Времена грёз 2 том

— Пальцы немеют. — Да, от некроса кожа часто теряет чувствительность. Это нормально, если не увлекаться. Нужно периодически давать телу восстановиться. — Кажется, я стал немного больше понимать, почему темные любят короткие, но действенные удары. Как же мало я учитывал подобные тонкости при возврате территорий. Растирая ладони, Авель задумчиво опустил голову, явно не совсем отдавая себе отчет о сказанном, для этого он был чересчур уставшим. Мы практиковали теневой полог уже битый час, но без особого успеха. Раз за разом ему что-то мешало: произношение, боязнь отпустить магию настолько, чтобы ее хватило на очерченную мной территорию, рассеянность, словно мыслями он был бесконечно далеко от обучения. — Попробуешь снова? — Последний раз. Без особой надежды я кивнула в ответ и откинулась спиной на неровное, прохладное каменное ограждение, обозначавшее тренировочный полигон. Здесь, вдали от основного здания, совсем рядом с казармами внешней охраны, можно было позволить себе немного побаловаться темной магией. Именно побаловаться: с таким отношением и подготовкой Авеля всё происходящее слабо походило на урок. Я думала, что, находясь рядом в замке, у нас будет больше времени для подготовки, и мы сможем повысить продуктивность встреч, но то неумелое распределение дел, то постоянный форс-мажор постоянно норовили помешать. Авель с трудом выкроил для меня несколько часов только через полторы недели после первого снегопада. — Tenebris conopeum. Покрасневшая, замерзшая ладонь в очередной раз коснулась серых плит. Угольное клубящееся облако, растекшееся под ней, занимало едва ли треть от той площади, что я поручила скрыть. — Ты пытался. — Звучит крайне уничижительно, тем более от тебя. Давай еще раз. Морозный воздух щекотал лёгкие, древние исполинские падубы, разграничивающие тренировочные поля, изредка сбрасывали на прохожих стражей свои белые пушистые шапки. Хотелось в тепло, условное «домой» и в постель к своей принцессе, чтобы погреться и вместе выпить горячего пряного вина. Встретить в гостиной комнате Марка с новеньким холстом и до вечера, пока еще не совсем короток световой день, рисовать вместе пейзажи, людей и случайные предметы на столе. А не смотреть, как хмурый и разрумянившийся король тонет где-то в своей голове и заботах, вымучивая из себя никому не сдавшийся полог. Встряхнуть его что ли, покричать, окунуть лицом в снег, растормошить, напомнив, что он вообще-то и своё время попусту отнимает, не только моё. — Только если ты дашь мне помочь, иначе это бессмысленная трата времени. Ты снова пытаешься взять всё под контроль, удержать вместо того, чтобы дать свободно течь по твоим жилам. Хватит просчитывать затраты сил, ты не сможешь измерить смерть и ограничить ее, это не суп в блюде. Каин не позволил бы себе такого халатного отношения, а Аван тем более, и мне кажется, новое поколение Блэквудов также серьезно подошли бы к обучению, не мусоля одно единственное заклинание весь вечер. Отстав от стены и отряхнув налипшие снежинки, я подошёл ближе к Авелю и, присев на одно колено, поймал руку юноши. Он вздрогнул, явно не ожидая такой смелости, но сопротивляться не стал. Поправив куртку, подбитую мехом, он сел в ту же позу, что и я, с некоторой растерянностью разглядывая моё лицо, будто бы чувствовал или даже заметил внезапную перемену. — Сэра? — Ты слушаешь меня? — Да, конечно. — Если тебе так сложно представить действие заклинания, то представь, что весь некрос в тебе это кувшин воды. Ты не узнаешь объем этого кувшина, пока не выльешь из него содержимое, поэтому необходимо произнести нужные слова и лить столько, сколько потребуется. — Полог неоднородный, и он… — Шевелится, да, вода тоже имеет свойство растекаться, но позволяя ей остаться лужей на полу, ты со временем путем проб и ошибок начнешь чувствовать нужное количество магии, чтобы заполнить хотя бы этот круг. Ты не узнаешь, сколько тебе нужно вылить, если будешь жадничать. Tenebris conopeum. Не давая Авелю опомниться, я потянул магию из него, не спеша, но и не рассчитывая останавливаться, даже если он и попытался бы закрыться. Моего опыта, даже учитывая состояние, хватало с лихвой, чтобы не дать королю и шанса улизнуть. Раз уж потребовалось моё вмешательство, нужно было довести дело до конца. — Сэра, подожди, дай я сам. — Сам ты уже пробовал. Видишь? Не так это и страшно, теперь ты чувствуешь, сколько нужно некроса для заклинания? А лучше даже больше, чтобы уплотнить слой, но это уже оставим на следующий раз. Порывисто выдохнув, Авель огляделся, с тревогой рассматривая черный туман, чуть выходящий своими полупрозрачными тонкими щупальцами за очерченный круг. Заклинание никуда не пыталось «растечься», хотя явно было подвижно, будто что-то постоянно перетекало под толстым слоем магии. — Я не давал разрешения пользоваться моими силами. — Но и не запрещал. Я отпустила руку короля и, встав, сделала шаг назад, в самый раз чтобы заметить подошедшего к ограждению посыльного, заметно побледневшего при виде «лужи» некроса. — В-ваше величество, королеве снова нездоровится, она просит вас прийти. — Снова. Тяжело поднявшись на ноги, Авель даже не попытался скрыть досаду, шумно вздохнув. Потянувшись и разминаясь после неудобной позы, он поднял лицо к небу и потер глаза, пытаясь то ли сосредоточиться, то ли сдержать выражение, неподобающее королю. Припомнив, как последний раз при встрече выглядела Мирра, я с некоторым сожалением для себя всё же решила дать совет, пускай и непрошенный. — Мне в такие моменты помогали лимоны, хотя бы кусочек с чаем. И имбирь, можно даже всё вместе. Отлично снимает тошноту. Посыльный юноша с ужасом посмотрел на меня, широко распахнув глаза, словно я совершила какое-то непростительное святотатство. Не желая влезать в споры и обсуждения, я развеяла полог и направилась за сумкой, висевшей у выхода, пока слуга, боясь даже шелохнуться, медленно перевел взгляд на Авеля. — С-сир… Король не торопился с ответом. Подхватив вещи, я думала уже попрощаться, но голос Авеля оборвал мысль: — В такие моменты? — У королевы в последнее время слишком явный зеленый цвет лица, нетрудно догадаться, почему все так с ней носятся. — Я не… неважно, — король повернулся к слуге: — Передайте совет Мирре, скажите, что он от меня, вдруг ей правда станет легче. — Хорошо, сир. Вас ждать в покоях? — Конечно, как только зайду в замковую часовню, я должен удостовериться, что за мной не тянется след из некроса. — Я вас понял, передам это госпоже. Получив дозволение уйти, посыльный исчез так же неожиданно, как и появился, будто только и ждал, как бы поскорее сбежать с полигона. Честно говоря, хотелось поступить так же. — Тошнота может быть из-за множества причин. — Да, конечно, и, если бы королева заболела, ее бы наверняка уже лечил десяток лучших лекарей в стране. — Верно. Заметно расслабившись и покачав головой, Авель подошел к выходу и забрал перчатки с припорошенного снегом камня. Оттряхнув их, он задумчиво рассмотрел швы и вдруг улыбнулся, посмотрев на меня: — Не знал, что у тебя есть ребенок. На мгновение стиснув зубы, я не смогла не улыбнуться в ответ, но едва ли так же счастливо. — У меня его нет. Не тратя время на прощание, я повернулась к тропинке в сторону замка и заставила себя сосредоточиться на стене впереди. Предательские слезы всё равно наворачивались на глаза, но мне не хотелось плакать, это выглядело бы так, будто мне нужна жалость, будто я специально поставила Авеля в неловкое положение и пользуюсь своей «слабостью». От этого становилось невыносимо тошно на душе. Я просто уточнила. Всего лишь небольшое уточнение. Ничего превратного. Это не значит, что ко мне нужно особое отношение или специально понижать голос при разговоре о детях. И уж совершенно точно мне не нужен снисходительный, жалостливый взгляд или извинения. Мне нужно только в спальню к Уне и немного горячего, пряного вина. Определенно. Погрузившись в собственные мысли и отчасти самобичевание за излишнюю разговорчивость, я не заметила, как дошла до нужного мне корпуса, обогнула его и не спеша, не видя никого и ничего вокруг, добралась до этажа, где жила принцесса. Только там меня выдернул в немилосердную реальность недовольный, шипящий от злости голос королевы, гордо шествующей по коридору в окружении четырех служанок. — Снова пахнет муравьями. — Ваше величество, но откуда они в начале зимы… — Откуда мне знать? Возможно у кого-то отвратительный парфюм, или может, кто-то из вас специально нашел муравьиную настойку, чтобы мучать меня. — Никак нет, госпожа, как бы мы посмели. Облаченная в теплую домашнюю одежду из тонкой мягкой шерсти Мирра направлялась от покоев в дальнюю старую часть замка, где располагались открытые галереи и можно было прогуляться, не выходя из-за каменных стен на улицу. Не желая попадаться королеве на пути, я осталась стоять на лестнице, притулившись к двери. Стражи, заметившие меня, подобрались на мгновение, но не почувствовав угрозы отвели взгляд, следя за своим главным сокровищем при дворе. — Надеюсь, Авель не заставит меня ждать и не выкрадет еще больше времени для темной. Где он, когда так сильно нужен. Тон королевы неожиданно изменился, став чуть ли не плачущим. Погладив чуть выпирающий в нарочито свободном наряде живот, она на миг остановилась и, судорожно вздохнув, вновь двинулась вперед, только уже медленнее. — Мне срочно нужен Авреллиан. — Вот-вот появится, ваше величество. Вся процессия дошла до поворота в основной коридор, даже не посмотрев в мою сторону. Слава явно была слишком занята собственными проблемами, ее помощницы нервно и заботливо заглядывали ей в рот и тихонечко подбадривали, стараясь как-то успокоить растревоженную королеву. Охрана готова была простить мне столь близкое присутствие за то, что я не собиралась доставлять им проблем. Всё в этой встрече сложилось удачно, пока мимо меня по лестнице не промелькнул чужой силуэт. Высокая девушка в простеньком коричневом платье бросилась к Мирре, лишь в последний момент пойманная кем-то из стражей. Грубо заломив гостье руку, ее отточенным движением поставили на колени, заставив склонить голову. — Миа, Ми-иа! — О, Солар, что это такое. Королева остановилась, с ужасом и отвращением взглянув на сгорбившуюся перед ней Лару. На ее лице не проступило и тени узнавания, а дрогнувшие руки на миг засветились, предвосхищая появление божественного оружия. — Помохихе… Хрупкая девичья кисть, не удерживаемая стражами, дернулась к подолу дорогого одеяния Мирры, но не сумела даже коснуться его. Послышался громкий всхлип, в последней попытке попросить о помощи Лара открыла рот так, чтобы был виден ее язык, но это возымело скорее негативный эффект. Предо мной предстала картина достойная барочной живописи настоящих гениев моего родного мира. Королева, прикрывая губы ладонью, медленно отходит назад, чуть не наступая на край собственного длинного наряда. Ее щеки заметно бледнеют, жест сдерживает то ли тошноту, то ли вскрик. Удивительная, неповторимая корона на светлых кудрях едва не падает вниз, а помощницы, обязанные помогать и защищать, беспомощно тянутся за спину своей мнимой святой. Два охранника перед ними, в доспехах и с оружием, удерживают исхудавшую, измученную девицу, беззвучно плачущую, распахнув губы. — Уберите это! Возмущенный, полный ненависти крик заставил вздрогнуть всех присутствующих. Помощницы, опомнившись, потянули руки к Мирре, предчувствуя истерику своей госпожи. — Королева, моя королева, пойдемте, не смотрите на это. — Уберите эту мерзость сейчас же! Вон! Лару резко дернули вверх, заставляя встать на ноги, и даже со своей позиции я слышала, как клацнули ее зубы. Чуть не заскулив, она растерянно замотала головой. — Ваше величество, неужели вы за обе своих войны ни разу не встречали чужих увечий? Выступив вперед, я не спеша подошла к напрягшейся охране. Пересекаться со Славкой откровенно не хотелось, но сейчас она явно перегибала палку. Светлые глаза королевы сузились при виде меня. Испуг и отвращение слетели будто невесомая вуаль. Всего мгновение, и Мирра, выпрямившись, воинственно вздернула подбородок, готовая отразить любой мой упрек. — С каких пор ты, темная, позволяешь себе смеяться надо мной в моем же замке? Встав позади горничной, я миролюбиво подняла ладони, показав мужчинам, что при мне нет оружия, и слегка поклонилась королеве в качестве извинений. — Я не хотела вас обидеть, и, если вы позволите, уведу девушку отсюда. Как видите, она пострадала недавно, и тогда я сама доставила ее к лекарю, полагаю, ее душевное равновесие пошатнулось, и предстоит продолжить лечение. — Мои воины разберутся и без вмешательства гостей. — Я понимаю, но едва ли они могут помочь девушке, ей нужен уход и осмотр. Стражи сделают только хуже, неужели вы допустите насилие к увечной бедняжке? Охранники незаметно переглянулись во время разговора и даже ослабили хватку. Лара тихо всхлипнула и собралась было что-то ответить, возмутиться, но я предупреждающе стиснула пальцами ее плечо. Слава недовольно поджала губы. Кажется, она ответила бы мне отказом, но ее помощницы что-то зашептали, с тревогой косясь на Лару. Королеве пришлось их выслушать, в тонких голосах слышались просящие нотки. — Ладно. Будь по-твоему. Возможно прогулка с темной будет достаточным наказанием для этой сумасшедшей. Она не имела права появляться здесь и пугать меня своим… мерзостью. Вновь покладисто склонив голову, я дождалась, пока стражи отойдут, но Лару пришлось чуть ли не пинками сгонять с места. Она до последнего не желала уходить, с надеждой и болью глядя на Мирру, даже когда она отвернулась и продолжила путь к галереям вместе со своими помощницами. — М-миа… С покрасневших век снова сорвались слёзы. Обняв девушку, я потянула ее за собой к хозяйственному крылу, мысленно представляя, что же делать с бывшей горничной дальше. Отвезти ее снова к лекарю? Но на каком основании? Только за успокоительным? Можно было бы отправить ее домой, но кто скажет, где ее дом и не сделает ли она что-то по дороге? — Лара, ты сможешь показать водителю, куда тебя отвезти? Всхлипнув громче, девушка закрыла лицо руками, не глядя шагая со мной по лестнице. Тяжело вздохнув, я пошарила по карманам и вытащила платок, вложив его в ладонь Лары. — Я помогу тебе, мы во всем разберемся, но для начала тебе нужно хотя бы немного собраться. Замотав головой, она шумно высморкалась, остановившись на ступеньках. Мы шли так медленно, что желание взять девушку на руки и унести ее пошустрее из дворца нарастало с каждой секундой. — А дом? Ты жила здесь с горничными, или у тебя есть место в городе? Особенно яркие от слёз глаза цвета первых сумерек посмотрели на меня из-под мокрых ресниц. Девушка слушала меня, постепенно успокаивалась, но отвечать явно не собиралась, даже намека не дала. — Не доверяешь мне? Лара пристыженно отвела взгляд. — Ну да, действительно, с чего бы. Тогда я тебя только провожу, как и обещала. Она покивала, послушно последовав за мной к коридору для слуг. На душе скребли кошки, день явно не задался, но винить в этом было некого. Бывшая горничная не обязана была делать то, что я считаю нужным, слушать и благодарить за помощь. Чесоточный порошок на одежде и, возможно, краски в спальне, точно не были показателем хорошего отношения ранее, а теперь и вовсе не оставалось шанса на взаимопонимание. — Лара! О, Солар, я тебя обыскалась, думала, уже тебя выгнали из дворца. Знакомый голос послышался из дверного проема столовой, оттуда, нервно стискивая в руках тонкое полотенце, выглянула спасенная мной ранее кухарка. Чуть не заплакав от облегчения, она, задержавшись всего на мгновение, бросилась навстречу, пролетев мимо меня и порывисто обняв Лару. — Как же ты меня напугала, дуреха, я так переживала. Даже не представляла, куда ты могла пойти теперь. Неужели нельзя было предупредить? Я только на минуту отвернулась помешать суп, а ты… — О-ови. — Экономка для тебя расчет принесла, всё, что ты успела заработать, и даже написала рекомендательное письмо для нового места. Подойди и забери, пока она тут, а я пока дела доделаю. Потом вместе твои чемоданы заберем и ко мне поедем, с родителями я договорилась, они комнату младшенькой отдадут, она всё равно сейчас из пансиона не вылезает. Тактично промолчав, я отодвинулась к стене, стараясь не мешать снующим мимо рабочим. Слуги, выходящие в коридор, пробегали по своим делам, игнорируя открывшуюся им сцену. — Ох, не лей слёзы, дорогая, всё будет хорошо, я обещаю. И работу, и жениха найдем, я Джера попрошу, он тебе из своих ребят самого хорошего мужа выделит. Чтобы тебя на руках носил и щеки целовал. Горничная грустно улыбнулась, замотав головой и в очередной раз шмыгнув. Кухарка потянула ее к столовой, вновь затараторив что-то успокаивающее. Моя скромная персона осталась будто бы незамеченной, хотя я не слишком расстроилась по этому поводу. Помявшись немного на месте, я проводила взглядом нескольких служанок и хотела было подняться обратно на свой этаж, но голос кухарки вновь остановил меня: — Леди Серафина! Сэра, вас ведь так зовут? — Да, всё верно. — Я Оливия Платт, работаю на кухне… ох, вы наверно видели, вы спасли меня недавно. — Да, я помню. — Спасибо вам огромное, правда, я так благодарна, но позвольте попросить вас еще об одной услуге. — Какой? Боязливо оглянувшись, Оливия взяла меня за руку и увела в крохотную каморку под лестницей, едва позволявшую мне выпрямиться во весь рост. Девушка на несколько секунд прислушалась к происходящему снаружи и, как только шаги слуг затихли, достала из кармана платья небольшой кожаный кошель. — Вы могли бы наказать того, кто напал на Лару? Если нужно, я заплачу, у меня есть кое-какие сбережения… — Я не наемница. — Упаси боже, конечно я понимаю, но мне больше некому поручить это, а вы, я знаю, очень сильны, вы сможете справиться с обидчиком. Тонкие пальцы кухарки коснулись моей рубашки, будто девушка вот-вот готова была вцепиться в ткань, как в свою последнюю надежду, но медовые глаза смотрели на меня в полутьме не с угрозой, а с мольбой. Отказывать ей было сущей пыткой. — Не представляю это возможным. За убийство мне не грозит ничего хорошего, и сама Лара не дала знать о том, кто ее покалечил. — Моя подруга бывает не в меру глупой и упертой, но я точно знаю, кто отрезал ее язык. Это юноша, Лео, у него на виске шрам от клинка, а на подбородке ямочка. Он из внутренней стражи, так что найти его будет несложно. Мы видели его. — Это лишь полбеды. — Наказать тоже можно! Совершенно законно, я не прошу вас убивать кого-то. — И как же это сделать? — Дуэль. Вы учитель короля и можете считаться воином, а также вызвать кого-то на честную дуэль у тренировочного корпуса. В вашем праве призвать к ответу за оскорбление себя или вашей горничной, и я прошу, умоляю, сделайте это, отомстите за мою подругу, никто другой этого не сможет сделать.