lait et miel.

то, чему тоору, наверное, никогда не перестанет удивляться - иваизуми не теряет самообладания. холодная, как сталь. собранная и безукоризненная, как натянутая струнка. спокойная. с-п-о-к-о-й-н-а-я. ойкаву от этого спокойствия колотит, как от экстази. не то, чтобы он когда-то пробовал - просто кажется, что эффект аналогичный. иваизуми ниже почти на голову, но он всё равно будет смотреть на неё снизу вверх. он всё равно по умолчанию тот, кто будет стоять на коленях. она целует, не церемонясь. не задавая вопросов и не стерев помаду с губ; ойкава плевать хотел, что глубокий матовый вишнёвый недвусмысленно размажет по щекам и скулам. ловкие пальцы удерживают за подбородок и надавливают на челюсть пожалуйста сделай так ещё раз пожалуйста прошу - тоору с трудом держит равновесие и стекает на пол к её ногам, стоит ей разорвать поцелуй. иваизуми - единственная, кто без опаски смотрит на него свысока. потому что знает, что ей можно. - вот так, - бесстрастно капает по барабанным перепонкам расплавленной хриплой карамелью. их взгляды снова пересекаются. он не пьян, но кровь приливает к щекам быстрее, чем следовало бы. он не пьян, но за зрачками не видно радужки. он не пьян, но от уверенно лежащей на макушке ладони голову сносит надёжнее, чем от водки с соком. рука с немым можно? тянется к изящному бедру, вскользь задевая загорелую кожу. ему хочется прикоснуться, хочется огладить и вылизать каждый изгиб. ему хочется ловить каждую низкочастотную вибрацию, каждый отдалённый будто бы сквозь блаженную полудрёму стон, чтобы губы саднили от поцелуев. ему хочется… нельзя. кожа иваизуми-сан на вкус как молоко и мёд. сладкая: от острых коленей до внутренней стороны бёдер сладкая. даже здесь иваизуми держит всё под контролем. она сидит на краю кровати и путает пальцы в каштановых волосах. ей можно. можно, потому что она - единственная, перед кем ойкава стоит на коленях. она до одурения вкусная. вести языком - вверх-вниз, по кругу, скуля и глухо постанывая. тереться щекой о бедро и сходить с ума. сходить с ума каждый раз по новой - стремглав, по наклонной и неизбежно в пропасть, теряясь в перепачканных помадой образах и бархатном ворохе голоса. она прижимает его голову ближе к себе и шире разводит колени. - хороший мальчик. низ живота сводит от нарастающего возбуждения; хочется стонать, стонать и вколачиваться в собственный кулак. он давится воздухом и сжимает себя через плотную ткань джинсов. - посмотри, - его прерывают и тянут за волосы, заставляя поднять взгляд, - на меня. умница. он видел её такой уже не раз, но никак не может насмотреться. тонкое тело - разгорячённое и гибкое, как пластилин, дрожит и плавится. она кончает, сжимается и пульсирует, выгибается в спине. и, кажется, осипшим шёпотом с напомаженных губ срывается его имя. наверное, только кажется. она всё так же спокойна и невозмутима, когда поднимается на ноги - напоследок лишь мягко очерчивает пальцем линию челюсти. - подготовь себя. не кончить от одного только голоса стоит титанических усилий. стыдно до невозможности, блядски стыдно до пелены перед глазами и мурашек по лопаткам. от болезненного желания ойкаве хочется застонать. смазка пахнет вишней, как чёртова помада на её губах. щёки краснеют, но уже отнюдь не от стыда; он вот-ещё-немного-и-всё трахает себя пальцами; воздуха в четырёх стенах всё меньше. - ты такой красивый, - бархат за его спиной ласкает слух, нужно всего лишь повернуть голову, - самый красивый ойкава-чан. - пожалуй,- незаконченная просьба мажет по губам полустоном, - пожалуйста. он чувствует головку резинового страпона - по позвоночнику бежит холодок. чувствует, как внутрь толкаются одним плавным движением. он не пьян, но пульс заходится так, что стучит в висках. он не пьян, но подаётся навстречу толчкам. иваизуми вжимается бёдрами в ягодицы и проникает глубже, задавая темп. ойкава не пьян, но в голове ни одной связной мысли. хорошие мальчики всегда получают достойную награду. она обхватывает пальцами член у основания, и этого оказывается более, чем достаточно. оргазм на вкус, как вишня. как чёртова помада на её губах. как молоко и мёд. он всегда будет смотреть на неё снизу вверх, потому что так правильнее. потому что она заслужила.