Ночь первая
Сознание возвращалось, избавляясь от липкого, вязкого состояния лживого спокойствия. И чем больше Шуджи осознавал реальность, тем больнее ощущались раны на его теле и сердце. Как только Ханма пришёл в себя, то первым делом вскочил с кровати. От резкого подъёма голова тут же закружилась, как при самых лютых «вертолётах» после пьянки, поэтому-то с громким стоном каланча упал обратно на подушки. — Тебе лучше побыть в своей постели, — такой родной голос бабушки теплом окутывал колотящееся от боли тело Шуджи. — У тебя сотрясение и ещё… — Как Юи? — прохрипел Шуджи, абсолютно наплевав на своё здоровье и подробности травм. — Вы двое меня в могилу раньше времени загоните, — всхлипнула Кагари. Лишь в далёких воспоминаниях Шуджи остался отголосок слёз его бабушки, как раз после известий о смерти её единственного дурного сына и отца самого каланчи. Оставшись вдвоём Кагари и Шуджи переживали тогда не самые лучшие времена, но всё же это был единственный раз, когда бабуля позволила эмоциям скорби и боли выраться наружу. — Не мели чепухи, бабка… — резкая боль на вдохе ударила по рёбрам, из-за чего Ханма скривился, не открывая глаз, — Тебе ещё правнуков нянчить… — Ага, сейчас ведь самое время планировать, — усмехнулась женщина, вытирая слёзы платочком. — Ты не ответила, — побороть до конца головокружение всё равно не вышло, но по крайней мере Шуджи смог сфокусироваться на бабуле, — Как Юи? — Без изменений, — поджала губы женщина. Для неё стал огромным шоком звонок, где ей сообщили об ужасающих событиях и пострадавших. — Эта ночь будет долгой и сложной. — Хм? Можешь подать воды, пожалуйста? — прокашлялся от сухости в глотке Шуджи. — Какое же состояние дерьмовое. — Тебя избили! Шуджи, это не игрушки! И это не может и дальше так продолжаться, — Кагари трясло от переживаний и злости, но всё же она нашла в себе силы подняться и принести воды внуку. — Я хочу, чтобы ты прекратил все эти разборки, Шуджи! Я не могу больше этого выносить! И Юи будет со мной согласна! — Хорошо. — поморщился Ханма, устраиваясь на постели удобнее, — Хорошо, бабуль, я так больше не буду… — голос каланчи будучи и так не громким как обычно, сейчас затих вместе с дыханием. — Шуджи? Шуджи! — женщина испуганно вздрогнула и потрясла за плечо внука, но тот лишь громче засопел, не проснувшись, — Боже, я уже решила, что ты… Она осеклась, так и не произнеся вслух «умер». Шуджи просто уснул, что, конечно, ожидаемо, ведь его буквально было не оторвать от девушки, с которой он приехал, поэтому его накачали всем, чем можно. Беспокойство о его психической травме, появившейся, когда в его руках у Юи в первый раз остановилось сердце, пересилило многих докторов и практически единогласно оттащили насильно Ханму от его девушки, дабы он не причинил себе вред. Время посещений давно закончилось, но никто не выгонял эту убитую горем женщину у койки своего внука. — Загляну к Юи и поеду домой. Надо же за вашей кошкой присмотреть, — Кагари смахнула с лица спящего внука пряди обесцвеченных волос, — Как же ты похож на Акихиро… Иногда ты мне так сильно напоминаешь моего сына, что я даже хочу тебя назвать его именем… Но Акихиро больше нет, а ты не смей меня оставлять одну, понял?! — Кагари вновь заплакала, но легче не становилось ни капли. Отчаяние цепкими когтистыми лапами сдавливало сильнее, раздирая плоть до костей, обнажая старые незажившие раны. Оставив на холодном влажном от пота лбу внука поцелуй, Кагари покинула палату, направляясь к реанимационному отделению, где находилась невеста Ханмы. — Доброй ночи, Госпожа Кагари, как там Шуджи? — на встречу попался уже давно знакомый Кагари юноша с кучей стаканчиков кофеиновой дозы. — И вам доброго вечера, Господин Вакаса, — устало улыбнулась молодому человеку бабушка Шуджи, — Проснулся, но почти сразу уснул снова. Даже не представляю, что нас ждёт дальше. — Эм, он сильный и выкарабкается, — вечно скучающий взгляд Имауши больше таковым не являлся. За этот жалкий вечер он пережил немало, но всё самое тяжелое еще впереди. Болезненный взгляд с потемневшими кругами под глазами устремился на постаревшую на пару лет госпожу Ханму. — Но насчёт Юи… — Какие прогнозы? — голос осип, да его почти не слышно из-за шума бегающего персонала. — Деморо не даёт больших шансов на успех, но сегодняшняя ночь покажет выживет ли Юи или… — Вакаса отвернулся, пряча от бабули Шуджи слёзы. Он оставался сильным до последнего, не показывая своих истинных эмоций, просто потому что так оставалась надежда у него и друзей рядом. — Она не умрет. Она не умрет, — в дверях появилась заплаканная девушка. — Вакаса! Юи не может вот так! Я не верю! — Ю-чан, малышка, конечно, она справится, — не похоже, что Вакаса до сих пор сам верил своим словам, но эту девочку, что уткнулась в его грудь, он не мог не обнадёжить. — Как она всегда говорит? «Всё, что сможем мы изменим, а если такой исход неизбежен, то встретим его достойно». — Да, но… — глаза Юзухи покраснели от невозможности больше лить слёзы, — Момент, когда её не станет всегда казался таким далёким, а сейчас… — Извините, Госпожа Кагари, я пойду к друзьям. Как видите, всем нам нужна помощь, — кислая улыбка на губах Вакасы должна была взбодрить Кагари, как кофе в его дрожащих руках для товарищей, но вышло плохо. — Да, а я заеду к ним домой. Кошку покормить надо. — попрощалась Кагари, попросив держать ее в курсе всё время, сколько бы они тут ни были. — Утром привезу вещи для них.~~~
Заполночь Ханма проснулся вновь, но уже куда более бодрым и здоровым, если это можно так сказать. Шуджи удалось даже без особых трудностей встать с кровати, но идти ровно все равно не выходило. Сам Ханма не понимал, что конкретно болит, ведь казалось, что вся его туша — одна сплошная проблема — мечта травматолога. Подкараулив, когда дверь палаты каланчи пропадёт из поля зрения медсестёр, Ханма выскользнул в коридор, сразу направляясь к нужному ему отделению. Идти пришлось по стенке для лучшей координации и контроля тела в пространстве. Под дверью девушки прямо на полу заснула её семья: Вакаса с Юзухой на коленях и Шиничиро, уложивший голову на плечо друга. Ханма будить их не стал, врываясь в палату своей любимой принцессы. Сердце сжалось, а от боли в груди дышать практически стало роскошью. — Родная… — рухнув на колени, подполз к койке Ханма, захлёбываясь слезами в жалких попытках вдохнуть воздуха. Юи не отвечала, да и вообще была ли она все ещё здесь? — Ты не можешь вот так умереть! Ты говорила про десять лет, но мы пробыли вместе лишь год! Ты не можешь… Не можешь… В ответ всё также тишина, но Ханма не собирался так легко сдаться, только не сейчас, когда на кону стоит жизнь его любимой. Стойко Шуджи охранял покой его любимой, отслеживая показатели на каждом чертовом экране вокруг Юи. К утру она уже не выглядела такой мертвецки бледной и ледяной. — Пора просыпаться, дорогая, — глаза калачи болели от бессонной ночи, но вот вынужденный отдых днем отлично помог не свалится без сил прямо на полу у койки Юи. — Давай же, открывай глазки, — Шуджи гладил по щеке девушку. Правда, не такая холодная, как раньше, — Просыпайся и иди в душ, хорошо? Как ты делала каждое наше утро, помнишь? Я сварю твой любимый кофе, а после нагло заберусь к тебе в душ, где точно мы сможем заняться чем-то более интересным, чем какое-то мытье жопки, да? — * пип*…*пип*… * пип*…*пип*… — Хагивара, ты же умная, сколько можно отмалчиваться?! Отвечай скорее, как тебя разбудить?! — Ханма всеми силами отрицал происходящее с его невестой. — Ты же притворяешься! Хватит! Вставай! Просыпайся! — Господин Ханма? Доброе утро, конечно, но что вы тут делаете? — каланчу застали за тем, как он забрался верхом на Юи и тряс ее неистово за плечи в попытках разбудить, — Пожалуйста, слезьте с госпожи Хагивары, пока не сделали хуже. — Ху-хуже? О чем вы? Юи же просто спит… — нервно хихикнул Шуджи, оставляя попытку достучаться до «спящей» Хагивары. — Мне попросить охрану сопроводить вас вон? — уточнил Деморо Коскэ. Его вызвали на работу, стоило поступить Юи со своим странным случаем. — Или вам вновь нужны успокоительные? — Нет, не нужно… — покачал головой Ханма. Вообще сил в нем осталось абсолютно никаких, даже у трупаков в морге жизненной энергии куда больше. — Что с моей девочкой? Когда она вернется? — Для начала вернитесь вы в свою палату, хорошо? Вам нужно позавтракать и отдохнуть, — господин Коскэ продолжал спокойно говорить с Ханмой, записывая что-то по ходу диалога. — Я могу поесть здесь? — с надеждой в глазах обернулся к доктору каланча, хоть и догадывался уже об отрицательном ответе. — Боюсь, что не сейчас. Возвращайтесь к себе, нам нужно обследовать повторно госпожу Юи, а вы будете мешать. К тому же вам тоже необходим отдых, — Деморо открыл дверь, намекая второму пациенту свалить к себе и поскорее, — Как вы сможете помогать госпоже Юи кушать или передвигаться, если вам самому помощь нужна? — Хорошо… — подход Коскэ к Шуджи сработал, хотя рычаг давления по имени «Юи» всегда в боевой готовности. Медленно Ханма сполз с койки Хагивары, не забыв оставить легкий поцелуй на ее щеке, а сделать это в любимые тонкие губы мешала кислородная маска на девушке. На этот раз добровольно Шуджи покинул палату любимой, ковыляя обратно к себе. Парень так затерялся в своих мыслях, что не сразу услышал, что кто-то его усердно зовет. Кагари кричала имя внука, пока окончательно его не догнала, всё же элегантная привычка всегда выглядеть потрясающе сегодня сыграла дурную шутку. Каблуки то и дело проскальзывали по кафельному полу, а бесконечное цоканье привлекало внимание, но женщина всё равно сосредоточилась на удаляющейся спине её внука. — Шуджи! — Кагари осторожно коснулась плеча Шуджи, ведь дергать его не желательно — виной тому травмы, полученные во время массового побоища. — Ты почему не у себя? — заглянув в глаза внука, Кагари ахнула — абсолютная чернота под глазами и безучастный взгляд. — Ты был у Юи? Как она? — Ничего неизвестно… — покачал головой Шуджи, толкая дверь своей палаты, на специальном столике у койки уже дымился завтрак — только что принесли, Кагари видела как выходила минутой ранее медсестра. — Хотя бы состояние стабилизировалось. Это уже хорошо, — выдохнула Кагари, не спавшая из-за этого практически всю ночь. Пришлось пить снотворное, чтобы избавиться от недуга бессонницы. Женщина помогла внуку забраться в постель, подвигая к нему столик с едой. — Ба, а если она умрет? — глаза каланчи покраснели, а слезы не заставили себя ждать и крупными каплями ринулись вниз. — Я же не смогу без неё, ба… — Не говори чепухи! — рыкнула женщина, борясь с желанием присоединится в скорбном рыдании к внуку. Но сейчас женщина должна стать поддержкой в этом ужасном моменте жизни. — Придумал тут какую-то ахинею и веришь?! Совсем дурак?! — Ба, но она не просыпается, — всхлипывал Шуджи, разбивая сердце стальной леди. — Я тебя ударю сейчас, понял? — Кагари сжимала кулаки, чтобы не выдавать своей абсолютно такой же обеспокоенности: если Юи умрет, то и Шуджи останется недолго… — Я не собираюсь терять вас двоих. — Но… — Ешь! Покорно Ханма начал завтрак, но не съел даже четверти, как его тут же стошнило на новые лакированные туфельки Кагари. — Прости…. — всхлипнул каланча, никогда прежде не чувствовавший себя настолько убогим и немощным. — Я всё уберу… — но стоило ему снова наклониться, как голова пошла кругом и его снова вырвало. Правда от еды его желудок избавился минутой ранее, теперь же рвало каланчу желчью. — Так, попей воды, — Кагари старалась скрыть страх за здоровье внука, — Сейчас я позову доктора, хорошо? — Шуджи ей кивнул, но женщина решила, что он сделал так на автомате, а не по осознанному желанию, — Ты должен быть здоров ради Юи, понимаешь? — Да… — Ты мне правнуков обещал, не забыл? — нервно дернула плечом озабоченная состоянием внука Кагари, а каланча кисло улыбнулся, стирая рукой остатки рвоты губ. — Сейчас вернусь. Вернувшаяся Кагари вместе с доктором, ожидала, когда закончат осмотр внука. Его снова напичкали всякими пилюлями, жидкостями и капельницами, а сам Ханма относительно стойко выдерживал этот марафон, пока бессильно не отрубился. — Всё будет хорошо, дорогой, — гладила по волосам внука Кагари. Доктор сообщил, что состояние Юи действительно стабилизировалось и приступов за всю ночь не случилось ни одного, как и в течение этого дня. — Госпожа Ханма, доброго дня, — в палату влетел Тоно, которого не так давно наконец-то выпустили с осмотра. — У нас новая проблема! Будучи не в таком плачевном состоянии, как его друг, Широкава неожиданно стал «ногами» каланчи и был заслан к дверям палаты Юи. — Что случилось? — шепотом спросила женщина, обернувшись на внука, но тот всё так же крепко спал. — Приехали родители Юи, — Широкава задыхался от неожиданного забега по коридорам больницы, придерживая бок рукой — место травмы, — Они требуют прекратить все реанимационные мероприятия для Юи! — Это с какой радости?! — нахмурилась Кагари, — Пойдешь со мной? Или останешься? — Пойду с вами, — Тоно вроде и не хотел оставлять друга одного, но тот спал да и выглядел куда лучше, чем утром, — Там ненормальная сестра Юи… Мало ли. — Оу, защитник? Мило, — сейчас настроение Кагари до усрачки напоминало Широкаве спящего Шуджи, когда тот предвкушал отличную драку. Сейчас звук каблуков госпожи Ханмы казались устрашающим звоном. Никто не смел встать на пути разгневанной женщины, хотя буквально с утра каждый с пренебрежением разглядывал жалкие попытки Кагари догнать внука. Чем ближе они приближались к палате Юи, тем более отчетливым слышалась тема ссоры, выходящей на недопустимый уровень шума этого отделения. — Что вы здесь делаете? — строго спросила Кагари, оказавшись за спинами отца и матери Юи. — Кажется, вас состояние Юи больше не должно волновать, не так ли? — Как забавно, что она всё ещё принадлежит нам, — усмехнулась Аянэ, но получив от отца гневный взгляд тут же притихла. — Как и сказала моя старшая дочь, Юи всё ещё принадлежит нам, — Томоаки постучал по портфелю с документами, — Суд, рассматривавший дело, которое вы с внучком подстроили, приостановил передачу Хагивары Юи её доминанту. — О чем речь, — Кагари приняла папку с документами от ехидно ухмыляющегося Томоаки. — Я видел документы, — простонал Вакаса, ставший причиной для скандала. Имауши стойко не позволял пройти семье Хагивара в палату к Юи, где её могли попросту убить, — Они говорят правду. — Так почему ты нас не пускаешь, мальчишка?! — взорвалась Кадзуя, вновь попытавшись оттолкнуть Вакасу от дверей. — Свали! Ты нарушаешь закон! — Вы угроза жизни для Юи, — покачал головой Вакаса, — Я не позволю вам и шага сделать в её сторону. — Я вызову полицию! — Уф, аж коленки дрожат от ваших угроз, — усмехнулся Имауши, — Я, конечно, пацифист, но по моральным уродам постреляю с огромным удовольствием, — Вакаса отодвинул в сторону свою кожаную куртку, демонстрируя оружие, — Неужели хотите попробовать моего малыша девятого калибра? — М-мы засудим вас за угрозы! — выдала Аянэ, прячась за рукой отца, хотя с такого расстояния ей это мало бы помогло. — Когда Юи очнется, то с огромным удовольствием подарю ей пару новых пушек и тир с мишенями из семейства Хагивара, — злорадствовал Вакаса — ему нужно задержать их как можно дольше. — Думаю малышка с удовольствием нафарширует вас металлом, правда же? — Сейчас мы по-прежнему являемся официальными опекунами для Юи. Мы требуем прекратить реанимационные действия и дать ей упокоиться с миром. Вы и так уже нарушили несколько законов за последние сутки! — не унимался Томоаки, предоставляя очередной документ, — Вот, взгляните. — Что это? — нахмурился Вакаса, разглядывая очередную бумажку, переданную в руки Кагари. — Госпожа? — Завещание об отказе от реанимации, — кивнула грустно женщина, пока ее глаза бегали по уже знакомому тексту, — Юи его подписала. — Что? Не может такого быть! — Имауши побледнел, ведь что-то подобное умудрилось проскочить от его чуткого внимания! Он адвокат Юи уже долгое время, и вся документация связанная с девушкой проходила через него, но как нечто столь важное оказалось упущенным?! — Это подстава! Быть не может! Я её адвокат! — Взгляни, — Кагари передала документ Вакасе, который тут же начал изучать бумажку, где действительно стояла подпись его подопечной. — Ну что скажешь? — Всё херня, это подстава! — прорычал Вакаса, швыряя документ в Томоаки. — Смиритесь, что это решение самой Юи. Мы исполняем её волю, — покачала головой Аянэ, ведь она знала, что во всей этой ситуации выиграет их семья. Если дело о передаче саба доминанту приостановлено, то в случае безвременной кончины саба все социальные выплаты окажутся в кармане официальных опекунов или родителей. — Если вы сейчас же не уйдете, то я за себя не отвечаю! — пригрозил Вакаса, разминая кулаки. — Остановитесь, — вернулся Шиничиро, уходивший на время из больницы, — Получите разрешение находиться в больнице и козырять здесь своей макулатурой. Эта клиника — частная собственность Черных Драконов Канто, так чего же вы тут забыли? — Сано? Ты вроде друг семьи! — изумился Томоаки, вместе с Кадзуей. Для них этот милый мальчишка не более чем просто друг для Сатору и предмет обожания Аянэ. — Да, я — Шиничиро Сано являюсь лидером Черных Драконов Канто, — спокойно вещал Шини, устало наблюдая за семьей подруги, — Хагивара Юи вместе со своим братом Сатору являются подчиненными и собственностью компании. — Что за бред? — испугалась провала плана Аянэ. Её глаза бегали от Шини к его другу Вакасе, заканчивая на Кагари, которая просто слушала, хоть и выглядела так, что всё давно знает. — Ни один документ не является юридически подлинным без подписи адвоката и ведущего юриста Имауши Вакасы. Госпожа Ханма, взгляните на этот документ, пожалуйста, — Шиничиро передал очередные бумаги Кагари. — Действительно, — ухмыльнулась Кагари, — Ваше право на решение о жизни Юи легко оспоримо. Пожалуйста, подготовьтесь в следующий раз лучше. И свяжитесь с моим адвокатом, как и адвокатом Юи, прежде чем снова сунетесь сюда. На сегодня маленькая победа оказалась вновь в руках настоящей семьи для Юи и Шуджи. Но выиграна битва, а не война; и это значит лишь одно — всем им стоит хорошенько отдохнуть и подготовится как следует к новому столкновению.Ночь вторая
Вполне ожидаемо с его отрубонами и ночными караулами у койки Юи, что день и ночь поменялись местами для Шуджи, наверное, поэтому-то он так сладко поспал днем (не без участия особых таблеточек от Деморо Коскэ). Из состояния сновидения каланча выходил медленнее, чем в прошлый раз. Пришлось даже ударить себя по щеке, приводя в сознание насколько это возможно, конечно, но организм упорно не желал просыпаться и возвращаться в реальность. А всё почему? Конечно же причина весьма уважительная — там была его Юи. Живая, здоровая и бесконечно влюбленная в Ханму. — Я точно сошел с ума, — промямлил Шуджи, сползая с постели. Резкие движения мгновенной болью резонировали в ребрах, что немудрено — пара трещин еще не скоро позволят забыть массовое пизделово. Придерживая бок рукой, Ханма поковылял в сторону родной палаты, где ждала его спящая красавица. — Доброй ночи, Принцесса. Ханма придвинул кресло ближе к кровати с девушкой для более комфортного ночного бдения. Ладонь Юи оказалась теплой, но её все равно старался согреть ещё больше Шуджи, сжимая в своих руках. — Юи, я люблю тебя… — Шуджи уткнулся в расслабленную ладонь Хагивары, потираясь словно кот, — Я так сильно люблю тебя, моя Принцесса… Бренное тело каланчи сдавалось под напором усталости и боли. Уронив голову на кровать, касаясь макушкой бедра девушки, Шуджи уложил себе на волосы безвольную ладонь Юи. Чувствуя тяжесть ручки, глаза Ханмы начали закрываться еще быстрее. — Я не хочу жить без тебя… — веки задрожали сильнее, а дыхание становилось тихим и размеренным, — Прошу, вернись ко мне… Окончательно проиграв бой со сном, Ханма уже не почувствовал как тонкие пальчики руки его возлюбленной на мгновение дернулись…