Сладость или гадость

Хэллоуин Ване всегда нравился: можно подурачиться, сладкого наесться, в разных клубах и барах акции проходят, можно практически даром погулять, в общем. Не нравилось только то, что сейчас он был один, все друзья далеко, девушки или парня тоже нет. А в одиночку ходить по кабакам и накидываться как-то совсем не комильфо. Хотя и Москва, народу, по большому счету, плевать – один ты или с кем-то гуляешь. Но вот самому не хотелось – где-то глубоко еще сидело провинциальное убеждение, что по заведениям по одному ходят совсем уж закоренелые алкаши. Зато то же самое убеждение почему-то допускало напиться в гордом одиночестве дома. Этим Ваня и решил заняться грядущим вечером: вино, куча конфет, мороженое, всякие снеки и подборка ужастиков. Плюс образ вампира, на который даже тратиться не пришлось. Всю осень почему-то на улицу выходил редко, спал мало, зато много работал и благодаря этому обзавелся кругами под глазами и бледностью лица. Аристократической, разумеется, а не покойницкой. Плюс на днях они с Гришей почему-то не поладили, и теперь на нижней губе алела царапина, уже затянувшаяся, конечно, но свой шарм она определенно имела. Короче говоря, Ванечка на сегодня решил быть вампиром-затворником и не ебет. Вечер протекал неторопливо и приятно: к середине подходила бутылка, почти заканчивался «Звонок», а сзади на спинке дивана мурчал Гриша, когда запиликал домофон. Не то чтобы Ваня чего-то боялся (в компании с таким котом бояться вообще нечего), но стало как-то не по себе. Где-то внутри засел детский страх одиночества и темноты. Подходить не хотелось, но домофон звенел, не переставая, поэтому Ваня пересилил себя и снял трубку. - Сладость или гадость! – заорал оттуда мужской и пьяный, судя по всему, голос. - Ты кто, блять? – Ваня решил быть с незваным гостем не слишком вежливым. - Твой личный демон. Открывай давай, - потребовал голос. - А пососать не завернуть? – галантно предложил Ваня. - Не борзей. Гостей прогонять невежливо, - обиделся голос, но резко сменил тактику и низко, будто угрожающе, сообщил, - А то ты меня в дверь не пустишь, так я в окно ведь могу. Ваня поежился: он жил на четырнадцатом этаже из двадцати, и гостей прямиком с улицы ему точно не хотелось. - Хуй с тобой, демон, заваливай, - он решил, что просто отделается от придурка конфетами, а потом просто закроет у него перед носом дверь, и нажал кнопку. Нежданный гость поднимался очень долго. Ваня решил, что лифт сломался и этот дятел добирается пешком, поэтому снова уселся на диван, нажал «плей» и продолжил бояться девчонки из колодца. Как раз в тот момент, когда в фильме зазвонил телефон, в его дверь тоже затарабанили, и Ваня крупно вздрогнул. «Звонок» хоть и выдумка, но такие совпадения все равно были неприятны. Он подхватил со стола вазочку с конфетами и пошел открывать. Отдавать конфеты было жалко: он покупал их для себя, а потому выбирал самые классные, вкусные и дорогие. Гость, услышав, что открывается замок, снова заорал из подъезда: - Сладость или гадость! «Вот ведь недоумок, объясняйся потом с соседями», - досадливо подумал Ваня и распахнул дверь. - Че, бля? – вырвалось у него против воли, как только он увидел своего гостя. Тот в долгу не остался и нагло спросил: - Ты кто такой? А вечер переставал быть томным. Если уж ему испортили просмотр кино, то хотя бы сейчас он оторвется. Наверное, кто-то там наверху все-таки хотел, чтобы Ванечка сегодня развлекся. - Мы с тобою не встречались и даже не знакомы, - он улыбнулся самой гадкой улыбкой, на какую был способен, - хотя, вообще-то ты меня знаешь, рэпер Охра. Гость устало вздохнул: - Фанат что ли? Где расписаться? - Фанат, да. Самый преданный поклонник, дядь. Конфетку? – Ванечка любезно протянул вазочку. Охра прислонился к косяку и снял перчатки. - Все еще не догоняю, ты кто такой-то? – спросил он печально. - Fallen MC, - и Ванечка кивнул пару раз головой, как будто Охра мог не поверить ему без этого. Даже через грим видно было, как тот удивился. Он похлопал себя по карманам, вытащил пачку сигарет, а потом прикурил одну. - Ебать, я попал, - усмехнулся, выдыхая дым прямо Ване в лицо. - Согласен. Проходи? – Ваня отступил вглубь коридора и приглашающе махнул рукой. Охра зашел и нерешительно огляделся: - Ты один что ли? Без своих веселых друзей? Ваня покачал головой: - Ты тоже без своего носатого приятеля. - Не поверишь, я к ним и ехал. На пару дней из Краснодара выбрался. Без машины еще как назло. Так бы сам доехал, а тут таксист. Заблудился, блять. Тут все дома похожи, он не местный. Не парься, я уеду сейчас. Новое вызову. Ване стало даже обидно: Охра не хочет терпеть его общество дольше нескольких минут. Конечно, великий Окси ведь ждет. - Жаль, - улыбнулся он, - у меня, конечно, тусовки нет, зато есть конфетки, бухло и котик. Охра ему, по правде сказать, нравился. Нравился во всех смыслах. Тогда «Шиппер-таун» был поводом задеть его, обратить на себя внимание, но как-то ничего и не вышло. А вот теперь Охра стоит у него в коридоре, курит и собирается уже уходить. Но он удивил Ваню: - Котик это круто. Я в инсте его видел. Шикарный кот. Познакомишь? – и наклонился, чтобы снять кроссы. - У меня еще мороженка есть, - зачем-то сказал Ваня и пошел в комнату. Охра был в образе (не иначе вечеринка у Яныча была костюмированная), поэтому, разувшись, сразу же пошел смывать грим. В комнату он вернулся уже Рудбоем, Ваней Евстигнеевым. Все это время Ванечка сидел на диване, напряженно тиская Гришу. Поверить в то, что Охра согласился остаться у него, было невозможно, и сейчас он пытался успокоить себя с помощью кота. - Раз мы с тобой формально не знакомы, предлагаю исправить, - входя в комнату, сказал Рудбой и протянул Ванечке руку, - Ваня. Можно Рудбой. - Тоже Ваня. Можно Фаллен. Иногда – Ванечка. Евстигнеев уселся на диван рядом и потребовал: - Ты обещал котика, конфеты и бухло. Можем начать с котика. - Знакомься. Гриша, это рэпер Охра, можно просто Ваня, - Ванечка пересадил кота со своих коленок на Ванины, - пойду за посудой. Кода он вернулся с новой бутылкой (посчитал, что негостеприимно предлагать уже ополовиненную) и парой чистых стаканов, Рудбой уже вовсю подружился с Гришей, и сейчас кот уютно свернулся у него на коленях, громко урча. - Быстро ты, Ваня, обжился тут, я смотрю, - удивился Ванечка, ставя на стол бутылку. - В хорошей компании, почему бы нет, - улыбнулся ему Рудбой и тут же спросил, - «И гаснет свет…» смотрел? - Как раз собирался, когда ты позвонил. Рудбой откупорил вино и разлил его по кружкам: - Люблю из большой посуды пить. Бокалы эти пузатые терпеть не могу. Пафосно так, - смешно закатил глаза, а потом засмеялся. - А тебя Оксимирон Яныч не потеряет? - Уже нет, мы передоговорились на завтра, - как-то подозрительно легко сообщил Рудбой. Умом Ваня понимал, что фильм не очень страшный, что это вообще все не по-настоящему, но, видимо, дело было в каких-то глубинных общечеловеческих страхах, потому что его не отпускало до конца фильма. На одном особо жутком моменте, он даже схватил за руку Рудбоя, но сразу же отпустил и извинился. Не хватало еще, чтобы тот подумал что-нибудь не то. Но видно было, что Рудбою тоже не по себе, потому что, когда пошли титры, он включил свет. - Стремно как-то, - объяснил он Ване, - может комедию? Сошлись на «Возвращении живых мертвецов» и смотрели в этот раз уже с включенным в коридоре светом. Ваня подумал, что двум взрослым мужикам и коту бояться не к лицу, но потом вспомнил, что вообще собирался смотреть его один, и решил забить на свет. Вино подошло к концу, в голове приятно шумело. Рядом сидел Рудбой, и это было каким-то чудом Хэллоуина, не запланированным по сценарию. Ване очень хотелось еще раз к нему прикоснуться, вино в голове подсказывало, что неплохо было бы перевести киновечер в горизонтальную плоскость. Но было одно препятствие – Рудбой. Ваня не знал, что там у него с ориентацией. Мальчики, девочки, или вообще фотики? Поэтому просто радовался тому, что есть. - Кстати, ты про мороженку говорил еще, - вспомнил Рудбой. - Базара нет, - кивнул Ваня, - но оно простецкое, в стаканчиках. Знаешь, как раньше в детстве. - Ясно, Ваня Фаллен эм цэ, ты считаешь меня таким пафосным долбоебом, которому всякие изыски подавай, - притворно проворчал Рудбой. - Только оно из морозилки прямо, каменное. Ниче? – уже из кухни крикнул Ваня. Мороженое оказалось очень твердым, кусать такое точно не получилось бы, поэтому оставалось лизать. После того случайного касания Ванечка отсел от Рудбоя на другой край дивана, от греха, как говорится. А тот, как назло, сейчас и являлся воплощением греха. В свете телевизора особенно красивым. Челка спадала на лицо, взгляд в экран, немного задумчивый. Но самое главное – мороженое, которое было у него в руках. Или губы и язык, Ваня пока не мог понять. Знал только, что смотреть было мучительно. И очень хотелось оказаться на месте этого стаканчика. Чтобы его так же облизывали, легко, едва касаясь, чтобы потом невесомо губами, и снова языком. Неприлично было пялиться, поэтому Ваня отвел взгляд и тоже стал смотреть фильм. Он видел его не меньше десяти раз – классика как-никак. В детстве очень боялся, а теперь воспринимал только как комедию, каждый раз смотря не отрываясь. И сейчас вот тоже полностью погрузился в кино, совершенно на автомате облизывая свое мороженое, прихватывая его губами, пробуя на зуб – может, наконец стало мягче. Но оно оставалось твердым, и Ваня просто слизывал подтаявший верх. Предыдущий фильм Рудбой временами комментировал, и Ване это очень нравилось. Вот и в начале второго они тоже обменивались мнениями, Рудбой что-то ему рассказывал о режиссере, о съемках, прерываясь на это дурацкое мороженое, конечно. Но в какой-то момент Ваня понял, что Рудбой молчит. Оказалось, понял он это слишком поздно. Приблизительно в тот момент, когда на его коленку легла чужая ладонь. - Ваня, тебе кто-нибудь говорил, что мороженое ты ешь очень эротично? – сообщил ему Рудбой чуть не на ухо. Ванечка чуть не подавился. Определенно, вечер ужасов удался, и Рудбой смог напугать его гораздо больше фильмов. - Только не говори мне, рэпер Охра, он же Рудбой, что ты это сейчас серьезно, - нервно ответил он. - Первое апреля еще нескоро, рэпер Фаллен, поэтому да, серьезнее не бывает, - кажется, Рудбой придвинулся еще ближе. - Ты меня соблазняешь, что ли? – Ваня повернулся к нему и чуть не столкнулся носами. - В свое оправдание могу сказать, что первым начал ты. Сначала шикарный кот, потом вино и ужастик рядом на диване, теперь вот мороженое, - Рудбой чуть отодвинулся от него, наверное, чтобы не сильно смущать. – Мороженое было последней каплей, Ванечка, и если ты сейчас скажешь, что только по девочкам, ты мне сильно соврешь. Кстати, ты в самом начале что-то говорил про «пососать». В силе? - Неожиданный поворот событий, но приятный, чего говорить, - как бы сам себе сказал Ваня, все еще не решаясь что-то ответить Рудбою. Тот не стал долго ждать ответа и опять подвинулся к Ване близко-близко, помедлил для чего-то пару секунд, а потом прижался к губам. Ванечка потормозил совсем немного и впустил его. Губы у Рудбоя были сладкими и холодными от мороженого, а язык очень напористым. Ване казалось, что он снова пьяный, и он позволил себе прикоснуться к Рудбою. И здесь он опять был вторым: Рудбой буквально на мгновение раньше задрал его футболку и провел ладонями от поясницы вверх. Потом опять вниз и чуть залез пальцами под резинку штанов. Ваня вздрогнул и покраснел: белья дома он не носил. Рудбой теперь тоже был в курсе этого, поэтому отстранился и, пьяно смотря на него, спросил: - В душ? Потому что у меня уже стоит. И давненько, наверное, полчаса. Ну, не признаваться же ему в том же самом. Только Ваня себя весь вечер сдерживал, как мог, потому что его стояк был бы заметен сразу целиком и полностью. А когда Рудбой его поцеловал, то он себя отпустил, и – здрасьте, приехали. Ваня встал, и Рудбой мгновенно оценил масштаб бедствия, которое создал сам же: - Отлично выглядишь, Ванечка. Я пока здесь все приберу, - и подмигнул так по-блядски, что Ваня тут же смотался в ванную, чтобы не разложить Рудбоя на диване безо всякой приборки. Он намывался очень быстро и очень тщательно и одновременно думал. И чем больше он думал, тем больше все это казалось ему странным, тем больше он боялся, что Рудбой передумает, или вообще что-нибудь такое отмочит…непонятное. Но все опасения были напрасны. Рудбой стоял на балконе и курил. А еще барабанил пальцами по раме. И Ваня понял, что тот нервничает не меньше него самого. Подошел неслышно, обнял со спины и очень сильно попытался прошептать Рудбою на ухо, но получилось в ямку возле ключицы: - Я готов, Вань. Жду тебя. Рудбой не ждал его, поэтому вздрогнул всем телом и выронил за окно недокуренную сигарету. - Нельзя так пугать, Ванечка, - развернулся, опять широкими движениями огладил спину, подобрался опасно близко к полотенцу, в которое Ваня завернулся после душа, - провокатор. Мне пары минут хватит. - Полотенце в шкафу там, - напомнил ему Ваня, когда Рудбой вернулся в комнату. Тот промолчал и скинул с себя худи, майку. Ваня нехотя отвернулся – кто еще провокатор тут. Пока Рудбой мылся, он думал, что пусть сегодняшний вечер никогда больше и не повторится, Хэллоуин все равно останется его самым любимым праздником. Рудбой шикарен. Это была первая Ванина мысль, когда он увидел его, выходящего из ванны. Вторая – зря он все-таки пренебрег полотенцем, потому что сам Ваня долго от таких видов не продержится. А потом Ваня вообще ни о чем не думал, потом что как тут думать, когда смотришь вниз, а взгляд утыкается в светлую макушку. А задницу обхватывают крепкие ладони. Рудбой действительно играл жестко, и Ване это нравилось. Так нравилось, что у них на двоих осталась только одна мысль, и та у Рудбоя. Он думал о том, что через пару месяцев Новый год, и вот тогда он скажет Ванечке, что ни на какую домашнюю вечеринку он не ехал, и никакой таксист не заблудился. А адрес ему помогли достать – мир не без добрый людей. Так что гадости закончились, теперь впереди было все только сладкое, нежное и долгое. И они с Ванечкой.