Арс открывает заспанные глаза и видит прижатого к нему Антона. В горле сухо, голова болит, а подсознание медленно, но верно начинает выдавать картины с сегодняшней ночи и их игры. На секунду мужчину прошибает током: они целовались. Арсений протяжно мычит, перемещается в сидячее положение и поднимает руки к лицу, чтобы протереть глаза, запоздало понимая, что пальцы Антона приклеены к нему. Свободной рукой брюнет тянется к телефону и, увидев, что до будильника осталось меньше пятнадцати минут, со спокойной душой отключает его. Брюнет наклоняется и слабо треплет Шастуна за плечо. Вообще-то, хотелось прикоснуться к мягким взъерошенным волосам и быстро клюнуть парня в щеку, но мужчина не был уверен, что его действия оценят положительно.
— Ммм, — парень недовольно щурится, точно не радуясь, что его сну кто-то мешает.
— Антох, Антох, просыпайся, — Шастун думает, что надо бы открыть глаза и посмотреть, кто же это кретин, старающийся разбудить его. Поэтому, собрав все силы в кулак и недовольно выдохнув, парень приподнимается на локтях и расфокусированно смотрит перед собой. Арсений, оказавшийся в нескольких сантиметрах от удивлённого хмурого лица, немного застывает, но вскоре поднимает руку вместе с рукой Антона. В голове все встаёт на свои места, и шатен наконец начинает что-то понимать.
— Доброе утро, — сиплым шепотом произносит Шаст и несильно улыбается.
— Доброе, Антош, — хмыкает брюнет. Шастун чувствует внутри тепло какое-то приятное… Нет. Пожалуйста. Только не это.
— Пошли в ванную, надо руки расцеплять, — Арс скидывает одеяло и Антон резко садиться, надеясь остаться незамеченным. Сон сразу же улетает нахуй, потому что в голове мелькают лишь мысли о том, как скрыть ебаный стояк.
Попов уверенно встает с кровати и идёт вперёд, не смотря под ноги, пока Шаст медленно плетётся за ним, пытаясь незаметно прикрыться рукой. Сука. Почему именно сейчас?
— Блять! — Брюнет неожиданно спотыкается обо что-то твёрдое и, вскрикивая, летит вперёд. Антон, явно не ожидавший такой херни, как тряпичная кукла, направляется за ним. Он резко распахивает глаза и хватается за мужчину, по-рефлексу прижимая полуголое тело к себе. Арсений только успевает схватиться за какой-то торшер, но Антон продолжает падать и тянуть за собой. Вцепившись в эту лампу, как в последнюю вещь в это мире, Попов понимает, что прямо сейчас они пизданутся, жаль, уже не успевает с этим ничего сделать. Он только резко выставляет руку с выдернутым в секунду из розетки торшером вперёд, чтобы упасть на неё и не расшибить парню голову. На весь номер раздаётся грохот, отчего Дима и Серёжа почти подскакивают.
— Чуваки, я все понимаю, но может не сейчас? — Матвиенко сонным испуганным голосом начинает диалог, наблюдая за валяющимися друзьями. Бедный, приплюснутый Арсением Антон смотрит вокруг не до конца понимающим взглядом.
— Антох, ты все-таки снизу? — зевая, почти безразлично спрашивает Позов, укладываясь спать дальше.
— Э-э, — очень многословно, Шаст. Пять баллов за старание.
В какой то момент, Антон переводит взгляд на задумчивого брюнета, который смотрит на него с немым вопросом в глазах. Шатен выгибает одну бровь, мол, че такое, но в один момент его лицо резко меняется.
— Это, Арс, это… — Держи ещё одну пятерку. Молодец.
— Я знаю что это, — тихо говорит Попов, продолжая смотреть в бегающие глаза напротив.
— Это телефон. — Ахуенно оправдался.
— Ага. Длинный и горячий. — Антон готов провалиться сквозь землю.
— Ребят, а вы так и будете тереться друг о друга? — Дима щурит глаза, вновь принимая сидячее положение, заставляя друзей переключить внимание на него.
Попов медленно отстраняется от Антона, чтобы никто не увидел лишнего. Сейчас был явно не тот момент, когда пацанам надо было объяснять что, как и почему. Сейчас бы самим разобраться. Шастун выползает из-под чужого тела, спеша в ванную и утягивая брюнета за собой.
Арсений пытался. Правда пытался. Но взгляд все-таки опускается вниз и цепляется за сильно натянутые серые боксеры, на которых красуется маленькое мокрое пятнышко. Старший закрывает глаза и почти скрипит зубами, закрывая за ними дверь.
Пока они отмывают руки, старший нервно поглядывает через зеркало на, прижимающегося пахом к раковине, Антона. Щеки того полыхают от стыда. Кожу покалывает от смущения, но он упорно смотрит вниз, намыливая руку все сильнее и сильнее. Как же, блять, ему плохо.
— Да что ж такое? Ну же, давай, — жалобно простонал Шастун и ускорил движения рукой, стараясь оттереть этот дурацкий клей. Арсений медленно, стараясь делать все максимально непринуждённо, подвинулся к раковине ближе, так же впечатываясь пахом в холодную керамику. Антон на это издал лишь какой-то истеричный смешок.
Спустя еще минуты три, ребята наконец все отмывают и смотрят в зеркало, улавливая глаза друг друга. Щеки розовые, а кончики ушей горят у обоих. Арсений поджимает губы, начиная рассматривать белую плитку, а Антона коротко переминается с ноги на ногу, понимая, что брюнет успел забрать его любимое занятие себе. Так поистине нелепо они не чувствовали себя давно. Неловкое напряжённое молчание давит на виски, пока ни один из них не собирается двигаться с места.
— Ну… — начинает Попов. — Иди.
— Я в душ, а ты иди.
— А что это ты в душ? Я туда собирался.
— Я замёрз, мне надо согреться, так что дай мне спокойно… — он замолкает, видя наигранно удивлённый взгляд друга.
— Замёрз? — тонким голосом спрашивает брюнет, и Шастун максимально убедительно кивает. — А мне ты, знаешь, холодным не показался.
— Не понимаю, о чем ты. — Арсений хмыкает, качает головой и неожиданно опускает руку на бедро парня, заставляя вздохнуть и почти задержать дыхание.
— Вроде, тёплый. Выше подниматься нет смысла, думаю, там тоже все в порядке. — Младший дёргается, спихивая с себя горячую ладонь.
— Все, Арс, окей, ты тут победитель, все дела, только выйди уже отсюда, — нервно проговаривает шатен, чувствуя, как напряжённый член начинает болеть.
— Нет уж, Антошка. Я перед ними своим стояком светить не буду, — Шаст становится почти багровым. Сейчас он мог бы посоревноваться с раками в конкурсе: «У кого кожа ярче?». Нет, догадаться, что тело Арса отреагировало так же, как и его, можно было, но когда мужчина открыто об этом сказал…
— Давай тогда вместе? — неуверенно предлагает младший.
— Что — вместе? — Арс закусывает щеку с внутренней стороны и пульс подскакивает, наверное, до 140.
— Ну душ примем. — Что ты говоришь, Антон, Господи. Закрой свой рот, пожалуйста. И не открывай его больше никогда. Сейчас Арс подумает, что ты редкостный гей, что за идеи ебучие ты предлагаешь. Хотя, почему только подумает? Так и есть. — Ну, мы не будем раздеваться. Просто зайдём, включим холодную воду и подождём, когда…
— Я понял, — сказал, как отрезал. Попов кривит губы в трубочке и, немного подумав, отстраняется от раковины. Зачем Антон в этот момент смотрит вниз, он не знает. Но теперь знает одно — стоять под душем он будет долго. Очень долго. И у него тоже. А у Попова реально большой. То есть эти шутки, про член в 21 см не были шутками…
— Снимай футболку хотя бы, — смирившись, вздыхает брюнет, спокойно подходя к душу, уже не стесняясь своего положения.
— Нет, — четко и серьезно говорит Шаст и по инерции хватается за краешек ткани.
— Почему? Тебе так хуже будет. Мокрая ткань прилипнет и замёрзнешь ещё, давай снимай и иди сюда.
— Нет.
— Антон Андреевич, хватит выпендриваться, — Арс делает шаг к парню слишком резко.
— Не трожь! — Шаст цепляется руками за футболку и прижимает к себе. В ту же секунду становится стыдно за грубость, вырвавшуюся случайно. Шатен хочет что-то сказать, но мужчина успевает первым.
— Извини, я, — делает шаг назад Попов, точно не ожидавший подобной реакции, — я не собирался тебя раздевать насильно, просто подошёл. Не думал, что ты так отреагируешь.
— Я не хотел, — парень цокает на себя и отводит глаза в сторону, — ты ничего не сделал, прости, что я так… Я стесняюсь… — голос немного проседает.
— Меня? Ты уверен, что это та ситуация, в которой нужно стесняться снять футболку?
— Не тебя… — эту тему вообще не хочется поднимать, но Шастун понимает, что придётся. Терять уже нечего. — Своего тела. Я худой и некрасивый, не хочу, чтобы ты это видел. — Произнёс Антон на одном дыхании, полностью опуская голову. Арсений смотрит крайне недоумевающе.
— Антон, ты что такое говоришь? Это же не серьезно? — Неуверенно спрашивает он, не понимая, как парню вообще пришли такие мысли в голову.
— Я никогда не снимаю футболку перед кем-то, Арс, не замечал? Даже переодеваюсь не с вами. — Он грустно приподнимает уголки рта в улыбке, пока брюнет пытается вспомнить хоть один раз, когда видел друга без одежды. Такого действительно не находится. — Посмотри на себя, — парень проводит рукой сверху вниз, почти касаясь обнаженной горячей кожи, — и теперь на меня. Я не разденусь.
— Какой же ты глупенький, — неожиданно изрекает Арсений, расстроенно выдыхая и поворачивая Антона лицом к зеркалу. В голове новая информация совсем не укладывается, кажется абсолютным бредом, ведь Попов столько раз восхищался этим худым телом, что и предположить не мог, что его можно не любить. Руки осторожно поддевают края футболки, не задирая ее, а только аккуратно теребя. Голубые нежные глаза смотрят в яркие зелёные, полные испуга. Антон сжимает руки брюнета, не позволяя их поднять.
— Антон, ты такой красивый, — легко признается брюнет, — можешь сейчас думать обо мне, что хочешь, но мне очень нравится твое тело. Твои руки, ключицы, твоя худая талия. — Он говорит совсем тихо, пока у Шастуна громко бьется сердце. — Не переживай, прошу, давай мы просто посмотрим? — осторожно, боясь напугать, потерять тоненькую образовавшуюся нить доверия.
— Тебе будет противно, — уверенно отвечает парень, вспоминая все слова, полученные когда-то в свой адрес от других людей.
— Мне? Противно на тебя смотреть? Да ни за что на свете, — Попов аккуратно приобнимает друга, — давай хотя бы попробуем? Пожалуйста. Если будет плохо — наденешь обратно. Я не буду тебя заставлять. Ладно? — Спустя некоторое время раздумий, Шаст прикрывает глаза, напрягается, но коротко кивает, чувствуя, как Арсений медленно начинает поднимать руки вверх. Нежно — нежно, почти не дотрагиваясь до мягкой кожи.
Предмет одежды отправляется на тумбочку. Руки старшего плавно опускаются на плечи, поглаживая напряженное тело. Подрагивающие пальцы перемещаются на лопатки, скользят по позвоночнику и вызывают табун мурашек у обоих. Места, где они контактировали с бледной кожей, приятно запоминают тепло рук, а голова немного тяжелеет от переизбытка чувств. Арса ведёт сильнее, чем когда-либо. Нет, он не пьян, по крайней мере — не алкоголем. Он держится из последних сил, пересчитывая выступающие рёбра. Внизу живота болезненно тянет, а на душе так тревожно и радостно от понимания того, что вот он, Шастун, стоит такой открытый и волнующийся. Переживает, но футболку до сих пор не проосит. Попов держится, когда Антон начинает расслабляться и медленно расправляет широкие плечи. Но, когда он слышит рваный вздох, очередной раз проводя рукой по телу, он почти не может держать себя в руках.
Арсений подаётся вперёд, полностью соприкасаясь с телом напротив. Он осторожно утыкается лбом куда-то в загривок, вдыхая поглубже, и прикрывает глаза. Он трется щекой о тёплую кожу, обнимая парня крепче, чувствуя, как его руки начинают легонько поглаживать. Ему мало взглядов, мало взаимодействий, мало касаний. Ему мало Антона. Младший не обращает внимание на то, как сильно трясётся. Он просто молчит, ощущая горячее дыхание в районе шеи и твёрдый член, упирающийся в ягодицы.
— Открой глаза, — молящим шепотом просит мужчина.
— Нет, — младший зажмуривается, горько сглатывая.
— Пожалуйста, Антош, открой глаза. Посмотри как ты прекрасен, — Арс берет одну руку Антона и гладит пальцы, чтобы те расслабились. Шастун, мысленно матерился и думает, за что ему вообще этот Арсений. Такой искренний, такой живой, такой любимый. За какие такие заслуги? Парень раскрывает глаза, встречаясь с нежным сияющим взглядом. Попов стоит, будто заворожённый, рассматривает его так подробно, что хочется прикрыться, но шатен изо всех сил старается этого не делать.
— Смотри. Видишь, какой ты красивый? Какое тело… да о таком и мечтать нельзя… — восхищённой шепчет брюнет. — Ты прелестен, а говоришь такие глупости, — Арсений кладёт голову на плечо парня и грустно смотрит ему в глаза. — Ты меня боишься? — Он осторожно отстраняется.
— Нет, — тихий но уверенный ответ следует сразу же.
— Стесняешься?
— Нет, — ещё тише.
— Ты мне доверяешь? — пожалуйста, скажи «да». Мне будет слишком больно слышать другой ответ.
— Доверяю.
— Тогда сейчас идём и принимаем душ. Без футболки. Хорошо?
— А если Серёжа с Димой…
— Я тебя закрою, обещаю. Никто ничего не увидит. Хорошо?
— Хорошо, — благодарно выдыхает Шастун.
***
— Серёг, там включился душ или мне кажется? — мужчина потушил только что взятую сигарету и недоверчиво покосился на друга.
— Не кажется, — удивленным шепотом произнёс Серёжа и быстро пошёл к ванной. Он прислонился ухом к двери и прислушался. Действительно душ.
— Неужели они наконец-то поняли, что неравнодушны друг к другу?
— Даже не знаю, Поз, таких тугодумов ещё поискать надо.
— А че, слышно что-нибудь? — ребята замолчали.
— Неа, ничего кроме воды, — ответил Матвиенко. Дима схватил первый попавшийся ему под руку телефон и начал снимать.
— Всем привет. Это экстренное включение. Два моих друга, пока ещё друга, — мужчина подергал бровями, — моются вместе в душе. Давайте за ними понаблюдаем! — наглый оператор подозвал своего супер помощника, шепча ему что-то на ухо.
— Раз, — Серёжа взялся за ручку, — два, — посмотрел в камеру и подмигнул, — три! — дверь распахнулась, и Дима влетел внутрь, а следом забежал Матвиенко.
— Какого?! — закричал Арсений, делая шаг вперёд и полностью перекрывая собой Антона.
— С Новым годом, друзья! — радостно воскликнул Серёжа под хохот Позова.
— Матвиенко! — Арс завёл руки назад, обхватил ими перепуганного Шаста и расправил плечи шире.
— На этом мой видеоблог закончен! Всем по… — Дима не успел послать в камеру воздушный поцелуй, когда на него направили струю холодной воды.
— Быстро вышли! Оба! Пока я не сделал с вами ничего лишнего! — таким злым Арсения ещё не видел никто.
Он возвышался над парнями, сверкая ледяным разъярённым взглядом, а его руки сжимались в кулаки. Голос поменялся до неузнаваемости и стал грубый, низкий, похожий скорее на рык. Дима и Серёжа в ту же секунду поменялись в лице и пулей вылетели из комнаты, захлопнув дверь.
— Тихо, тихо, все хорошо, слышишь? — Арсений тут же повернулся лицом к согнувшемуся Антону и начал гладить того по мокрым волосам.
— Я же говорил, что они зайдут! — еле вымолвил Шастун и сполз вниз по стенке.
— А я говорил, что закрою тебя, — Арс сел напротив и взял его лицо в свои руки, заставляя смотреть на себя. — Никто ничего не видел, — прошептал Попов, поглаживая щеки большими пальцами, и Антон поднял глаза.
— Честно?
— Честно-честно, — брюнет немного улыбнулся и обнял дрожащее тело.
— Но у них был телефон, — Антон немного отстранился, поджимая губы.
— Они удалят видео, даже не сомневайся. — Серьезно сказал мужчина.
— Спасибо, Арс, — проскулил младший и, немного подумав, добавил, — Не знал, что ты таким бываешь… — он съёжился и несильно прикусил нижнюю губу.
— Я тебя напугал? Да?
— Нет… нет, просто это было неожиданно. И приятно. Спасибо за все, за слова, за поддержку, за то, что выполнил обещание. Я никогда раньше не… — голос задрожал, а к горлу подступил ком.
— Тише, мой маленький, успокойся. Я здесь, Антош, я рядом. Я всегда буду рядом, не переживай, — он не сдержался, прикоснулся губами ко лбу Антона. Это казалось таким правильным сейчас. — Я выйду и принесу тебе одежду.
— Спасибо, — парень неловко улыбнулся и накинул полотенце.
***
— Эй, ребят, извините. Наверное, слишком глупо было так поступать с нашей стороны, — Дима с Серёжей стояли у окна и переступали с ноги на ногу.
— Все в порядке, не парьтесь, — посмеялся Антон и махнул рукой. Он сделал это так легко и непринуждённо, будто не он несколько минут назад почти бился в истерике. Нет. Это другой Антон. Для всех он радостный и спокойный.
— Точно?
— Да, абсолютно точно.
— Ладно, — повисла неловкая тишина.
— Антох, мы на твой телефон снимали. Так что, можешь удалить. Мы больше ничего не делали. Не пересматривали, не лазили там нигде. Честно, — Серёжа тараторил свою речь, боясь, что друг все ещё обижен.
— Посмотрим, — искренне улыбнулся Шастун, заставляя своей улыбкой расслабиться Поза и Матвиенко. Злой Попов тем временем одевался и понимал одно. Антон точно умеет врать, но не стал делать это перед ним. Это многого стоит.
— Пацаны, а вы уже, ну? Вместе? — тихо спросил Серёжа и увидел два застывших лица.
— В каком таком смысле — вместе? — голос неожиданно снова стал слишком хриплым. Арс смотрел в упор и ждал ответ.
— Забейте! — покачал головой, — Значит нет, — грустно выдохнул Дима и пожал плечами, смотря на Матвиенко.
Ну и утречко…
Больше парни не разговаривали. Они молча собрались и поехали готовиться к концерту. Каждый думал о своём. Дима — о том, что сегодня они продолжат игру и сведут этих голубков. Антон — о том, что целовать Арса и ощущать его руки на себе было безумно круто. Арсений — о том, что ему доверили огромную тайну и, плюс, не только он, походу, гей. Серёжа — о том, что хочет шаурму. Или чебурек? Нет, наверное, шаурму. В сырном лаваше! Дааа.
