Тыквоголовый Джок

      Хэмиш Макбет Хэллоуин не праздновал, но готовился к нему загодя: предусмотрительно покупал у Рори мешок конфет, чтобы одарять ими ребятню, которая отважно пытается его напугать. Главное было самому эти конфеты не съесть, чисто машинально и не скормить Джоку… То есть Ви Джоку. К своему новому питомцу Хэмиш уже успел привязаться и разбаловал малыша вне всякой меры. И сам понимал, что щенок подрастает, и от манеры кататься на ручках и прыгать на стулья уже пора бы избавиться, но один умильный взгляд и помахивание маленького хвостика, и вся решимость Хэмиша заняться дрессировкой таяла как мороженное в жаркий июльский денёк.       Впрочем, сейчас, в конце октября Хэмиш и сам не мог поверить, что когда-то эта самая жара в принципе существовала. Дожди шли целыми днями, а в участке прочно поселились сквозняки: холодным воздухом тянуло и от окон, и от дверей. Так что Хэмишу ничего не оставалось как спасаться от них у ярко растопленного камина. Щенок согревал ему колени, виски глотку, и всё шло, в общем, как нельзя лучше, когда в участке зазвонил телефон. Хэмиш бросил взгляд на часы: было ещё только четыре часа по полудню, так что он действительно слишком рано начал расслабляться. Но что вообще могло понадобиться от констебля в такой мерзопакостный денёк? Будь он преступником или там каким-нибудь хулиганом, он бы точно не стал бы устраивать дебоши в такую погоду или воровать яйца из соседского сарая. Он бы сидел себе дома в шерстяных носках и носу бы не казал на улицу. Хэмиш выразительно посмотрел на телефон: вдруг устыдится и умолкнет? Но телефон продолжал звонить — настойчиво и монотонно. Значит это точно был кто-то из своих: Инвернессовское начальство в таких случаях сдавалось быстро. Хэмиш со вздохом поставил недопитый стакан на подлокотник кресла, согнал Ви Джока с коленей и, преодолев расстояние до стола, снял трубку. — Хэмиш! — зазвенел в ушах звонкий голос Изобель. — Почему ты не в пабе? — А с чего бы мне там быть, — проворчал он в ответ. — У меня, между прочим, ещё рабочий день не закончился. — Как? — переспросила Изобель с искренним удивлением. — Мы же договорились! Хэмиш озадаченно потёр лоб. Может быть, они о чём-то и договаривались, да только он этого не помнил. — Ты же сам вызвался помочь украсить Отель к Хэллоуину. Ещё и спеть обещал! — продолжила Изобель, и Хэмиш почувствовал некоторое облегчение. Значит, это не свидание. — Что-то я не помню, чтобы мы договаривались с тобой о чём-то подобном. — Ну так ты и не со мной договаривался, — в тоне Изобель прорезалось недовольство. — А на заседании городского совета выдвинул инициативу. — На каком заседании? — недоверчиво переспросил Хэмиш. — Заседания городского совета он исправно посещал, но обычно больше отмалчивался да хрустел печеньем, которым всех угощала Эсме, и не высовывался. И хотя повестки советов обычно вылетали у него из головы, но не до такой же степени, чтобы забыть собственные предложения! — Ещё летом, помнишь мы собирались у Викки Маккеллер? Хэмиш кивнул, сообразил, что Изобель на другом конце провода его жеста увидеть не может, и обречённо пробубнил: — Кажется, да… Ну, раз обещал, скоро буду.       По правде говоря, от того заседания у Хэмиша остались довольно сумбурные воспоминания. В начале вечера он был несколько озабочен письмами с угрозами, которая эта самая Викки получала. Потом Викки на правах хозяйки дома поставила на стол несколько кувшинов с домашним пивом. На вкус оно было кисловатым, но казалось лёгким. Жаль, из закуски была только серая варёная капуста, от которой Хэмиш брезгливо отказался. Они обсуждали празднование дня города и собирались перейти к долгосрочным планам… Но вот перешли или не перешли Хэмиш сказать не мог: дальнейшее тонуло в тумане. Да что там, он не мог припомнить и то, как в тот вечер добрался домой! Зато похмелье, что настигло его на следующее утро, ему вряд ли когда-нибудь удастся забыть. Однако признаваться в этом Изобель он не собирался. Так что, бросив на прощанье завистливый взгляд на Ви Джока уже устроившегося на его нагретом месте в кресле, Хэмиш натянул на себя дождевик и сунул в карман пару конфет, на всякий случай. В Отеле уже собралась вся честная компания. — Нужно сделать фонари из тыкв и расставить их по всему Лохду, — оживлённо вещал Рори. — Перед отелем разжечь большой костёр, через который будет прыгать молодёжь, — мечтательно заулыбался Барни. — Я ввожу в меню тыквенный латте и глинтвейн, — лукаво склонила голову Агнес. — Костёр это красивая идея, — закивала Эсме, — но как насчёт пожарной безопасности. — Поэтому и предлагаю у Отеля, — Барни приосанился. — Как-никак я почётный член добровольческой пожарной дружины. Хэмиш пошуршал конфетами в кармане дождевика и закатил глаза. — Какая там пожарная опасность, — произнёс он скептически. — Дожди так зарядили, что костёр просто не разгорится. — Всё предусмотрено, — самодовольно хмыкнул Рори. — Я заказал из Глазго жидкость для розжига, с ней и под ливнем разгорится. Изобель записала что-то в тетрадке и вставила веско: — Тогда жидкость для розжига надо включить в бюджет праздника. И с мэром его согласовать, — она повернулась к Хэмишу. — Ты у нас как раз представитель закона и порядка, тебе с сэром Маклином и разговаривать. — Почему это мне… — Хэмиш огляделся, ища помощи и поддержки среди собравшихся. — Чего бы тебе самой с ним не поговорить, или вот Викки. Я всё равно этой вашей кухни не понимаю. — Ты и не пытаешься, — вздохнула Изобель. — С мэром Макклином поговорю я, — вмешалась Эсме. — А Хэмиш с Доком нам музыкальное оформление обеспечат. Хэмиш аж конфетой подавился. — Я-кх-кх-кх, — попытался возразить он, — кх-кх-кх… голос потерял… — Хэмиш ещё пару раз кашлянул для убедительности. — И вообще я не понимаю, чего это мы Хэллоуин праздновать собрались на государственном уровне. Пускай детишки сами себе костюмы смастерят или вот, — он кивнул на Рори, — у тебя в лавке купят. Ну, пройдутся по домам и соберут себе конфет. Тихо, мирно, без происшествий. Зачем поднимать шумиху? В прошлом же году без этого обошлось, да и вообще праздник американский… Изобель подозрительно весело переглянулась с Эсме. — Американский, говоришь? — Ага…к-х-кхажется про это и фильм был. «Один дома», или «Кошмар перед рождеством». С каждым его следующим словом собравшаяся в Отеле компания глядела всё веселее, а сам Хэмиш чувствовал себя всё неуютнее. — Ты, наверное, имел ввиду «Тыквоголовый», — поспешил ему на выручку Лахи-младший. — Дебют Стена Уинстона, классика жанра. — Когда речь заходила о фильмах Лахи внезапно обретал обычно несвойственное ему красноречие. — Кстати, Эсмэ, у вас же в школе есть проектор? Можно устроить кинопоказ сразу после твоего конкурса костюмов. — Есть, — рассмеялась Эсме. — Сделаем. Только дай мне диск, чтобы я накануне его посмотрела. Всё, что показывается со школьного проектора, сначала должно пройти мою цензуру. Хэмиш, — продолжила она, искрясь весельем, — Хэллоуин вовсе не американский, а традиционный шотландский праздник! Самайн, так он раньше назывался. Это англичане его у нас переняли, а потом уже весь мир. Это все мои пятиклашки знают. — Я всего лишь полицейский. — Буркнул Хэмиш, пряча смущение. История не была его сильной стороной. — Я же обещал помочь с украшениями, вот и помогу.

***

Хэмиш вернулся в участок с целой дюжиной тыкв, которых предстояло вычистить, вырезать им глаза и оскалы и превратить в фонарики, рулоном оранжевой бумаги и ведром клея. Пришлось несколько раз ходить до Лэндровера и обратно. Когда разгрузка была закончена, Хэмиш отряхнулся и снял дождевик.       Ви Джок даже затявкал, глядя на него, но с кресла не слез. Он уже знал, что хозяин так и норовит занять насиженное место. — Хорошо тебе, лохматый, — вздохнул Хэмиш, потрепав пса по загривку, — а у меня такие дела!.. Мало мне бумажной работы, так ещё общественную нагрузку получил. — Он поставил одну из тыкв на стол, щёлкнул ногтем по её оранжевой шкуре. — И куда они спешат, до праздника этого, как его не назови — почти неделя.       Ви Джок совершенно разделял это мнение. И даже не слишком громко выражал своё недовольство, когда хозяин согнал его с места, чтобы вернуться к уже успевшему прогореть камину и недопитому виски.

***

— Чёрт! У меня же была почти неделя! — выругался Хэмиш и схватился за голову.       Целую неделю без одного дня, эти проклятые тыквы лежали на пороге, на столе, стуле для посетителей и просто на полу. Несколько дней и Хэмиш, и ТиВи Джон, спотыкались о них. Ви Джок успел обнюхать каждую и, в конце концов, они вписались в интерьер участка, и Хэмиш просто перестал их замечать. Конечно, тридцатого он мог бы и вспомнить о своём обещании. Но сначала с Ви Джоком нужно было гулять, а потом в участок ворвался Лахи-Младший, ещё более бледный чем обычно, и начал хрипло кричать, что его отца убивают. Пришлось ехать — разбираться.       Надо сказать, подоспел Хэмиш как раз вовремя. Ещё чуть-чуть и лежать бы Лахлану МакКрэ с вилами в животе. Такого развития событий Хэмиш никак допустить не мог. Хотя МакКрэ, конечно, в очередной раз учудили. Привели свою тёлку к племенному хайлендскому бычку, и мало того, что не заплатили — а хозяин — старик Картрайт — брал за услуги своего производителя по триста фунтов, так и тёлку притащили сомнительной породы. Провернуть это дело МакКрэ пытались под покровом туманного утра, воспользовавшись тем, что Картрайт укатил в город. Ну, то есть, МакКрэ думали, что укатил… Вилы были брошены на землю по требованию представителя закона. — Да после вашей глупой тёлки, мне придётся Алкида к ветеринару вести! — размахивал старик Картрайт в воздухе кулаками. — Ты должен потребовать с него компенсацию, дядя, — подливал масло в огонь кривой Джес Картрайт. Бойд Картрайт, младший брат хозяина фермы, ничего не говорил, только издавал звуки странно похожие на рычание и сжимал и разжимал кулаки. — За что компенсацию? — Лахлан Маккрэ успел подняться с земли, почистится, и теперь, за спиной у Хэмиша, чувствовал себя в относительной безопасности. — Ещё непонятно кто должен платить, этот твой Алкалоид только удовольствие получил… — Алкид! — обрёл наконец дар речи Бойд, а бычок услышав своё имя протяжно замычал. — Ну вот, — наставительно задрал вверх указательный палец Маккрэ. — Ему понравилось.       После этих слов старик Картрайт сдавленно застонал, и уже не обращая внимание на присутствие полиции, кинулся на МакКрэ и ухватил его за грудки…       Разнимали общими усилиями, и когда наконец Картрайта оторвали от МакКрэ-старшего, Хэмиш, тоже немного запыхавшийся в процессе борьбы, зло посмотрел на нарушителей спокойствия: — Маккрэ, живо, в машину!       Отец и сын метнулись было к стоявшему тут же грузовичку. — Куда! — окликнул Хэмиш резко. — В лэндловер, и на заднее сиденье и не за руль. Сидите и ждите. А вы, — мистер Картрайт, обратился он к пострадавшему, — пройдите в дом. Изложите мне всё происшедшее по порядку. И — в письменной форме. Четверть часа спустя Хэмиш вышел из дома размахивая листком бумаги. — Что сидите? — спросил он приунывших МакКрэ. — Сидим, — отозвался МакКрэ-старший. — Ну, привыкайте сидеть. Сейчас в участок поедем. — А как же наша тёлка? — встрепенулся горе-коммерсант. — Я Картрайтам её не оставлю. — Об этом раньше надо было думать, — мстительно заметил Хэмиш, но поглядев на окончательно пригорюнившегося Мак-Крэ-старшего, сменил гнев на милость. — Ладно, грузовик с тёлкой можете отогнать к дому. МакКрэ-старший просветлел лицом: — Вот увидишь, я мигом. — Сидеть! — скомандовал Хэмиш. — Грузовик Лахи отгонит. А ты, Лахлан Маккрэ, моё доверие потерял. По дороге к участку, Маккрэ успел и осмелеть и повеселеть: — А чего это он пострадавший! Может быть, я! Нет, чтобы поговорить по-человечески, он бросается! И это надо же — триста фунтов за то, что его худосочный Алкалоид будет обихаживать мою тёлочку! — Приехали, — Хэмиш надавил на тормоз. — Вот сейчас я тебе дам ручку, бумагу, сядешь за стол и напишешь мне свою версию событий. — Зачем же писать! — старательно изображал из себя идиота МакКрэ. — Я и так рассказать могу. — Знаю, что можешь, — улыбнулся Хэмиш во все тридцать два зуба, — но ты лучше напиши. — Что это? — повертел головой МакКрэ. — Это вы с Джоном овощной склад прямо в отделении устроили? Или у задержанных праздничное настроение создавать? — Папа, — проговорил Лахи-младший как раз добравшийся до участка. — Хэмиш же фонарики для украшения города к Самайну делает. Ну, или не делает, — поправил себя Лахи разглядев, что ни одна из тыкв даже не тронута. — А ведь 31-е уже завтра. — Чёрт! У меня же была почти неделя! — выругался Хэмиш и обхватил ладонями виски. — Совсем из головы вылетело. — Ну ничего, Хэмиш, не переживай, — отечески похлопал его по плечу Маккрэ-старший. — Мы с Лахи тебе поможем. По-дружески. Правда, Лахи? — Учти, заявление Картрайта я принял, и если он захочет дать ему ход. В общем, сам будешь перед ним извиняться и уговаривать. — Ну сам, так сам, — покладисто согласился МакКрэ. — Скажи, Хэмиш, а тыквенную кашу ты очень любишь?

***

      Утром, тридцать первого октября, Хэмиш проснулся на рассвете, протёр глаза от тыквенной жижи, непонятно как туда попавшей, и придирчиво оглядел плоды вчерашних трудов семейства Маккрэ.       Тыквы были выскоблены как нельзя лучше и каждая украшена чёрными провалами раскосых глаз и беззубой улыбкой — и надо ли говорить, что всю мякоть и семечки Маккрэ увезли с собой? Неплохой бизнес провернули, между прочим: сначала продали тыквы муниципалитету для украшения города, а теперь ещё и тыквенную мякоть Агнес для её сезонного латте. Сам Хэмиш тоже в накладе не остался. Оставалось только расставить тыквы… Но, наморщил он нос, чего-то его тыквоголовым джекам не хватало. Эсме собиралась поставить по свечке в каждого, но что-то Хэмиш сомневался, что эти свечки будут гореть долго. Дождь снова зарядил с утра, да и темень стояла почти как ночью. Кто ж эти несчастные мокрые тыквы разглядит? — Тяв! — напомнил Ви Джок к хозяину о необходимости вывести его на прогулку. — Точно! — Хэмиш улыбнулся пёсику. — Малыш, ты навёл меня на отличную мысль. У меня ещё оставалась светящаяся краска для дорожной разметки. Вот ей-то мы их и украсим. Айда до сарая! — Тяв! Тяв! — согласился Ви Джок. Со своим хозяином он был готов идти куда угодно. Впрочем, осуществить задуманное до конца Хэмишу так и не удалось. Он успел покрасить только одну тыкву: нарисовал полоску нижней губы и подводку вокруг глаз, как раздался звонок. — Изобель! — тут же поднял он трубку. — Нет, это Барни, — ответили на другом конце провода. — Тут Викки Маккелер свою покойную сестру увидела. — На кладбище? — Да нет, её сестра в Южной Шотландии похоронена. — Разберёмся, — обречённо обещал Хэмиш. — Ну ты побудь здесь за старшего, — обратился он к пёсику и влез в дождевик.       Сказал и ушёл. Даже свет выключил. А Ви Джок снова остался один. Ти Ви Джона и того не было. Огонь в камине не горел. Кресло, в которое Ви Джок запрыгнул после ухода хозяина, было почти таким же холодным как и пол. В темноте Ви Джок видел плохо. Свет пасмурного дня почти не проникал через давно не мытые окна участка. Только перевёрнутый фонарик, тот самый, который Хэмиш успел раскрасить, мерцал своей широкой улыбкой и треугольными глазками. Ви Джок немного порычал на него для порядка, а потом вспомнил, что хозяин оставил его за старшего, и запрыгнул на стол. Где-то там, в мешке лежали конфеты. Если он сейчас главный — значит может взять карамельку-другую?       Блямс! — с жестяным звуком опрокинулась банка с краской. Светящаяся жидкость причудливой лужей разлилась по клеёнке и противно липла к лапам. Ви Джок скинул банку на пол но это не очень помогло. Мешка нигде не было. А если и был, Ви Джок никак не мог разглядеть его в сумраке. На нюх тоже нельзя было положиться: резкий запах краски перекрывал все остальные. Может быть, хозяин конфеты в тыкве спрятал? Ви Джок сунул голову в фонарь. Ни конфет, ни пакета из-под них там не обнаружилось. Но тыквы были вкусными и сами по себе. Вчера Маккрэ то и дело потчевали его кусочками. С карамелью, конечно, не сравниться… Он сунул голову ещё глубже, чтобы вылизать фонарь изнутри. И когда уже собрался вынуть голову наружу и продолжить поиски конфет, внезапно понял, что это у него никак не получается… Он вертел головой вправо, влево, даже свалился со стола. Тыква звонко бумкнулась об пол, но не раскололась. — Тяф! — позвал хозяина Ви Джок. — Тяу! — ну хоть Ти Ви Джона. — Тяу! — хоть кто-нибудь, сюда, собака в беде. Но никто не спешил на помощь. — Уууууу! — заплакал от обиды пёсик. Он и не подозревал, что люди уже приближаются.

***

      Рори и Эсмэ тоже ничего не подозревали. — Нет, — говорила Эсме, вертя в руке зонтик. — Я считаю, такой фильм нельзя показывать. Тем более в зале наверняка будут подростки. У меня самой до сих пор мурашки по спине. — Фильм как фильм, — солидно пожимал плечами Рори. — Скорее смешной, чем страшный. Ну сама подумай, ожившая тыква, глупость какая-то.       Эсме вздрогнула и перевела тему: — Как ты думаешь, у Хэмиша уже всё готово. Или он как всегда…       Окна в участке оказались тёмными, а дверь запертой. — Что ж, — протянул Рори. - Видимо, как всегда. — Ты зонтик подержи, — улыбнулась Эсме. — Сейчас. — Она нагнулась и извлекла из-под половика запасные ключи. — ТиВи Джон всегда их тут прячет, пояснила она. — А Хэмиш не будет против? — слабо засомневался Рори. — Он будет благодарен. Мы ж ему свечи принесли и с украшениями поможем.       В помещении царил сумрак. На стульях и по углам виднелись очертания тыкв, но разглядеть, приведены ли они уже в праздничный вид, было невозможно. Под столом что-то зашуршало, и вдруг из-под него в центр комнаты выкатилась ещё одна тыква. Чёрные провалы глаз светились по краям, а жуткая улыбка не предвещала ничего хорошего. — Ааа! — завизжала Эсме. — Ууу! — замогильно завыла тыква. — Тыквоголовый! — севшим голосом заорал Рори, схватил в охапку Эсме и выскочил из участка.       Он привалился спиной к двери. — Закрывай! — Я ключ там выронила, упавшим голосом призналась Эсме. — Ладно, — тяжело вздохнул Рори. — Ты беги за ТиВи Джоном, он духов изгонять умеет. А я тут посторожу. — Ты мой герой! Эсме влюблённо взглянула на пухлого бакалейщика и хотела уже поспешить за подмогой, как дорогу ей преградил Хэмиш. — Здравствуй, Эсме! Как твои дела? И почему это Рори мне дверь подпирает? — Там! Там! — ткнула Эсме в сторону участка. — Привидение! — Тыквоголовый, — подтвердил Рори дрожащими губами. — Ребята, — нахмурился Хэмиш. — Я вас обоих люблю и уважаю, но вы праздники попутали. Первое апреля — не сегодня. — Зайди и сам убедишься, — испуганно расширила свои и без того большие глаза Эсме. — А лучше не заходи, — добавил Рори. — Надо бы ТиВи Джона позвать, он с призраками ладит. — Ваши призраки, только по ТиВи и бывают, — передразнил Хэмиш. — А ну, хватит препятствовать полиции!        Рори ничего не осталось как подчиниться.

***

      Спустя полчаса все свечи были поставлены на места, фонарики тесно разместились на заднем сидении Лэндловера, а Ви Джок сидел на руках у Хэмиша. — Настрадался, малыш! — говорил Хэмиш, стирая с его лап остатки краски. — Это же надо, какие люди пошли — пёсика с привидением перепутать. — Да это всё фильм виноват, — признал Рори мрачно. — Права Эсме, не надо такое крутить. Лахи насоветует. — Ох уж этот Лахи, — пряча улыбку, подтвердил констебль. — Долго вы ещё, мальчики, будете разговоры разговаривать? — поторопила мужчин Эсме. — Поедемте уже в отель. Нас Изобель там ждёт. И к тому же сегодня у Агнес вкуснейший тыквенный латте.