Забота и попытки наверстать упущенное

      У Джоичиро за все годы его жизни накопилось достаточно опыта, для того чтобы понять: всё, происходящее вокруг тебя и с тобой в частности, имеет свойство неожиданно менять ритм.       С одной стороны, иногда нежданные перемены вставляют палки в колеса, с другой — будто врываются, меняют твоё мировоззрение, заставляя пересмотреть приоритеты и отношение к чему-либо.       Однако с Джоичиро впервые происходит и то, и другое одновременно, и это вводит в ступор даже его.       Он в своих путешествиях по миру с целью профессионально готовить и неустанно учиться чему-то новому на тот момент был далеко от Японии, но, что редко бывает, оказался достаточно близко к телефону, чтобы тут же ответить на внезапный звонок госпожи Фумио.       Да, Джоичиро всё ещё не удалил её номер телефона в своих контактах, хотя будь в общежитии, где живёт Сома, другой комендант, не потрудился бы даже имени запомнить.       Однако Джоичиро даже представить не мог, по какой причине звонит ему госпожа Фумио. И именно этот звонок вогнал лезвие ножа в его спину, а вместе с тем и полностью изменил что-то в его приоритетах…       Бросив все вдруг ставшие блеклыми на фоне произошедшего дела, Джоичиро первым же рейсом вылетел в Токио. Пока он сидел в салоне самолёта, пропуская мимо взгляда красиво меняющиеся за окном огни городов, пытался мысленно себя успокоить и размышлял: что могло понадобиться вооруженному грабителю…       …от его сына.       Продукты, которые тот покупал в местном супермаркете? Деньги? С пистолетом…? Хотя это уже больше похоже на правду — возможно, человек, попытавшийся ограбить Сому, знал, что тот учится в Тоцуки, а так как большее количество студентов этой академии фантастически богаты, решил: и Сома из таких. А цели должны оправдывать средства и наоборот. В крайнем случае, мало ли в городе малоумных грабителей с пистолетами, может, тот банально для самообороны оружие взял, однако выстрелил бы им в живого человека только настоящий кретин.       Тем не менее, как бы не пытался размышлять Джоичиро, его всё больше терзало изнутри чувство страха, тревоги и неготовности терять своего сына, пусть всё, по словам госпожи Фумио, и обошлось. Да и можно ли к этому, в принципе, подготовится? Никогда. И между этими чувствами просачивалось густое и навязчивое, как отравленный газ, ощущение того, словно в этот самый момент Джоичиро начало чертовски не хватать Сомы. Казалось, он провёл с ним слишком мало времени и в любую секунду это время могло остановиться навсегда, как бьющееся горячее сердце из-за холодной пули.       Вот так просто.       И Джоичиро почти физически пронзала боль от того, как эфемерный нож в его спине медленно проникал всё глубже и глубже в тело и душу своим острием. Еще чуть-чуть — и по рукоять. Но он также ощущал и подымающийся к горлу гнев. ° °       Перед Сомой сидела миловидная медсестра и смотрела на него пристальным взглядом карих глаз. Ожидала ответа, хоть какой-нибудь реакции от того, кто практически не способен на это так быстро. Сома после того, как очнулся в палате на кушетке в одной длинной больничной рубашкой на теле, ещё кое-какое время пытался прийти в себя и установить причинно-следственную связь, чтобы определить, в какой момент своей жизни он оказался… здесь.       Сома не мог понять, сколько хотя бы примерно времени прошло, но, пока он был один, успел обнаружить своё тело забинтованным, а на рёбрах с правой стороны почти под грудью был плотный слой ваты и марли. В конце-концов, Сома вспомнил: последним из запомнившегося было то, как он вечером направился в магазин за продуктами, а когда, уже в темноту, как всегда задержавшись за изучением продуктов, достаточно отошёл от маркета с пакетами в руках, словно из ниоткуда вышел человек, лицо которого не было видно из-за темноты, и начал приказывать добровольно отдать все деньги. Но кто такой этот, если вспомнить голос, мужчина, чтобы Сома отдавал ему свои деньги? В конце-концов, он пытался просто прекратить все это словами, а потом начал набирать полицию.       После Сома вспомнил, что человек неуверенно направил на него дуло пистолета, говоря, что лучше будет отдать все деньги по-хорошему, которых у родителей Сомы, он считает, наверняка и так предостаточно. И последним из того, что помнит Сома, было долгое нежелание мужчины нажать на курок, подрагивающий голос при ответах на попытки заговорить его, а потом оглушающий выстрел и невероятная боль.       И вот, он, Сома, здесь. Похоже, что так все и было.       Пришедшая чуть позже после того, как он очнулся, медсестра, спросила, помнит ли он что-то и получив утвердительный ответ, решила обойтись обьяснением, что Сома потерял сознание из-за нехватки крови, его обнаружили неизвестные парни, пришедшие на звук выстрела, они же и набрали скорую, а затем он был без сознания всю ночь, но пулю удалось вытащить, количество крови восстановить, а жизненно-важные органы и кости целы. Еще медсестра мельком заметила, что от капельницы его уже отключили, неудачливого грабителя быстро поймали, а его друзья и прилетевший в Токио по первому звонку отец чуть не остались ночевать в больнице на коврике в коридоре.       — Аэ-э… так со мной…? — неуверенно начал Сома, не понимая, что следует говорить в такой ситуации, хотя внутри бурлил целый вулкан эмоций, а от осознания, что он чуть было не умер, пробирало до костей холодной дрожью.       — С вами всё хорошо, — добродушно улыбнулась медсестра, сжимая руки на папке с какими-то бумагами. — Вы остались живы, а это главное. Вас выпишут как только организм достаточно восстановится, но вам предстоит сдать нужные анализы в нашей клинике и сходить на рентген. Сегодня так же придет полиция, — пока девушка говорила, Сома очень надеялся запомнить эту информацию или хотя бы рассчитывать на то, что ему напомнят, если потребуется, — кстати, ваши друзья и отец, — улыбка на губах медсестры стала чуть шире, и она указала пальцем на дверь выхода из палаты, — ждут вас. Могу я пригласить их?       Сома моргнул пару раз, растерялся, но затем с улыбкой на лице согласился.       И уже через какие-то жалкие секунд пять его палата наполнилась разными взволнованно-радостными голосами, криками и писком. Медсестра быстро скрылась — здесь и яблоку было бы негде упасть.       — Блин, Сома, дурак, как же ты нас напугал! — с раскрасневшимся от негодования лицом и размахивая руками кричала Икуми, пока Юки, громко плачущая вовсю кинулась Соме на грудь, что-то говоря про то, как все они рады видеть его снова и периодически вытираясь о его рубашку.       — Ну чего вы, всё же обошлось, — Сома примирительно поднял руки с неловкой полуулыбкой на лице, а потом мягко отстранил от себя Юки, чтобы она не задела рану.       Ведь, о-о-о, даже прильнув к нему с другой стороны, она может это сделать…       — Да, обошлось, — услышал Сома голос Эрины, стоящей чуть поодаль. Он почему-то отозвался в сердце приятной теплотой…       Однако строгие нотки в её тоне дрожали, а красные глаза выдавали недавние слезы. Не то чтобы самой Эрине это нравилось, но Сома для неё важнее, чем создать впечатление холодной королевы Тоцуки. Да и зачем всё это? Рядом с ней те люди, которым она достаточно доверяет.       — Тем не менее, это не значит, что нужно быть таким снисходительным к себе, — продолжила Эрина в наступившей тишине, прикрывая глаза. Руки, сложенные на груди, едва заметно подрагивали, — мы все… очень переживали за тебя… — уже тише добавила она, пряча взгляд прикрытых глаз и редко краснея в щеках.       Сома не нашел, что ей ответить. Ни через секунду, ни через три. Дальше молчание стало неловким, а всё, что он хотел — это прикоснуться к Эрине и успокоить её без слов. Соме казалось, что ощутив она его рядом — станет немного лучше, а происходящее — будто бы реальнее.       Сома уже решил подойти к Эрине, но в этот момент звонкую, как всхлипывающая Юки, тишину, нарушила Алиса. Точно таким же звонким голосом:       — Да-да, все мы согласны с милой Эриной! — она ткнула в него пальцем, уперев другую руку в бок, и нахмурила тонкие брови, — Тебе нужно быть осторожнее…!       — Ты предлагаешь мне с электрошокером под рукавом ходить? — выгнул бровь Сома.       Алиса, которую перебили самым нахальным образом…       — Звучит, как неплохая идея, — хмыкнул Хаяма.       …Алиса, которую перебили самым нахальным образом уже дважды, вскипела ещё больше, но, на удивление, тут же выдохнула и успокоилась. Потом, открыв глаза и глядя на Сому в упор, продолжила:       — Не совсем. У меня более гениальная идея, — произнесла она величественным тоном, — после наступления темноты я буду одалживать тебе Рё в качестве телохранителя, — Алиса с довольной улыбкой указала ладонью на Курокибу, стоящего с самым уставшим, в принципе, как и всегда, выражением лица из всех в этой палате. …Даже Сомы.       Сома перевел искреннее удивленный взгляд на Рё, как и все присутствующие.       — Я ещё не соглашался, — сиплым голосом заметил он.       И тишина повисла ещё раз…       — Алиса, тебе не кажется, что у твоего друга и так хроническое недосыпание? — заметил Такуми, — ты хочешь его вообще сна лишить? Да и, если честно, при таком исходе у него есть неплохой шанс по внешнему виду переплюнуть любого преступника, — Исами закивал, соглашаясь со словами брата.       От Курокибы, конечно же, можно было бы ожидать криков, но он лишь прорычал что-то в сторону Такуми, испепелив его убийственным взглядом с закупоренной в зрачках злостью, и… всё. Удивительно.       — Ребят, да не нужен мне никакой телохранитель, — в голосе Сомы причудливо переплёлся смешок и возмущение, — навряд ли это когда-нибудь повториться, да и что, теперь всех прохожих по вечерам опасаться?       Рёко, стоящая у стены около Эрины и прижимающая руку к груди, опустила глаза. Алиса напряжённо думала, Курокиба и Хаяма смотрели на вид за окном. Мегуми всхлипнула. Стоп, Мегуми всхлипнула?       Сома тут же перевел взгляд на неё, ожидая чего-то. На самом деле, Мегуми была для него самым лучшим другом, будто бы даже сестрой, и от неё Сома, может быть… ожидал какой-то другой реакции. Не такой, как у всех.       Мегуми взглянула в его глаза на миг, а потом, больше не в силах сдерживать эмоции в себе, кусая губы и теребя волосы, заплакала. Она вытирала слезы, катившиеся по щекам, дрожащими руками и ревела чуть ли не навзрыд. Сома хотел подойти к ней… но Икуми положила ладонь на его плечо, заметив это движение, мягко нажимая. Юки тоже начала всхлипывать, а подойдя к Мегуми, взяла её за руку и подвела её к Соме, который быстро распростер объятия.       И всё же, Мегуми такая Мегуми…       Сома мягко улыбнулся, когда она, впервые за все время их дружбы, обняла его. Не очень крепко, чтобы не причинить боль ненароком, но от того не менее искренне.       Мегуми плакала и говорила своим трепещущим высоким голоском что-то про волнения, о том, как хорошо, что Сома остался жив, и что не знала, как быть дальше, если бы с ним действительно что-то случилось. Сома пытался успокоить её словами, но потом только гладил рукой по голове, нежно улыбаясь.       Всё же он очень любит своих друзей…       Сома окинул взглядом всех присутствующих и остановился на отце, стоящим дальше всех и просто наблюдающим.       Джоичиро словил его взгляд, в его глазах сразу отразилась поддержка и твердость, а на губах — полуулыбка.       Сома заметил, что его отец выглядит слегка потрёпанный, искренне этому удивившись, а после… на миг представил, какого было Джоичиро осознавать, что его сын едва не погиб? Что бы ощущал сам Сома, случись такое с его отцом? Его передернуло дрожью…       Сома захотел поговорить с отцом, однако не при друзьях, и выслушать о его чувствах, ведь он понимал, что держать в себе эмоции после того, как твой ребенок едва не погиб, довольно сложно…       Как только все через полчаса начали уходить, Джоичиро нарочито долго занимал себя чем-то, задерживал, чувствуя на себе взгляд сына. Как только дверь за Эриной, бросившей понимающий взгляд на них двоих, тихо закрылась, Джоичиро тяжело вздохнул и…       …В коридоре громко послышался немного высокий, горделивый и плавный, даже при крике, голос. Сома тут же его узнал и хмуро уставился на лицо отца.       Итак, три… два… од…       — МНЕ СКАЗАЛИ, ЧТО ТЫ УМИРАЕШЬ!!!       Куга бесцеремонно ворвался в палату, так ударив дверью, что в штукатурке осталась вмятина от ручки, а на звук сейчас, наверное, соберутся все медсестры. — Ты уверен, что нужно так врываться в палату в умирающему человеку? — заметил Сома.       — Фух, блин! Я говорил, что он жив! Сома, мы с Кугой и Цукасой тебе еды принесли, в больнице же не очень вкусно кормят! — тут же показавшийся в дверях непривычно одетый Ишики откинул со лба растрёпанные волосы и подошёл к Соме, вручая ему тканевый мешок с внушительным количеством еды в судочках и хрен знает в чём ещё.       — Ого… спасибо… — Сома с удивлением принял это и не откладывая на потом начал рассматривать содержимое через прозрачные стенки. Выглядело действительно аппетитно…       — Ну, я хотел это сделать! — проворчал Куга, плюхаясь на единственный в палате стул возле койки, — Но ты вот скажи, как ты умудрился?! Как можно быть таким невезучим? — строго спросил он, закидывая ногу на ногу и тыкая в лоб Сомы указательным пальцем.       — Ну уж не знаю, — бросил Сома, приоткрывая очередной судочек, — вы мне тут на две недели еды принесли, что ли? — улыбнулся он.       Куга лишь фыркнул, бросив что-то про неблагодарность, как тут в дверях показался запыхавшийся Цукаса. Он облокотился о косяк, тяжело дыша, и казалось, словно пробежал не один километр.       И это при его-то физической подготовке…       — Зачем вы… передо мною дверь лифта… закрыли? — спросил он, пытаясь привести себя в порядок и хотя бы выпрямиться.       — Ха-ах, ну-у, чтобы ты походил по этажам, тебе же скоро в путешествие с Риндо, потренируешь свою выносливость, — отшутился Куга, разводя руками.       — Мы всего лишь хотели помочь, Цукаса, — Ишики примирительно помахал руками, по-кошачьи щурясь.       — Я же чуть не умер, пока сюда поднимался! А кто будет Соме готовить, если со мной что-то случится? Он должен питаться самой лучшей едой в таком состоянии.       Уже через секунду Куга, Ишики и Цукаса начали спорить и подшучивать друг над другом. Сома уже не сильно вслушивался, просто радуясь тому, что может наблюдать эту сцену — всё же, недавнее событие оставило какой-никакой, а отпечаток, и некоторые незначительные, на первый взгляд, вещи стали более важными и яркими.       Сома даже не заметил, как отец ушёл, оставив его с друзьями. ° °       Его сына выписали из больницы через месяц и за все это время Джоичиро так и не осмелился с ним поговорить. Хотя не то чтобы он знал, что хочет сказать ему, но даже какие-то возможные слова разбивались на осколки тогда, когда Джоичиро видел Сому.       Сому, который, похоже, действительно не понимал, почему о нем так волнуются друзья, почему помогают со всем, с чем только можно помочь и не отстают ни на минуту.       Джоичиро остался в Токио на кое-какое время, скорее для собственного успокоения, и чуть ли не каждый вечер заходил на чай к госпоже Фумио, где его неизменно угощали своей едой как ни Эрина, так другие ученики, ожидая комментариев.       И этот раз не стал исключением. Джоичиро сидел за столом вместе с госпожой Фумио и Эриной. Остальные из Полярной Звезды заканчивали свою готовку на кухне, откуда доносилась причудливая смесь самых разных ароматов, но из неё постоянно слышался рой взволнованных голосов, а через какое-то время Сому выпнули оттуда самым нахальным образом и с самой милой улыбкой, сказали, что ему нельзя напрягаться.       Он, конечно же, пытался объяснить друзьям, что с его здоровьем все действительно в порядке, и снова попасть на кухню, но дверь если не забаррикадировали, так точно на замок закрыли.       Сома с тяжёлым вздохом принял свою судьбу и беспомощность перед толпой, а затем сел за стол около Эрины и начал слушать, как Джоичиро рассказывал про кулинарию разных стран, в которых побывал, и просто интересные случаи во время своей практики.       Уже через пару минут Эрина переключила свое внимание на Сому, тихо с ним о чём-то болтая и редко краснея.       Джоичиро усмехнулся, заметив это, и решил, что когда-нибудь это станет поводом для шутки над сыном.       Не прошло и десяти минут, как ребята повалили из кухни со своими блюдами в руках, угощая как Эрину с Фумио, так и Джоичиро с Сомой, которому даже собственноручно насыпали под старым предлогом «Не напрягайся, мы сами».       Протесты Сомы, ожидаемо, результата не принесли, так что в конце-концов бросил многострадальный взгляд на Эрину и с сокрушенным вздохом начал есть, пока его друзья пытались уместиться за столом все вместе.       Когда Джоичиро попробовал и прокомментировал все, что приготовили ученики, дал советы и поблагодарил каждого, Эрина как можно более плавно перевела внимание друзей на себя, чтобы Джоичиро вылетел у них из головы на кое-какое время. Хотя, на самом деле, она старалась выполнить его недавнюю просьбу.       Джоичиро понимал, что если он будет и дальше тянуть с разговором с сыном, то чувства съедят его изнутри, как рой насекомых. К тому же, учитывая, что друзья Сомы постоянно находились рядом, словно старались наобщаться с ним, чтобы хватило до смерти, задача поговорить по душам казалась ещё более нереальной.       Джоичиро понял: без помощи Эрины ему не обойтись, и, когда ребята увлеклись диалогом с ней, он тихо позвал Сому за собой и как можно незаметнее встал с места.       — Только не говори, что и тебе не хватает моего внимания, — устало произнес Сома, когда они покинули здание общежития и направились к грядкам овощей, которые выращивал кто-то из жильцов.       — Да нет, не то чтобы, — спокойно ответил Джоичиро, а покосившись на сына, заметил его подозрительный взгляд, — ладно… кого я обманываю.       — Вот именно, — вскинул подбородок Сома, — уже целый месяц, хочу заметить.       — Что… ты всё понял и точно так же молчал? — ухмыльнулся тот, поражаясь, насколько его сын на него похож.       — Что поделать, весь в тебя, — Сома с усмешкой развел руками, — на самом деле, я примерно понимаю, что ты чувствуешь, — мягко улыбнулся он и от его теплого взгляда Джоичиро почувствовал облегчение, настолько сильно, будто даже физическое.       Но в то же время от этого становилось ещё труднее подобрать нужные слова.       — Ну, если ты обо всем уже догадался… — начал Джоичиро, все ещё перебирая нужные фразы в голове и продумывая то, что скажет, чуть ли не на два шага вперёд. Его сын с интересом смотрел на него, — на самом деле… ай, короче, к чёрту всё! Не смейся с меня, эй, знаешь, как это трудно? Стоишь и пялишься ещё, о каком ты там понимании говорил? — Сома без проблем выдержал на себе взгляд отца, пропуская мимо ушей возмущенный голос, но, в конце-концов, всё же принял более-менее серьезный вид, — Я просто хочу извиниться за то, что проводил с тобой так мало времени после твоего поступления в Тоцуки. Точнее, мне так кажется с того момента, как мне позвонили и сказали, что ты в больнице… и за весь этот месяц, что я был здесь, понял, что мы действительно давно не общались друг с другом, и я даже не знал, что у тебя так много настолько хороших друзей и даже девушка есть.       После этих слов повисла тишина, нарушаемая только пением сверчков где-то в траве.       — Пап… — наконец вздохнул Сома, — Эрина мне не девушка.       — Я сказал, что это Эрина? — ухмыльнулся Джоичиро, вскинув подбородок.       — Что… стоп! Разве ты не её имел ввиду?!       — Ладно, её, — Джоичиро счёл довольно забавным смущённо выражение лица Сомы и не удержался от того, чтобы не взъерошить его волосы, — но я удивлен, что вы всё ещё не пара. Чего ты ждёшь? — щёлкнул сына по носу он.       — Я сюда учиться приехал, а не отношения строить, — буркнул тот, приглаживая волосы и краснея ещё гуще.       — Говоришь, как девчонка, у которой карьера — главное в жизни, — улыбнулся Джоичиро, — одно другому не мешает, и я, кажется, говорил: лучше всего посвящать свою готовку кому-то. Так блюда выходят вкуснее.       — Да-да, помню, — Сома вложил руки в карманы штанов, и задумчиво глядя куда-то вперёд, — я думаю, что в будущем, — уже тише сказал он, — мы ещё успеем провести больше времени, потому что я всё ещё ни разу не победил тебя в кулинарном поединке, но пока у меня больничный, ты мог бы взять меня с собой в какую-нибудь страну.       — Ты хочешь этого? — удивился Джоичиро. Хотя, казалось, чему бы…       — Конечно да! Я смогу узнать что-то новое о кулинарии какой-нибудь страны, о чем ты! Хочу, конечно же, кто откажется!       Джоичиро усмехнулся от того, как Сома воспылал идеей, а в глубине его глаз читалась радость.       — Тогда договорились.       Они успели удариться кулаками в согласии до того, как кто-то из общежития крикнул о том, что Сома бесследно пропал.       Что же, ребята тоже стараются наверстать упущенное…