Новая семья

      — Даки? — чуть ли не плача, звала своего друга кошка.       Она старалась вести себя как можно тише; она молилась, лишь бы никто из обитателей дома не услышал её шаги, которые выдавал скрип деревянного пола.       Когда кошка вышла в зал, она замерла: в углу стоял тот клоун-коротышка, с которым они познакомились, как только вошли в этот проклятый дом. Он стоял неподвижно, будто бы был просто неживой статуей. Лунный свет, пробивающийся через пыльное окно, зловеще освещал его лицо.       Несмотря на панику, она сообразила, что показывать свой страх перед лицом врага ни в коем случае нельзя. Этому её научили многочисленные ужастики, которые они с Даки смотрели каждый Хэллоуин, когда возвращались с конфетной охоты.       — Э-эм… З-здрасьте?.. — с трудом выдавила она. — Мне… Эм… Нужна помощь.       Клоун никак не отреагировал, продолжая также молча стоять.       — Хорошо… Вас поняла… — сказала кошка, и прошла мимо него. — «Я должна как можно быстрее выбраться отсюда… Боже, хоть бы с Даки ничего не случилось!»       Тамми успокаивало лишь то, что минуту назад она слышала его голос, что вселяло в неё надежду. Возможно, он потерялся, или готовит какой-нибудь план, чтобы сбежать. Пускай Даки и не может постоять за себя, но зато он умён; за всё время, что зеленоглазая знакома с этим утёнком, он вытаскивал её из многих неприятных ситуаций. Она надеялась, что и из этой ситуации они смогут выбраться.       Взору Тамми предстала белая дверь, за которой была лишь тьма.       — «Это… Подвал?» — подумала кошка.       — Тамми… — раздался из тьмы голос её друга.       Несколько секунд она так и стояла перед этой дверью, глядя во тьму. Эта тьма разожгла в ней животный ужас, будто предупреждая, что там её ничего хорошего не ждёт. Сознание вопило ей «Плюнь на него, и беги к чертям собачьим из этого дома!» Но она не могла так просто взять и бросить своего друга на произвол судьбы.       Глубоко вздохнув, она вошла в эту тьму, и чуть не полетела вниз. Там была лестница с узкими ступеньками; один неверный шаг — и ты переломаешь себе все кости. У кошки не было никакого источника освещения, кроме как лунный свет, что пробивался в зал через окно. Она решила оставить дверь нараспашку, чтобы хоть какой-то свет освещал ей путь. Она понимала, что это очень рискованно, но идти вслепую по такой ужасной лестнице — тоже не вариант. Взглянув последний раз на «каменного» клоуна, она продолжила свой путь.       — «Вашу ж мать, тот лыбящийся кролик и ведьма даже не додумались перила этой ущербной лестнице сделать!» — Тамми прислонила ладонь к голой стене, чтобы иметь хоть какую-то опору. Чем дальше кошка спускалась — тем дальше от неё уходил её единственный источник света.       Кошка осторожно шагала вниз, пару раз умудрившись чуть не упасть.       На её же счастье, через три минуты она почувствовала под своими ногами гладкую поверхность. К этому времени глаза уже привыкли к темноте. Перед ней была старая деревянная дверь. Казалось, стоит только на неё не так подышать — и она развалится в щепки; что уж говорить о её текстуре — если какой-нибудь бедолага приложит к ней свою ладонь — то нахватает кучу мелких заноз, которые потом и не вытащишь.       Даки был за этой дверью — в этом она ни капельки не сомневалась.       Она обхватила холодную металлическую ручку, и с мерзким скрипом открыла дверь, перед этим оглянувшись назад: к её ужасу, дверь закрылась, и путь во внешний мир был ей перекрыт.       — «Она могла закрыться и сама по себе…» — начала мысленно успокаивать себя Тамми, ощущая, как её сердце начинает стучать как бешенное.       К страху добавилось и ощущение того, что рядом с ней кто-то есть. Кошка ощущала, как кто-то смотрит на неё. Она скинула всё на паранойю и разыгравшуюся фантазию, и вошла в место, которое скрывала уродская дверь.       Подвал представлял собой длинный коридор с пожелтевшими от времени стенами, которые, ближе к потолку, уже успели покрыться какой-то чёрной дрянью. Слева красовались три двери, которые были чуть получше, чем дверь, ведущая в это неприятное место. В воздухе веяло сыростью и тухлятиной.       — Даки, ты здесь? — окликнула его Тамми. Эхо отразило её голос по всему коридору, отчего она вздрогнула.       Зеленоглазая неуверенно открыла со скрипом первую дверь, за которой ничего не было, что очень странно. Пройдя ко второй двери и распахнув её, она тихо охнула: напротив входа в комнату, на стене висела фотография в рамке, на которой были запечатлены Тамми и Даки, только силуэт утёнка будто закрасили чёрной краской. По спине кошки пробежали мурашки, и она закрыла дверь.       Осталась последняя.       — «Хоть бы он был там… Хоть бы он был там!» — молила зеленоглазая.       Она дрожащими руками распахнула дверь, и увидела во тьме силуэт, напоминающий её друга.       — Даки! — обрадовалась она и шагнула в комнату. Даки в своём «Хэллоуинском костюме» сидел на стуле, откинув голову на спинку. — Бро, слушай, это не смешно, кончай прикалываться! — уже с опаской произнесла она, ощущая, как сердце уходит в пятки.       Что-то было не так. В нос ударил едкий запах гнилого мяса, отчего ту чуть не стошнило.       Тут до неё дошло осознание того, что произошло. Она снова взглянула на Даки, и по её щекам потекли слёзы: перед той на стуле сидел Даки, которого выпотрошили с особой жестокостью, ещё и накрыли простынёй, которая полностью пропиталась кровью.                  Оглядевшись по сторонам, она заметила и других мёртвых детей. Картина происходящего в этом доме начала вырисовываться в её голове: здесь живёт семейство маньяков, которые заманивают к себе детей, а после мучительно убивают.       Кошка собиралась ринуться к двери, но застыла: в паре метров от неё стоял хозяин дома; улыбка, которая была вырезана на его жёлтой маске, показывала жуткий оскал зверя, жаждущего крови.       — Что ты здесь делаешь? — низким и холодным голосом спросил он, делая шаг ближе к кошке.       — Ч-что ты наделал?! — прокричала она, быстро шагая назад. Она не отрывала взгляда от жуткого лица маньяка, из-за чего чуть не упала на стул, который, видно, был предназначен для неё. Тамми схватила его за спинку и выставила ножками вперёд. Она всем своим видом показывала, что если Кролик подумает сделать ещё шаг — она пустит его в бой. Но, в то же время, зеленоглазая прекрасно понимала, что какой-то стул против двухметрового взрослого кролика — ничто.       — Крольчонок посреди ночи решил побродить по чужому дому… — начал он, после длительной паузы. — За это мне придется наказать тебя. Не бойся, Крольчонок, это не будет больно.       Кролик начал медленно подходить к ней, растягивая время, чтобы насладиться её ужасом и криками.       — Не подходи ко мне! — вскрикнула Тамми, крепко сжимая стул в своих руках. Её тело трясло от ужаса, а нескончаемый поток слёз лился из глаз. Это конец. Больше она не увидит ни солнца, ни свою горе-семью, ни Даки… И всё это благодаря её идиотизму. Захотела приключений на свою задницу — получай.       Когда Тыквенный Кролик был всего в метре от неё, она замахнулась на него стулом, но он лишь выхватил его из рук кошки и отбросил в сторону.       Тамми так просто сдаваться не собиралась, и была намерена бороться за свою жалкую жизнь до последнего. Когда маньяк собирался схватить её за руку, она что есть сил ударила его когтями по тыльной стороны ладони и побежала к двери. Тыквенный Кролик зашипел от боли, схватившись за ладонь, которая уже начала кровоточить. Как на зло, Кролик закрыл дверь, и зеленоглазая судорожно начала вертеть мелкий ключ, в надежде, что сможет быстро открыть дверь.       Маньяк схватил кошку за жилетку и отбросил к стене, уперевшись руками в стену и нависнув над ней. Тамми вжала голову в плечи, и начала съезжать на пол. Лицо убийцы было всего в паре сантиметрах от неё; она чувствовала, как он смотрит ей прямо в глаза.       — Ты первый ребёнок, который ранил меня. — Произнёс он. — Знаешь… Я могу дать тебе выбор.       Тамми хотела ему ответить, но ком в горле, образовавшийся от страха, не позволял.       — Ты можешь повторить судьбу своего друга, или, — он сделал паузу, — присоединиться к нашей семье.       Ответ был очевиден.       — Я… — с трудом проговорила Тамми, — п-присоединюсь к вам.       — Славная девочка. — Он выпрямился и протянул ей руку. Зеленоглазая неуверенно взяла её и поднялась. Кролик, открыв дверь, вышел в коридор, даже не думая выпускать из своей когтистой руки ладонь Тамми, что её сильно напрягало.       Её удивило то, что даже в кромешной тьме Кролик без проблем шёл по этой ужасной лестнице, в то время как Тамми спотыкалась чуть ли не на каждом шагу. Кошка облегченно вздохнула, когда эта пытка кончилась, и они вышли в зал. Лишь сейчас она заметила, что рана Кролика всё ещё кровоточит, и кровь, стекая по пальцам, падает на пол, оставляя дорожку, блестящую от лунного света. Видно, кошка наградила его солидной раной, после которой точно останутся шрамы. Когда они проходили мимо прихожей, у Тамми возникла мысль о том, чтобы попробовать сбежать; но она её быстро отбросила, потому что это было бессмысленно. Заметив, что будущая воспитанница безотрывно смотрит в сторону прихожей, Тыквенный Кролик произнёс:       — Можешь об этом даже не думать.       Этого хватило для того, чтобы кошка мигом устремила свой взор вперёд и съежилась.       На втором этаже обоих встретила Ведьма. Она удивленно уставилась сначала на своего мужа, а потом и на Тамми, которую он вёл за ручку. Видно, до этого она считала, что кошка гниёт в подвале вместе со своим другом.       — Иди в свою комнату, Тамми.       Зеленоглазая не стала ему перечить и зашла в комнату. За ней ключ в двери пару раз щелкнул. Парочка, что стояла за дверью, ушла в свою комнату, откуда доносились их тихие голоса.       Тамми скинула с себя жилет и плюхнулась на кровать. Сейчас она находилась в полной тишине, и это было идеальное время, чтобы осознать содеянное: она согласилась присоединиться к семье ублюдка, который убивает детей; и в число жертв входит её друг.       Она вскочила с кровати и подбежала к заколоченному окну. Кошка схватилась за доски и начала со всей силы их дёргать. Но в один момент она остановилась. А какой смысл сбегать? Её единственного друга убили, а семье она безразлична, и заметят ли они её пропажу вообще?       Она села обратно на кровать, устремив взгляд на заколоченное окно.       Впереди её ждут перемены, и она это прекрасно понимала.