнялся ростом с Кикё. Он просчитался, и это было настолько очевидно, настолько глупо… Погибнуть почти в самом начале, не иметь ни малейшего шанса...       А в глазах цвета индиго плясала весёлая насмешка, языками костра переплетающаяся с какой-то непонятной, но не обидной иронией. На Черепе тогда уже не осталось даже нитки – всё сгорело и истлело от его силы, но его это не волновало, даже не смущало особо.       - Забавный ты ребёнок, Бьякуран Джессо, – сказал он, опускаясь на колено рядом с ним. – Интересный, – изящные, тонкие пальцы невесомо провели по бледным скулам, задержались на татуировке на щеке под глазом, стёрли кровь с подбородка. – Давно я так не веселился, - улыбнулся ему Облачный Аркобалено. – Так и быть, дам тебе шанс, мальчик.       И вложил в его безвольную ладонь фиолетовую соску…       Дальше Бьякуран не помнил. Вырубился от потери крови и болевого шока, а когда пришёл в себя в больничной палате, пустышка всё ещё была в его руках.       Аркобалено Облака тогда так и не нашли, но Джессо подозревал, что это чудовище не умерло. Затаилось. Не больше.       Бессмертный Скалл. Каскадёр, которого ненавидит Смерть.       Или который и является Смертью.       Видит Система, Бьякуран уже ничему не удивится.       - Лакей! – окрик Реборна выдёргивает из воспоминаний, и Глава Мельфиоре провожает взглядом пышущего яростью Аркобалено, пинком вышвыривающего своего коллегу в окно.       Ему искренне любопытно, чем киллер, да и все остальные, собранные Шаманом “Сильнейшие”, заслужили такой яркий кредит доверия? Почему тот, кто обладает столь огромной силой, позволяет к себе отношение, едва ли уступающее отношению к грязи на ботинках?       Это интригует и пугает до дрожи. Ведь однажды Облаку надоест притворяться, и оно вспыхнет, сжигая своих обидчиков. Бьякуран не верит, что Реборн знает, на ком оттачивает свой сарказм и сбрасывает пар. Если бы знал, так себя не вёл…       Вечер идёт своим чередом. Несмотря на полный набор Хранителей Тсунаёши и присутствие Варии, обходится без мордобоя и серьёзных скандалов. Даже Занзас выказывает новому Дону положенное уважение. Джессо задумчиво покручивает бокал шампанского за тонкую ножку, лениво размышляя, какой взяткой добился этого Савада и стоит ли опасаться за свои предприятия, на которые Варийцы давно облизывались, но сдерживаемые твёрдой рукой Наследника только скалились, да пугали подчинённых.       Как говорится, ничего личного. Только бизнес.       В зале приглушают свет, зажигая свечи, и приглашённые музыканты исполняют медленный вальс, на тур которого Гамма без зазрения совести крадёт у Бьякурана Юни. Закатив глаза, молодой глава салютует влюблённой парочке бокалом. Зря Электрический ревнует, он всё-таки не педофил, и вообще они с Джиглио Неро родственники. Кто не верит, может взглянуть на родовое древо. Где даже слепому станет ясно, что он Арии племянник.       Воистину, слепы бывают люди.       Ну, да не ему их просвещать. Семейные тайны они такие. Семейные.       Фыркнув в бокал и шутливо пригрозив Гамме пальцем, он выходит на балкон, игнорируя заливистый смех Юни. Может, в скором времени ему придётся проводить с будущим зятем лопатный разговор, на предмет его серьёзных намерений.       Прохладный воздух вступившего в свои права вечера настраивает на лирический лад, донося тонкий запах роз и лимонных деревьев, высаженных в саду. Солнце давно опустилось за горизонт, рассыпав по тёмным небесам горсть сверкающих снежных звёзд. В нём, видно, говорит кровь Шаманов, но в такие моменты Бьякуран невероятно ярко ощущает всю тщетность бытия. Звёздам всё равно, что происходит на земле. Им плевать на кровь, пролитую людьми, и безразличны чужие амбиции…       - Хороший вечер, не правда ли? – чужой голос выводит его из раздумий, и только годы практики и огромный опыт параллельных реальностей позволяет ему не вздрогнуть.       Аркобалено Облака сидит на мраморных перилах, поджав под себя ногу, а вторую свесив за бортик и беспечно покачивая стопой в высоком ботфорте.       - Безусловно, – Бьякуран натягивает на лицо привычную маску, впрочем подозревая, что этому существу нет до неё никакого дела.       - А если серьёзно, - Скалл поворачивается к нему лицом, и тонкая цепочка пирсинга тихонько позвякивает на летнем ветру. – Прекращай от меня шарахаться. Мне пришлось сказать Реборну, что я над тобой крайне неудачно пошутил, чтобы он перестал на тебя так подозрительно пялиться.       Облако ерошит пурпурные волосы и вздыхает.       - Знал бы, что тебя так проберёт, подходить бы не стал, – признаёт он, иронично поглядывая на Белую орхидею Мельфиоре, и, наклонившись вперёд к замершему молодому человеку, душевно роняет. – Я не кусаюсь, Джессо.       - Но я бы не удивился, – иронично подняв бровь, он прячет лицо за полупустым бокалом, чувствуя, как покалывает кончики пальцев от желания зажечь Пламя.       - А вот это уже обидно, – фыркает Де Морт, откидываясь назад в шатком равновесии и поднимая лицо к звёздным небесам. – Но, правда, я давно так не веселился, как в тот раз.       - Массовая бойня, унёсшая почти три тысячи человек и сжёгшая весь Палермо и часть предместий, теперь так называется?       - Мне больше семи сотен лет, Бьякуран, - он произносит это, как ничего не значащий факт. – И меня пытались убить больше раз, чем людей во всей Италии. Но с моей силой, это всё не страшнее комариного чиха. Так что иногда и мне хочется развлечься.       - Ты мог меня убить, – замечает мафиози, игнорируя подступающий к горлу ужас.       - Мог, – соглашается Аркобалено, бесшумно спрыгивая на деревянное покрытие балкона. – Но, как я и говорил, ты мне понравился.       И жестом фокусника извлёк из-за спины венок из белых лилий, мягко опустив его на чужую макушку.       - Тебе идёт, – рассмеялся бессмертный в ошарашенное лицо наследника Маре, смеющимися глазами встречая широко распахнутый лавандовый взгляд. – И не вздрагивай ты так, издеваться над Реборном моё старое хобби. Как-никак, тридцать лет в одной команде. Любопытно даже, когда же до него, наконец, дойдёт.       Облако щёлкнул Бьякурана по носу и развернулся к выходу в зал.