Когда что-то пошло не так...

Турнир Трех Волшебников не зря в этом году требовал от участников достижения совершеннолетия. Первое же испытание заключалось в том, что участникам для прохождения было необходимо добыть золотое яйцо, каждому своё, у наугад выбранного дракона: китайского огненного шара, валлийского зеленого, венгерской хвостороги и шведского тупорылого. И самым опасным из драконов, которого только можно было выбрать, была венгерская хвосторога, изрыгающая огонь на пятнадцать метров, имеющая усеянный шипами хвост, из-за чего подходя к ним как спереди, так и сзади, пришлось бы держать ухо востро. Вполне естественно, что именно она и никто другой выпал четвертому, самому молодому и единственному несовершеннолетнему участнику турнира, Мальчику-Который-Выжил, Избранному победителю Волан-де-Морта, чертовому Гарри Поттеру. Лицо мальчика побледнело, он смотрел на копошащуюся на его руке маленькую копию венгерской хвостороги. Он выступал четвертым по счету. Один против самого опасного дракона. *** Сделав резкий финт и уйдя от клацнувшей в нескольких сантиметрах от его головы драконьей пасти, Гарри стремительно полетел на своей верной молнии обратно к арене. До неё оставалось совсем немного, после чего можно будет резко вильнуть в сторону и, облетев арену, схватить яйцо до того как его настигнет хвосторога. Но в этот день удача, вероятнее всего, отвернулась от Поттера, поскольку когда он уже вот-вот должен был схватить яйцо, дракон, которому неимоверно надоело гонятся за верткой и такой раздражающей добычей, решил покончить с ней радикально. Из пасти вырвался столб пламени и устремился прямо к жертве. Мальчик как раз приближался к площадке, когда его тело опалило невероятным жаром. Секунда замешательства и резкий рывок в сторону. Он успеет, он сможет… Не в этот раз. Драконье пламя, в несколько раз жарче обычного огня, оказалось быстрее. Всё тело Поттера опалило, кожа покрылась волдырями по всей доступной поверхности. Верная обожженная Молния пролетев ещё пару метров, стала стремительно снижаться, её хозяин упал и, прокатившись несколько метров по камням, остался лежащим безвольной изломанной куклой в нескольких метрах от того самого гнезда. Раздались испуганные крики, со своих мест вскочили все гриффиндорцы и преподаватели Хогвартса. Драконологи со всей возможной скоростью направились к взбешенному дракону, который был вполне не против добить еле живого после пережитого мальчика. С горем пополам дракона оттащили, надев новую цепь на шею взамен сорванной старой. Чудовище билось, извергало пламя, но привыкшие за годы работы драконологи, отгородившись прорвой щитов и специальных амулетов, продолжили выполнять свою работу. Один из драконологов в это время подошел прямиком к неудачливому участнику турнира и привычно накинул легкое заклинание охлаждения, которое каждый из них выучивал после первых же месяцев работы, всё же подобные случаи с новичками в их профессии случались куда чаще, чем хотелось бы. Магический барьер, защищающий зрителей от дракона и не дающие им помочь чемпионам в их испытании, был снят, к лежащему на спине мальчику уже спешили директор Дамблдор, профессор Снейп и мадам Помфри. Снейп, оценив масштаб повреждений с близкого расстояния, ринулся в подземелья проверять запасы собственных зелий на предмет того, что могло бы помочь в этой ситуации непутевому Поттеру пережить хотя бы транспортировку в Мунго под неусыпный взор лучших целителей Магической Британии. Совместными усилиями директора и некоторых драконологов на глазах побледневших и даже слегка позеленевших учеников Поттер был очень осторожно перенесен на носилки и оттранспортирован в сторону Больничного крыла. Следом за ними кинулись почти все грифиндорцы, у некоторых, вроде Гермионы и Джинни в глазах стояли слёзы, кто-то вроде Симуса и Дина, нахмурился и слегка отвернулся, а кто-то как Рон, звал Гарри прямо на весь коридор. Пуффендуйцы и рейвенкловцы почти молча разошлись по своим гостиным, даже слизеринцы выглядели какими-то пришибленными. Все профессора были мрачны, особенно новый преподаватель по ЗОТИ. Сегодняшнее испытание запомнится всем надолго. Правда, не так, как многим бы хотелось. *** До самой ночи вокруг Поттера водили хороводы сначала Помфри и Снейпом, а потом и пришедшие из Мунго колдомедики. Всё это время Поттер не приходил в сознание, вполне успешно изображая из себя бездыханный труп. Его тело купалось в зельях и заклинаниях, его не оставляли ни на минуту в одиночестве, пытаясь вытащить с того света. После того как колдомедики, в сотый раз провели диагностику организма лежащего на кровати подростка (что произошло где-то в два часа после полуночи), и удостоверились, что на данный момент они больше ничего сделать не могут, пока мальчик не очнется (некоторые зелья, эффект которых во внешней среде быстро рассеивался, пришлось вводить при помощи шприцов), они, обвешав кровать пострадавшего всеми возможными сигнальными чарами, отбыли обратно в Мунго: кроме Поттера пациентов у них было много. В Хогвартсе остались только несколько: пара целителей второй категории (единственный целитель первой категории был на симпозиуме в другой стране и вернется только завтра к утру) и несколько их помощников. Все они сейчас расположились в Больничном крыле прямо вместе со всеми шприцами и принесенными зельями. Они внимательно наблюдали за лежащим на кровати телом мальчика, готовые в любую минуту ринуться откачивать его снова. Единственный раз, когда они отвлеклись был когда закрытая, увы не чарами, дверь в больничное крыло, распахнулась и в помещение влетели сначала директор Дамблдор, затем профессор Макконнагал и замыкающий эту процессию стремительной тенью профессор Снейп, который как раз возвращался из своей лаборатории с новой порцией целебных зелий. Все трое бросили взгляд на Гарри. В глазах Дамблдора отразились печаль, сожаление и чувство вины. Если бы он только успел помочь Гарри, если бы не настоял на его участии в этом турнире, если бы попытался найти выход из той ситуации, то мальчик не лежал бы сейчас здесь в таком виде, а, как и все его друзья наслаждался турниром со зрительских мест наблюдая за более подготовленными и более старшими участниками турнира, поддерживая вместе со всеми юного Седрика. Минерва Макгонагалл закрыла рот, чтобы, не дай Мерлин, не издать каких-либо громких звуков, потревожив мальчика, которому сегодня итак слишком сильно досталось. По её щекам скатились пара одиноких слезинок. Ей было больно смотреть на её собственного подопечного, всего обмотанного бинтами, пропитанными зельями, которые, однако, не могли полностью скрыть где-то покрытую волдырями, а где-то и почерневшую кожу. Она корила себя за то, что не смогла это предотвратить, пусть она и мало что могла противопоставить устроителям турнира и директорам трёх школ, но стоило хотя бы попытаться что-то сделать, помочь хоть как-то… Снейп без лишних слов подошел к расположившимся неподалеку колдомедикам и, махнув в сторону шприца, протянул руку с таким видом, что стало понятно, что если он не получит то, что требует добровольно, то возьмет это силой, пусть даже ему придется кого-то покалечить в процессе. Однако это не возымело эффекта, напротив целители убрали шприцы подальше с глаз зельевара, покачав головой. Взбешенный декан Слизерина, готовый наброситься на целителей и вырвать у них, хотя бы один шприц, был схвачен за руку директором, и был буквально вынужден стиснуть зубы и довериться целителям из Мунго. Вырвав руку из на удивление крепкой хватки директора, он бросил взгляд на мальчишку, который сегодня днем чуть не стал закуской для дракона и сжал губы в тонкую линию. Ему очень хотелось, чтобы этот несносный мальчишка очнулся прямо сейчас и со своей идиотской улыбкой ляпнул какую-нибудь несусветную глупость, за которую можно было бы с чистой совестью выписать ему подзатыльник, получив за него обиженный и раздраженный взгляд зеленых глаз на этой Поттеровской физиономии. По крайней мере это окончательно позволит удостовериться, что мальчишка в порядке, жив и здоров. Снейп даже был согласен на то, чтобы Поттер просто открыл глаза, просто убедиться, что из них не ушел тот поистине раздражающий огонь жизни и жажды приключений, который подчас заставлял это недоразумение влипать в различные неприятности, подобно этому турниру. Не стоило вспоминать о турнире. Перед глазами сразу возникла картина, как громадная огнедышащая ящерица несется за мелкой фигуркой по небу и в один момент, прицельным выстрелом сбивает свою цель. И если бы не то, что каждая секунда промедления грозила мальчишке смертью, Снейп бы точно нашинковал хвосторогу на груду ингридиентов, и даже все драконологи вместе взятые не остановили бы его от жестокой расправы. Это же плачевное состояние несносного гриффиндорца избавило его от потери всех заработанных гриффиндором баллов за весь этот год, а также отработок до конца обучения этого малолетнего идиота с шилом в одном месте. Настроение было такое, что он огрызался на любое живое существо в перерывах между заливанием Поттера зельями, их варки и помощи колдомедикам. Даже сейчас Снейп до сих пор не смог успокоиться, стоило взглянуть на еле живого Поттера и хотелось убить кого-нибудь очень медленно и очень мучительно. И желательно, если бы это были либо устроители турнира, либо сам дракон, либо директор, допустивший весь этот фарс. *** Следующий день для Снейпа прошел почти так же, как предыдущий. Он метался между своей лабораторией и Больничным крылом, то варя что-то из необходимых лечебных зелий, то обтирая ими Поттера, то просто наблюдая за его состоянием. Дамблдор утрясал последствия первого испытания. Победа в этом испытании была поделена между Флёр Делакур и Виктором Крамом, набравшими каждый по 40 очков. Седрик получил 38 баллов из-за того, что его тоже опалил дракон, хотя его, в отличие от Поттера, вылечили почти мгновенно с помощью противоожогового и кроветворного. В течение всего дня он бился с Барти Краучем, чтобы тот снял Поттера с соревнований, но даже угроза отказа проведения этого турнира в его школе была не воспринята упертым магом: тот просто сказал, что в таком случае турнир пройдет в Шармбатоне или в Дурмстранг. Минерва Макгонагалл, находящаяся здесь с разрешения директора Дамблдора, начала в ярости шипеть на невозмутимого Краучи так, что даже Дамблдор с опаской покосился на своего заместителя. Хорошо, что Снейп в это время был занят. Иначе Барти Крауч точно не дожил бы до завтрашнего утра. *** Этой ночью у кровати Избранного было уже не столь оживленно. Снейп засел в лаборатории за варкой очередного зелья, Дамблдор вместе с Макгонагалл всё ещё ругались с Краучем по поводу участия еле живого Поттера в турнире. А колдомедики были вызваны в срочном порядке в Мунго, во-первых, за новой порцией зелий для Поттера (некоторые всё же даже Снейп не мог приготовить в столь короткий срок, а потому их приходилось брать из больничных запасов), а во-вторых, за только-только вернувшимся целителем Сметвиком, которого задержали на симпозиуме. Поэтому в этот час в Больничном крыле осталась ухаживать за мальчиком только медиведьма мадам Помфри. Да и та, сейчас находилась в подсобном помещении, разбирала оставшиеся запасы и составляла список необходимых зелий. В итоге, комната, где находился Гарри Поттер, оказалась абсолютно пустой. Вдруг в этой тишине раздался тихий щелчок оконной щеколды. Легкий порыв ветра окончательно распахнул окно. Вокруг кровати и лежащего на ней без сознания подростка началась расползаться легкая изморось под тихонький перезвон колокольчиков и легкий шелест. Тень от кровати внезапно двинулась и, зарябив, вытянулась. От одной тени отделилась другая, непохожая на первую, скорее принадлежащая маленькому ещё пока подростку, чем предмету мебели. Тень попыталась дернуть краешек одеяла, которое укрывало Поттера, но её словно кто-то дернул за ногу, из-за чего она, слегка неловко взмахнув своими теневыми руками, свалилась прямо на пол. Раздался тихий смешок и звук, будто кто-то прыснул в кулак, за которыми последовало тихое шипение, после чего всё стихло внезапно кровать одеяло с одной стороны немного примялось, словно прямо на него кто-то приземлился. С другой же стороны одеяло слегка подмерзло и покрылось морозным узором. Снова раздалось шипение. Изморозь тут же исчезла, а складки разгладились, словно и не было ничего. Дверь в подсобку открылась, мадам Помфри закончила с делами и зашла проведать своего пациента. Легкий холодный ветерок заставил поежиться и обратить внимание на кем-то распахнутое окно, которое тут же было закрыто легким взмахом палочки. Затем медиведьма, пододвинув стул поближе к кровати и усевшись на него, принялась наблюдать за состоянием мальчика, явно намереваясь провести здесь всё оставшееся до прихода Снейпа или колдомедиков время. Она не заметила, как небольшая тень скользнула через маленькую щелочку прямо под закрытую дверь в подсобку. Раздался звон бьющихся колб. Резко вскочив, мадам быстро направилась обратно, вновь оставляя Гарри совсем одного. Тихий неразборчивый шепот наполнил вновь опустевшую комнату. Внезапно из груди лежащего на кровати мальчика начал вылетать маленький шарик света, густо оплетенный черными щупальцами, присосавшимися к нему, как пиявки. Раздалось цоканье, затем тихий смешок. Щупальца вместе со сферой были вытащены из юного тела, чтобы затем резко податься в сторону, будто кто-то очень настойчиво пытался их отодрать. Отдирались они с трудом. Внезапно их кончики будто замерзли, а затем была заморожена вся поверхность этой гадости, после чего всё это безобразие было выдрано с корнями, не оставив после себя при этом «ни царапинки, ни трещинки» на сфере света. Заледеневшие щупальца поднялись в воздух, где внезапно исчезли, после чего раздался тихий счастливый смех, а вся комната покрылась инеем. Оставшаяся висеть в нескольких сантиметрах от груди Гарри сфера света начала кружиться вокруг своей оси и светиться всё ярче, словно кто-то очень тщательно её протирал. Затем, когда от яркого света у любого нормального человека начало бы слепить глаза, раздалось удовлетворенное хмыканье, после чего сфера подлетела в воздух, словно её кто-то подбросил и остановилась буквально в паре сантиметрах от потолка. Раздался легкий нескрываемый трехголосый мальчишеский смех. После чего всё стихло так же внезапно, как и началось, а сфера, как и щупальца до этого, просто исчезли. Раздался невероятно громкий звук от сигнальных чар. Медиведьма, которая, как будто и не услышала тот смех, тем не менее не смогла не услышать жуткий шум от сигнальных чар, и немедленно вернулась обратно в комнату к пациенту. Снейп, находящийся в конце коридора и стремительно приближающийся в своей обычной манере к Больничному крылу, услышав сигнальные чары, ускорился ещё сильнее, превратившись в смазанную тень. Через десять минут примчавшиеся на сработавшие сигнальные чары колдомедики и Сметвик были вынуждены в срочном порядке приступать к возвращению Поттера с того света. Но даже к утру, что бы они не делали, какие бы заклинания или зелья не использовали, ни дыхания, ни пульса, ни магического импульса не было. Словно его жизнь просто в один момент внезапно оборвалась, а вместе с ней тело покинула и магия. Пришедшие к утру из министерства Дамблдор и Макгонагалл застали бледного до синевы и мрачного Снейпа, и не столь бледных, но столь же мрачных целителей и утирающую слёзы Помфри. За окном раздался переливчатый смех, звонкий словно колокольчик; затем слегка шелестящий, не такой звонкий, более обволакивающий, но всё ещё достаточно громкий; и под конец весёлый задорный, но при этом более «холодный», чем первые два. Затем всё стихло. Но никто из тех, кто в этот час стоял у этого окна, ничего не заметили. Ведь тот единственный, кто мог бы их действительно услышать сейчас лежал без дыхания, движения, с небьющимся сердцем, всё ещё обмотанный бинтами, тот самый юный подросток, Гарри Поттер, мальчик, который спустя четырнадцать лет своей жизни покинул этот жестокий мир.