***
Тринадцатилетний Ло плакал от отчаяния, потому что жизнь только что сделала его сиротой во второй раз. Едва уловимое, беспокойное ощущение поселилось где-то внутри после того, как его заставили съесть этот мерзкий фрукт в форме сердца. Обещание. Ему подарили возможность жить. Но какой ценой? Его хрупкое больное тело тонуло в злости и ненависти к самому себе. Он стал обладателем силы, за которую его наставник, его спаситель, поплатился жизнью. Человек, который подобрал его отрицающим мир и жаждущим крови ребёнком и заботливо и любовно собрал по кусочкам разбитые сердце и разум мальчика, готового отнять у себя жизнь. Человек, который с радостью кутал крошечного, умирающего человечка в складки своего перьевого пальто, укрывая от толпы монстров, кишащих снаружи. Коразон, его путеводная звезда в океане непроглядной тьмы, был мёртв по его вине. Он остался один. И он шёл в неизвестном направлении, рыдая, и его маленькие слабые ноги по колено утопали в глубоком снегу. Сугробы сменились тёмными лужами едва свернувшейся крови. Ло поднял взгляд из-под козырька слишком уж большой ему шапки, и всепоглощающая ненависть сменилась раздирающим сознание ужасом. На него смотрели обгоревшие лица уроженцев Флеванса, некоторым оторвало ногу, у некоторых – не хватало половины грудной клетки. Ло видел искорёженные пулями тела родителей. Ло видел дорогую сестрёнку, тело которой превратилось в угли, а некогда нежная девичья кожа хрустела и осыпалась чёрным пеплом. Её буквально зажарило заживо в шкафу, в котором оставил её Ло. Не в состоянии издать какой-то иной звук, кроме жалкого писка, он чувствовал, как к ногам подтекает кровь. Она неумолимо поднималась, как морской прилив, охватывая колени, бёдра, грудь, плечи, пока он не ощутил, как она заливается в нос, рот, затапливая лёгкие. Пока он тонул, его кожу раздирало на части, как если бы кровь была живым существом и заживо пожирала его тело. Он видел направленные на него бешеные глаза Коразона и бесчисленных жертв трагедии в Флевансе. В голове эхом раздался вопрос, которому навсегда было суждено остаться без ответа. – Почему мы должны были умереть, в то время как ты остался жить? Ло взбрыкнул, из груди вырвался какой-то дикий бессвязный звук, губы подрагивали, пока череп просверливало болью. Он стоял на четвереньках на кровати, уткнувшись головой в подушку – руки трясло адски, тело было натянуто струной и напряжено до предела, глаза распахнуты, но ничего не видели перед собой. Реальность обрушилась на двадцатишестилетнего Ло только несколькими мгновениями позже, выдёргивая разум из тисков панического бреда. Не оправившийся от ужаса Ло не мог слышать приближающийся топот бегущих по коридору людей. Бепо, который сегодня нёс вахту, передал штурвал Уни, пообещав, что сразу же позовёт его, если потребуется помощь, и присоединился к шныряющим по коридорам остальным Пиратам Сердца. Четверо Мугивар и самураи молча следовали за ними, из уважения держа дистанцию. Если это непосредственно внутренние разборки Пиратов Сердца, совать в них нос они не собирались. – Мы даже из комнаты управления слышали, как кто-то кричал! Что случилось? – Ни малейшего представления, Бепо, но нам в любом случае надо сначала встретиться с капитаном, – нервно ответил Пенгвин крайне встревоженному другу. – Народ, давайте быстрее! Вскоре процессия достигла огромного люка с нарисованным на ней Весёлым Роджером Пиратов Сердца, ведущего в капитанские покои. Изнутри не переставали раздаваться стоны, так что, если и оставались какие-то сомнения насчёт того, откуда конкретно они доносятся, они тут же развеялись, потому что в них безошибочно угадывался голос капитана. – Капитан! … Чёрт, ведь прошло так много времени с последнего раза! – Шачи, чего ты ждёшь, открывай дверь! – Я не могу. Ты же знаешь, что он всегда запирается на ночь. Нам не пробраться снару… Шачи перебил внезапный грохот, раздавшийся из капитанской спальни. Завывания прекратились, как если бы над раненым животным сжалились и великодушно облегчили его страдания. Зоро думал, что это невозможно, но концентрация нервозности внутри узкого коридора стала ещё плотнее, когда из-за запертой двери раздался единственный, короткий вскрик. Напряжение можно было резать мечом. – Капитан! – проорал Шачи, ударяя кулаком в металлическую дверь. – Капитан, всё в порядке? Капитан! – Бепо, сделай что-нибудь, выломай дверь там… – Я уже пытался как-то и сломал лапу, так что капитан собирал её по косточкам и был не очень этим доволен. И потом, вдруг Ло прямо за дверью?.. – Я бы мог её разрезать. – Ророноа, ты в своём уме?.. Не говори об этом так спокойно! Мы под водой вообще-то, малейшая пробоина, и ты отправишь нас на верную смерть! – … да я просто помочь хотел. И я бы сказал, что ваш капитан сейчас не выигрывает с того, что вы тут кота за яйца тянете. Будто в подтверждение сухого ответа Зоро, из-за двери раздались неуверенные, но быстрые шаги, обрывая на корню готовых было выдать едкую реплику Пиратов Сердца. Все как один впились взглядом в медленно поворачивающийся на люке вентиль, приводящий в движение скрытый внутри механизм, пока приваренные петли не скрипнули и не поддались, и громоздкая дверь, наконец, не открылась – только наполовину, заслоняя собой тусклый свет заключённых в решётку коридорных потолочных ламп. Но это ни на йоту не успокоило столпившихся перед дверью пиратов: Ло выглядел, будто его повозили лицом по асфальту. Хирург, без шапки и голый по пояс, вяло опирался на дверной косяк, стоя босиком на холодном железном полу. Пятнистые джинсы были безнадёжно измяты. К великому недовольству команды, Ло, должно быть, не сильно заморачивался и не потрудился даже раздеться до конца перед тем, как лечь в постель. Мужчина хотел было шагнуть дальше из комнаты, но будто только сейчас заметил сгрудившийся у его спальни и обступавший его со всех сторон народ. – Какого хера вы тут делаете? Ожидаемо, он скорее прохрипел, чем чётко озвучил свой вопрос – беспрерывные вопли на пределе своих голосовых возможностей не прошли бесследно для горла. Стресс Ло был на лицо – даже для таких любителей в медицине, как Пираты Сердца. Голая татуированная грудь тяжело вздымалась, дыхание было таким частым, что можно было заподозрить гипервентиляцию лёгких; бинты, что туго стягивали рану на правой руке, были разорваны, открывая взору страшные ссадины и беспорядочные стежки, которые начали немного кровить: после событий на Дресс Розе прошло всего две недели, так что даже первоклассные навыки Ло не могли до конца излечить оторванную руку за такой короткий срок. От золотых радужек умных глаз мужчины, которые обычно светились спокойствием и уверенностью, остались только тоненькие обручи, обрамлявшие чёрные дыры зрачков. От Ло разило изнеможением и… страхом? – Если вы не собираетесь отвечать на мой вопрос, то подвиньтесь и дайте пройти. – Капитан, – осторожно начал Бепо, пока остальные Пираты Сердца только плотнее сгрудились, преграждая Трафальгару путь. Но было поздно: Ло хорошо знал свою команду и стремительной пулей прошмыгнул между людьми, исчезая за углом – только пятки засверкали. – Капитан, подожди! Все как один ринулись за полуголым капитаном, вихлявшим по запутанным коридорам Полярного Тана. Было бы даже забавно, если бы Ло при этом не пребывал в состоянии аффекта. Бепо уже было последовал за товарищами, но взгляд задержался на картине, открывавшейся из-за приоткрытой двери. Книги были в беспорядке разбросаны по полу, некоторые раскрытыми, обложкой вверх, наполовину свисали с кровати, стул со столом валялись перевёрнутыми в другом конце комнаты. В каюте стоял такой бардак, будто бы её вывернул наизнанку рассвирепевший зверь, круша в бессмысленной агонии всё, что попадалось под руку. Бепо отвёл глаза от погрома, даже не пытаясь проглотить вставший поперёк горла ком.***
Ни разу не оглянувшись, Ло добежал до лазарета и, едва переступив порог, закрыл за собой массивную дверь, дважды повернув вентиль. Наконец-то он снова один, и никто не будет капать ему на мозг и отбирать чудом вернувшийся к нему рассудок. Ло прикрыл дрожащей рукой глаза, защищая их от неонового света больничных ламп, и осмотрел комнату. Пахло дезинфекторами и стерильностью. В лазарете царил идеальный порядок: Ло всё же был врачом дотошным и привык по линеечке выверять медицинские принадлежности – чтобы всегда были под рукой. Место для всего, где всё на своих местах – таков был жизненный девиз Ло, и неважно, касалось дело комнаты или внутренностей пациента. Сейчас же что-то было не так. Что-то было не на своём месте. Почему, едва открыв дверь капитанской каюты, он чуть ли не врезался в своих людей, глазеющих на него как на полоумного, Ло так и не понял. Да и, честно говоря, сейчас его заботило далеко не это. Всё, что занимало его рациональный ум медика, это тахикардия, средняя частота сто шестьдесят ударов в минуту, измерено по запястью, потому очень приблизительно. Частота дыхания сильно превышает норму. Обильное потоотделение по всему телу, можно не сомневаться, что давление зашкаливает. Умеренная, но не прекращающаяся дрожь в конечностях. Сверхчувствительное восприятие окружения после пробуждения, но видимых признаков телесных повреждений или же нападения на корабль не наблюдается. Тогда что с ним происходит, мать вашу? Давай же, Ло, думай. У тебя ещё молоко на губах не обсохло, когда ты в первый раз взял в руки скальпель. Так что возьми себя в руки и выясни, что за херня с тобой творится. Спиной он чувствовал холодную сталь лазаретной двери. Холодную. Сталь. Может ли быть… Нет. Прошло всего несколько недель с его битвы с Верго на Панк Хазарде. Наверняка просто измученное вырванное из груди сердце всё ещё ноет после пыток… так ведь? Едкое сомнение захлестнуло сознание. После всего, что произошло на Дресс Розе, когда смерть впервые подобралась к нему так близко… Всё ещё заходившееся приступами сердце болезненно стрельнуло, когда он выпрямился, скользя спиной по отрезвляющей поверхности двери, и, задыхаясь, метнулся к ближайшей тумбочке. – Нет, нет, этого не может быть, – тщетно пытался убедить себя Ло, пока он опустошал полки с бесчисленными склянками, сметая их рукой. – Невозможно. Не сейчас… Не когда мы со дня на день прибудем в Вано!.. Да что за херь, где эта штука?! Из-за двери вдруг раздался робкий голос: – Капитан? Капитан, ты там? Ну конечно. Конец блаженному одиночеству. Покой нам только снится. – Уходите, – прошипел Ло в сторону двери, до боли сжимая зубы и вытирая с лица пот трясущейся рукой. Он всё ещё не мог отдышаться. Несмотря на непрерывный шум в ушах, он слышал приглушённый галдёж даже через толстую поверхность двери. – Так значит, ты здесь собрался прятаться? В лазарете? Это единственное место, где ты чувствуешь себя уверенно? – донёсся спокойный глубокий голос Жан Барта. – Я сказал, уходите! – Да брось, капитан, открой дверь. Немного неудобно говорить, когда нас разделяет двадцать сантиметров высокопрочного железа. – Иди найди себе кого-нибудь другого для разговоров, Бепо, я не в настроении, – отрезал Ло, когда его руки наконец наткнулись на то, что он искал всё это время, и с облегчением выдохнул. Своим способностям он сейчас не доверял. Он должен был увидеть сам, старым добрым способом. – Если твоё настроение подразумевает спровадить нас, пока тебя пожирают твои собственные страхи, то пожалуйста, – услышал Ло голос Шачи, – при всём уважении, запихни своё настроение себе в задницу, капитан. – Мои страхи, – повторил взвинченный до предела Ло, дыша часто-часто, будто ему недоставало кислорода. – Мои страхи сейчас не то, о чём вам надо думать. – Что? Капитан, ты о чём вообще? Лазарет, до этого пребывавший в безупречной чистоте и порядке, внезапно погрузился в хаос. Содержимое опустошённых ящиков и полок было разбросано по полу, острейшие скальпели и некогда стерильные бинты кучей валялись рядом с разорванным мешком для капельницы, из которого почти полностью вытек физраствор. Несколько часов назад Ло пришёл бы в ярость от подобной картины, но сейчас, прямо сейчас, ему было абсолютно, полностью начхать на это. – Капитан? Как только Ло таки выловил из изобилия медоборудования нужный аппарат, он тут же взобрался на ближайшую койку, не без помощи поручней, лёг и одним точным движением профессионального врача сомкнул на одном из пальцев пульсовой оксиметр. Несколько мгновений спустя по лазарету прокатилось ожидаемо частое пиканье. Сто шестьдесят восемь ударов в минуту в состоянии покоя. Почти угадал. Нехорошо. Твою мать, как же больно. Так, теперь второй этап обследования. Ло поспешно включил портативный ультразвуковой сканер, макнул кончик ролика в специальный гель и, кое-как вытерев с груди пот, начала водить им над сердцем, оставляя на татуировках полужидкие вязкие разводы. Он слегка поёжился от резкого холода. – Капитан! – Заткнитесь! – рассердился на подчинённых Ло за их непрошенную панику, пытаясь поудобнее перехватить ролик и найти нужный угол для более чёткой картинки. – Я тут пытаюсь сосредоточиться! – Что ты там делаешь, Ло? Это что, какой-то аппарат пиликает? Ло нахмурился. В сердце никаких видимых отклонений. Аортальный и митральный клапаны в норме. Пульмональный и трёхстворчатый клапаны аналогично. Кровь циркулирует нормально, признаков травм и посттравматического стресса не наблюдается. Пролапса нет. С желудочками тоже всё в порядке, я полагаю? Чёрт, картинка размыта. Так руки трясутся, что ни черта не вижу. – Значит так, – твёрдо заявила Иккаку по ту сторону двери. – Бепо, Жан Барт, будьте любезны, вынесите эту чёртову дверь. От капитана не дождёшься. – Фрэнки мог бы пальнуть бимом… – Настоятельно рекомендую вам оставить дверь в покое, иначе клянусь, вы заколебётесь выискивать ваши детородные органы, когда я искромсаю их на кусочки и распихаю по всему Тану. – Тогда хотя бы скажи нам, что происходит. Пожалуйста, капитан, – сделал попытку Бепо. Ло обречённо выдохнул и попытался вывести чёткую картинку своей аортальной дуги. – Я пытаюсь найти какие-либо признаки внутренних повреждений или угрозы остановки сердца через ультразвуковое исследование. Как и стоило ожидать, наверняка прижавшиеся к двери ухом Пираты Сердца испытали просто бурю эмоций на известие о том, что у их молодого, здорового, двадцатишестилетнего капитана могло вдруг остановиться сердце. – Внутренние повреждения?.. Остановка сердца?! – В твоём возрасте?! – Капитан, умоляю, открой хренову дверь! – Морские короли… – Ло-доно в опасности? – Бепо, Жан Барт, какого хрена вы ждёте? – А ну всем завалить хлебало! Поразительно, но это был не Ло, кто остановил надвигающуюся тираду его заботливой команды. – Ло, у тебя не будет остановки сердца. Открой дверь. – Ты не можешь этого знать, Пенгвин. Ты не врач. Я просто проведу ещё несколько тестов, – поспешил ответить Ло, пока его окончательно не захлестнула паника, а из глаз не потекли слёзы. Усталость давала о себе знать – к его великому сожалению, обычно находящиеся под семью замками эмоции сейчас рвались наружу извергающимся вулканом. – Мы, может, и не врачи, но мы твои друзья, и ты должен знать, что мы знаем тебя лучше всех остальных людей, Ло, – вдумчиво продолжил за Пенгвина Шачи. – У тебя был ночной кошмар. Потом полноценная такая паническая атака, насколько можно было судить по тому, с каким выражением лица ты выпульнул из своей комнаты. Так что можешь бросить свою эхограмму, она тебе не поможет. Ло, к своему удивлению, стыдливо покраснел, услышав теорию Шачи с Пенгвином. Он буквально видел, как эти двое обмениваются за стенкой понимающими взглядами. – Нет у меня ночных кошмаров. Больше нет. Я не ребёнок. – Ночные кошмары случаются и у взрослых, – раздался мягкий женский голос. – Довольно редко, но случаются. Ну зашибись. Забыл у Мугивар спросить совета. – Что? Откуда ты знаешь, Робин? – С разрешения капитана этого судна я одолжила из библиотеки Тана одну из книг по медицине. И узнала много чего интересного. – Жаль, Чоппера нет, – пробормотал Фрэнки. – Он бы был супе-е-е-ер заинтересован. – В любом случае, Ло, ты страдал от ночных кошмаров тринадцать лет назад. Ночами мы по очереди сидели у твоей кровати, чтобы твоё в дрова воспалённое подсознание хоть как-то понимало, что ты не один. Так что неудивительно, что они продолжают тебя мучить, даже когда ты вырос. С таким-то послужным списком. И если я об это знаю, то ты и подавно должен знать, доктор. – Но я же не кричал… не кричал же? – Вообще-то, кричал, капитан. Ты разбудил весь корабль своим прекрасным глубоким баритоном. Шутки Ло не оценил. Конечно же, он не мог помнить, кричал во сне или нет, но это было очевидным признаком ночного кошмара. Он так и замер на больничной койке – с забытым в руке ультразвуковым зондом, взгляд бездумно сверлил монитор, на котором красовалась последняя выведенная им картинка. Ни аномалий, ни повреждений, ничего. Его сердце было абсолютно здорово – что можно было считать подарком судьбы после того, что с ним вытворяли жестокие руки врагов. – Ничего не помню, но… это чувство, как оно затягивает… не очень приятно. Это было лучшее, что Ло мог сказать, чтобы не обнажить себя окончательно и не грохнуться в обморок от слабости практически на глазах у такого количества людей. Людей, которые заботились о нём или, по крайней мере, видели в его лице надёжного союзника. Ночной кошмар. С которым рука об руку шла старая добрая паническая атака, уж с кем-с кем, а с ней-то Ло был на ты. Хорошо, что эта штука не грозит летальным исходом, иначе бы Ло сразу упал замертво. Брала ли она начало в его детских или же более поздних психологических травмах, Ло сказать не мог, но подсознание сыграло с ним злую шутку и продемонстрировало такой сценарий, что он орал во сне во всё горло, чем разбудил весь корабль, включая Мугивар и самураев из Вано. – Траффи-кун? Я могу открыть дверь? Боюсь, твоя команда не сможет спать спокойно, если оставить всё как есть. Мы были бы рады видеть тебя в добром здравии. Ну конечно. С её способностью отращивать где угодно любую свою часть тела, для темноволосой женщины не составляло особого труда отпереть эту дверь с самого начала, но она покорно ждала разрешения Ло, и хирург был благодарен ей за учтивость. Робин восприняла его молчание за согласие, и спустя мгновение Ло увидел, как из двери вырастают изящные руки, отпирая сначала засов, а после поворачивая вентиль. Как только дверь была открыта, в лазарет ввалились переодетые в комбинезоны пираты, молниеносно оказываясь рядом с капитаном, как кучка хныкавших перепуганных детей. – Капитан! – Никогда так больше не делай, капитан!.. – Ты что со своей рукой сделал? Тебя перевязать? – Я так рад, что ты в порядке… – А теперь давай уберём от тебя все эти уродливые ненужные штуковины, – улыбаясь, проговорил Пенгвин, снимая с пальца пульсоксиметр и откладывая ультразвуковой сканнер в сторону. Если Пираты Сердца и Мугивары и заметили, какой в лазарете царил погром – а не заметить его было невозможно, – то комментировать это никак не стали. Что действительно не могло уйти от их внимания, так это изрядно потрёпанный вид самого Ло, который только-только начал нормально дышать, а не задыхаться в панике. – Но… почему сейчас? Прошло столько лет, почему сейчас? – Ты тут на днях с Дофламинго повидался, потом воссоединился с командой на Полярным Тане после нескольких месяцев разлуки; накопившийся стресс от пережитых ран просто вырвался наружу, когда организм понял, что ты наконец в безопасности, дома! Не знаю, выбирай сам, – пожал плечами Пенгвин, многозначительно глядя на пришитую правую руку Ло. Хирург скосил взгляд следом. Если психическое напряжение начало идти на спад, на его место вступала физическая боль от истерзанной руки. Швы разошлись в некоторых местах, но он сказал Пенгвину просто перевязать рану сверху, чтобы закрепить конечность, пока Ло не будет в состоянии самостоятельно ею заняться. Как только все аппараты были убраны, к нему в кровать без предупреждения забралось бело-оранжевое пятно и тут же утопило в густой мягкой шерсти. Напряжённость начала таять, как снег на солнце. – А… а это ещё зачем? – Разве не очевидно? Мы будем спать тут с тобой. Клион пошёл помогать Уни в блок управления, но мы останемся здесь. Жан Барт прав, безопаснее всего ты чувствуешь себя в лазарете, совсем кукухой поехал. – Пенгвин, – оборвал своего подчинённого Ло, хотя его голосу сейчас и недоставало привычной серьёзности, поскольку команда и ухом не повела, продолжая с комфортом располагаться на соседних койках, на стульях, на полу, облокачиваясь спиной на стену и приваливаясь друг к дружке плечами. Бепо же уютно устроился у Трафальгара под боком. Краем глаза Ло заметил даже Зоро: где-то сбоку маячила зелёная макушка – тот сидел в позе лотоса прямо у громоздкой двери, скрестив руки на груди и уложив на колени три катаны. Мечник держался как обычно гордо и неподвижно, здоровый глаз был закрыт, но Ло шестым чувством чуял, что он не спал и прекрасно знал, что происходит вокруг, как если бы нёс вахту. Из членов семьи Козуки в комнате остался только Кинемон, Райзо же с Кандзюро отправились в свою каюту, когда удостоверились, что ситуация под контролем – из уважения к человеку, которого знали не так хорошо, как Кинемон, и чтобы не создавать в лазарете толкучку. С непробиваемым выражением лица тот занял место рядом с Зоро, готовый отплачивать долг капитану пиратов неважно каким способом. В другом конце комнаты уже посапывал Фрэнки. Что до Усоппа, которого сон в конечном итоге всё же сморил, – он понял, что истории, что рассказывали ему Пираты Сердца, таки оказались правдой. Частично правдой. Демоны и монстры существуют. Только вот обитают они не в узких коридорах Полярного Тана, а в головах некоторых его жителей. Но даже эти монстры не были неуязвимы. – Траффи-кун, – услышал Ло голос археолога сквозь несколько слоёв шерсти своего персонального белого медведя. – Знаю, у меня нет права копаться в твоём прошлом, но… когда я услышала… как ты кричишь. Это навеяло воспоминания. Горькие, но очень важные воспоминания. – К чему ты клонишь, Нико-я? – Сегодня ночью я слышала, как плачет ребёнок, потерявший всё и сгорающий от ненависти к себе, но которому, вопреки всему, выпал шанс жить. Я тоже когда-то плакала. – Не понимаю, о чём ты, женщина. – О, уверена, что понимаешь. Но не беспокойся, можешь не признаваться вслух. Я просто рада, что ты нашёл сильных и любящих друзей, которые могут защитить тебя. Никто не заслуживает скитаться по морям в одиночку. В каком-то смысле мы похожи. Ты и я. – Послушай, Ло-кун. Всегда есть надежда. И рука помощи обязательно протянется и к тебе… Уголки губ Ло едва заметно дёрнулись вверх, на секунду озаряя лицо улыбкой. На грудь приземлилась мягкая лапа, белая шерсть окружала его со всех сторон, кутая в любовных объятиях и защищая от всего мира. Ло не мог сказать, была это его Воля Наблюдения или же банальная интуиция, но он был уверен, что этой ночью демоны больше не придут. – Мы здесь, капитан, всё хорошо. Ты не один, – прошептал клевавший носом Пенгвин, сидя рядом с кивающим с энтузиазмом Шачи. – Для такого невероятно умного человека, как ты, иногда ты бываешь таким же невероятным тормозом, потому что постоянно забываешь, что ты больше никогда не будешь один.