Красный василёк

      Будучи галантным и красивым парнем, Накахара пользовался огромной популярностью. Это безусловно льстило ему, и его низкой самооценке. Работая на мафию и видя своими глазами всю мерзость тёмной стороны, он пытался разнообразить свою скучную жизнь. Но в голове кружились далеко не те мысли, кой должны были. А подобный грешок Накахара допустил, из-за бывшего коллеги, Дазая Осаму.        Виною был тот самый судьбоносный день, день когда бывшие напарники впервые встретились. Именно тогда его жизнь пошла под наклонной.              Тогда ему было пятнадцать, он впервые встретил ублюдка. Тот помог ему, Чуя был наивным юнцом. Тот протянул руку помощи, а мальчишка принял помощь самого дьявола. Вышедшим из гнили и дерьма, он быстро привык к ещё более тёмным поступкам. Он исполнял самые отвратительные миссии в портовой мафии. Чуя был готов убить любого человека, посмевшему бросить вызов мафии. Мафия спасла того мальчишку оказав тому услугу, тот по горло в чужой крови. Но кто вот действительно был удивительным, так это тот самый Дазай. Этого подростка все боялись, он использовал жестокие методы воспитания, он был сильным и самым молодым исполнителем исполкома. Неудивительно, что у того было множество врагов, так и существовали некоторые люди восхваляющие того самого жестокого парня.              Чуя воевал с сами собой, каким уж был притягательным этот юноша! От Дазая несло кровью и болью, а ещё тот пах Глицинией. На его плечах была вложена огромная ответственность, Коё-сан говорила не сближаться с ним. Он мог бы послушаться её, уж сильно он бесился. Может Осаму и был привлекательным, как бы Чуя не хотел признавать этого. Его бесило явное превосходство напарника. Бесили его тупые, бессмысленные шутки, бесили чёртовы подколы, это всё отталкивало. Желание сблизился с дерьмовым ублюдком, подпитывали те самые моменты с телячьей нежностью. Они был до безумия редки.              Последним ростком стал уход Дазая из портовой мафии. Чуе казалось его кинули, то самое желание сблизился и стать хоть для кого-то первым, разбились в осколках. Его руки тряслись, хотелось закрыть глаза, досчитать до десяти и увидеть тот самый мир грёз. Но эта та самая жестокая реальность. Дазай оставил его в одиночестве, а молодой парень прозрел. В особенности те самые жалкие крохи в его грудной клетке.        В тот день он напился, открыл редкое вино. Прозревший Чуя долго не мог угомонится, бедная наставница решила успокоить Накахару.              В настоящем Чуя жалел, что встретил надоедливого напарника. Хотелось хоть как-то отвлечься от дурных мыслей, избавится от зачатка. Уж больно навязчивые мысли в его дурной голове. Он брюзжащее ругался, презирал напарника. Злостно отгонял Акутагаву, с очередными вопросами о «дорогом» Дазае. Акутагава не смог перенести ухода ублюдка, Чуя видел все эти чёртовы остатки Дазая в мафии. Необычайно сильно хотелось вернуться в прошлое, отвесить молодому себе леща. Дать себе «прозреть» и не вестись на всяких скумбрий.              Сгущающийся вечер приносил через открытые окна обеденного зала ветерок с берега и обдувал посетителей прохладой, но на кухне весь день крутились всего два потолочных вентилятора, не принося облегчения. Лето только началось, а город уже напоминал утомленного любовника — липкий и с запашком.              У стойки бара он попросил бармена налить ром с перцем и лаймом и побольше льда. Бармен принёс коктель, затем поставил поднос, вручая коктель Накахаре. Вот только он заметил как работник сделал вид, что протирает влагу под стаканом, быстро высыпав содержимое бумажного пакетика в бокал. Порошок на мгновенье зашипел и растворился в янтарном напитке. — Коктель за счёт заведения, господин. — вежливо произнёс бармен.              За ранее заметив странного работника с белым порошком, Чуя претворился что отпил напиток. Поставив это «чудо» на стойку, рыжий взял телефон в руки, делая имитацию наигранного интереса.              Как исполнитель и думал, этот нерадивый бармен хотел нажиться за счёт него и обокрасть. Но обмануть такого человека, как Накахара затруднительно. Накахара решил наказать полоумного и сдал его наставнице Коё, та же просто отправила бармена в пыточной отдел. Бедняжка долго мучался, но потом пришёл «спаситель» Чуя и оборвал его жалкую жизнь!        Дазая Осаму поймали, такое известие получил правая рука боса портовой мафии.              Такое известие заставило сходить с сума. Они поймали этого ублюдка! Он сможет отыграться! Заставить страдать Дазая, хотя бы физически за свои страдания!        — Какая неожиданная встреча, — рыжеволосый зашёл в помещение, улыбаясь от предоставленной ему возможности.        — О боже… — брюнет кривится, пытаясь придумать новый план действий.        — Прекрасная реакция, Дазай, как же мне повезло что я как раз вернулся…- во всю улыбаясь, произнёс исполнитель. Накахара подходит к брюнету, выражая искреннее желание показать новую роль Осаму. Теперь он тут главный, а Осаму заложник.        — А ты не изменился Чуя, — язвит Осаму. Ему досаждает прекрасное лицо Дазая, приводит в гнев соблазнительные изгибы. Любящее сердце просит уделить своё императорское внимание на заложника. Прерваться от долгожданного наказания.        — В каком смысле скумбрия?! — начинает заводится Накахара, — что же ты задумал чёртов Дазай?        — Что? Ничего, я просто смирился со своей участью, — спокойно и улыбаясь говорит Осаму.        — Да щас, — Чуя приближается к брюнету вплотную и дерзко хватая за волосы, — ты можешь обмануть Акутагаву, но не меня, — улыбнулся он. — Всё-таки я твой бывший напарник.              Слишком близко, Дазай как яд, проникает глубоко в голову не желая отпускать свою жертву. И кто теперь главный? Волнуясь, что суицидник всё поймет, он стал грубее.        — Ну что ты Чу, — улыбаясь сказал суицидник.        Исполнитель решил успокоить свои нервы и заполнить отчёты на блажащий месяц.        — На несколько недель можно отложить все встречи, мне нужно, чтобы ты узнал всё возможное о Гильдии. — Чуя недовольно поморщился, на запрос босса. Горлотань горела, вдоволь накалившись, босс отпустил отлежаться денёчек дома.              Через несколько дней произошло нечто странное — это кровавый кашель. Кровь больно жгла глотку. Очередной позыв кашля и видны падающие из чёртовой глотки лепестки синего Василька. В голове высвечивается образ кареглазого красавчика. Вы обозвали Чую бесчувственным? Вы жестоко ошиблись в своих суждениях. «Дазай чёртов идиот, от тебя одни проблемы!» Обида. Было до жути обидно, он знал что это, понимал всё. Чёртово ханахаки, чёртовы чувства, чёртова скумбрия! Чуя оставил после себя кровавые разводы. Через неделю он вытаскивал стебли из собственной глотки, это было по блядски обидно.              Васильки буквально росли из его вен, мучительно больно оставляя свои корни. Парень не мог угомониться, поэтому доставляя себе мучительную боль вырывал из своих вен Васильки с корнями. Быстро бинтуя запястья, чтобы не сдохнуть как минимум раньше положенного. Чуя сидел рассматривая неотразимые синие васильки. «Меня точно кто-то проклял».        Гори в аду — скумбрия.       Решив перед своей кончиной обрадовать скумбрию, шляпка решил пригласить бывшего напарника к себе домой. Удивительное явление, но почти что вынужденная мера.       

Нам нужно поговорить, жду тебя вечером в восемь, у себя, *** адрес. Опоздаешь, я тебя убью!

             Дазай не пришёл. Он чёрт возьми надеялся перед кончиной поглядеть в блядские глаза этой суки скумбрии, а тот даже не посчитал нужным прийти. Он даровал тому исуский шанс побывать у него дома. Он просто не пришёл. Чуя чувствовал то самое отчаянье, он сочувствовал дамам, влюблённых в Дазая. Хотел пристрелить и заставить страдать.       Наполнив ванну он лёг прям в опаляющую воду, он умирал. Смерть пришла за ним слишком быстро, вынуждая выдыхать свои последние вздохи. Шум заставил слабого и полностью беззащитного Накахару, их последних сил повернуть голову в направлении шума. И там была чёртова скумбрия. Облегчение, вот что он чувствовал в свои последние секунды жизни.              «Я… Могу признать, я люблю тебя, Осаму. Надеюсь с тобой всё будет хорошо, не смотря на мои бестактные желания»        — Чёртова скумбрия.