***
С этого самого дня у него появляется враг. Если бы Яша мог описать Льва одним словом, это было бы слово «бесит». Яшу бесят его улыбки, бесит его воспитанный тон и мерзкий, растягивающий «а»***
— Яша, — Кирилл дёргает друга за плечо, пытаясь поднять с кровати. Парень переворачивается на спину, потирает глаза. Сессия закрыта, можно и отоспаться толком. Но не дадут ведь. — Чего хотел? — по-привычному хмурится и садится на кровати. Кирилл садится рядом и довольно улыбается: — У нас намечается на днях замечательное бухалово всей общагой. Так что тут предложение от которого не отказаться! Яша хмурится сильнее. — Блять, ты мог сказать это потом? — в ответ смех, — хули ржёшь, я тебя щас придушу подушкой. Идиот. — Так пойдёшь? — Там ж этот пидор будет. — Будешь игнорировать его существование. В чём проблема, чувак? Яшу бесит, как его друг и по совместительству сосед спокойно реагирует на бесючего Льва. Яша считает, что Кирилл должен ненавидеть его так же как он, а тот только отфыркивается. «Забавным видите ли его считает. Недавно вообще подкурил ему сигу и теперь тоже на 1/8 пидор», — думает Яша. — Бля, ладно. Пойду, отъебись. Яша поднимается с кровати, натягивает поверх растянутой кофты куртку, бросает в карман пачку сигарет и выходит из общежития. Стоит ему только один раз затянуться, и все позабыть — как перед ним, как всегда, что-то весело рассказывая какой-то девушке и активно жестикулируя, выплывает знакомая халеная лыба. — Вспомнил говно, вот и оно, — бормочет Яша с сигаретой в зубах. — Яков Максимович, вы про меня вспоминали? А в каком контексте? — Иди нахуй! — Ох, было бы на чей. Раздражающий смех слышен синхронно со скрипом общажной двери. — До скорой встречи, Яков Максимович! — Нахуй иди. Вверх не слышно? И как ему игнорировать Льва на предстоящей вписке? Он подумает об этом завтра.***
Не самая первосортная музыка бьет по ушам, стоит только пройти в душное от слишком большого количества тел на квадратный метр помещение. Уже десятка два пьяных студентов бурно что-то обсуждают, перекрикивая очередной матерный трек, что-то из чартов ВК. Третьекурсники, отталкивая от входа какую-то сосущуюся парочку, пробираются вглубь тесной двушки, кто-то берёт ещё одну бутылку в руки, начиная пить из горла. Яша и сам хватает двухлитровку и вместе с другом плюхается на последние свободные места. — Бля, смотри, — Кирилл кивает куда-то в сторону. — Чё это там? У Яши чуть бутылка из рук не выпадает, когда взглядом он цепляется за, вроде, первокурсников, что сидят в кругу, смеясь и что-то крича. Среди смутно знакомых и совсем незнакомых лиц Яша четко выделяет одно. То самое, по которому плачет уже несколько месяцев яшин кулак. Лев, встрепанный, в розовой рубашке, на которую смотреть стыдно пацанам, не то что носить, сосётся с какой-то девчушкой… У Яши отвисает челюсть. — Три! Два! Один! — весело подбадривают со всех сторон и под дружные аплодисменты Лев отстраняется от покрасневшей пьяненькой девушки. — Крути бутылочку, Лев! А… Вот оно что… — Какого хуя гей сосётся с девушкой? Она ж от этого гейшей не станет, — выгибает Яша бровь и Кирилл по-гиеньи смеётся. — Аче, Яш, бутылочка отличный способ кого-нибудь подцепить. — Например педика в розовой рубахе? А потом спидорак? — Ну это русская рулетка… Не пойдешь поиграть? — Отвратительно, блять, и мерзко. Щас блевать буду, — ворчит Яша, как всегда, хмурясь. Лев вдруг поворачивается в сторону друзей, Кирилл шуточно салютует ему и Лев показывает «викторию» в ответ. Настроение Яши портится и он выбирает план «б». Если не получится кого-то подцепить, хоть нажрётся нормально. Время в весёлом шуме проходит на удивление быстро. Народ постепенно рассеивается, матерные хиты сменяются душевным старьем, под которое хочется либо плакать, либо трахаться и плакать. Остаются те, кто смело готов пить до самого конца. И Яша любит такие моменты немного больше, потому что, откровенно говоря, во-первых он дед, а во-вторых, так гораздо душевнее. Ещё бы один субъект не портил всю душевность своей вертлявой жопой в скинни — мать их — джинсах… Кто-то что-то говорит Льву и он тихо посмеивается, какого-то хрена подпевает старым трекам — откуда этот педик вообще знает слова «Батарейки»? — периодически перемещается с компанией в разные углы комнаты, постепенно приближаясь в сторону Яши и Кирилла. Кирилл подцепил девчонку: весёлую и очень пьяную знакомую первокурсницу. Она нежно мурлыкает, привалившись к его колену, пока тот пытается выдать глубокую поэзию Юры Хоя за свои дифирамбы. Яша думает, что Кирилл предатель. Вдруг свет от тусклой лампы с кухни перекрывает высоченное тело, Яша вынужден задрать голову, чтоб не смотреть знакомому уже силуэту прямо в промежность. — Чё забыл здесь, педик? — цедит он. Кирилл только кивает Льву, подталкивает Яшу в бок и продолжает миловаться с девчонкой. — Приставать к пьяным мальчикам пришел? — Ха-ха, Яков Максимович, я просто поздороваться. Мы часа три в одной комнате, а так и не поболтали, мне неловко. — Неловко хуи мужские сосать. — Вам виднее… — Слыш?! Яша открывает рот, собравшись возмущаться. Но его перебивают. — Хотите покурить? — Чего? — Подумал, что вы раздраженный. Будете курить? — Лев вскидывает светлые брови, доставая из заднего кармана початую пачку мальборо и Яша только закатывает глаза. Мальборо он хочет конечно. Но не из этих, мать его, пальцев. — Иди нахуй, Лев. — Да что вы постоянно приглашаете меня? — безобидно усмехается он и пожимает плечами: — как хотите, если что я на кухне, — он кивает Кириллу и исчезает в узком кухонном проёме, когда «Батарейка» начинает крутиться по новой, и второй раз трагичную балладу об импотенции Яша слушать не готов. Резко хочется курить. И на свежий воздух. На первом припеве он воровато оглядывается на Кирилла, и видя, что не интересен ему сейчас, на пьяных ногах медленно топает в кухню. «У тебя ж свои сиги есть, нахера тебе его понтовые?», — ругает его совесть. «Ограбишь этого педика, только экологии поможешь», — успокаивает он себя. — О, пришли, Яков Максимович, — беззлобно усмехается Лев и Яша видит это только в отражение окна. — Дай закурить. И окно открой. Лев тянет пачку Яше и он хватает сразу две: одну в зубы — другую за ухо. — Нахрена вообще меня позвал? — Вы самый трезвый тут. Лев тоже берет себе, подкуривает от понтовой бензиновой зажигалки, как-то слишком фильмографично. У Яши нет сил фыркать с этого, он хочет поскорее сам подкурить от такой красоты. А потом спиздить её. Лев себе новую купит. Они синхронно вдыхают дым и Лев открывает, наконец, окно. Тяжелую голову обдаёт свежим воздухом, неброский шум спального района разбавляет Сплин и Яше вдруг становится очень-очень хорошо. Лев тоже это чувствует. Улыбается уголками слишком ухоженных губ и пускает дымовое колечко в форточку. Круто… — Как научился? — Когда хуй сосал, само собой. — Блять, шутку у меня подрезал, козёл. Лев хихикает и ёжится от порыва холодного ветра: — Ты говоришь со мной про хуи чаще чем мой венеролог. — Ходить к венерологу по-гейски. — Да, лучше на авось тыкаться членом в людей. — Говорить слово член тоже по-гейски. — Ты сказал только что! — Бля. Кириллу не говори только. Лев смеётся и на кухне перегорает последняя лампочка, с прощальным её писком комната погружается во тьму. — Так громко ржешь, что электроника летит. — Ты тоже виноват, я с твоих тупняков ржал. Из окна на них смотрят звёзды. Изредка заблудившиеся во дворе машины пускают полосы синеватого света по потолку и лицам. Их кожа почти синяя, в таком освещении, инопланетные глаза Льва отливают фосфором. Дым оседает на лёгких медленно, со скоростью снежинок за окном. Из притихшей комнаты играет знакомая мелодия и Лев тихо подпевает: — Двое не спят. Двое дымят папиросы любви. Им хорошо. Станем ли мы нарушать их покой, — и Яша покачивается под знакомый припев. Здесь, в темноте, ему не хочется скандалить и экстраполировать романтичную ситуацию, описанную Сплином на него и двухметрового придурка рядом. Ему просто нравится песня. Просто нравятся звёзды, мальборо, и что он не один. Ветерок легким порывом колышет чёлку Льва, перепрыгивая в короткие завитки Яши, смешивается с дымом тлеющей сигареты и убегает прочь. — А так всё идёт. Скучно в Москве и дождливо в Крыму. И всё хорошо. И эти двое уснули давно. Песня заканчивается, начинает играть что-то менее подходящее и словленная на двоих атмосфера постепенно растворяется вместе с остатками дыма. Лампочка мигает и в жалкой кухоньке случается второе пришествие света. Сигарета докурена, воздух становится из покалывающе-прохладного невыносимо зябким. Пора заканчивать этот бардак. Лев немного раздосадованный промелькнувшим моментом вдруг вздрагивает от жужжания старинного холодильника. — Ой! — Бля, открой, может там есть что-то пожрать, — Яша не то, чтобы голоден. Просто вся эта глупая пятиминутная романтика в компании блин со Львом его слишком смущает. Хочется всё замять и вернуться в состояние врагов как можно скорее. — Неприлично копаться в чужих холодильниках. — Неприлично сосать хуи! — хмурится Яша. — Я больше не буду, — закатывает глаза Лев и тянет массивную ручку выкидыша советских технологий на себя. — Ой… Точно же! Лев вдруг заходится высоким хохотом и затыкается только когда лампочка вновь мигает. — Я забыл достать текилу. — У нас была текила?! — Я принёс из своей комнаты, закинул в холодос, чтоб все до пива не налакались, а потом сам налакался пивом и …забыл. — Да ты крыса просто. — У нас на двоих теперь целая бутылка текилы. — Ладно. Беру слова назад. — Я даже лайм притащил, — вздыхает Лев, вытягивая лимон для педиков из холодоса. — Окей. Я выжру текилу на пару с грёбаным педиком в розовой, мать его, рубашке и если эта текила не стоит больше косаря — я просто так прожигаю свою жизнь. Лев усмехается: — Гораздо больше, Яков Максимович, я же не травить вас планирую! — Бери свой лимон недозрелый и погнали отсюда. И мы, блять, не будем делиться с остальными. Пошли в свободную комнату. — А крыса всё равно я? — Ты петушок. Лев хватает бутылку, солонку и одинокий лайм и, хихикая, скользит через спящие пьяные тела в гостиной в пустую спальню.***
Яша выхватывает бутылку почти сразу. Крутит в руках, взвешивает, почти убаюкивает, как родное дитя. Пластиковые стаканчики, которые он захватил, чтоб не пить из горла после гейского Льва смотрятся почти пошло на фоне массивной мажорской бутылки. Лев видит в этом нечто очень забавное и даже фоткает для сториз, на что Яша только плюётся. Он не позволяет Льву пить первым, наливает только себе до краёв и опрокидывает в два глотка текилу в горло, поёжившись от жесткого горького алкоголя, пробирающего гораздо сильнее выпитой до этого балтики. Яша морщится и наливает сразу вторую порцию под округлившиеся от шока и без того огромные глазища напротив. — Больше выпьет комсомолец, меньше выпьет пидарас, — резюмирует он. — Это вы то комсомолец? — смеется Лев. — Ну пидорас из нас явно не я. —Ох… Яков Максимович, — Лев смотрит почти с болью., — я то может и гей, но люди, которые пьют текилу как самогон гораздо большие извращенцы. В подтверждение своих слов он макает длинный палец в солонку, слизывая белую горстку кристалликов соли, аккуратным ловким движением заливает в себя текилу и откусывает лайм прямо с тонкой кожурой — умник не догадался взять нож, а может не взял, чтоб не провоцировать Яшу, кто его знает. И у Льва нет той болезненной гримасы от горькости алкоголя, что была у Яши. Лев кажется действительно наслаждается выпитым. Яша немного завидует. Слюнявит палец, макает его в солонку и — черт с тобой, тупой ты педик — в точности повторяет только что продемонстрированный Львом ритуал, даже откусывая от лайма. Заходит текила совсем по-другому. Её как будто не чувствуется, зато чувствуется накат весёлого азарта. Хочется сделать так еще раз и Яша жадно следит за Львом, его быстрыми пальцами, розовым языком и медленными ровными движениями кадыка, когда он запрокидывает в себя второй шот и передаёт бутылку Яше. — Ладно, так правда лучше, —признаёт Яша, осмелевший и почестневший от крепкого алко. — Я всё делаю лучше, — улыбается Лев и Яша только смеётся. — Натурал из тебя отвратительный. Лев глотает ответку вместе с текилой, а Яша не унимается, сочиняя на пьяную голову гейские каламбуры. Шот, еще шот, и вот почти пустая бутылка вертится в руках Яши и уже не кажется такой массивной. С фразой «слёзы оставлять нельзя» он прямо с горла допивает остатки, морщась. — Сыграем, Лев? — Яша демонстративно опускает бутылку на пол между ними. Лев пьяно моргает, комично наклонив голову. — Нас только двое… — Похуй? — он улыбается пьяно-пьяно и пожимает плечами. — Мы оба парни, Яш. — Так сыграем по-пацански? На леща. — Я против насилия, вообще-то, — подхватывает улыбку Лев. — Зассал, признавайся. Яша кулаком толкает его в плечо и Лев едва заметно краснеет и дует щёки. Он молча раскручивает пустую бутылку, внимательно смотря на неё. Через несколько секунд горлышко бутылки указывает прямо на Льва, он поднимает взгляд на Яшу, что уже подставил щёку и довольно смотрит на него. — Ссыш, да? — Нет. Я просто никогда не давал пощечину кому-то… Ладно, — у Льва пьяно заплетается язык. — Но учти, я делаю это впервые и всё такое. Лев легонько шлёпает длинными пальцами по щеке. — Сопляк, — смеётся Яша и в свою очередь раскручивает бутылку, — блять, — ворчит он, когда горлышко указывает куда-то в сторону и снова раскручивает её. Когда горлышко указывает прямо на Яшу — Лев жмурится и готовится, что сейчас на щеке будет красоваться след. Наверняка Яша изначально для пьяной драки его и потащил в спальню, глупо, что он не подумал. Вот блин. Яша хихикает, прицеливается ладонью к его щеке, пару раз замахнувшись и остановившись в последний момент, отчего Лев только сильнее жмурится. Яша смотрит на на него пару секунд, почти не дыша. Что-то вдруг щелкает в его голове, он опускает взгляд на подрагивающие ресницы парня напротив и тихо матерится. — А? — Учти. Я тоже делаю это впервые, — хрипло говорит он и, вместо ожидаемого леща, Лев ощущает теплое поглаживание по щеке, а мгновение спустя в него впечатываются агрессивным пьяным поцелуем. Лев вскрикивает в чужие губы, охреневшим взглядом вперившись в красное лицо напротив. Маленькая ладонь ложится на затылок, сжимая волосы железной хваткой и Яша тянет его ближе, не давая разорвать контакт. — Не строй из себя целку, блять, — шепчет Яша и снова целует, прижимая Льва к себе и толкаясь языком в чужой рот. Лев не уверен, может ли он отвечать и как далеко этот пранк может зайти, он замирает и повинуется жаркому напору, пока Яша вдруг не забирается на его колени, пьяно опрокинув пустую бутылку. — Эй, ты чего бл-… — Заткнись и целуй меня! Яша елозит на Льве, впечатываясь покусанными губами в его губы, изучает его рот, крепко цепляясь за ткань его рубашки. — Ублюдская шмотка, снимай, — командует Яша охуевшему Льву и не получая ответа сам начинает расстегивать пуговицы. — Зач-чем? — кажется у Льва позорно срывается голос — Хочу попробовать трахнуться с тобой. — Э-э? — Что-то же ты в этом находишь. Раздевайся блять, живее, — Яша скользит задом по промежности Льва, продолжая трепать пуговицы на непослушной рубашке. Длинные пальцы Льва приходят на помощь и они вместе справляются с идиотской застежкой. Яша оглядывает голую худую грудь, пробегает помутневшим взглядом по четкому ряду ребер, залипая на неровное подрагивание от частого дыхания Льва под ним. — Так тебе намного лучше, никакого пидорства. — Серьёзно? — Лев бы посмеялся, если б Яша так навязчиво не ёрзал на его стояке. Он только закусывает губу, когда Яша опрокидывает его на пол, вновь седлая бедра и стягивает свитер с себя. Лев вздрагивает и краснеет сильнее, не уверенный, что ему можно, а что нельзя. — Блять, дай сюда, — тихо ворчит Яша, хмурится и резко перекладывает его руки себе на задницу. Вздрагивает, когда Лев сжимает её сильными пальцами и легонько толкается навстречу. — Ну ты и пидор, конечно. — Разве только я? — шёпотом перечит Лев. — Ну конечно. Я по дамам, не подумай, — агрессивно шепчет Яша ему в губы и трётся стояком о возбуждение Льва. — Просто прихоть. К тому же я сверху даже в таком положении, лох, — он привстаёт, чтобы помочь Льву стянуть бельё. Лев хочет раздеться, но получает от Яши по рукам: — я сам, не дёргайся. — Кальвин кляйн, внатуре? — А ты хотел стринги увидеть? — Позер, — любопытство и неуверенность борются на лице Яши, он сглатывает и стягивает боксёры Льва, на секунду завистливо глянув на их содержимое. — Д.девки много потеряли —Бля, Яш… Лев проводит прохладными пальцами по обнажённым ягодицам — Яша резко дёргается и достаёт презерватив из своих джинс, бросая в Льва. — На. Ещё не хватило мне от тебя что-то подхватить это ваше пидорское, — он поудобнее устраивается на бёдрах, ёрзая задом прямо по стояку. Лев тихо мычит и хмурится. — Ужас. Как отвратительно. У тебя на парня встал. — Твой тоже. — Лев устает придираться, разгрызает упаковку и натягивает резинку на пальцы. — Ты идиот? Не знаешь куда это надевается что-ли? — возмущается Яша, подглядывая искоса. — Знаю я, — дует щёки Лев, — но сначала пальцами надо. У меня ещё один есть. — Умного не строй. — Жопу подними. Яша дёргается и мычит, когда внутрь толкаются сразу два пальца в холодном латексе, измазанном смазкой. — Больно, блять, — густо краснеет Яша, кусая светлую кожу на плече- А-ай! — Зато потом больно не будет, — прижимается щекой к его волосам Лев и двигается вслепую. — Расслабься, пожалуйста, Яш, — Лев пытается сосредоточиться хоть на чем-то. Горячие стенки, сжимающие его пальцы, прохлада комнаты, тяжелое дыхание и приоткрытые красные губы напротив, запах алкоголя и музыка за стеной — всё сливается в один бесконечный сюрреализм, вершиной которого является Яша, целующий его в шею. Лев встряхивает головой, сосредотачиваясь. Перехватывает губы напротив и отвлекая Яшу поцелуем, проталкивает третий палец, глотая болезненный стон. — Расслабься, говорю же. — Иди на хуй. — Ты сегодня. — Тогда давай быстрее уже- ААх! — Яша прерывается на вскрик, поднимая круглые глаза на Льва. «Нашёл!» — думает Лев и улыбается, вытаскивая пальцы. Он пытается быть аккуратным, хотя его потряхивает от алкоголя и возбуждения. Яшу это бесит. — Бля давай быстрее уже, — он выхватывает второй презерватив, раскатывая его по члену Льва и, одним движением пытается сесть. болезненный стон прорезает комнату. Яша матерится себе под нос, но попытки опуститься на член не оставляет. — Ты бля зачем такой большой. — Расслабься, — Лев перехватывает его губы, мягко опуская ладони на ягодицы, — положи руки мне на плечи — вот так — теперь сделай глубокий вдох, — его голос завораживает Яшу, он отвлекается на россыпь коротких поцелуев для каждой веснушки, когда Лев аккуратно толкается внутрь, одним движением войдя целиком. Яша распахивает глаза, не веря в реальность ситуации. Лев под ним шокирован не меньше. — Пиздец ты реально внутри, — всё, что он может сказать, перед тем, как потерять дар речи, забывшись в коротких стонах и всхлипах, успокаивающем шепоте Льва, грубых толчках и звуках соприкосновения тел. Мозги отключаются и остаются только крики о большем, просьбы быть быстрее и глубже и два огромных, с пьяной поволокой, зелёных глаза напротив, в которых хочется утонуть навсегда. Кажется, он целует Льва, перед тем, как испачкать его живот в собственной сперме, а после, все что он помнит — тяжелое дыхание напротив, шорох снятого презерватива и поцелуй в щеку, дальше лишь темная пустота пьяного сна.***
Утро встречает головной болью и гиеньим смехом Кирилла. — Ну и ебучка у тебя, чувак. Это тебя с пива так разнесло? — Заткнись… Где я? — Яша не помнит, где вчера уснул и где проснулся. Что-то тревожное тихо постукивает в подкорке, но он не готов пока разгребать похмельную память. — Реально не помнишь? У себя ты, чучело. Я же тебя и притащил. — Ммм, я такой бухой был? — Я тогда не понял, ты дрых. Ко мне Лев ночью постучался, попросил тебя забрать, мол ты заснул, а если он тебя поднимет, ты ему яйца оторвешь, аха. И сдалось тебе его срать, такой мальчик хороший, не оставил в беде. Как у вас там, не помирились, пока бухали? — С кем? — Яша не готов фильтровать всю эту бесконечную инфу. Пил, уснул, принёс — уже слишком много глаголов для откисшего мозга. Кирилл сует ему минералку в руки. — Таблы я сам все съел. Пойду сгоняю к соседям, попрошу для тебя, жди. Он как будто специально хреначит дверью максимально громко, поломанный засов режет по ушам и Яша морщится. К горлу подступает выпитое ночью, и он, покачиваясь, встает и делает шаг в сторону туалета. Всё тело прорезает острая боль, в поясницу будто выстреливают, Яша матерится и заваливается на пол. —Твою ж, что за, — вместе со вспышкой боли в голове вспыхивает странное воспоминание «Сыграем, Лев?» А? Яша берет себя в руки и кряхтя доходит до совмещенного санузла, запираясь на хлипкий замок и долго пытается отдышаться. Вот это дала в голову текила. «Блять, -проносится в голове, — была ж текила. Лев. Текила. Лев. Сыграем.» Флешбеки, к которым Яша был не готов обухом ебашат по мозгам один за другим вставая перед распахнутыми в ужасе глазами. «Хочу трахнуться с тобой. Что-то же ты в этом находишь». БЛЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯТЬ. Яша не веряще смотрит в зеркало — встрепанные волосы, шокированные глаза на отекшем от похмелья лице, покусанные губы, россыпь розовых следов на плечах — он медленно поворачивается — небольшие синяки от пальцев на ягодицах. Это не может быть правдой. «Сыграем, Лев?» Доигрался.***
Кирилл приходит с таблетками минут через 15. К этому времени завёрнутый в три покрывала Яша уже помнит всё, даже слишком подробно. А еще он точно знает, кого зверски убьет в ближайшее время. Как только жопа перестанет болеть от каждого неаккуратного вздоха. Похмелье весь день напоминает о себе. Яша, планирует провести его на кровати, кутаясь в плед, смотря в одну точку и провоняв всю двушку винстоном. — Так вот. Ты видел её вчера? Или спился так, что не помнишь? — Кирилл носится по комнате пакуя чемоданы домой, параллельно рассказывая о девушке, которую удачно подцепил. — Ох, не зря я помогал таскать ей багаж на 9 этаж! Яша дергает ногой и не слушает. По кругу снова и снова прокручивает воспоминания. Воспоминания, которых не должно существовать. Он сминает пачку, берет вторую. «Ебануться. И что теперь. Он считает меня за своего? Посвятит в свою пидорскую секту? Или будет шантажировать — Нет! Хуже! Он просто растрындит всем, — Яша вздрагивает. — Это точно. Язык то без костей. Растрындит, и все узнают». Он в панике проверяет ВК на наличие каких-то сообщений в общем чате. Нет ничего. Паника накрывает ещё сильнее. И Яша бесконечно проводит мокрыми пальцами по экрану, обновляя чат снова и снова — пусто. «Если не пишет ничего, значит так расскажет. Что мне делать, что делать, бляяяять». Он нервно оборачивается, услышав громкий смех за стенкой. «Точно ржут с меня». — Блять, — ворчит Яша вслух. — А? Что старость не в радость? — хихикает Кирилл — Завались, а. Голова щас треснет. — Конечно, ещё больше под открытой форточкой сиди. — Мамашу на строй, — Яша закуривает новую, абсолютно забыв о ещё одной между пальцев. Он хмурится и выбрасывает окурок прямо в форточку, деребаня пачку ледяными пальцами. К концу дня Кирилл, перетаскав без помощи Яши чемоданы по лестнице убегает на самолёт, отсалютовав на прощанье факом и пожелав хороших каникул. Яша безучастно смотрит в окно на разъезжающихся соседей по общаге — все счастливы, у всех позади сессия, а впереди бесконечные зимние праздники, встречи с родственниками и посиделки под куранты с шампанским. Кажется, никого не остаётся во всей девятиэтажке, кроме него и его позора, который вот-вот всплывёт, станет известен каждому, разлетится сплетней в сотни раз приукрашенной, хотя что можно приукрасить в ТАКОЙ истории? Он ёжится, елозит пальцами в драной пачке винстона и обнаруживает, что всё скурил. Твою мать. Надо что-то делать. «У Льва были хорошие», — вдруг проносится в голове и Яша готов драть на себе волосы. Если бы это помогло хоть от чего-то. Страх за собственную репутацию заканчивается вместе с последний сигой, Яша вдруг осознаёт, что в нём не осталось ничего, кроме отчаяния загнанной в угол крыски. Он подскакивает с кровати, охает от стрельнувшей поясницы, и полный справедливой ярости топает к выходу из комнаты. Если этот ублюдок еще не уехал — сейчас отличное время, чтобы выбить ему мозги. Общага пуста, на него выйдут не сразу. У него точно будет время докурить пачку Льва.***
Лев открывает почти сразу, в голубом, как его душа, фартучке и заколотой девчачьей невидимкой чёлкой. Он выглядит удивлённым внезапным визитом, вскидывает светлые брови в немом вопросе: — Яша? При-… — Дай зайти, — Яша толкает Льва плечом в грудь — выше бы не достал — и быстрым шагом врывается в комнату, оглядываясь по сторонам — пусто. — Ты один? — Нууу да? Ты чего-то хотел? — А сам не догадываешься? Лев не успевает ответить, глухо ойкает, прижатый к стене резким толчком в грудь. Ярость бурлит в Яше, как яйца в кастрюле хуёвого повара Кирилла — выливается с плеском и всё это он обрушивает на Льва, встряхнув его за грудки и ёбнув со всех сил об стену. — Признавайся блять кому рассказал? —О чём? Ты чего Яш?! — Лев кажется не совсем успевает сообразить, что Яше надо, но за мгновение до удара кулаком в смазливое ебало успевает увернуться, с чёлки падает невидимка, волосы падают на лицо, скрывая обзор, а вид уже не такой удивлённый. Он начинает соображать — Я-яш? — Заткнись, блять, и не зови меня по имени, извращенец, — взвизгивает раздраженный Яша, пытаясь ударить еще раз, со всей силы. Лев перехватывает небольшой кулак на лету— его тонкие пальцы должны были сломаться от этого напора, но ебаные годы брынчания по клавишам дают о себе знать — они сильные, сжимаются вокруг кулака Яши, и Лев подаётся вперёд, делает незаметное движение ногой и Яша теряет равновесие, падая прямо ему в обьятья — секунду спустя, его скручивают и Яша позорно виснет в сильной хватке Льва, шипя и матерясь. — Пусти блять! — Ты же будешь драться. — Имею право! Иначе растрындишь всем, что было! — Да с чего ты взял вообще, что я кому-то что-то собираюсь говорить?! Яша повисает, прекращая дёргаться и недоверчиво вскидывает голову на запыхавшегося в попытках удержать его Льва. — А с чего бы тебе не рассказывать-то? Охуенно повеселился со мной, еще и компромат такой нарыл. Признавайся, так и планировал же? С-сука, ты ведь изначально мечтал меня опозорить! Доволен? — Яша сам не понимает, он звучит устрашающе или скорее отчаянно. Лев круглит глаза. — Яш, с чего ты взял вообще, что мне в кайф тебя позорить? — он почему-то выглядит расстроенным, облегчает хватку на скрученных яшиных запястьях и тот валится на пол. Лев смотрит сверху вниз нечитаемым зелёным взглядом и Яша ёжится под ним. — У тебя же болит поясница? Не надо тебе пока драться. — Ну спасибо, кэп. Почему она по-твоему болит интересно блять, — Яша плюётся ядом, но сил атаковать снова больше нет. Вся накопленная ярость была потрачена на решающую схватку, а схватка позорно проиграна. Лев вдруг протягивает руку: — Поговорим? У меня как раз готов ужин. Он не выглядит угрожающе, зелёные глаза смотрят мягко, будто извиняясь за падение Яши. — У меня на двоих хватит, я еще не ел. Ты, видимо, тоже. С кухни в коридор тянется аромат чего-то сытного и живот Яши позорно напоминает, что не переваривал ничего с того самого проклятого дня. — Что-то готовил? — Лазанью, — улыбается Лев. — По крайней мере пытался.***
Первые пять минут они ужинают в полной тишине, Яша уплетает за обе щёки халявную и какого-то хрена очень вкусную макаронно-мясную бурду, изредка прислушиваясь к тихому бубнежу ФБК-шных ведущих из айпада Льва, стоящего на микроволновке — разве в общаге можно держать микроволновки? Лев тихо жуёт, листает что-то в телефоне, иногда кидает взгляд на Яшу, будто проверяя, готов он заговорить, или щеки еще слишком набиты для этого. В кухне Льва тепло, слишком чисто и чересчур уютно. Яша незаметно оглядывает её, переводя взгляд на хозяина квартиры. Лев тоже не выглядит, как парень, полночи бухавший текилу: немного встрепанный от неслучившейся драки, но вполне свежий, даже пахнет какого-то фига приятно. Яша зависает и не сразу понимает, что уже минуту не жуёт, разглядывая Льва, а тот наблюдает, оторвавшись от телефона, за ним. Они встречаются взглядами. — Хреново выглядишь, — вдруг говорит Лев, — не заболел? — Я так выгляжу, потому что жрал алкашку миллион часов и ебался с мужиками, а потом выкурил две пачки подряд у открытой, блин, форточки. — Нельзя сидеть у открытой форточки, — резонно замечает Лев и Яша прыскает в тарелку — Открытая форточка — всё, что тебя смутило в моем рассказе? — Ну про остальное я и так знал, — усмехается Лев. — От тебя ужасно пахнет кстати. — Да ты сегодня щедр на комплименты, как я погляжу. — Я просто говорю правду. — Чё, прям всегда? — Яша вдруг становится серьёзным. На минуту в кухне повисает тишина. — Ты сказал правду там в коридоре, что...что не скажешь никому? Лев утвердительно кивает. — Ну да. Смысл мне про такое рассказывать? — Ну поиздеваться. Я тебя не то, чтобы весь этот семестр жаловал — А тебя жизнь и так не наказала что-ли? — вздыхает Лев. — Не думаю, что этим утром ты ебать как кайфанул от больной жопы, воспоминаний и похмела, — в его голосе отчетливо слышно сочувствие и Яша какого-то хрена верит каждому слову. — Ты прав. Это было худшее утро. — Ночь была не такой уж плохой, если мы говорим на чистоту. — НЕ НАПОМИНАЙ ОБ ЭТОМ, КОГДА Я ЕМ! — у Яши краснеют даже корни волос а Лев только распаляется. — «Вау ты такой большой!» — передразнивает он и получает метким шмотком лазаньи между глаз. Первым не выдерживает Яша, громко истерично ржет, пока Лев, пытается стереть жирное пятно с лица, только сильнее измазавшись. Он и сам начинает хихикать, вначале совсем незаметно, но когда Яша случайно хрюкает, уже откровенно ржет вместе с ним. — Доволен? Теперь я тоже выгляжу как бомж. — Поздравляю, ты, наконец, общажный житель, — хрюкает Яша и прицеливается новым кусочком во Льва, тот умудрённый опытом, уворачивается и жирное пятно расплывается по серьёзному лицу на экране айпада, они снова ржут.***
Лев уезжает спустя три дня домой в Москву, праздновать новый год. Все эти три дня они какого-то хера курят вместе. Обедают и готовят у Льва, вечно что-то пачкая, гуляют до приобщажной пятёрочки за пивом, гладя бездомных котов и даже начинают сериал. Лев празднует новый год в столице с сестрой и какими-то гламурными друзьями. Яша знает об этом, потому что смотрит его сториз, комментируя каждую обильными матюками, и потому что Лев иногда звонит по видеосвязи ему в общагу. Свой новый год Яша встречает в общажной тусе с немногочисленными не уехавшими студентами, ведёт для Льва прямую трансляцию салюта из окон, не желая даже слышать, что Лев уже видел салют в Москве.***
Начало второго семестра встречает шумным гулом на лестничных клетках общаги. Наконец-то заблудшие души студентов возвращаются в родную среду. Кирилл с самого утра на нервах носится в поисках невонючей футболки — он приехал раньше своей девчонки, а теперь готовится встречать её и миллион её чемоданов. Яша ржет над ним, но помогает в поисках. Сам он выходит на лестничную клетку ближе к середине дня, когда большинство студентов уже въехали, видит небольшое скопление у самого входа. Над громкой компанией девчат на два метра от пола возвышается знакомый худощавый силуэт в дурацкой розовой рубашке. Лев что-то печатает в телефоне и у Яши пиликает мобила в руке. — Эй, дебил, я тут стою! — кричит он и Лев поднимает наконец зеленющие глаза на него. Он машет Яше рукой, сверкая своей дурацкой широкой улыбкой. Яша улыбается в ответ.