***
И всё же это место захватывает дух. Хотелось часами разглядывать минералы в потолке пещеры, которые словно образовали созвездия на небосводе. Хотелось остановиться посреди очередного коридора и прикрыть глаза, вслушиваясь в мелодию падающих с потолка капель. Казалось, что сама пещера была живой и общалась с каждым, кто входил внутрь. И ей хотелось отвечать. Хотелось достать фотокамеру и сделать множество снимков, чтобы поделиться со всеми красотой этого места. Жаль, что вспышка может потревожить местных существ. И жаль, что времени на любование не было. Ему не нужно торопиться — его цель не сможет покинуть лабиринт, но хотелось закончить всё это как можно быстрее. Прекратить эти догонялки длинною в несколько месяцев, забрать гнозис и передать терпеливо ждущему Тарталье. Хотя с другой стороны, эти самые догонялки наверное были одним из самых весёлых его поручений. Сколько стычек случилось за это время. Одна ярче другой. От обычных битв с его марионеткой, до встречи в ресторане, в котором они оба просто говорили. Говорили и говорили. Итэр и рад бы был если бы всё, что они делали — вели беседы. Настолько хорошо тот рассказывал что-либо. На то он и Сказитель, верно? Знал бы он, что первая их встреча, когда он был целью, которую хотели устранить, по итогу станет началом всего. Но вечно это не могло продолжаться. Ему нужно было хотя бы понять для чего тому нужен гнозис; чего он добивается; правда ли ему нужно убивать его? Паймон то и дело ругала его за мягкость к предвестнику. «У тебя было столько шансов от него избавиться! Почему ты это не сделал?» Потому что не хотел. Именно он был тем, кто скрашивал его рутину. Те редкие моменты, которые они проводили не в схватках, были поистине завораживающими. «Устал, да? Я не такая простая цель, уж извини», — с наглой улыбкой говорил он ему, — «Так и быть. Сегодня я не буду пытаться убить тебя. Как там поживает моя сестричка?» Его сестра… На самом деле Итэру потребовалось время, чтобы переварить ту информацию, которой поделилась с ним Яэ Мико. Сказала совсем немного, но уже знания о том, что он такая же кукла как Сёгун заставляли его слишком много думать. Думать о том, почему он пошёл против воли Эи, почему проснулся, почему ушёл и почему Мико с таким пренебрежением отзывается о нём, словно тот паразит, от которого следовало давно избавиться. И она хотела от него избавиться. Узнал он это немного позже. Когда закончилась проблема с бунтующей (она тоже живая! Но почему она до последнего делала то, на что была запрограммирована? Почему Скарамучча был таким изначально?) Сёгун, он решил узнать о личности Яэ побольше. Да вот только не понравилась она ему. Ещё больше не понравилась, когда поделилась своим мнением насчёт первого творения Эи. И тогда он решил, что постарается контактировать с ней как можно меньше. А между тем постоянные встречи со Скарамуччей продолжались. До поры до времени. Пока вдруг во всех семи государствах не объявили его в розыск. Царица требовала гнозис и была готова на что угодно ради этого. Помимо этого на Итэра стал давить Чаилд. Он не был глупым, мог сложить два и два — слишком уж часто сильный путешественник проигрывает в бою с предвестником. Да ещё и не говорит о том, куда тот направился. Лишь жмёт плечами, говоря, что не знает, однако подозрительно быстро вновь сталкивается с ним. А после вдруг Скарамучча пропал. Итэр не на шутку перепугался. И уже всерьёз взялся за поиски. Но те были безуспешны. Он ускользал от него словно песок через пальцы. Итэр отчаялся почти, когда ему пришло письмо. «Давай закончим это всё. Жду тебя в пещерах разлома». Никакой подписи, но не было никаких сомнений от кого это. Сорвался сразу же. И вот он здесь. Он глубоко вздохнул, но ему казалось, что легкие не получили даже половины нужного кислорода. Воздух становился с каждым шагом всё разряженнее. Слышно потрескивание, а чем дальше он шёл, тем заметнее становились фиолетовые искры вокруг. Он нашёл его. Наконец-то. Бубенцы на шляпе негромко звякают, когда её обладатель поворачивается к вторженцу. — Какой послушный. Так быстро прибежал. Скарамучча говорит это с легкой издёвкой, словно они давние приятели, которые увиделись спустя долгое время. Но эта ситуация не вызывает у него смеха. Даже привычной усмешки нет на его лице. Он смотрит с прищуром, чуть хмурит брови. Напряжён до предела, хотя по нему и не скажешь. Но путешественник чувствует, что ощущает стоящий перед ним — слишком хорошо выучил его повадки за это время. Он не отвечает, смотрит ровно, без страха и волнения. Ему хочется поговорить с ним. Но он понимает, что сегодня не будет никаких разговоров. Пришла пора закончить столь затянутую миссию. Того пожелал предвестник. А потому без лишних слов тот атакует его быстрым ударом молнии.***
Их битва, казалось, шла уже несколько часов. Возможно так и было, а возможно и нет. Они не обращали внимание на время. Со сколькими Итэр уже успел сразиться в этом мире? Высшие существа, боги, люди с небывалой силой. Они все были по-своему сложны, у каждого была своя особенность. Если бы не ситуации, что вынуждали его сражаться, он бы сказал, что даже наслаждается битвами. И на самом деле в данный момент он и правда наслаждался. Сколько бы ударов он не получил и как бы не ныло тело от усталости, но эта битва была единственной за всё время, которая не была вызвана навязанной ему обязанностью героя. «Ты в любой момент можешь сдаться», — говорит ему предвестник, наблюдая за тем, как созданная им же из чистого электро элемента марионетка отражает удары противника, — «Если ты отступишь — я отпущу тебя. И продолжу ждать здесь нашей следующей битвы. По-другому это не закончится». Не закончится. Эти слова эхом звенят в голове. Скарамучча прав. Слишком много они бегали друг за другом. И кто-то должен проиграть. Неважно когда, но это случится. Для того кто вечно дёргает за ниточки из-за кулис, он казался слишком честным. Не было бы проще просто вымотать его и убить? Почему он хочет из раза в раз сражаться с ним? Не потому ли, что прекрасно понимает исход отказа от битвы? Итэр вновь будет гоняться за ним. А ему, объявленного в розыск во всех государствах, придётся прятаться по углам как крысе. Ему нечего терять. Поэтому эта битва будет длиться вечно. Чужие губы растягиваются в горькой усмешке, но путешественник не видит этого слишком занятый битвой. А позже Итэр, понявший последовательность ударов марионетки, проскальзывает под тонкой рукой со смертельными когтями и добирается до кукловода. Второй удивился, но то продлилось меньше секунды. Юноша взмахивает мечом, желая нанести удар, но его блокируют. И совсем не марионетка. Итэр глаза открывает после ослепившей его вспышки электрических искр и смотрит не моргая. В его взгляде горит восхищение, а Скарамучча смешок сдержать не может от этого зрелища. «Так впечатлился?» — спрашивает он, когда противник отскакивает от него. Итэр наблюдает, как тот в руках ловко крутит черную косу, обвитую красными нитями, словно та и не весит ничего. Острое лезвие блестит опасно и то и дело искрится от поступающего в косу элемента. — Я не так часто беру в руки оружие. Не разочаруй меня. И срывается с места, оставляя в воздухе лишь звон бубенцов.***
Движения Скарамуччи казались достаточно плавными. Путешественник не знал сколько опыта в сражениях было у него, но даже если лично он в них участвовал немного, то наблюдал достаточно. Казалось, что он просчитывал каждый удар наперёд, а потому нанести удар казалось слишком непосильной задачей. Лучше и не делала коса, благодаря которой он мог держать соперника на расстоянии. Что ещё хуже — в какой-то момент он вновь призвал марионетку. Итэру пришлось сосредоточиться на уклонениях. Но это не могло продолжаться слишком долго. Он пытался обдумать как он может выйти из этой ситуации. Просить прекратить битву? Увольте — он не собирается ждать. Создаёт вокруг себя стену благодаря гео элементу. Чувствует — тот здесь нестабилен, конструкция не выдержит слишком долго. Пытается придумать что-то, смотрит по сторонам. Поднимает голову вверх. И его осеняет. Скарамучча чувствовал, что путешественник что-то задумал, но не делал ничего, продолжая наблюдать со стороны как его марионетка ломает стену, с каждым ударом по которой идёт всё больше трещин. И когда та наконец падает, поднимая за собой облако пыли, путешественника за ней не оказывается. Он хмурится. И вдруг слышит грохот. Голову поднимает на источник звука и успевает заметить лишь как противник закупоривает отверстие в потолке. Свет гаснет. — Это крайне плохая затея, — слышит Итэр чужой голос, что по всей пещере разносится пугающим эхом. Но он не обращает внимания на угрозу. Неважно, что последует дальше. Нужно закончить это. А ещё… Он хочет увидеть всё, на что способен Скарамучча. Тот сдерживает себя, будто боится чего-то. Но чего? Он создаёт достаточно большой гео объект, не особо задумываясь о форме — главное, чтобы он задел как можно больше пространства, а после бросает его вниз. Слышит, как тот на осколки разбивается, а пыль поднимается даже до него, цепляющегося за сталагмит. И больше ничего не происходит. На мгновение он чувствует страх. Он убил его? Что ему делать, если он умер? Он этого не планировал, думал, что тот увернется. Он же сильный, верно? Но после он уже думать не способен. Видит, как внизу то загораются то гаснут электро частицы. Пыль медленно оседает, но дышать становится лишь сложнее. Частиц становится всё больше и в какой-то момент они заполняют собой всё пространство, разгораясь до ослепительной яркости. Итэр глаза закрывает из-за резнувшей по ним вспышке. Понять ничего не успевает, когда по телу проходит болезненный разряд. Руки ослабевают и он чувствует, как летит вниз. Боль в теле от падения настолько сильная, что он даже закричать не может, лишь хрипит болезненно. Кое-как в себя приходит и поднимается на еле держащие ноги. Вокруг искусственный свет, уже не такой яркий как до этого, но его хватает, чтобы осветить всю площадь, а также их создателя. Скарамучча возвышается над ним, находясь внутри огромной видоизменённой марионетки. Итэр видит его внутри раскрытой груди. Всё его тело оплетают красные нити, что ведут от него во все конечности куклы. Понять то, что ему следует сделать, не составляет труда. Призывает в руки меч и встаёт в стойку. Грудная клетка куклы закрывается. А на земле остаётся лежать забытая шляпа.***
Он понимал, что это последний этап. Скарамучча сражался изо всех сил. Буквально. Итэр слышал, как болезненно вскрикивает каждый раз кукла, когда он наносил удар по ней. А на месте удара возникала трещина, через которую было видно нити. Путешественник бьёт по суставам на ноге, вызывая очередной вскрик и заставляя куклу на время замереть — та передвигалась с невероятной скоростью по потолку и стенам, нанося резкие удары. Тело Итэра само уже почти отказывалось слушаться своего хозяина. Он прыгает на поломанную руку куклы и вонзает в «рану» меч, разрывая нити. Очередной крик, но в этот раз он может различить в нём и вопль самого кукловода. — Оставь меня в покое! — вопит кукла, смахивая его с руки. Итэр успевает перевернуться, чтобы не упасть на ноги. Вновь бежит на марионетку, в этот раз вонзая меч в плечо. Давит что есть мочи, а уши почти закладывает от этого крика. Его хватают как какое-то насекомое и швыряют прочь. Он слышит, как внутри него хрустят кости после встречи его тела с каменной стеной пещеры. Он понимает, что с трудом может вздохнуть, — Почему ты просто не можешь сдаться и уйти? — между тем вопрошает кукла, — Что я сделал тебе?! Ты тоже считаешь, что я жизни не достоин?! Итэр честно хочет ответить, но кажется, что стоит ему открыть рот, как последние силы покинут его. Он пытается поднять с колен, но даже встать полностью не успевает, когда механическая рука вновь вжимает его в пол. Под тяжестью уже побитые, а некоторые и сломанные, кости опасно хрустят. Его могут раздавить насмерть. — Тебе так мешает жизни какая-то кукла? Так не нравится, что я существую? Что я неполноценный? — голос куклы постепенно становится всё тише. А потом она вдруг срывается с места и бежит прочь, скрываясь в глубине пещеры. Итэр встаёт на ноги далеко не с первой попытки. Ноги его держат с трудом, но он отправляется следом. Опирается о стены пещеры, пытаясь ориентироваться в уже не столь привлекающем его полумраке. В глазах и без того темнеет. Понимает, что если на него кто нападёт сейчас — он не сможет дать отпор. И было бы неплохо пойти к выходу или, что лучше, позвать на помощь. Сяо примчится по одному его зову. Но он не делает ничего из этого. Сам не понимает что им движет, но закончить дела со Скарамуччей он должен сейчас. Самостоятельно. Сколько он так бродит — не ясно. Но спустя какое-то время он выходит к очередному коридору. И слышит плач. Тот эхом отражается от стен. И он идёт на звук. В конце концов, выходит к большой пещере с высоким потолком, посреди которого зияет огромная дыра. Свет оттуда падает вниз, на небольшую поляну с голубоватой травой и смятыми механическим телом цветами. Итэр идёт к нему хромая и касается оболочки легко. Плач обрывается. — Уйди прочь, — неестественный голос куклы больше не слышен — лишь приглушенный кукловода. Итэр не слушает. Обойти марионетку пытается, чтобы встать лицом к её лицу, но его отталкивает механическая рука. Слишком мягко, — Ты не слышишь, что тебе говорят? — Я не могу уйти. Мы ведь решили, что пока победитель не будет известен, ничего не закончится, — он слышит какое-то копошение, а после рука вдруг к нему вытягивается, ладонь раскрывает, а на ней лежит причина всего этого — гнозис. — Ты победитель. Забирай и проваливай, — путешественник смотрит тупо на предмет перед ним. Не берёт, раздражая собеседника, — Ты глухой? Или тупой? Я ненавижу повторять. — Почему ты считаешь себя неполноценным? — вдруг спрашивает, прерывая чужую тираду. В ответ ему молчание. Даже не агрессия. Кажется, словно тот выпал из реальности, — Скарамучча? — слышит вздох усталый. — Тебе какая разница? — уже спокойно говорит он. Итэр не решается ответить. Сам не знает почему интерес такой к противнику, — Мне об этом постоянно говорят. Считают, что если я созданный искусственно, то не могу быть таким как все. — Мне казалось, что ты хочешь быть лучше остальных… — неуверенно, а в ответ смех, но звучит он слишком болезненно. — Тебе об этом этот рыжий ублюдок сказал? Или ещё кто? — путешественник вспоминает как его обсуждало множество фатуи, отзываясь как не о самом приятном человеке. Честно отвечает, — Поверь, среди предвестников есть те, кто гораздо хуже меня. Я же просто делал то, что мне говорили. Не люблю неидеальный результат, а потому и строг к подчинённым. Видимо они все слишком неженки, — хмыкает снисходительно, — И идиоты. Делали бы всё без ошибок — я бы и не придирался. — Всем свойственно ошибаться. — Но иногда ошибки слишком многого стоят… — Итэр спросить хочет, но не успевает. Вновь слышит тихий смех, — Я стремился получить гнозис, чтобы понять, какого это быть полноценным. Но больше этого я желал, чтобы та чёртова кицунэ хотя бы раз ощутила последствия своих решений. Да вот только мало того, что ей ничего не сделали, так и сама никакой вины не ощущала. Я так зол был. Хотел проучить её сам. Гнозис поглотил. И знаешь что я понял? Ничего не изменилось. Да, силы стало больше. А ещё я почувствовал, как всё моё тело будто разрывает изнутри. Никакой полноценности. Только боль и сила. Я думал о том, что когда закончу с тобой, то использую его и убью эту дрянь. Плевать если сам умру после. — Но ты проиграл, — слышит смешок, — И так просто отдал его мне. Слишком просто от цели отступил. — Проигрыш есть проигрыш, — недовольно произносит. А Итэр не верит вообще. — Не поэтому ты так быстро сдался, — Скарамучча молчит, — Ты просто не хочешь умирать, верно? — Ты сам не знаешь о чём говоришь. — Конечно, — Итэр обходит таки куклу, которая больше не мешает ему. Встаёт перед ней, смотрит на закрытую грудь. Руку тянет, но слышит угрожающее «не смей». Отступает. Садится рядом, опираясь о неё спиной, — Яэ сделала что-то плохое? — Плохое… Она является причиной, почему я ощущаю себя так. Ты и представить себе не можешь как я её ненавижу. — Думаю, я могу представить… Она слишком эгоистична в своих действиях, — он замолкает на время, — Если я помогу тебе ей отомстить? — Ого. Разве путешественник не герой, помогающий всем? — издевается, но Итэр на это не может обижаться. Его все видят святошей. Хотя все его «подвиги» — лишь необходимость. Да и понимает, что Скарамучча уже давно просёк, что он не герой. — Они верят в это. Но у меня нет желание быть мальчиком на побегушках уже давно. — Но хочешь стать моим? — понимает, что сказал, извиняется неловко, прося забыть. Но впервые слышит чужой смех. Хриплый и уставший, но достаточно приятный слуху. Всегда думал, что смех его звучит звонко и ярко, будто у ребёнка, но понимает вдруг — такой намного больше ему подходит. — Если уж сам шестой предвестник предлагает как я могу отказать? — Я не предвестник. Больше нет. — Это не так. Тарталья уверил меня, что если ты сам решишь отдать гнозис Царице, то та простит тебя. Не то чтобы я лично встречался с ней, но по слухам она достаточно мягкая. — Так и есть… Явно мягче моей «матери», — он замолкает. Они сидят в молчании несколько минут, каждый думает о своём, принимают какие-то решения для себя. Итэр чувствует, как сдвигается пластина за спиной, и отсаживается чуть дальше, позволяя Скарамучче выйти из куклы. Оборачивается на него. Все его руки и ноги покрыты кровавыми порезами от нитей, но тому словно дела нет до этого. Он смотрит вверх, щурясь от ярких лучей. После голову опускает, встречаясь с золотыми глазами. Смотрит внимательно, после оглядывая всё его тело. Цокает слегка недовольно, а кукла за спиной поднимается. Скарамучча встает на раскрытую ладонь, а после чуть неуверенно, что он пытался скрыть за невозмутимым выражением лица, протягивает руку, которая дрогнула, выдавая его с потрохами. Итэр улыбнулся, хватаясь за неё, и встал на ноги. Скарамучча его тянет на себя вдруг, прижимая ослабшее тело к своему, а кукла прыгает ввысь, вытаскивая их из пещеры на свежий воздух. И как только опускает их на землю рассыпается на электро частицы, которые гаснут тут же. — И что дальше, путешественник? — он смотрит в чужие глаза, всё ещё прижимая его к себе. Второй взгляда не отводит, руки на чужие плечи кладёт и улыбается мягко. — Возвращаемся в Снежную, отдаём гнозис Царице, просим тебя простить, а после едем вырывать хвосты одной наглой лисице? — Забыл один пункт, — он чужую улыбку копирует, прижимается лбом к чужому, — Тебя мы записываем в моего помощника. — И как я мог забыть, — он отстраняется, отчего Скарамучча чуть недовольно нос хмурит. За руку его берёт и ведёт на выход из разлома, — Как будущий помощник напоминаю, что тебе стоит найти новую шляпу, босс. — Мы после пройдёмся по магазинам, — он смотрит на их сцепленные руки, сжимает чуть сильнее и не может перестать улыбаться, — И зови меня Куниказуши.