Как любовь к третьему резиденту может помочь скрыть тайну

      Немезис. Страшное чудовище, выведенное свихнувшимися на мировом господстве психами, которое терроризирует игрока на протяжении всей игры. Его ужасные метоморфозы, душераздирающей и ненавистный крик: "СТАРС", который заставил наделать в штаны посреди ночи не одного пользователя. И именно этим пугающим всех детей-геймеров девяностых, и совершенно странным для японцев именем назвался маленький, худощавый мальчик, завалившийся в дом Сано следом за Шиничиро. Они оба были потрёпаны, с их одежды капала грязь, смешанная с ледяными каплями хлещущего снаружи дождя, мальчик был закутан в какую-то бесформенную куртку и затёртые до прорех громадные штаны держались не пойми на чём. Их обоих колотило от холода, и Шиничиро тут же по хозяйски организовал горячую ванну, не утруждая себя объяснениями для подскачивших Изаны, Майки и Эмы, которые расчитывали в отсутсвие старшего нелегально посмотреть телевизор. К счастью, дед тогда был в отъезде и не выкинул то существо, больше походившее на чумазое отрепье со свалки, чем на человека за порог. Трое детей начали водить хороводы вокруг забитого и грязного комочка, пока их старший следил за температурой воды и её уровнем, пытаясь одновременно обработать себе зудящие ссадины йодом.       – Кто это, братик?       – Зачем ты его сюда привёл?       – Он же весь пол испачкал!       Поочерёдно выкрикивали два мальчика, а Эма – самая младшая и самая стеснительная, просто таращилась на едва дышащий комок одежды, из-под которого виднелись спутанные и немытые пряди чёрных волос, не знавшие ножниц полгода минимум. Он забился в угол и лишь один его глаз выглядывал из-за складок вымокшей насквозь одежды, следил за обстановкой вокруг него. Все эти люди были детьми, однако от них не следовало ждать какой-то пощады. Перед его глазами всё ещё плыло огромное и кислотно-яркое облако, поражающее его мозг. Руки тряслись, а ощущение под подушечками жёсткой ткани то исчезало, то вновь появлялось. Хотелось лечь и просто тупо переждать, либо сблевать что-то, противно разъедающее желудок, но всё что в нём было давно исчезло день назад. Или два, может он уже несколько лет валялся в той закрытой, воняющей отходами комнате, и сейчас его просто настиг очередной приход? В комнате было тепло, но его трясло будто в минус сорок, и противная, желчная пелена всё никак не желала уходить из трезвонящей головы. Хотелось есть, пить, а лучше впасть в коматозное состояние до тех пор, пока мозги не придут в порядок, и сырой запах плесени не выветрится из его носа.       – Успокоились! – обычно спокойный, Шиничиро резко крикнул, почти рявкнул на младших братьев, и те сразу присмирели. И теперь уже три пары глаз изучали его, словно под микроскопом, пытаясь добраться до его плохо функционирующих внутренностей. Представив то, как эти тёмные глаза вскрывают ему желудок и лёгкие, выдёргивая остатки кровавой кашицы, мальчик судорожно закрыл рот рукавом. Старший Сано за секунду оценил обстановку, и за шкирку протащил мальчика к унитазу – наверное напрасно, ибо ничего кроме ярко-оранжевой желчи он не выплюнул. Хрилое дыхание полутрупа – вот что его лихорадочные попытки дышать напоминали и спасший его предводитель байкеров, бросив что-то своим младшим, закрыл дверь в ванную на щеколду.       – Эй, смотри сюда, – Шиничиро легонько похлопал его по плечу, и почувствовал как на пальцах осталась мокрая грязь из песка и мусора.       Чёрные пустые глаза с едва поблёскивающим оттенком сознания в ступоре уставились на парня, и тот подавил дрожь – нельзя привыкнуть к тому, чтобы видеть перекаченых наркотиками людей. Бедняжка был похищен со своей обычной дороги в школу какой-то отбитой наглухо бандой, обобран до нитки и перекачан наркотой – что-то намешанное из ингалянтов, экстази и кокса, которые многим пихали на улицах. Его нашли при обыске базы этих ублюдков, и Шиничиро самого вырвало, стоило ему увидеть это облёваное, зарытое в грязные тряпки и чуть ли не смердящее тело. В панике, забыв о том, что он способен мыслить здраво он притащил более-менее оклемавшегося паренька к себе домой и теперь понятия не имел что с ним делать. По хорошему, надо позвонить в скорую или самому довести его до больницы, потому что кто знает какие осложнения даст перемешанная рукой неудавшегося уличного химика синтетика. Однако теперь, когда он мог хотя бы разговаривать, а не бурчать что-то про монстров и грибы, а на все вопросы просто отвечать: "Это Немезис!! Слышишь, это он!", его следовало хотя бы помыть и накормить. Смотря на этот совершенно беспомощный комочек, парень не мог не чувствовать в груди как какую-то верёвку с силой тянут вниз, вызывая в нём шквал жалости, негодования, и сочувствия.       – Давай помоемся, ага? – эта фраза могла бы звучать мило, говори её мамочка своему родному дитятку, однако, подумав об этой ассоциации, Сано сразу же почувствовал привкус металла во рту. Этот парень не заслужил такого дерьма.       – Д-да, – слабо ответил он, подав голос впервые за последний час. Пока они мчались на байке он только отчаянно цеплялся за майку Шиничиро, ему казалось что если он ослабит хватку, то тут же свалится в море, кишащее акулами и те откусят ему ноги. Наверное, у самого главы Чёрных Драконов останутся большущие гемотомы на рёбрах.       – Повернись сюда. Вот так, я помогу тебе раздеться, – он ухватился за предполагаемый низ кофты, однако ему внезапно оказали сопротивление. Дрожащими от тремора руками, он изо всех сил старался оставить всё в прежнем положении.       – Нам нужно это снять, – "и потом выкинуть на помойку, а лучше сжечь" не озвучил парень.       – Нет... не нужно, – заплетающимся языком произнёс Немезис, а после голова его слегка покачалась, будто он был уснувшем в вагоне поезда пассажиром, и его лоб приземлился куда-то в живот Шиничиро. – Я сам.       – Ладно, только аккуратней, – неловко положив ладони по обе стороны головы там где были уши, парень медленно поднял его голову и, удостоверившись, что тот в состоянии сидеть, отвернулся. Послышалось шуршание одежды, а вместе с этим и посыпавшаяся грязь слетела на пол. Следом, секунд через пятнадцать, до слуха донесся характерный звук удара об чугун, и Сано, знатно перепугавшись, резко обернулся. Но всё что он увидел была худая спина, покрывшаяся мурашками от холодного воздуха. Парень залез в ванну, обняв свои колени, и слегка трясясь, ждал последующих событий. Его глаза зацепились за царапину в поверхности ванны, и начали сверлить её; постепенно она начинала разрастаться, вскоре сквозь неё полезли гнилые пальцы и он в ужасе спрятал лицо в коленках.       Тёплая ладонь Шиничиро словно летней дорожкой сняла с него всю боль и страх, будто Немезис был грязным стеклом, а шершавая ладонь Сано щёткой со стеклоочистителем. Паранойя, всё ещё не отпускавшая парня, тут же подкинула мысль о том, что сейчас же его схватят и начнут душить, поэтому он резко и наобум замахнулся своей костлявой рукой назад. Парень послушно убрал руку.       – Сейчас я включу воду, и помою тебя, – поясняя свои действия, чтобы не дай бог, не накликать на себя агрессию, он протянул руку и включил слабый напор душа. Услышав знакомые звуки, Немезис расслабился, но головы от коленей так и не поднял, даже глаза не захотел открывать. А Шиничиро направил небольшую струю на плечи парня, опасаясь проводить по ним рукой и, тем более, мочалкой. Давая ему привыкнуть и понять, что ничего страшного больше не произойдёт, он увеличивал напор и медленно водил лейкой по запутанным траекториям. Изучая выпирающие позвонки, он невольно задумался о том, что подобное могло произойти и с кем-то из его семьи – с Изаной, Майки или Эмой. И что тогда? Наверное, пол-Токио уже лежало бы в руинах, ибо гнев его не знал бы границ, и пока каждый из причастных не получил бы по заслугам, то он бы не успокоился. А что насчёт этого "Немезиса"? У него ведь тоже есть семья, возможно братья или сёстры; старшие и младшие. Кто-то волнуется о нём, может не спит и не ест из-за его исчезновения, не знает что и думать. От таких мыслей стало слишком тоскливо, и парень почти нежно перебросил намокшую зановеску волос на один бок.       – Я коснусь тебя, ладно? Это необходимо, чтобы стало лучше, – помедлив, он увидел как голова его как-то механически кивнула, и теперь Сано намыливал руки и с усилием тёр. В жизни ему много раз приходилось мыть своих братьев и сестру, поэтому он уже наловчёнными движениями двигался от участка к участку, следя за каждым выдохом и незначительным движением мальчика. Он казался совсем маленьким и ничтожным, даже посравнению с ладонями Шиничиро, однако по замызганным и практически размякшим, за часы проведённые в воде, правам удалось выяснить, что тому столько же сколько и ему – шестнадцать.       – Как себя чувствуешь? – решив попытаться его как-то растормошить, спросил парень. Ответом ему послужил тяжёлый выдох, сквозь который читался слишком ясный невербальный ответ. Однако как только мыльные пальцы скользнули к бёдрам, как Немезис тут же всполошился, замахал руками, и едва удалось спасти душ от не самого приятного поцелуя с полом и последующим его резлётом на кусочки.       – Н-не трогай... Я дальше сам, не смотри, – бледные пальцы слабо сжали кисть Шиничиро, в которой он держал лейку.       – Ты не можешь сам, – попытался воспротивиться парень, зная, что в подобном состоянии тот и убиться случайно может.       – Могу, – это было всё, на что его запылённый мозг был способен. Только повторять: – Могу, могу, могу, могу...       Будто это могло как-то убедить.       – Тц, хорошо. Но я буду сидеть здесь и смотреть, – недовольно он указал на место рядом с ванной, и уселся на корточки, готовый в любой момент подскачить, чтобы спасти ещё плохо управляющего собой мальчика. Тот затряс головой, но упрямо направил поток воды прямо себе на голову, и продолжил растирать оставшуюся после рук Шиничиро пену.       В ванной они просидели почти полтора часа. А дети уснули прямо перед дверью, так и не дождавшись старшего брата с объяснениями.