Надежда

      Год. Целый год Питер был уверен, что его друг мертв. Целый год агент Берк буквально сходил с ума, видя Нила Кэффри повсюду. И сейчас, кажется, сошел окончательно, по крайней мере по мнению своей жены.       — Прости, милый, я правильно поняла, ты собрался лететь в Париж, потому что нашел в каком-то контейнере открытку и игральную карту и теперь думаешь, что Нил инсценировал свою смерть и живет во Франции?       — Ты абсолютно права, дорогая. Абсолютно.       Питер носился по дому в поисках паспорта и попутно бросал в сумку вещи. Эта идея настолько охватила его, что для здравого смысла не оставалось никакого шанса взять верх над эмоциями. Элл с беспокойством наблюдала за своим временно сошедшим с ума мужем, держа на руках маленького Нила. Тот весело хлопал ручками как только видел Питера, считая что тот играет с ним в какую-то игру.       — Ты вызвал такси?       — Да. Это должно быть оно.       Берки услышали, как к дому подъехала машина. Двигатель заглушили и хлопнули дверью. Через секунду на пороге появился Моззи.       — Ты еще что здесь делаешь? — воскликнул Питер глядя как Моззи без зазрения совести пролетел мимо него на кухню и открыл шкафчик с бокалами.       — Эл позвонила и сказала, что у тебя началась маниакальная фаза, — сосредоточено наливая красное полусухое проговорил неожиданный гость.       — Какая еще фаза? — перевел взгляд на жену Питер. Моззи тут же принялся пояснять, отпивая вино:       — Это когда сильные приступы депрессии сменяются приливом энергии и зачастую ведут к необдуманным поступкам.       Питер завис на секунду смотря как Моззи уничтожает их винные запасы       — Нет у меня никакой депрессии, — отмахнулся агент. — Мне некогда. Такси вот-вот приедет.       Он принялся судорожно запихивать футболки в чемодан не обращая внимания на переглядывания Элл и Моззи.       — Ты правда считаешь, что ОН жив? — Моззи попытался задать вопрос как можно иронично, но плохо скрываемая надежда его выдала.       — Да, считаю.       — Почему ты не сказал мне? Я его лучший друг, ты должен был мне сказать. Расскажи все, что ты знаешь, — Моззи взорвался и подлетел к Питеру. Приутихшая надежда ожила с новой силой и он схватил агента, пыхтевшего над чемоданом, за ворот пиджака       — Костюм, ты сейчас же расскажешь мне все или я за себя не отвечаю.       Ребенок смеялся и тянулся к взрослым, желая, чтобы и на него обратили внимания в такой веселой игре. Элл же напротив больше не могла смотреть на это безумие.       — Так все. Я иду укладывать Нила спать. Если услышу хоть какой-то шум, то ваш фан-клуб больше никогда не будет собираться в этом доме.       Она в два шага пересекла кухню и остановилась возле Питера       — Это, — она одной рукой распахнула чемодан и вытянула оттуда атласную блузку, — не твое.       Бросив на обоих испепеляющий взгляд, она поднялась по лестнице наверх. Слышны были только ее шаги и смех Нила.       Моззи, все еще державший Питера за отворот, первым пришел в себя.       — Я жду, костюм. — он встряхнул агента для верности и тут же отскочил от него.       — Моззи, — раздраженно зашипел Берк, — я не обязан тебе ничего рассказывать. Это лишь мои догадки и я должен убедиться.       — Это не честно. Я имею право знать       — Элл тебе и так позвонила. Что еще ты от меня хочешь?       Моззи помолчал какое-то время и присел на диван.       — Как ты собираешься искать его в Париже?       — Я еще не знаю, — прыснул Питер.       — Я должен поехать с тобой, — Моззи снова вскочил.       — Ни за что! — воскликнул Питер. — Присматривай за Элл, раз уж пришел. Обещаю, как только я что-то узнаю — я сообщу. Наконец-то, вот и такси.       В окне мелькнула желтая машина и остановилась напротив дома.       Моззи хотел было что-то возразить, но Питер не позволил.       — Никаких возражений. Вы все остаетесь здесь — я еду. Все!       Он схватил чемодан и подошел к двери.       — Дорогая, я поехал, — крикнул Питер, но в ответ ничего не получил. Окинув взглядом комнату и стоявшего посреди нее Моззи, агент вышел из дома.

***

      Питер сошел с самолета и пройдя, как ему показалось, бесконечный коридор оказался на улице. Вопреки распространенному мнению, что на каждом уголке Парижа витает запах кофе и свежей выпечки, реальность оказалось куда менее романтичной. В нос ударил запах сигарет и выхлопных газов от проезжающих машин. Шлейфы разных парфюмов от пробегающих мимо людей смешались в один удушающий клубок и у Питера закружилась голова. Он вдруг понял, что понятия не имеет куда идти.       Каковы шансы найти Нила в огромном городе? Он может быть буквально где угодно. Он мог в эту самую минуту лежать на берегу Средиземного моря где-нибудь на Кипре. Или грабить выставку экспонатов древнего Китая.       Эйфория потихоньку стала отступать.       Пробегавшие мимо люди неустанно его задевали, и агент стоял так пока не придумал ничего лучше как отправиться в свой отель и переодеться. Перейдя улицу, он подошел к стоявшему такси и протянул водителю бумажку с адресом. Тот кивнул и машина тронулась.       Всю дорогу Питер крутил головой, пытаясь рассмотреть людей или выцепить из толпы фигуру в шляпе, но эти попытки ничего не дали. Минут через пятнадцать они остановились на улице Сен-Шарля.       Зайдя в номер, агент Берк первым делом распахнул балкон. Над крышами виднелась верхушка Эйфелевой Башни, а через квартал виднелась голубая гладь Сены. Питер подумал, что неплохо было бы свозить Элл сюда. Он поймал себя на мысли, что вглядывается в прохожих. «Нет, так ты никогда его не найдешь», подумал Питер. Официальные запросы по поиску человека, считавшегося мертвым, вызвали бы ненужное волнение. Мысль расклеить листовки с фотографией Кэффри и подписью «разыскивается» вызвали у Питера улыбку.       Питер не знал с чего ему начинать. Узнав у администратора адреса всех музеев и галерей, которые представляли хоть малейшую значимость, он вышел из отеля. С каждой минутой агент начинал понимать, что это еще хуже, чем искать иголку в стоге сена.       Если он не хотел чтобы его нашли? Почему тогда не убрал все подсказки? Или это и не были подсказки, а я сам придумал? Поступаю ли я эгоистично, пытаясь найти Нила? Может быть, он больше не хочет иметь отношение к прошлому и мне пора смириться, что его нет? Но бутылка Бордо сама себя не могла прислать. Не мог Нил рассчитать все на столько шагов вперед. Он в конце концов человек, всего лишь человек, а не бог. А любой человек рано или поздно…       Мысли о том, что Нил мертв, снова казались нереальными, как в первые часы в больнице. Было невозможно поверить, что все это пустые иллюзии и он зря потратил время. Хуже всего было ощущение, что он снова его потерял. Увлекшись морально-этичными спорами в своей голове, Питер не заметил как прошел несколько кварталов и очутился в неизвестном для себя месте. Впрочем, для него эта улица не отличалась от других абсолютно ничем. Чтобы узнать Париж, в нем нужно заблудиться — вспомнилась Питеру фраза.       Он несколько часов проходил от дверей одного музея к другим, спрашивая администраторов не было ли краж и показывая фотографию Нила. Некоторые с недоверием, другие с интересом отвечали американскому агенту, но ничего дельного Питер так и не узнал. Он вышел из последней галереи когда солнце начинало садиться. Таксист, заработавший на Питере немалые деньги, довез своего странного пассажира до отеля. Разочарованный неудачными поисками и крахом своих иллюзий, он решил пройтись. Он летел семь часов, почти сутки не спал, но не чувствовал себя уставшим, скорее снова разбитым.        Он шел по улице мимо кафе и магазинов, забитых туристами. Перед ним виднелась Эйфелева башня и он подумал, что не подойти было равносильно преступлению. Элл бы точно его убила за такое неуважение к культурным достопримечательностям.       Свет заходящего солнца отбивался от башни и слепил Питеру глаза. Он прошел парк и подошел вплотную к самой узнаваемой башни Франции. Вокруг несколько десятков людей фотографировались, ели мороженое и смеялись. Питеру казалось, что он наблюдает со стороны, как мимо проносится жизнь в самых ярких ее красках. Он винил себя за то, что поддался легкомыслию и глупым мечтам. Притянул за уши то, чего не было и в помине. Винил, что так легко разрушил свою крепость, которую строил почти год. В которой запер малейшие надежды и заставил себя смириться. Заставил себя жить дальше потому, что у него было ради чего жить. Он сам не ожидал, что сорвется с места, получив хоть крохотную зацепку. С таким же успехом он мог бы звонить в каждую квартиру и спрашивать не живет ли здесь американец, предпочитающий шляпы и поддержанные костюмы.       Питер смотрел на башню и искренне не понимал, что красивого в ней находят сотни тысяч туристов. На него она нагоняла только тоску. Посчитав, что свой туристический долг перед Парижем он выполнил, Питер развернулся и зашагал в сторону своего отеля, захватив по пути стаканчик кофе.       На улице совсем стемнело, когда Питер добрался до отеля. Переступая порог, ему показалось, что на стене мелькнула тень знакомого силуэта. Но измотанный безрезультатными поисками, он не придал этому уже никакого значения. За целый день у него столько раз замирало сердце, когда в толпе он замечал высокого человека в шляпе, что еще одна любая надежда казалась ему пыткой.       Питер вошел в номер. Не включая свет, он бросил пиджак на стул и плюхнулся на кровать и закрыл лицо руками. Через открытый балкон доносился шум машин и обрывки разговоров прохожих. На мгновение Питеру снова показалось, что он услышал знакомый голос, но его тут же заглушил гудок автомобиля. Пора признаться, что это конец — сказал сам себе Питер. — Смирись или у тебя поедет крыша.        Вздохнув, Питер встал и собрался идти в душ, как вдруг услышал, что в дверь постучали. Он замер посреди комнаты и уставился на дверь. Стук повторился на этот раз чуть громче и уверенней. Агент Берк усилием воли заставил себя шагнуть и повернул ручку, распахивая дверь. Свет из коридора пробился в темную комнату и озарил гостя. В тот момент Питер почувствовал, как воздух наполняется ароматом свежей выпечки и только что сваренного кофе.       — Здравствуй, Питер.