Ночь праздника урожая

Волна запахов, звуков и ощущений накрывает Алену со всех сторон, сбивая с толку и заставляя крутиться на месте, пытаясь понять, что происходит. И почему всё такое большое? Алёна опускает глаза и из ее уст вылетает громкий писк: вместо рук — пушистые рыжие лапки. Длинный рыжий хвост нервно болтается сзади, поднимая пыль, а острые лисьи ушки ворочаются, вылавливая каждый шорох. Алёна отталкивается от земли, чтобы заскочить сначала на табурет, а потом на стол, где лежит зеркальце, и, посмотревшись, убедиться на сто процентов — лиса. Рыжая плутовка, в принципе, почти ничего не изменилось. Рядом с ней раздаётся тихое ворчание, и лиса понимает, откуда так пахло псиной. Судя по всему, вон тот огромный серый пёс это ее муж. Нет, она, конечно, привыкла, что он гораздо ее больше, но чтобы настолько... Пёс тоже находится в шоке, так что лисичка аккуратно берёт зеркальце в зубы и, спрыгнув на пол, кладёт его перед мужем, усмехаясь, насколько это позволяла лисья мордашка. Когда Илья осознал тот факт, что он теперь собака, супруги переглянулись и, не сговариваясь, направились туда, где, по их расчётам, должен был быть Соловей. Сказать, что все трое очень удивились — значит ничего не сказать. Соловей внимательно изучал двух животных, находящихся в доме и смотрящих на него очень осознанными взглядами, причем на лисе висели Аленины бусы, а на огромном псе, чья голова доходила Соловью до груди — мешочек с землёй Ильи. Те же в свою очередь переглядывались, задаваясь одним и тем же немым вопросом: а почему он человек? Тишину нарушил Соловей. Шумно втянув воздух, он расплылся в широкой улыбке и прошептал: -Ночь праздника урожая... прелестно. Лиса за это время процокала коготками к Соловью, обнюхала его ногу и уставилась в его глаза с недоумением. Соловей сел на пол и тихо произнёс -Расскажу, пожалуй, по порядку... ...-Итак, начнём с того, что я не совсем человек. Не знаю, как так вышло, но кто-то из моих родителей был...сущностью, и в итоге я тоже наполовину сущность. Да, это неудивительно, учитывая мои способности, но, на самом деле, свист это не всё: мои сила и гибкость — врождённые, а ещё у меня обострены все чувства. Видели, как я сейчас принюхался? В обычном состоянии я чувствую запахи с другого конца улицы. Но не в ночь праздника урожая. В это время я обычный человек, и знали бы вы, как мне это нравится... Соловей замолчал, но пёс аккуратно боднул его в плечо, и он тут же спохватился и продолжил -Что же до вас, мои дорогие, то это проще. Эту ночь ещё называют "ночь чудес": она высвобождает истинную сущность людей. Каждый год это происходит по-разному, и, видимо, в этом году природа решила поиграть с вами и превратить вас в зверей, похожих на вас по характеру. Князь наверняка сейчас в обличье петуха, хах. Пёс и лиса синхронно попробовали засмеяться, но тут же замолчали, услышав, какие странные звуки вылетают из их глоток. Соловей неосознанно почесал пса за ушком и встал -А теперь пойдёмте, дорогие мои. У нас много работы этой ночью. И, увидев непонимающие взгляды друзей, мужчина уточнил -Представляете, какая паника сейчас на улицах? Нам нужно успокоить людей, пока они не уничтожили Киев, а ещё, по возможности, не допустить грабежей. Тройка продирается через толпу зверья, внимательно смотря под ноги, чтобы не раздавить тех, кто превратился в мышонка или крысу. Чем ближе в главным улицам, тем шумнее, и тем больше звериного разнообразия. На Соловья смотрят с удивлением, а он будто не замечает этих взглядов: ему не привыкать, он и должен быть в центре внимания, и будет ложью сказать, что ему это не нравится. Самое сложное — добраться до центра, там царит настоящий хаос: кто-то уже дрался, некоторые внаглую таскали вещи, зная, что их никто не узнает, кто-то просто чувствовал себя неуютно в новом обличье. Соловей не стесняясь расталкивает локтями тех, кто стоит у него на пути, лиса ловко проскальзывает между зверями, а с пути пса уходят сами: связываться не хочется. Соловей, очевидно, уже имел план действий: подмигнув Алёне, он вскарабкался на брошенную телегу, медленно оглядел окружающих, привлекая внимание, а после неожиданно очень громко закричал: -ЗАТКНУЛИСЬ! На площади впервые с захода солнца воцарилась тишина, и сотни злых взглядов уставились на кричавшего. Те, кто покрупнее, смотрели с неприкрытой агрессией, маленькие же просто сжимали зубы. Соловью же было явно плевать: поставив одну ногу на край повозки, словно пират, он снова закричал -Что я вижу?! Похоже, вам стоит остаться в этих обличьях, раз вы ведёте себя соответственно им! Я думал, что живу среди людей, а не зверей, но, видно, ошибался! По рядам разнеслись рычание и ропот, но Соловей продолжал -Я бы мог сказать вам, что с первым лучом рассвета вы снова станете людьми, но это была бы ложь: судя по вашему поведению, людьми вы никогда не были! Однако я всё же могу вас уверить — утром вы снова проснётесь в человеческом облике. Советую вам разойтись по домам, пока не поздно. Вы все знаете меня, и, как видите, у меня хватило сил не обратиться. Так что если я, или кто-то из моих друзей заметит хоть кого-то из вас за грабежом или порчей чужого имущества — мало не покажется, уж поверьте! Или кто-то хочет проверить?! В довершение этого монолога снизу раздалось громкое рычание серого пса, явно сообщающее: и от меня тоже прилетит. И звери начали потихоньку исчезать. Те, кто поспокойнее, уходили мирно. Какой-то наглый черный кот попробовал украдкой стащить оброненные кем-то украшение, но попался Илье, который за шкирку притащил его к Соловью. Тот внимательно посмотрел на пушистого зверька и усмехнулся -Отпусти его, Илья. Он ведь больше так не будет, верно? На последнем слове в глазах Соловья появился такой нездоровый блеск, что кот вздрогнул и, насколько мог, мотнул головой. Пёс уронил зверька на землю, и тот поспешил скрыться. Алёна тоже не теряла времени: ее лисий нюх чётко распознавал мелких грызунов, и она находила их по уголкам, гоняя тех, кто, пользуясь обличьем, решил отомстить обидчику, пока тот слишком мал. Немало людей этой ночью узнали — жена Муромца кусается, кусается больно и отнюдь не в переносном смысле. Наконец площадь расчистилась. Успокоившись, зверолюди начали зевать, а причин оставаться здесь больше не было: поживиться всё равно нечем. Соловей, до этого молча наблюдавший за этим процессом с повозки, спрыгнул с неё на землю и подпрыгнул, ударив в воздухе сапогом об сапог, а после тихо спросил -Неплохо, не правда ли? Лиса и пёс, не сговариваясь, кивнули. Соловей мягко усмехнулся и, снова запустив руку в шерсть пса, дабы почесать того за ухом, прошептал -А теперь пойдем и мы, мои чудесные. Нам тоже стоит отдохнуть после подобной нервотрёпки. И, буквально одними губами, он добавил -Но это было весело. Вот только чуткий лисий и собачий слух четко уловил последние слова.