***
Малыш давно уснул в своей кроватке, на дом опускались предрассветные сумерки. Джеймс не мог сдвинуться с места, рассматривая складки на пухлых ладошках. Ему казалось, стоит ему отойти, и Гарри вновь проснется, напуганный кошмаром. — Джеймс, — шепот Лили донесся до него с порога комнаты, — уже три часа утра. Тебе нужно отдохнуть. — Сегодня он плохо спит. Не могу понять, в чем дело. Может, здесь слишком душно? Или он голоден? Девушка подошла ближе и взяла его лицо в свои ладони, заставив посмотреть на неё. В тусклом свете ночника было особенно заметно, как сильно он устал. — Всё в порядке, слышишь? Так бывает. Если он проснется ещё раз, я буду рядом. Пойдем в постель. — А если…? — Ч-ш-ш, — она приложила палец к губам. — Всё будет хорошо. Парень тяжело выдохнул, плечи его опустились. Он обнял Лили и, бросив последний взгляд на малыша, позволил увести себя из детской.***
Маленькие ручки смело исследовали содержимое тарелки. Гарри с важным видом размазывал пюре по лицу, не обращая внимания на разговоры взрослых. Лили, державшей его на руках, тоже не было дела до разговоров Джеймса, Сириуса и Питера. Девушка наблюдала за сыном, изредка протирая его влажный от игр с едой нос. От широкой улыбки болели щеки, а сердце щемило от нежности к малышу. Как оказалось, не одна Лили была заинтересована в его занятии. — У него твоя любовь к чистоте, Сохатый, — заключил Сириус, уже давно наблюдавший за крестником. Гарри провел по столу измазанной рукой, оставив за собой липкий след. Это вызвало у него дикий восторг, и он задергался на руках у матери, вдруг улыбнувшись во весь свой беззубый рот. Джеймс расхохотался. Ребята стали вспоминать истории школьных времен, обсуждая, кто из них больше мусорил в общей комнате. Малыш радостно икнул, заметив оживление взрослых. Лили вытерла его лицо салфеткой и наклонилась, чтобы оставить слабый поцелуй на его щеке. — Я люблю тебя, — тихо прошептала она так, чтобы эти слова остались только между ними.***
Очередная миссия в Ордене Феникса требовала их срочного присутствия. Сам Альбус Дамблдор попросил их прийти, заявив, что после задания им нужно будет обсудить что-то важное. — Ты уверен, что справишься? — обеспокоенно спросил Джеймс, в спешке собирая вещи. — В сотый раз повторяю, что да, справлюсь, — Сириус закатил глаза, не отвлекаясь от Гарри. Из его палочки попеременно выскакивали разные животные в серой дымке, и малыш заливисто хохотал каждый раз, стоило зайцу или оленю выскочить и взмыть к потолку. — Мы с Гарри хорошо проведем время, погуляем. Я принес пластинки Rolling Stones, скучно нам точно не будет. — Не забывай, что его нужно покормить через два часа, уличная одежда в верхнем ящике, а его игрушки в комнате, — Джеймс остановился рядом с ними, присев на корточки. — Что скажешь, Гарри? Последишь за дядей Бродягой, пока нас не будет? Мальчик нахмурился, недовольно залепетав. — Правильно, Сохатик, папе уже пора уходить, а то он со своей болтовней всё задание пропустит. Иди, Джеймс. Вот увидишь, к вашему возвращению Гарри забудет, что у него когда-либо были родители. — Не обольщайся, — усмехнулся Джеймс и, легонько щелкнув сына по носу, присоединился к Лили на улице. — Ну что, Гарри, поиграем в полеты? — поинтересовался Сириус, стоило Лили и Джеймсу исчезнуть за воротами. Губы мальчика растянулись в улыбке, и глаза его засияли в предвкушении. В тот же миг маленькое тельце взлетело в воздух, и Гарри замахал руками и ногами, оказавшись в футе от пола. На короткое мгновение на лице мелькнул испуг, но Бродяга быстро оказался рядом, чтобы подстраховать его. — Не говори маме с папой, хорошо? — заговорщически подмигнул малышу парень, когда тот, визжа от страха и восторга, приземлился ему на колени. — Это будет наш с тобой секрет. Гарри зажмурился от удовольствия.***
Летающий шарик золотой стрелой взметнулся вверх, но быстро был пойман натренированной рукой. Джеймс наклонился к сыну и показал ему трепещущий предмет. — Смотри, Гарри, это снитч. Он летает так быстро, что его практически невозможно заметить. Вот так, — парень вновь выпустил шарик, и тот исчез за его спиной с тихим жужжанием. Мальчик недоуменно захлопал глазками, издав нечленораздельный лепет. Его темные кудряшки все ещё были растрепаны после сна, а на лице отпечатались мятые следы от одеяльца. — Завтрак готов, — Лили появилась в комнате, скрестив руки на груди. — Идете? Джеймс, не глядя, вытянул руку и снитч вновь замер в его ладони. Гарри подал голос, заметив маму, и потянулся к ней руками. Лили приняла его в свои объятия. — Сегодня у тебя творог и бананы, — сказала она малышу, позволив ему захватить её палец. — Ты же любишь фрукты? Гарри улыбнулся, протянув что-то похожее на «мама». Лили обернулась к мужу. — Он быстро учится. Джеймс приобнял её и чмокнул сына в макушку. Впереди был день, полный новых открытий и впечатлений.***
— Без мантии выйти не получится. Дамблдор пока не отдал её обратно. За окном и в душе у него сгущались тучи. Несмотря на середину августа, погода царила по-осеннему холодная. Так рассказал ему Сириус, заглянувший в гости. — С Дезиллюминационными чарами выходить слишком опасно, — словно продолжив его мысль, сказал Бродяга. Он был мрачен, как никогда, и сидел за столом, невидящим взглядом уставившись в чашку с кофе. Война затянулась, в Ордене появился предатель, а его друг изнывал от отсутствия возможности хоть как-то помочь. — Ты был у Лонгботтомов? — Нет. К ним Бенджи заглядывал, говорит, Фрэнк на стенку лезет от безделья, карапуз и Алиса в порядке. — Ясно. Воцарившуюся тишину нарушил раскат грома. Сириус громко отставил чашку, одним взмахом палочки вернув её на место, чистую. — Держи меня в курсе. Если Дамблдор что-то скажет, или вы что-то найдете… — Я дам знать. И Сириус исчез за пеленой дождя. Джеймс поднялся на второй этаж и заглянул в их с Лили комнату. Девушка лежала на кровати, свернувшись калачиком. Она прижала к себе спящего сына, и поверх её руки покоилась его маленькая ладошка. Он дернул ногой во сне, но это не потревожило их нежное забытье. Парень снял очки и осторожно, чтобы не разбудить любимых, лег рядом. — Я люблю вас, — одними губами прошептал он. За окном зашуршала буря.***
— Какие планы на сегодня? — спросил Джеймс, потянувшись. Лили устроилась на полу с книгами. Гарри ползал вокруг неё, преодолевая препятствия в виде её ног, тяжелых талмудов и рук, тянувшихся к нему в попытке пощекотать. Это был его второй в жизни Хэллоуин. — Я думала подстричь Гарри после того, как закончу с работой, а потом, как и обещала, на обед у нас будет тыквенный пирог. Я нашла новый рецепт в книге твоей мамы, хотела попробовать. — Пи! — радостно крикнул мальчик, ещё не до конца осознавая смысл слова «пирог». — Я могу заняться его стрижкой, — предложил Джеймс, поймав сына в объятия. — Ты уже подстриг его однажды, — хмыкнула Лили, поправив волосы. — Я еще месяц не могла смотреть на его бритый висок. — Но ему ведь шло, верно я говорю? — парень подбросил Гарри в воздух и тот заливисто рассмеялся. — С тебя, Джеймс, нарезка тыкв. — Это те страшные морды на них вырезать? — Да… — Отлично. Гарри, посмотрим, узнаешь ли ты в одной из тыкв Сириуса. — Он сказал, что придет? — Да, и Хвоста с собой приведет. А то от него давно ни слуху, ни духу. К вечеру по дому поплыли запахи пирога, сока и сладостей. Стол наконец-то был накрыт, и Лили озабоченно вытерла пот со лба. — Лили, иди сюда! Девушка вошла в гостиную, где уже горели праздничные огни и играла негромкая музыка. Со всех углов на неё мрачно взирали потемневшие тыквы, а на стенах бешено размахивали крыльями заколдованные летучие мыши. — Посмотри на него! — Джеймс, смеясь, указал на Гарри. Мальчик вертелся на полу, явно подражая попыткам отца станцевать рок-н-ролл. Его свитер, заправленный в штаны, сбился, с ног слетел один носок, но он улыбался, искренне радуясь торжеству и веселью, посетивших их дом спустя долгое время. — Мадам? — парень склонился к Лили, галантно протянув ей руку. Веселая музыка сменилась на медленную, тягучую мелодию. — Могу я…? — Конечно, сэр, — жеманно протянула Лили, не сдерживая смеха. Она подхватила сына на руки, и Джеймс прижал их к себе, положив руки ей на талию. Гарри явно не понимал, что происходит, но был счастлив возможности находиться так близко сразу к обоим родителям. Они двигались в такт музыке, изредка нарушая томную идиллию смешками и лукавыми улыбками. Их мир сузился до одной точки в гостиной, где они топтались на ковре втроем, среди хэллоуинских свеч, в теплом полумраке, полном любви и счастья. — Люблю вас, — прошептал Джеймс. Его шепот преследовал Лили до самого конца, заглушив тяжелые шаги Волдеморта. Его тихий голос, наполненный бесконечной нежностью, чудился ей даже тогда, когда звук падающего на лестнице тела, казалось, оглушил её напрочь, лишив слуха. Она не слышала ни крика заклинания, ослепившего её зеленой вспышкой, ни последующих слез Гарри. Девушка лишь сожалела, что в последний раз не успела сказать малышу самые важные на свете слова. Лили Поттер любила своего сына. Впрочем, Гарри знал это и без слов.