Ты никогда не будешь моей

Она казалась ему еще прекрасней, чем в тот момент, когда он увидел ее впервые. И пусть на ее щеках сверкали слезы, он радовался тому, что она была рядом. Видеть ее восхитительное личико, такое милое, нежное, знакомое. Он всегда знал, что ее сердце принадлежит другому, но в душе лелеял мечту, ту самую заветную, неисполнимую мечту – быть с ней. Ну, вот она снова всхлипнула и печально взглянула в его глаза. Ее печаль не о нем… ее печаль принадлежит иному мужчине. Как же хотелось вырвать кусочек своего сердца и вручить ей… окровавленное, но бьющееся, живое, чтобы она хоть как-то залечила раны на своем нежном сердечке. Ему хотелось обнять ее так крепко, так страстно и не отпускать никогда… Ему хотелось заглушить эти всхлипы ласковым поцелуем, согреть ее своей любовью, одинокой и безответной. Руки дрожали от желания схватить ее за милый стан и притянуть к себе, но вместо этого он стоял, как вкопанный, и ждал. Чего он ждал? Момента, когда она прильнет к нему? Момента, когда скажет: «Помоги мне! Обними меня! Покажи, что я кому-то нужна!»? Нет… Он знал, что это было бы слишком. Она слишком горестно на него смотрит. Ее губы побледнели от холодных слез, о, как же ему хотелось поцелуем убрать эту беспощадно ползущую слезу! Ветер развевал ее вороные волосы на ветру, а он любовался этими крыльями ночи. Их восхитительный блеск чаровал собой. Нежные ручки тряслись, как будто бы от холода, веки тяжело поднимались и опускались, то открывая, то прикрывая карие очи. Он отдал бы все за один нежный взгляд этих глаз! Она снова вздрогнула, но он продолжал молча стоять. В воздухе витала горечь, она сокрушала его не меньше, чем ее. Плач… тихий плач… тяжелые слезы снова поползли по щекам. Нет, она никогда не будет принадлежать ему. Удрученные вздрагивания ее плеч эхом отдавались в его груди. Как же больно… Он примчался к ней так быстро, как только смог. На первом же самолете он вылетел навстречу к ней. Он хотел ей помочь, ему невыносимо было слышать, как она плакала в трубку. Он бросил всех, он забыл про выступление, к которому нужно было готовиться. Он даже никого не предупредил, куда едет. Это было ясно, как божий день. И вот теперь он стоит перед ней и не знает, что сказать. Хотелось прокричать на весь мир: «Я люблю тебя!». Но он безмолвствовал. «Почему?», - сорвалось с ее губ. Этот вопрос можно было сравнить, как удар кинжалом прямо в грудь. Почему? Риторический вопрос… на него не ответа. Никто и никогда не узнает, почему любовь, пылающая несколько лет так ярко, любовь, которая с каждым днем, казалось, еще больше росла и пылала в их сердцах, исчезла, словно дым. Прекрасно зная, что если обнимет и прижмет ее к себе, она заплачет еще громче, он не выдержал этой пытки и обхватил ее за талию. Но она лишь склонила свою голову к его сильной груди, продолжая тихонько плакать. Пытка… Невыносимая пытка… Боль резала его на куски, на мелкие несчастные кусочки плоти. Проведя рукой по ее волосам, он невольно вдохнул их сладкий запах, не осознавая, что продолжает их гладить. Ему казалось, что они были оторваны от всего мира. Ни он, ни она не видели ничего вокруг себя, не чувствовали, как разбивались о них капельки дождя, падающих с осенних небес. Со стороны можно было подумать, что две души слились воедино и наслаждались небесными слезами. Но, к сожалению, это были две одинокие, несчастные души, скитающиеся в противоположном направлении… Души, не знающие счастья и навеки погрязшие в неизвестности.