Ночь на Земле

Когда Эвану представилась возможность покинуть поместье, хоть и ненадолго, он не мог её упустить. Отец поручил ему съездить в Чикаго, чтобы встретиться с инвесторами, поскольку сам он был уже слишком стар и немощен для подобной поездки. Путь действительно был неблизким — Эвану предстояло пересечь пять штатов, однако он был только рад провести время в тишине и одиночестве. Он ощущал себя подростком, сбежавшим из дома, который впервые дорвался до эфемерного чувства свободы. Эвану было немного за тридцать, но из-за тотального контроля со стороны отца он не мог позволить себе жить так, как ему хотелось, делать то, что ему хотелось, и даже в мыслях он не знал покоя, почти слыша хриплый голос старика, осуждавший каждый его шаг. Но только не сегодня, не сейчас. Эван сделал радио громче, наслаждаясь пронзительным голосом вокалистки Shocking Blue, и прибавил скорости, ощущая, как заревел мотор под капотом его Доджа. Будто сорвавшийся с цепи пёс, он хотел вдоволь нагуляться, прежде чем его поймают и вновь закроют в клетке. Привыкшему жить в роскоши или, по крайней мере, в достатке, Эвану было в диковинку останавливаться в придорожных дайнерах и дешёвых мотелях для дальнобойщиков, однако это не делало его маленькое путешествие хуже — наоборот. Макмиллан вспоминал, как иногда в наказание отец заставлял его работать в шахте наравне с остальными, как рабочие косо смотрели на него и перешёптывались у него за спиной, но не смели сделать ему ничего дурного, потому что знали, чей это сын. Отец был его привилегией и в то же время его проклятьем. Поэтому теперь, в эти несколько дней, Эван поставил себе цель пообщаться с как можно большим количеством простых местных, разузнать их быт и заботы. Ему не хотелось становиться равнодушным и чёрствым, как его старик, не хотелось считать малообразованных бедняков червями, хоть порою и было чертовски сложно противиться убеждениям отца. Останавливаясь где-то, Эван всякий раз заговаривал с заправщиками и официантами, спрашивал, как дела у кассиров и администраторов мотелей, подвозил случайных попутчиков, будто по крупицам собирая их разношёрстные истории. Погода стояла не по-осеннему тёплая: если бы не запах прелой листвы и спелых тыкв, Макмиллан бы и не вспомнил, что сегодня был канун Хэллоуина. Проехав не одну сотню миль, Эван наконец добрался до Иллинойса, успев пересечь Айдахо, Монтану, Южную Дакоту, Миннесоту и Висконсин всего за четыре дня. Начинало вечереть, и Эван ощущал, как его ногу сводило от усталости, так что он съехал с трассы и свернул сразу после знака, что до некоего Хэддонфилда оставалось пятьдесят миль. На резком повороте его Додж так накренился, что Эван едва справился с управлением и с трудом сумел затормозить. Кажется, он не зря оставил ещё два дня про запас. Макмиллан заехал в ближайшую автомастерскую, намереваясь оставить машину на ремонт. Молодой механик тотчас подошёл к нему, поприветствовал и дежурно улыбнулся. Эван окинул его оценивающим взглядом: парень выглядел обеспокоенным. — Чем могу вам помочь, сэр? — произнёс он. — Кажется, с моей машиной что-то не так. Проверьте тормозные диски, замените масло, если надо… Думаю, вы разберётесь, — Эван опустил взгляд на нашивку с именем механика, — Джек. Проверьте всё хорошенько, ладно? Я заплачу. — Да, сэр, можете на меня рассчитывать, — ответил Джек, улыбнувшись. Эван оглядел мастерскую — помещение было весьма скромным, и, помимо Джека, он заметил ещё двоих механиков постарше. — Давно ты здесь работаешь, парень? — Полгода, — замявшись, произнёс Джек. — Но это автомастерская моего отца, так что можно считать, что я здесь с самого детства. — Понимаю, — Эван невесело усмехнулся. — Здесь всегда так пусто? — Ещё один наш мастер, папин старый друг, уехал вчера за новыми запчастями и должен был вернуться сегодня утром. Но он не вернулся, — с тревогой в голосе проговорил Джек. — Мы за него очень беспокоимся, полиция отмалчивается. Знаете, им обычно плевать, когда в таких маленьких городках происходит что-то неладное или пропадают люди. Макмиллан знал об этом как никто другой. — Надеюсь, он в порядке, — пожал плечами Эван и поспешно удалился из мастерской. Он ненавидел себя и своего отца, когда дело касалось «грязной стороны» их работы, но сделать ничего не мог. Он уже слишком глубоко погряз во всех этих «недостатках улик», «несчастных случаях на производстве» и «потерянных досье». Он был частью этой системы — и либо он будет вариться в этом до конца своих дней, либо пойдёт ко дну вместе с отцом и всем бизнесом. Оттуда нельзя было просто выйти, если только кто-то не свалится с неба и не заберёт Эвана прочь; или, скорее, не утянет прямо в ад. Покинув тесную мастерскую, в которой пахло бензином и машинным маслом, Макмиллан вышел на улицу и вдохнул полной грудью. Он решил немного размяться и осмотреть окрестности, пока совсем не стемнело. Предсказуемо, смотреть оказалось особо не на что, так что Эван обошёл весь городишко за полчаса и хотел было уже вернуться к небольшому кафе, которое он заприметил по дороге, как вдруг его взгляд зацепился за человека в рабочем комбинезоне, что как-то неловко копался в багажнике автомобиля. Эван подошёл ближе и увидел, что им оказался парень в спецодежде механика, такой же, как и в той мастерской, однако он казался совсем молодым, как и Джек, и вряд ли был тем самым пропавшим мастером. Макмиллан мог бы пройти мимо, и в любой другой ситуации он так и поступил бы, но в этот раз его любопытство взяло верх, и он подошёл ещё ближе. — Привет, ты в порядке? — спросил он, разглядывая молодого человека. Парень вздрогнул и тотчас захлопнул багажник, быстро вытирая руки о рабочие штаны. Он выглядел растерянным и почти напуганным. Эван удивился ещё больше, внимательно вглядываясь в своего нового знакомого. Перед ним был мальчишка, казалось, лет двадцати, с мягкими чертами лица, обрамлёнными вьющимися каштановыми волосами, точёными скулами и пронзительным взглядом голубых глаз. — Как тебя зовут? — почти не скрывая восхищения, поинтересовался Эван, подойдя ещё чуточку ближе. Парень разомкнул губы, будто намереваясь ответить, но лишь тихо вздохнул и не произнёс ни слова. Он выглядел странным, диким, казалось, он собирался сбежать. Любой нормальный человек испугался бы этого чудика, однако Эван давно перестал относить себя к категории нормальных. В следующий же момент Макмиллан сделал уверенный шаг вперёд и резко схватил парня за тонкое запястье, заметив на нём белый бумажный браслет. Он поднёс его руку ближе, чтобы рассмотреть, что было написано на браслете, при этом стараясь не поранить сопротивлявшегося парня: «Майкл О. Майерс, 1957». — Тише, Майкл, — уверенным тоном произнёс Эван и заметил, как тот и правда немного успокоился, среагировав на своё имя. Эван довольно улыбнулся — вечер обещал быть интересным. В кафе Макмиллан пришёл уже не один, умудрившись убедить Майкла пойти с ним и обещая накормить его всем, что тот пожелает. Должно быть, этот парень был действительно голоден. После того, как Эван заказал своему новому другу всё, на что тот указал пальцем в меню, он завороженно смотрел, как Майкл молча уплетал свой ужин, периодически запивая его «Доктором Пеппером». — Ты ведь не автомеханик, — с напускным недоверием и улыбкой произнёс Эван, уже зная ответ. — Так кто ты такой? Майерс уставился на него в ответ, не переставая жевать картошку фри. — Ладно, я понял, — пожал плечами Эван и потянулся салфеткой к лицу Майкла, чтобы стереть кетчуп с его щеки. Это было похоже на приручение дикого животного, и Эвану нравилось чувство азарта перед неизвестностью. Укусит или прильнёт к руке? После ужина Макмиллан направился в мотель, чтобы переночевать, а утром продолжить свой путь. В этот раз он не уговаривал Майкла пойти с ним: он решил поиграть с парнем, делая вид, будто не замечает его. Эван шёл довольно быстро, спиной ощущая, что Майкл преследовал его, стараясь не отставать. Войдя в мотель, он остановился и победно улыбнулся, зная, что Майерс стоял за его спиной. Макмиллан быстро снял двухместный номер, воспользовавшись поддельными документами, и поднялся на второй этаж. Как только дверь за ними закрылась, Эван использовал всю свою волю, только чтобы сдержаться и не спугнуть парня. Он прошёл в комнату, сел на кровать и включил телевизор. «Вчера ночью из психиатрической лечебницы «Смитс Гроув» совершил побег пациент по имени Майкл Одри Майерс, двадцати одного года. Его лечащий врач, доктор Сэмюэл Лумис, утверждает, что беглец может быть вооружён и очень опасен. По предварительным данным, он может направляться в Хэддонфилд. В настоящее время полиция штата Иллинойс занимается розыском преступника. Если вам известно что-либо о местонахождении…». Эван убавил громкость телевизора и перевёл взгляд на парня, что стоял в углу комнаты как вкопанный. Так значит, этот тихий и покладистый мальчик был беглым убийцей? Макмиллан поднялся с кровати и медленно подошёл к Майклу, замечая, как тот напрягся. «Бей или беги» — таков был закон природы. Эван осторожно положил ладонь на щёку парня и приблизился к его уху губами. — Я тебя не выдам, — серьёзно прошептал он, тотчас ощущая, как расслабились желваки под его пальцами. Эван чуть отстранился, чтобы ещё раз полюбоваться этим идеальным молодым лицом и заглянуть в небесно-голубые глаза напротив. Майерс доверчиво смотрел в ответ. Он уже явно не пытался напасть на него или сбежать, он просто ждал. Наконец, дав себе волю, Эван запустил пальцы в его каштановые кудри и чуть притянул к себе, невесомо касаясь его губ своими, но всё ещё как бы оставляя ему пространство, чтобы уйти. Майкл лишь подался навстречу, неловко обхватывая его плечи и шею руками. — Знаешь, я мог бы помочь тебе, — проговорил Эван, опаляя горячим дыханием нежную кожу его шеи. — Увезти тебя отсюда. Они никогда бы не добрались до тебя. После чего Эван почувствовал, как цепкие пальцы с силой впились в его плечи — была ли это реакция на его слова или на его действия — он не знал. Но решил всё же повременить с разговором. Не теряя времени, Эван уверенным движением расстегнул рабочий комбинезон парня и принялся оглаживать его плоский живот, спускаясь всё ниже, пока не коснулся внутренней стороны его бёдер и не ощутил, как Майкл вздрогнул. Его кожа была такой нежной, молочно-белой, нетронутой. — Я не сделаю тебе больно, — заверил он Майкла и тотчас впился в его губы поцелуем, ловя каждый несдержанный стон. Майкл с энтузиазмом и каким-то наивным любопытством позволял Эвану всё, подставляясь под каждый поцелуй, реагируя на каждое прикосновение. Казалось, в какой-то момент он даже пытался перехватить инициативу, взобравшись на Эвана сверху, как только они очутились на кровати, однако быстро потерял хватку, ввиду своей неопытности. Макмиллан старался не быть слишком напористым, нетерпеливо наваливаясь на Майкла и обхватывая его напряжённый член рукой. Он понимал, что, скорее всего, это их первый и последний раз вместе, а потому жадно ласкал молодого парня под собой, касаясь всего, до чего мог дотянуться. Чувство вседозволенности кружило голову. Майкл извивался, цепляясь за простыни, вскидывал бёдра и стонал почти в голос, отдавая себя без остатка. Он тоже впервые вырвался на свободу, задыхаясь от переизбытка эмоций. Он ощущал себя только здесь и сейчас, будто копы и Лумис не шли по его следу, будто проклятые голоса не звали его в Хэддонфилд, будто он не должен был отыскать сестру и вернуться домой. Завтрашнего дня не существовало — и это действительно было так, пусть и на краткий миг. Самый счастливый миг. — Поехали со мной, — заботливо шептал Эван после, прижимая парня к своей груди и обнимая. Он перебирал пальцами его мягкие волнистые волосы и слушал его размеренное дыхание. Должно быть, Майкл уже спал. Наутро Эван проснулся в пустой и холодной постели, будто то, что произошло прошлой ночью, было всего лишь сном. На прикроватной тумбочке лежал белый бумажный браслет — вполне реальный. Эван приподнялся на локтях, взял браслет и провёл пальцем по печатным буквам. Теперь от его мальчика с голубыми глазами осталось лишь имя. Ночью того же дня, когда Макмиллан уже подъезжал к Чикаго, он услышал по радио новости: в Хэддонфилде убито трое подростков, предполагаемый убийца, Майкл Майерс, был всё ещё на свободе. Эван улыбнулся.