Таймер

Её всю трясло. Во время разговора с ним ещё как-то получалось держать лицо, а сейчас дрожь покрывала всё тело. Холодно, несмотря на жару за окном. Может, дело в кондиционере, включённом таксистом? Катя бросила взгляд на панель приборов и отвернулась. Вовсе нет. Это страх. Казалось, он и так заполнил собой каждую клеточку её организма и всё равно находил возможность разрастаться. Ей бы самой понять, что именно её так испугало. Неужели то, что Андрей прочитал дневник? Да, броня, которую она так старательно строила, рухнула в его глазах. Но это не самое страшное. Настоящий ужас был в том, что она чуть не сдалась. Боже, откуда в этом подлеце столько обаяния? А что он говорил? Эти завуалированные перед Михаилом фразы Андрея будоражили кровь сильнее его открытых признаний в любви. Если бы только они были правдой. А вдруг? Нет! Не может этого быть. У него может быть вон с Надеждой, например. Или с моделью какой. А мечтать о том, что у господина Жданова могли проснуться чувства к Кате Пушкарёвой глупо и бессмысленно. — Девушка, — протяжно произнёс таксист. Катя повернулась к нему и он продолжил. — Я говорю, мы уже приехали. — Конечно, извините, — поспешно достала из сумочки деньги и, передав их водителю, вышла из машины. Зря она приехала домой. Сейчас родители с расспросами накинутся, а сил держать улыбку совсем нет. Может, немного прогуляться? Погода ведь хорошая. Повернулась в сторону парка, и ноги подкосились. Он издевается? Андрей шёл ей навстречу быстро и уверенно, казалось, ничто не способно было его остановить. Катя в панике бросила взгляд на такси, но оно, увы, выезжало со двора. Зато Андрей уже прямо перед ней. Остановился в шаге и поймал её взгляд: — Мы не договорили. Он застал Катю врасплох. Спокойной быть уже не получится. — Вашего вранья, Андрей Палыч, мне хватило сполна, — обошла его и направилась к подъезду. Бежать! Как можно быстрее и не оглядываясь. Но Жданов догнал её. Не останавливал, ничего не говорил, а просто шёл рядом. Это удивило, но несколько метров Катя продолжала идти, не подавая вида, а потом всё же остановилась и с недоумением поинтересовалась: — Что вы делаете? Андрей тоже остановился и повернулся к ней: — Если ты не хочешь со мной разговаривать, то я поговорю с твоими родителями. — О чём? — О нас. Расскажу им, насколько перед тобой виноват и попрошу помочь мне тебя вернуть. Сначала Катя растерялась. Не верилось, что Андрей способен на подобную глупость, но он был слишком спокоен и решителен. И это её разозлило: — Если ты посмеешь хоть что-нибудь сказать моим родителям, ты меня больше никогда не увидишь! Андрей лишь плечами пожал: — Можно подумать, у меня сейчас великие перспективы. Ты и так вышвыриваешь меня из своей жизни. — Ты в моей жизни никогда и не был. — Был, Катя. Она едко усмехнулась: — Против своей воли. Это не считается. — Скорее, против твоей. Уже давно всё изменилось, а ты никак не хочешь это принять. — Так, мне это надоело! — решительно перебила его Пушкарёва. — Сейчас я ухожу домой, и если ты хоть шаг сделаешь следом за мной, я завтра же пишу заявление на увольнение. — Пиши. — И верну вам Зималетто. Андрей даже в улыбке расплылся, будто тяжёлую ношу с себя скидывал: — Я уже говорил тебе, хоть на Зорькина с Поварёшкиным его переписывай. Мне всё равно. Пока мы нормально не поговорим, я не уйду. Катя молча сверлила Андрея гневным, но в то же время растерянным взглядом, и он предложил: — Поедем ко мне, — а заметив усмешку на губах Кати, заверил. — Я даже пальцем к тебе не притронусь, если ты сама меня не попросишь. С этого Катя рассмеялась: — Я попрошу? Тебе самому не смешно? — В таком случае тебе вообще не о чем беспокоиться. — Конечно, не о чем. Потому что я никуда с тобой ехать не собираюсь и разговаривать тоже! Хочешь рассказать моим родителям? Пожалуйста. Я с удовольствием посмотрю, как они будут выгонять тебя из квартиры. Откровенный блеф, который, как надеялась Катя, подействует на Андрея. Но он вдруг бросил взгляд за её спину и расплылся в улыбке: — Это там Валерий Сергеич идёт? Отлично! Тут же обернувшись, Катя с ужасом увидела вдалеке своего отца. — Поедем! — неожиданно проговорила она и быстрым шагом направилась к машине Андрея. Вот уже несколько минут они ехали по направлению к его дому, а Жданов до сих пор не верил, что этот шантаж сработал. Теперь главное — правильно использовать свой шанс. — Я к вам не поеду, — перебил его мысли строгий голос Кати. — Остановите рядом с каким-нибудь кафе. — Там не получится поговорить. — Как это может не получиться? — Точно так же, как это было час назад. — А вы не думали, что причина не в месте, а в том, что нам просто нет смысла разговаривать? — Если бы я так думал, Катя, меня бы здесь не было. — И это было бы прекрасно. Не задевали Андрея никакие её слова. После прочтения дневника он твёрдо знал, что Катя его ещё любит. Не верит, да. Но любит. Поэтому все колкости были не важны. Наоборот, пусть выпускает пар. Правда, на всякий случай Андрей решил больше не спорить. Остановившись у своего дома, открыл Кате дверь, но она продолжила сидеть. И на протянутую ей руку Андрея никак не реагировала. Он устало вздохнул: — Неужели я даже возможности объясниться не заслуживаю? Несколько секунд Катя молча смотрела в лобовое стекло, а потом повернулась: — Если я выслушаю всё, что ты хочешь мне сказать, обещаешь оставить меня в покое? Жданов кивнул, но её это не устроило: — Это не ответ. — Обещаю, — без промедления соврал Андрей. Сейчас он на что угодно был готов согласиться, лишь бы это подействовало на Катю. — Сколько минут тебе нужно для разговора? Жданов недовольно нахмурился, но ответил: — Полчаса. Катя достала телефон и, установив таймер, вернула его в сумку. — Время пошло. Перешагнуть порог его квартиры оказалось самым сложным. Если бы за спиной не стоял Андрей, без раздумий развернулась бы и сбежала. — Я не буду разуваться, вы не против? — спросила Катя для приличия, а сама уже прошла в зал, окинула его быстрым взглядом и присела в кресло. Андрей вошёл следом: — Может, тебе что-нибудь предложить? Катя покачала головой и указала на часы: — Время. Как же Андрею хотелось напомнить ей строчки из дневника, чтобы она наконец сбросила эту маску равнодушия. Но нельзя. Потому что разговор о дневнике сыграет только в минус. Андрей присел в кресло напротив: — Я расскажу тебе правду. — Уверены, что стоит? Он задумался лишь на секунду: — Хуже всё равно не будет. — Это точно, — кивнула Катя и, закинув ногу на ногу, скрестила на груди руки. Хотелось закрыться, отдалиться от Андрея. Потому что эта интимная обстановка прилично расшатывала её выдержку. А ещё этот взгляд. Казалось, Андрей ловил каждую её эмоцию, каждый вздох. Прямо в душу смотрел. Так опасно и так сладко. — Я не воспринимал тебя как женщину, — раздались больным ударом слова Андрея и словно воздуха лишили. Катя отчётливо поняла, что не хочет это слышать, но не успела ничего произнести, потому что Андрей сразу же продолжил. — Ты была для меня опорой, поддержкой, другом. Её эти слова настолько удивили, что нашлись силы усмехнуться: — Хорошо же вы, Андрей Палыч, к друзьям относитесь. — Я знаю, что поступил подло, но, пожалуйста, попробуй встать на моё место. Ты ведь действительно избегала разговоров о Зорькине, в то время как женсовет только и говорил о том, что он твой жених. — Как интересно получается. Оказывается, я во всём виновата. — Я ни в чём тебя не виню и никогда не винил. Так сложились обстоятельства. Катя нервно кивнула: — Для вас, полагаю, очень весело. Было что с другом пообсуждать. А я ещё и историю такую интересную из своей жизни поведала. Вот забава-то! Одно огорчение: нужно было спать со страшилкой. На несколько секунд повисла тишина. Катя пылала негодованием, а Андрей молча за ней наблюдал. Неужели она не видела, насколько сильно он хотел близости с ней? Вздохнул тяжело, потёр ладонями лицо и вновь поймал взгляд Кати: — Единственное, о чём я жалею, что ты увидела эту идиотскую инструкцию. — Да уж, неприятно, когда тебя разоблачают. А с другой стороны, чем плохо-то? Фирма ваша и так скоро будет при вас, зато освободили себя от этой противнейшей миссии. Противнейшей? На губах Андрея мелькнула грустная улыбка: — После нашей первой встречи я не притрагивался ни к одной женщине, — жадно поймал взгляд Кати. — Тебе это о чём-нибудь говорит? От этих слов и пронизывающего взгляда Андрея она замерла. Он заставлял её слабеть и терять разум. Надо было срочно что-то делать: — У вас проблемы? Жданов усмехнулся: — Получается, что да. — Вы не отчаивайтесь. Сейчас медицина творит чудеса. — Ты так себя ведёшь потому что боишься? — Чего это мне бояться? — с плохо сыгранным спокойствием поинтересовалась Катя. — Что чувства победят твоё упрямство. — Не живите иллюзией. У меня нет к вам никаких чувств. Сколько можно повторять? — Это просто слова, а ты докажи, — Катя непонимающе нахмурилась, и Андрей пошёл на риск. — Позволь мне тебя поцеловать. Если ты действительно ничего ко мне не чувствуешь, я сразу пойму. Её взгляд непроизвольно опустился на губы Андрея, а подсознание услужливо напомнило моменты их близости. Даже в жар бросило. Катя прерывисто вздохнула: — Мы договаривались на разговор, а вы переводите всё в цирк. Если вам больше нечего сказать, то не тратьте моё время. Она готова была встать и уйти, но слова Андрея лишили способности двигаться. — Я люблю тебя. Давно и очень сильно. В день совета ты услышала не ту часть разговора. Он почти весь был о моих чувствах к тебе. Тогда я впервые рассказал о них Ромке. А потом он стал придумывать как спасти фирму от краха и при этом удержать тебя. Я просто не успел нормально всё обдумать и согласился наобум. Прости меня, Кать. Но поверь, поступить так, как предлагал Рома я бы уже не смог. Катя всеми силами контролировала дыхание, надеясь с его помощью сдержать просыпающуюся дрожь. Медленно пожала плечами: — Теперь это не имеет никакого значения. — Неправда. Это очень важно для нас, и ты сама это знаешь. Я причинил тебе много боли, но в реальности всё было совсем не так, как происходило внешне. На момент появления инструкции я уже сходил по тебе с ума, просто не понимал, что это любовь. Это были новые для меня чувства, и мне нужно было время, чтобы разобраться в себе, а инструкция мне его не дала. Я понимаю, что после всего тебе сложно мне поверить, поэтому я готов убрать все поводы для твоего сомнения. Я могу отказаться от акций и выйти из совета директоров. А ты можешь переписать Ника-моду на кого угодно. Давай уберём малейшие намёки на возможную выгоду, и ты поймёшь, что я действительно тебя люблю. Катя опустила глаза и быстро поморгала. Вот-вот была готова расплакаться от всего, что наговорил Андрей и от его умоляющего взгляда. С каждой секундой его слова всё больше казались правдой. А что если боль от упущенной возможности будет сильнее, чем боль несбывшихся надежд? Может быть, знать, что ты попыталась, но не вышло, гораздо лучше сожалений о неиспользованном шансе? От мысли, что они вновь могут быть вместе, кружилась голова. Катя чуть подняла глаза и посмотрела на руки Андрея. Они были сцеплены в замок и даже по ним было видно, что он волнуется. А когда перевела взгляд на его лицо, Андрей попросил: — Пожалуйста, дай мне шанс всё исправить. Из сумочки Кати безжалостно запищал телефон, говорящий о том, что отведённое время вышло. — Мы не уложились в регламент, — испуганно улыбнулась Катя и почему-то решила сбежать. Встала с кресла и поспешно направилась к выходу, но Андрей подбежал и преградил ей путь. Стоял в нескольких сантиметрах от Кати, и она чувствовала его жаркое дыхание на своей коже. Медленно подняла глаза и встретила возбуждённый взгляд Андрея. Несколько секунд они стояли неподвижно, а потом он поднял руку и коснулся кончиками пальцев Катиной щеки. Не встретив сопротивления, осторожно провёл большим пальцем по её губам и, не выдержав, припал к ним поцелуем. Телефон продолжал истошно пищать, но на него уже никто не обращал внимания.