***
— Она тебя спровоцировала, выкупаешь? — Тихая в привычной манере разводит руками. Маша только скалится в ответ, сжимая кулаки: опьянение не отпустило даже по приезде в школу леди, а злость, что накопилась внутри, выплеснуть можно только одним способом. Именно поэтому Лебедева подрывается с кровати, на которой сидела, и пытается сфокусироваться на чём-то одном. Первым делом на глаза агрессивной ученицы попадаются дверные откосы: раз — и на их месте уже зияет голая штукатурка; два — дверь как по маслу слетает с петель. Никто особо и не пытается остановить девушку, потому что попасть под руку пьяной Маше боятся все, даже охранники. Не встретив сопротивления, Лебедева продвигается в сторону ванной, где, после неудачной попытки оторвать кафельную плитку, просто в бессилии разбивает об неё костяшки. Вишенкой на торте становится порезанная одежда Лауриты, которая под отборный мат летит в окно с высоты второго этажа, — причём разрезает её Лебедева с помощью заточки, позаимствованной у Тихой. Что вообще творится в этой чёртовой школе? Избавившись от накопившейся агрессии, Маша в бессилии сползает по стене, пряча в ладонях лицо. Руки дрожат, костяшки разбиты — банальная классика жанра. Дальше Лебедева особо ничего не помнит: вроде как, кто-то из одноклассниц подхватывает обессилевшую, ещё пьяную девушку под руки, и укладывает спать — от греха подальше. Отрубается Маха моментально — а на утро старательно опускает взгляд, делая вид, что ничего не было.***
Лу возвращается через два дня, как раз когда преподаватели отчитывают пацанок за перфоманс, устроенный на празднике очищения. Стоит только девушке зайти в комнату, как все ученицы синхронно закатывают глаза. Все, кроме Маши, что просто слегка поворачивает голову, но, встретившись с чертовски виноватым взглядом, тут же резко отворачивается обратно. Наставления чересчур строгих в этому году преподавателей Лебедева пропускает мимо ушей. В голове только роятся тревожные мысли, в числе которых: «почему?», «за что?» и «неужели правда?». Поверить в то, что Лу на самом деле способна на что-то подобное, очень сложно, но факты говорят об обратном, поэтому Маша только выдыхает сквозь зубы, собирая всю силу воли, чтобы не кинуться на девушку прямо под прицелами камер. Когда съёмки заканчиваются и девушки возвращаются обратно в школу, Танк преданно шагает по правую сторону от Лебедевой — чтобы в случае чего успеть её удержать, прежде чем та натворит дел. Однако Маша реагирует вполне спокойно: просто стоически игнорирует присутствие обидчицы, будто бы Лауриты здесь нет и никогда не было вовсе. Лу в непонятках пожимает плечами, а когда вместе со всеми поднимается в комнату, тихонько присвистывает: — Какой тайфун здесь прошёл? — Лебедева, — отвечает Нелли, и в толпе раздаются тихие смешки. Даже Маша позволяет себе слабую улыбку, прежде чем поднимает голову и встречается взглядом с Лауритой, что мнётся у входа, не решаясь пройти. Лебедевой приходится собрать всё своё самообладание, чтобы удержаться от насилия. Единственное, что позволяет себе Маша, это обиженно-агрессивное (и даже немного детское): — Я выкинула твои вещи. Просто держу в курсе. Лу кивает: — Уже выдали новые… Не беспокойся обо мне. — Я и не беспокоилась, — тут же вспыхивает Маша, подрываясь с кровати. — Врёшь, — насмешливо фыркает девушка. Лебедева успевает лишь сделать пару шагов вперёд, прежде чем одна из одноклассниц — Танк — подхватывает её под локти. — Тихо, — цедит Каширина, и в комнате тут же воцаряется тишина. Спорить с Таней — это будто бы пытаться протаранить танк на велосипеде, поэтому ученицы послушно возвращаются к своим делам. Гомон в комнате не утихает до поздней ночи, и, конечно же, все девочки настойчиво игнорируют Лауриту. Иногда только в толпе проносится брезгливое «крыса» или агрессивное Танино «шлюха» — других оскорблений ученицы, увы, пока не придумали. Пару раз Карпова подрывается, бормочет что-то обиженное, пытается собрать вещи, но в итоге возвращается туда же, откуда пришла. Когда ученицы наконец укладываются спать, в глазах у Лу поселяется панический страх: мало того, что в комнате с ней как минимум пара человек, не желающих ей ничего хорошего, так ещё и этот противный голос в голове разыгрался. Беги. Это то самое слово, которое чаще всего повторяется в периоды «приступов», как их называет сама Лаурита. Слово это звучит в голове, будто заевшая кассетная плёнка, вызывая желание забиться в угол и ждать, пока это всё закончится. Периодически, когда Лу позволяет себе разозлиться, назойливое «беги» сменяется не менее пугающим «убей». Правда, голос не уточняет, следует ей убить себя или кого-то, — да и какая разница, ведь девушка всегда выбирает первый вариант. Вот и сейчас Лу с силой сдавливает виски, пытаясь заставить его заткнуться. Как она сама выяснила опытным путем, данный голос — не что иное, как реакция на страх или другой внешний раздражитель. Это хоть немного разумное объяснение сделало жизнь девушки чуть проще — во всяком случае, до прихода на проект. Лаурита выдыхает, забиваясь в дальний угол кровати, и затравленно смотрит в окружающую её темноту. Той ночью девушке кажется, что темнота научилась разговаривать. Правда спустя пару секунд Лу понимает, что ей не кажется, когда слышит сиплое: — Пойдём пообщаемся. Блять. Прокуренный низкий голос Тихомировой не узнать невозможно, и по спине табуном пробегают мурашки, когда Лаурита осознаёт, что её ждёт далеко не примирительный разговор. Ноги, как и следует, становятся ватными, сердце гулко ухает где-то в груди, и девушка громко сглатывает. — Да пойдём, не ссы, — фыркает Тихая. — Тебя же выгнали, — бормочет Лу, с трудом спускаясь с верхнего яруса. Девушка старается делать всё максимально тихо: на нижнем ярусе спит Маша, а разбудить её сейчас было бы крайне нежелательно… наверное. Аня покровительски кладёт руку девушке на плечо, с силой сжимая, и чуть подталкивает её в сторону выхода из комнаты: — Тебе не повезло, я уезжаю утром. Так что успеем… просто поговорим. — Ага, конечно, — напугано шепчет Лу. — И какого хрена? — раздаётся откуда-то справа. Обе девушки синхронно поворачивают головы, с трудом пытаясь разглядеть в темноте обладательницу голоса. Свет уличного фонаря еле-еле освещает комнату, и в итоге Лу удаётся высмотреть образ Лебедевой, что, опираясь на локоть, с осуждением смотрит на девушек. Тихая тут же вскипает: — Всё нормально, я просто пообщаюсь с ней. — Ага, а хоронить её где потом? — Маша пытается свести всё в шутку. Аня хмыкает: — Найдём где, не беспокойся. Лаурита наблюдает за всем происходящим с испуганными глазами, поочередно поворачивая голову то к одной, то к другой девушке. Маша фыркает насмешливо и чуть приподнимается с кровати, когда строго проговаривает: — Оставь её в покое. Лу приходится моргнуть несколько раз, прежде чем до неё доходит, что это не (очередной) сон. — Да я же за тебя! — Тихомирова повышает голос, заставляя собеседницу прижать палец к губам. — Тссс, — Маха аккуратно слазит с кровати и становится рядом с девушками, — угомонись уже. Забыла, почему ты завтра домой уезжаешь? — Она тебя подставила, — никак не успокаивается Тихая, — и получит по заслугам. — Ты не в лагере, — обрубает Лебедева. — Мы сами поговорим. Лаурита вздыхает, даже не зная, к лучшему эта внезапная защита, или не очень. Аня агрессивно махает на Маху рукой, бормочет злобное «ну и идите нахер» и возвращается в свою кровать. Во всяком случае, до поры до времени. Маша проводит рукой по лицу, выдыхает устало и, подхватив стоящую рядом девушку под локоть, бормочет вкрадчиво: — А теперь пойдем и поговорим со мной. Лаурита вздрагивает, но, на удивление, подчиняется. Впрочем, кто бы сомневался.***
Спускаться вниз, в гостиную, было слишком опасно, а устраивать разборки на улице как минимум холодно, поэтому Маха приняла решение спрятаться от лишних глаз в ванной комнате: единственном более-менее спокойном месте в школе. Всё так же держа одноклассницу под руку, она кивает в сторону еле-еле виднеющейся в темноте шторы; Лаурита же машет головой и замирает на месте как вкопанная. — Отпусти, — шепчет уже чуть громче. — Поднимешь шум — будет хуже, — спокойно, будто бы пожелание доброго утра, проговаривает Маха. — Идём. Лаурита вдруг осознаёт, что сейчас ей особо никто не поможет: никто из девочек не рискнёт пойти против Лебедевой. Да, и что самое смешное, никто из девочек даже не попытается. Лу быстро просчитывает варианты: насколько целесообразно будет сейчас перебудить половину дома и позвать на помощь охрану, и насколько печально это потом закончится для неё самой. Додумать не успевает — поток бешеных мыслей прерывает Маша, когда бормочет тихое: — Перестань убегать, блять. Эта фраза становится ударом под дых — Лу выдыхает, сжимает руки, жмурится, а спустя пару секунд полной тишины начинает бешено хватать ртом воздух. — Бля-я-я, — тянет Маха и, перехватив одноклассницу за локоть, практически тащит её в сторону ванной. Войдя в комнату, Лебедева тут же включает свет, закрывает штору — на всякий случай, — затем разжимает руку и чуть подталкивает девушку к раковине, свободной рукой включая холодную воду. — Умойся и успокойся, господи ты боже мой, — Маша говорит это с ноткой брезгливости, отходя чуть назад. Лу послушно кивает, умывается ледяной водой, откидывает мокрые волосы с лица и, выключив воду, оборачивается. — Королева драмы, — фыркает Лебедева с полуулыбкой. — Пошла ты, — обиженно отвечает Лаурита. Воздух тут же разрезает громкий звук от пощёчины, что оставляет алый след на бледной щеке девушки. Карпова хватается за лицо, что-то недовольно шипит и резко дёргает рукой, видимо, чтобы атаковать в ответ. Маша моментально перехватывает руку одноклассницы, крепко удерживая ту за запястье, — но это ни черта не помогает, потому что Лу тут же пытается использовать вторую руку, замахиваясь. Лебедева, прищурившись, резко хватает одноклассницу за второе запястье и, не дав той даже опомнится, заламывает руки, разворачивая девушку спиной к себе. — Я, кажется, сказала успокоиться, — Маха шепчет это куда-то в район шеи. Лу в тот момент чуть ли не молится, чтобы одноклассница не заметила предательские мурашки, что неожиданно (да ладно?) пробежались по позвоночнику, заставляя девушку вздрогнуть. — Успокоишься — отпущу, — издевательски проговаривает Маша, чуть сильнее сжимая руками запястья девушки. — Тогда не успокоюсь, — еле-еле слышно шепчет Лу. — Что? — от неожиданности Маха разжимает руки. — Что? — как ни в чем не бывало отвечает Лаурита, высвобождаясь из захвата. Пока Лебедева недовольно хмурится, пытаясь понять, что к чему, Лу отступает чуть назад, присаживаясь на край узкого подоконника. Глядя на растерянную одноклассницу, по-лисьи ухмыляется и скрещивает руки на груди. Затем дёргает головой и, будто бы очнувшись от временного наваждения, прижимает ладонь к ещё горящей щеке. Маша вздыхает и так же присаживается на подоконник, чуть поодаль от одноклассницы: — Это было справедливо, так что даже не ной. — Не-а, — Лаурита пожимает плечами и неловко трёт переносицу. — В смысле? — Маша недоверчиво щурится и поворачивает голову вправо. — В прямом, — фыркает Лу. — Нихуя справедливого в этом не было. Маша моментально сжимает ладони в кулаки: — Перестань нести хуйню. Лаурита улыбается слегка, откидывает с лица волосы и смотрит на одноклассницу так, как смотрят на маленького глупого ребёнка, который и близко не понимает суть вещей. Затем выдыхает, словно перед прыжком в ледяную воду, и выдаёт: — Ты правда думаешь, что нам говорят всю правду? — Что за теории заговора? — недоверчиво усмехается Лебедева, чуть снижая тон. Лаурита тут же позволяет себе насмешливое: — Нечего было двери выламывать, тут была бы хоть какая-то звукоизоляция. — Не переводи тему и прекрати тратить моё время, — агрессивно отвечает Маша. Лу закатывает глаза: — Надо же, какая деловая. Но следом натыкается на тяжёлый взгляд одноклассницы и, сглотнув, поднимает руки в примирительном жесте. — Он на самом деле приставал ко мне, — шепчет еле слышно и тут же глаза опускает, будто бы боясь реакции. Маша раздражённо цыкает и сводит брови на переносице, — кажется, ещё секунда, и она бросится на одноклассницу, силой заставляя ту сказать правду. Лу опережает: — Я была пьяна, признаю, — сглатывает, — но я не настолько ёбнутая. Тем более, помнишь второго? Который сразу убежал, как только началась потасовка. Вот он и лез ко мне. Лебедева молчит какое-то время, осмысливая услышанное: то сжимает, то разжимает кулаки, трёт переносицу, вздыхает, — нервничает, одним словом. Затем всё-таки выдаёт: — Ребята из съёмочной группы сказали другое. — Не забывай, что это шоу. Разве им нужны подобные пятна на репутации? Тем более… — Лаурита замолкает, словно не решаясь говорить дальше. — Что ещё? — Я знаю некоторых девочек из прошлых сезонов, и я не одна сталкивалась с подобным, — Карпова облегчённо выдыхает, словно вместе со сказанной информацией с плеч падает огромный груз невысказанного. Пока одноклассница молчит, переваривая информацию, Лу даже умудряется (почти незаметно) вытереть неожиданные слёзы тыльной стороной ладони. Это не помогает: непереваренная вовремя истерика неприятно давит горло, заставляя девушку нервно сглотнуть. — Чего ты? — вроде бы безразлично бормочет Маша, поворачиваясь всем корпусом вправо. — Чего я? — Лаурита повышает голос, но тут же переходит обратно на шёпот, с опаской поглядывая в сторону отсутствия двери. — Я терпела подобного рода дерьмо почти половину моей жизни, и на этот грёбаный проект я пришла не для того, чтобы снова… — Я понимаю, — Лебедева как-то странно улыбается, опускает взгляд сначала на свои руки, потом на руки одноклассницы и пожимает плечами. Несколько мучительных минут они сидят в полной тишине, прежде чем Лаурита добавляет: — Он не сделал ничего страшного, на самом деле, просто слегка распускал руки. Мне не стоило говорить тебе, просто… — Просто тебя никто не спас, да? Лу вздрагивает и обхватывает себя руками: — Ага. Удивительно, что ты помнишь. — Реально удивительно, — усмехается Лебедева. Маша поднимает взгляд, в упор глядя на одноклассницу. Напряжение (во всяком случае, агрессивное) постепенно растворяется в воздухе, уступая место несколько иному напряжению. Девушка аккуратно протягивает руку вперёд и, когда Лаурита наконец набирается смелости посмотреть в ответ, аккуратно вытирает её слёзы тыльной стороной ладони. — Тебе не идёт, — Маша фыркает и отдёргивает руку, пряча в своей колкости какую-то неуместную в их ситуации нежность. — Это типа ты мне веришь? — несмело предполагает Лаурита, вытирая с лица остатки слёз. — Это типа я не знаю, — усмехается Маха. — Но если это правда — я его убью. — Я тебе передачки отправлять не буду, — парирует Лаурита. — То есть вот так, да? Я за тебя, а ты… Девушки смеются еле слышно, выдыхая, ведь дышать после этого разговора и правда становится чуть легче. Проблема, конечно, не решена до конца, но, во всяком случае, Лебедева теперь не хочет сломать однокласснице несколько конечностей, а это уже неплохой результат, не правда ли? Глупо-неловкие шутки посреди ночи как-то резко делают ситуацию лучше, и, широко улыбаясь, Маха «по-пацански» несильно бьёт одноклассницу в плечо кулаком. — Спасибо. Лаурита непонимающе хмурится. — За то что рассказала, — Лебедева фыркает недовольно. — Непонятливая. — Я не собиралась тебя провоцировать, просто всё в раз… — Лу всё ещё виновато трёт переносицу. — Я поняла, — Маша слегка улыбается. — Угомонись, всё нормально. Но я постараюсь выяснить, что на самом деле там произошло. — Какая важная, — Лаурита постепенно возвращается в русло, снова начиная язвить. — Мне обращаться к Вам по имени-отчеству? — Как пожелаешь, — усмехается Лебедева, двусмысленно дёргая бровями. — Идиотка. Лу насмешливо махает в сторону девушки рукой и, отвлекшись, не успевает среагировать, прежде чем Маша перехватывает её за запястье (снова!) и тянет на себя. Девушка выдыхает удивлённо и чисто по инерции опирается на ладонь правой руки, удерживая и себя, и одноклассницу от чего-то очень страшного. Девушки произносят одновременно: — Ты чего? — Что это было? Лаурита, окончательно запутавшись в происходящем, бормочет: — Ты о чём? — Когда мы только зашли сюда, — Маша слегка ухмыляется, — и я сделала вот так. В подтверждение своих слов Лебедева сильнее сжимает хватку на запястье одноклассницы, наблюдая за реакцией: та выдыхает, характерно сглатывает и наконец позволяет себе встретиться с требовательным взглядом напротив. — Так что это было? — насмешливо спрашивает Маша. Лаурита моментально улавливает атмосферу, расслабляется и двигается чуть вперёд, заставляя девушку напротив растерянно нахмуриться. Они будто бы за секунду меняются местами: вот уже Лебедева чуть подаётся назад, словно пытаясь совершить капитуляцию, а Лу усмехается, довольная произведённой реакцией. — Не задавай вопрос, на который знаешь ответ, — шепчет девушка, находясь буквально в сантиметре от лица одноклассницы. И, словно в подтверждение своих слов, Лу требовательно опускает взгляд на губы девушки, пока та просто медленно охуевает, не разрешая себе даже дышать, лишь бы не испортить этот странный — но конечно же приятный — момент. В следующую секунду, глядя на выражение лица девушки, Лаурита слегка усмехается, понимая, что переиграла агрессивную одноклассницу, и двигается назад, параллельно пытаясь высвободить запястье из захвата. Однако моментально понимает, что не на ту напала: Маша сжимает руку ещё сильнее, грубо тянет девушку на себя и тут же целует, не давая той даже опомниться или хотя бы позвать на помощь. Можно подумать, Лаурита хотела бы позвать на помощь. Лу от неожиданности выдыхает, упирается ладонями в грудь одноклассницы и с силой отстраняется, недоумённо глядя на девушку. — И что ты делаешь? — То, чего ты сама хочешь, — закатывая глаза, фыркает Маша. — Хоть бы разрешения спросила, — язвит девушка в ответ. — Не придуривайся, Лу, — Лебедева, кажется, впервые за долгое время называет одноклассницу сокращённым именем. Подколоть её на этот счёт Лаурита не успевает: Маша за долю секунды ловко спрыгивает с подоконника и, становясь около разведённых ног одноклассницы, замирает, опираясь руками по обе стороны от девушки. Уже такое привычное, почти осязаемое напряжение повисает в воздухе; Маша бегает глазами вверх-вниз, от глаз к губам, а одноклассница, наоборот, с полуухмылкой наблюдает за её действиями. Осязаемость напряжения буквально разбивается вдребезги (словно бутылка водки), когда Лаурита, выдохнув, первая подаётся вперёд — снова! — перехватывая инициативу. Лебедева тут же теряется, абсолютно не понимая, как себя вести в данной ситуации, ведь девушка напротив то неловко опускает взгляд, смущаясь, то наоборот, как сейчас, требовательно подаётся вперёд, с хитрым прищуром глядя на одноклассницу. — Я просто умею подстраиваться под ситуацию, — Лаурита отвечает на немой вопрос и, осмелев окончательно, сама целует девушку, с силой цепляясь руками за шею. Маша проглатывает язвительное «больше выёбывалась»; вместо этого довольно, с чувством долгожданной победы на губах, улыбается в поцелуй и, расслабившись, закрывает глаза, впервые за долгое время позволяя ситуации быть такой, какая она есть. Девушка перемещает руки на спину одноклассницы, чуть придерживая, и подаётся вперёд, мягко, но требовательно углубляя поцелуй. Когда Лаурита, не сдержавшись, рвано выдыхает, Лебедева снова расплывается в улыбке. — Перестань лыбиться, — отстранившись, бормочет Лу. — Заткнись, — всё ещё с улыбкой отвечает Маша. — Заткни, — не растерявшись, парирует девушка. — Какая банальщина, — фыркает Лебедева. Но просьбу всё-таки исполняет. Лебедева резко подаётся вперёд, будто бы ждала этого своеобразного сигнала к действиям, и целует уже гораздо грубее, чувствуя, как одноклассница по инерции проводит ногтями по шее. Маша чуть ведёт головой, заставляя девушку убрать руки с шеи, а затем ловко перехватывает оба тонких запястья, прижимая их к холодному стеклу. Лаурита вздрагивает, выдыхает, а Лебедева, заметив такую реакцию, сжимает руки девушки ещё сильнее, буквально вжимая её в этот чертовски неудобный подоконник. Однако об удобстве тут задумываться и не приходится: не до того совсем. Лу чуть прикусывает губу девушки напротив и в который раз отстраняется, видимо, в попытке что-то съязвить. — Молчи, — чуть ли не шипит Маша. Девушка буквально не даёт Лаурите ответить: целует снова, слегка кусается, словом, делает всё, лишь бы та замолчала наконец. Это, на удивление, срабатывает: Лу слегка выдыхает, позволяя углубить поцелуй, и с трудом сдерживается от тихого стона, когда Маша перемещает свободную руку на шею, слегка сжимая её. Происходящее, как и требуется, постепенно набирает обороты: Лебедева отстраняется и спускается чуть ниже, прикусывая сначала мочку уха, а затем бледную кожу на шее. В ту же секунду девушка отпускает запястья одноклассницы и перемещает освободившуюся руку на бедро Лауриты, с силой сжимая. Лу прикусывает нижнюю губу, когда выгибается навстречу сильной руке, однако в последний момент сама себя останавливает, перемещая ладонь на запястье одноклассницы. — Блять, — бормочет, выдыхая, — подожди, стой. — Что не так? — отстранившись, спрашивает Маша. Девушка с видимым разочарованием убирает руку с шеи, однако вторую ладонь всё так же оставляет на бедре, даже не попытавшись прекратить происходящее безобразие. — Что не так? — насмешливо фыркает Лу. — Как минимум, отсутствие двери в этой чёртовой комнате! — Твою мать, — Маша всё-таки убирает руку и еле сдерживается, чтобы не засмеяться уже в голос. — Дизайнер недоделанный, — с сарказмом отвечает Карпова. Лаурита спрыгивает с подоконника, как ни в чём не бывало поправляет одежду и, остановившись рядом с девушкой, еле слышно шепчет той на ухо: — Сама виновата. Затем дразняще-насмешливо прикусывает кожу на шее, проводит языком по месту укуса и, ухмыльнувшись, делает шаг в сторону выхода из комнаты. Не успевает: Маша тут же тянет девушку за футболку, резко разворачивает и грубо прижимает к стене рядом. Лаурита больно ударяется спиной, пытается что-то ответить, но Лебедева с силой хватает одноклассницу за подбородок, заставляя посмотреть на себя. — Тебе постоянно нужно меня переиграть? Лу усмехается, кивает и резко дёргает головой. — Именно. Маша послушно убирает руку, и когда одноклассница — уже раздражающе-привычно — довольно улыбается, резко подаётся вперёд, снова впечатывая девушку в стену. Пока Лаурита пытается сообразить, что происходит, и выбраться из сложившейся ситуации без потерь, Маша спускается чуть ниже, оставляя достаточно яркий укус под ключицей. Место удачное: след вряд ли будет замечен кем-то из одноклассниц, — скорее, так, просто потешит эго Лебедевой. Маленькая такая награда за пережитый этой ночью пиздец. — Блять, Маша, — Лу с силой отталкивает девушку от себя, проводя пальцами по слегка ноющему укусу. — Тебе что, пятнадцать? Девушка смеётся уже громче, чем до этого, видимо, совсем не боясь разбудить одноклассниц: — Я думаю, чуточку побольше. — Ага, лет на десять, — агрессивно фыркает Лаурита. — Звучит ужасающе, — Лебедева снова усмехается. — Успокойся, его не видно. Считай это моей маленькой наградой. — Поверь мне, — Лу чуть дёргает бровями, — это станет твоим не маленьким наказанием. Лаурита проговаривает это, улыбаясь как-то слишком довольно, и всё-таки выходит из ванной комнаты, даже не обернувшись. Маша растерянно присаживается на край подоконника, опускает взгляд на слегка подрагивающие пальцы и вдруг думает, что, кажется, всё будет именно так, как сказала Лаурита.