Risk/Риск

— Ты уверен, что стоит рисковать? Кас смотрел на старое деревянное здание, как на ожившее чудовище. Видно было, как он замечал каждую покосившуюся ставню, каждый осколок разбитых окон. Как неодобрительно хмурился, слыша словно призрачный вой ветра, который резвился среди щелей в стенах. Как бы не передумал. — Ага, боишься? А Дин, наоборот, радовался предстоящему путешествию. Подумаешь, просто древний дом, вот и всё. Когда ещё они смогут побыть вдвоём в обстановке, которая поспособствует желанию Каса позаботиться о нём? А там и встречаться предложит, если повезёт. — Опасаюсь, что кто-то из нас провалится сквозь гнилой пол. — Зато столько вдохновения найдём! И потом вырежем лучшие тыквы в городе. — Ладно. Тогда иди за мной и не трогай ничего. Ух, как проскрипела дверь, даже волосы зашевелились. Как будто монстр предупреждал рычанием, что не стоит нарушать его покой, иначе он разорвёт гостей зубами-решётками. Но ничего не случится. В этом Дин был почти уверен. Воображение уже нарисовало мумифицированные тела, свисающие на паутине и пожирающие всех голодными глазами. К счастью, ничего такого внутри не оказалось: вдоль стен тянулись всего лишь скамейки, а не иссохшие руки скелетов, а с потолка падала только пыль, не пауки. — Да тут ничего страшного, — махнул рукой Дин, на самом деле побаиваясь здесь находиться. — Тс-с, — Кас замер. Что-то не так, сильно уж он напрягся. — Ты слышишь? Слышно было только свист сквозняка и скрип покачивающейся на ветру двери, но Дин всё равно прислушался: где-то близко, как будто за стеной, раздавались булькающие звуки. Как будто что-то кипит. Но что может кипеть в заброшенной развалюхе? — Давай-ка проверим. Не особо хотелось идти навстречу сцене из фильма ужасов, но Кас уже направился туда. Ничего другого не оставалось. За истлевшей межкомнатной шторой оказалась крохотная коморка, насквозь пропахшая плесенью и грибами. Вдоль стен тянулись полки, неаккуратно заставленные банками, сквозь стеклянные стенки которых были видны мхи и заспиртованные тела мышей. Фу. Бульканье продолжалось. Но тут никого. Только Дин хотел предложить пойти отсюда подобру-поздорову, как со всех сторон раздалось донельзя довольное хихиканье. — Вы пришли! Пришли-пришли-пришли! Сработало! А? Что значит «сработало»? Дин сам решил позвать Каса сюда после того, как ему приснился этот дом. — Кто здесь? — Кас явно постарался добавить голосу суровости. Тут же совсем никого нет! Сердце билось так сильно, как будто хотело сломать рёбра. — Последний ингредиент! Влюблённые альфа и омега, что может быть лучше! — Мы не… — бормотание осеклось, когда Дин увидел её. Лохмотья под стать дому, мёртвенно-фиолетовая кожа, абсолютно счастливая улыбка. Женщина нарисована на стене, и она двигалась. За руку крепко схватили, и Дин послушно поспешил с Касом на выход, едва не спотыкаясь на бегу. — Вы куда, сладенькие? Вернитесь, мы же только начали! Конечно, дверь захлопнулась, как и во всех страшилках, которые с новой силой стали всплывать в памяти и добивать страхом. Они выберутся, точно выберутся. Так не бывает. — Одежду с вас сниму, помою хорошенько, а потом в зелье, — запричитала ведьма прямо за спиной. Так она может перемещаться по стенам! Бульк-бульк-бульк. Дин наконец понял, откуда раздавались звуки. Из нарисованного котла. Быстрый взгляд Каса — и стало понятно: пока он будет пробивать путь наружу, Дин должен отвлекать безумную старуху. Делов-то, разговорить чудовище, которое собирается съесть их. Так же легко, как и поднять гору. — А одежду зачем снимать? Она ж красивая, сам выбирал. А что за зелье? — Любопытненький какой, — ведьма довольно улыбнулась, натачивая нарисованный нож. Что она им собиралась делать, лучше не думать. — Видишь ли, сейчас ко мне приходит маловато гостей, да и мои хоромы, так сказать, немного потрепались. Это ещё мягко сказано. — Поэтому я возьму экстракт ваших жизней и оживу тут всё вокруг. И столько гостей тут будет, ух! Как в старые времена. Весь город придёт ко мне! А потом… А там видно будет. Может, в жертву их принесу. А про одежду — глупенький, ну ты даёшь. Как вас варить одетыми? Пока речь ведьмы вываливалась на них, как липкая грязь, Кас неустанно боролся с дверью. Бах! Бах! Бах! Но замок не поддавался. Это не сработает, и их убьёт сверхъестественная тварь. Говорить, надо дальше говорить. — А кто вас сделал, м-м-м, нарисованной? Как вообще можно было додуматься до такого? — Это тот гад! — взвилась старуха, даже точить нож перестала и возмущённо махнула рукой. Прямое попадание. — Видите ли, хотел быть единственным колдуном на весь Мэн! Конкуренции боялся, вот точно! Ну а я его… Эй! Ты чего творишь? — её голос стал таким громким, что заболела голова. Ничего, вперёд! Кас снова выплеснул на стену воду из бутылки, которую всегда таскал с собой, и рисунок на стене тут же поплыл и стал скатываться вниз длинными каплями. — Да я вас! Как получите! — Дин! Стена! Точно! Если эта тварь могла перемещаться, нельзя ей позволить сбежать и набраться сил. Раз — и на дереве появилась кривая борозда от ключей. Весь дом загрохотал: хлопали окна, ревел чайник, а в ответ раздавались звуки трения по дереву. — Сотрём тебя! Победим! — Вы же не хотите, чтобы тот колдун так и остался единственным на весь Мэн? — Давно Дин не видел Каса таким жёстким. Строгий такой, настоящий офицер, кем он мечтал стать в будущем. Если оно наступит. — Он не один! — Тогда немедленно выпустите нас, иначе мы продолжим. Можем и дом спалить, и сюда никто больше не придёт. На миг всё стихло. Поверит, не поверит? Кас помог принять ей решение, перерезав ключами котёл. — Вы всё равно не подходите, слишком мелкие. Я с детьми не вожусь. Дверь лениво приоткрылась ровно настолько, чтобы худые подростки смогли вылезти сквозь щель. А потом — бах! — намертво захлопнулась, прищемив куртку. — Ну класс. То, что случилось потом, стоило всех мучений в кошмарном доме. Как сквозь пение ангелов прозвучали слова «Зато ты жив», «Я куплю тебе новую» и даже — не может быть, это правда! — «Я не хочу тебя терять, ты мне дорог». Все звуки стихли, а здание словно растворилось где-то далеко-далеко, когда любимый Кас поцеловал его. Ради такого воссоединения точно стоило рисковать, счастливо думал Дин.