Повесть о старом Техасе

      Асьенда Каса-дель-Корво, наше родовое поместье, сохранилась по сию пору. В пятидесятые годы она слыла одной из самых богатых и гостеприимных асьенд во всем юго-западном Техасе — молодая чета Пойндекстер совместными усилиями сделала ее процветающей во всех смыслах. Злые языки, поначалу судачившие о молодых супругах, довольно скоро умолкли — все постепенно стирается из людской памяти, даже самые скандальные и двусмысленные истории, особенно, когда они не находят никакого подкрепления. Хозяева Каса-дель-Корво не скупились на благотворительность и не отказывали в помощи нуждающимся. Их дети, родные мои дядя и две тети, росли в роскоши, но не чурались труда и никогда не относились свысока к черным слугам. Мой отец же, Чарльз Пойндекстер, родился уже после Гражданской войны и не застал тех чудесных балов, что устраивались на знаменитой асотее.       Войну дедушка вспоминать не любил. Это было тяжелое время, принесшее горе во многие дома и навсегда изменившее судьбы десятков тысяч людей. На расспросы любопытных внуков о том, как ему удалось выжить в боях и перенести тяжелое ранение и плен, старый мистер Пойндекстер широко улыбался, смотрел на свою обожаемую супругу и говорил, что его очень ждали домой.       Моя бабушка, донна Исидора, была необыкновенной женщиной. Она умела быть и строгой, и нежно любящей по отношению к нам. В свои семьдесят с лишним она по-прежнему сохраняла красоту и стать, превосходно держалась в седле и кидала лассо.       Когда началась война и муж ушел в армию Конфедерации, донна Исидора вместе с тремя детьми, пожилым свекром и слугами переехала в Мексику, где за четыре года в ее черной, как смоль, шевелюре появились седые волосы. До чего же счастливым затем было воссоединение дружной семьи! Некоторое время дедушка с бабушкой продолжали жить в Мексике, где родился их младший сын, а затем перебрались обратно в США. Этот период был крайне непростым: в стране царили голод, разруха, безденежье, но воистину нет ничего невозможного для двух любящих сердец. Со временем семья Пойндекстер смогла поправить свое финансовое положение и даже вернула незаконно отобранную новыми властями асьенду.       С тех пор Каса-дель-Корво стала всеми любимым семейным гнездышком. Дети выросли и постепенно упорхнули из него, обзаведясь своими семьями, но не забывали навещать мать и отца. Все детство я, живший вместе с родителями и сестрой Вирджинией в Сент-Луисе, мечтал о днях, когда снова поеду к дедушке с бабушкой в юго-западный Техас. Нигде больше я не видел таких просторов и нигде не чувствовал такого единения с природой, как в его зеленых прериях.       Рождество — мой любимый праздник. Креольские и мексиканские традиции переплелись у нас так тесно, что я с трудом могу назвать, откуда пришел какой из привычных нам обычаев. Но самый излюбленный, пожалуй — собираться за праздничным столом огромной семьей, рассказывать и слушать удивительные истории. Иногда к нам приезжали родственники из Ирландии и присоединялись к застолью. Пожилые мистер и миссис Пойндекстер всегда сидели в его главе, любовно прильнув друг к другу. Редким людям удается сохранить такую теплоту в отношениях до преклонных лет, а они не только сохранили, но и дарили ее всем вокруг. Когда бабушка покинула этот мир, ее бесконечно скорбящий муж не прожил после ее смерти и года. Они слишком любили друг друга, чтобы разлучаться надолго.       Лицо Америки изменилось. Грохочут заводы, сигналят автомобильные клаксоны, на бирже Уолл-Стрит следят за взлетами и падениями акций важные толстосумы. Но если и есть что-то в мире, что не меняется, то это любовь. Хоть я, Джозеф Пойндекстер, пока не нашел ее, я точно знаю, что она существует.