Локва раздора

Лань Цижень с самого начала знал, что принять на обучение в Гу Су отпрыска Цансэ Санжэнь – плохая идея. Но отказать Цзян Фэнмяню в его просьбе не смог. Очевидно, с появлением в Облачных Глубинах этого мальчишки следовало ожидать проблем. Только вот характер этих проблем стал для Лань Циженя полной неожиданностью. Вэй Усянь был ярок, умен и дерзок. Сиял улыбками, удивлял неожиданными мнениями, перекидывался записочками с наименее сознательными одноклассниками. Не Хуайсан, еще одна головная боль учителя Ланя, ловил каждое слово юньмэнца, стрелял глазками из-за веера, хихикал и всячески поощрял безобразие. Лань Цижень совершенно не удивился, когда пару дней спустя застал этих двоих в окрестностях Облачных Глубин за запрещенной правилами рыбной ловлей. Вэй Усянь, подоткнув верхние одежды и закатав штаны до колен, увлеченно плескался в ручье. На траве неподалеку поблескивало серебром несколько рыбин. Лань Цижень, скрытый поворотом тропы, с неодобрением наблюдал за неподобающим видом юноши, и совсем уж было изготовился сделать замечание, как вдруг Не Хуайсан, наблюдавший с берега за манипуляциями соученика хитрыми блестящими глазами, принялся стаскивать с себя верхнее платье. Лань Цижень подавился воздухом - капризного, как балованная кошка, мальчишку практически невозможно было заставить приложить усилия хоть к чему-то. Неужели он и правда собирается лезть в холодную воду горного ручья? Оказалось, и правда. Пару минут спустя живописно раздетый юноша присоединился к своему товарищу, вот только рыбак из него вышел не слишком ловкий – второй молодой господин Не то и дело оскальзывался, в момент вымокнув с головы до ног, и Вэй Усяню пришлось вылавливать из воды не столько форель, сколько беспомощно хлопающего ресницами приятеля. Возмутительно! Лань Цижень снова изготовился отчитать обоих, но тут к компании присоединился наследник Цзян и взял эту почетную миссию на себя. - Вэй Усянь! – Цзян Ваньинь выудил приятелей из воды со сноровкой рыбачащего медведя, не прекращая при этом распекать своего шисюна на все корки. – Не смей позорить орден! Что это за вид?! - Что не так? – искренне удивился отпрыск Цансэ, собирая пойманную рыбу. – В Юньмэне мы сто раз купались голышом и ничего. - Не при посторонних же! – вспыхнул Цзян Ваньинь, бросая предупреждающий взгляд на не сдержавшего завистливого вздоха Не Хуайсана. - Не-сюн, тебе бы снять мокрую одежду, реки в Облачных Глубинах ледяные, недолго и простудиться, - в словах Вэй Усяня звучала исключительно забота о здоровье товарища, но воодушевившийся Не Хуайсан принялся с готовностью стягивать с себя сырые одежды, и без того ничего уже не скрывавшие. - Не здесь! – Цзян Ваньинь ловко набросил на однокашника оставленное им на берегу верхнее ханьфу, исхитрившись мигом укутать его практически с головой. – Живо в комнаты, пока не простыл! И посидеть бы тебе под крышей пару дней, чтобы точно удостовериться, что не заболел! Скорее, скорее! Лица Не Хуайсана за складками шелков видно не было, но глаза, выглядывающие не то из перекосившегося ворота, не то из оказавшегося не на месте широкого рукава смотрели на Цзян Ваньиня недобро. Тот тоже улыбался слишком зубасто и, увлекая приятелей к отведенным для прибывших на обучение адептам жилищам, все время держался между ним и Вэй Усянем, который совершенно не замечал маневров шиди, всецело занятый скользким уловом. И только когда шумная троица совсем скрылась из виду, учитель Лань сообразил, что так и не назначил никому из них никакого взыскания за неподобающий внешний вид, сомнительное времяпрепровождение и неуместный шум. *** - Ух ты! Да у тебя здорово получается! – восторженный вопль Вэй Усяня немедленно привлек всеобщее внимание к бледному мальчишке из Вэней, который немедленно уронил стрелу себе на ногу и едва не повторил этот фокус с луком. Лань Цижень заходил на стрельбище не так уж часто, но этих юных дарований, заполонивших его тихий орден, просто нельзя было оставлять без присмотра! Ему не доводилось самолично оценить навыки стрельбы юноши, вокруг которого скакал сейчас Вэй Усянь, но вроде бы наставник лучников отзывался о нем неплохо. Так откуда такой приступ косорукости? Ах ну да, Вэй Усянь! - Молчу, молчу! – захихикал этот прохвост, дурашливо (и бессмысленно) прикрывая руками болтливый рот. – Я вовсе не хотел тебя смутить! Твой выстрел был просто отличным, попробуй еще раз? Юный Вэнь, на бледном лице которого стремительно расцветали пятна нездорового румянца, послушно подобрал стрелу и натянул лук. То, что выстрел не задастся, было очевидно еще до того, как стрела сорвалась с тетивы – юноша едва ли видел мишень, зачарованный яркой улыбкой юньмэнца. Конечно, стрела ушла в молоко. - Ох, это моя вина! – покаялся Вэй Усянь, утешающим жестом приобнимая окончательно покрасневшего мальчишку. - Ну ничего, следующий раз… - Ты! – жертву вэйусяневского обаяния мощным тычком отнесло на несколько шагов, мальчишка чудом сумел не растянуться на утоптанном ногами адептов песочке. – Не смей позорить орден! Ступай прятаться к сестрице под юбку, как ты обычно и делаешь! На взгляд Лань Циженя, если кто и позорил орден Вэнь, то как раз Вэнь Чао, который стоял сейчас перед явно раздосадованным Вэй Усянем с разукрашенным луком в руках и выглядел чрезвычайно довольным собой. - Я покажу, как должно управляться с луком и стрелами достойному сыну ордена Вэнь! - окинув привлеченных неразберихой зрителей высокомерным взглядом, он натянул лук, гордо тряхнул нарочно отпущенной челкой и… запнувшись о слишком длинный рукав (а правилами не зря запрещено!..) метко выпустил стрелу в наблюдавшую за лучниками с карниза беседки любопытную сойку, привыкшую к тому, что в этих краях бояться людей не нужно. Однако вместо того, чтобы сбить несчастную пичугу наземь, стрела вдруг вильнула в сторону. Несколько мгновений все собравшиеся смотрели сначала на возмущенно гудящую стрелу, прибитую вторым выстрелом к столбу беседки, затем – на невозмутимо опустившего лук Цзинь Цзысюаня. Сойка, не понимающая всей глубины своей удачи, с возмущенным верещанием устремилась прочь, разбив наваждение. Молодежь разразилась восторженными воплями (шуметь в Облачных Глубинах запрещено!), наследник Гуаньшаня горделиво покосился на того, с кого это импровизированное состязание и началось, и его красивое лицо исказилось от причудливой смеси разочарования и раздражения. Вэй Усянь, уже и думать забывший о том, кто как стреляет, унесся вслед за сойкой. Лук в руках юного Цзиня отчетливо скрипнул. Дева Цзян сочувственно похлопала его по плечу. Цзян Ваньинь закатил глаза. Лань Цижень тихо ушел, предоставив наставнику лучников самому разбираться с тем, сколько правил было сейчас нарушено. *** В какой-то момент Лань Цижень с ужасом осознал, что на его уроках хоть сколько-нибудь заняты предметом только – кто бы сомневался! - Лань Ванцзи и… Вэй Усянь! Остальная стая мартовских котов либо строила глазки напрочь не замечающему этого юньмэнцу, либо увлеченно следила за процессом, болея за кого-нибудь из более пронырливых однокашников. Пока в списке фаворитов значились Не Хуайсан с его веерами, непристойными книжками и дикими идеями (после попытки вырядиться в женское платье Лань Цижень перестал удивляться), с которым Вэй Усянь дружил, красивый, как картинка Цзинь Цзысюань, с которым Вэй Усянь собачился, и непрестанно краснеющий Вэнь Нин, которому Вэй Усянь вроде как покровительствовал. Не то, чтобы учитель Лань этим интересовался, излишнее любопытство запрещено! От приглашенных учеников, выросших где-то там, вне строгих правил и железной дисциплины Облачных Глубин, можно было ожидать сколь угодно возмутительных выходок. Чему уж тут удивляться! Но когда Лань Сичэнь, его собственный племянник и наследник клана с обаятельной улыбкой пригласил Вэй Усяня поохотиться на озерных гулей, почтенный учитель готов был просто за голову хвататься! И это еще, если не вспоминать про старейшин, которые вовсе-не-делают-ставки-о-том-чья-возьмет, потому что это запрещено правилами! Впрочем, сам уважаемый учитель при этом приглашении не присутствовал, дела клана заставили его ненадолго отлучиться из Облачных Глубин. Но своего старшего племянника он знал не первый год, потому не сомневался, что улыбка была, и непременно обаятельная. А уж отчеты учеников об этой охоте впору было издавать отдельным романом! Лань Сичэнь сдержано хвалил боевые навыки Вэй Усяня, его благородную натуру и готовность прийти на выручку ближнему, а также находчивость и глубокие знания речной нечисти. Цзян Ваньинь ругал боевые навыки неких адептов, умудрившихся потерять клинок в разгар ночной охоты, возмущался количеством расплодившейся нечисти и почему-то сетовал на вольные нравы местных торговок и излишнее высокомерие некоторых выскочек. Су Ше пространно повествовал о самоотверженных героях и злобных завистниках, о неравных боях и красной нити судьбы, свете луны, прекрасных глазах и пении сверчка над зеркалом вод. И даже привел отрывок из любовной лирики кого-то из классиков. Лань Цижень восхитился было изяществом слога, но потом вспомнил, что это отчет о ночной охоте и сжёг это бесстыдство нафиг. Даже в отчете Ванцзи было слишком много Вэй Усяня и торговок локвой (да что с ними не так?), а непростительная неуклюжесть некоторых приглашенных учеников осуждалась уж как-то излишне горячо. И только одна работа выделялась из общей массы. Вэй Усянь в своем отчете писал исключительно о гулях. *** Казалось бы, сынок Цансэ нарушил едва ли не каждое правило на стене и уже вряд ли придумает в этом смысле что-то новое. Но нет, способность удивлять он унаследовал от матери. Вэй Усянь пропал. Сначала Цзян Ваньинь и Не Хуайсан искали его самостоятельно, но чем дольше отсутствовала эта ходячая заноза, тем больше они волновались, и тем больше людей втягивалось в поиски. К тому моменту, как к этому процессу подключились наставники, наследник Цзян откровенно паниковал, Не Хуайсан чуть не плакал, да и прочие ученики выглядели порядком встревоженными. Надо признать, повод для этого у них был. Облачные Глубины, как и любая орденская резиденция, имел немало секретов и не все они были безопасны. Когда поиски охватили уже все Облачные Глубины, и Лань Цижень с ужасом думал о том, как бы помягче сообщить Цзян Фэнмяню, что его воспитанник под чутким присмотром опытных наставников ордена Лань бесследно сгинул, пропажа нашлась, эффектно свалившись прямо под ноги самой большой поисковой группе. В мокрых, бесстыдно облепивших тело одеждах. В компании Лань Ванцзи (пропажи которого никто в этой суматохе и не заметил), да еще с лобной лентой второго молодого господина Лань на запястье! - Вэй Усянь! – первым отмер Цзян Ваньинь, рванувшийся к своему непутевому шисюну то ли с намерением обнять, то ли переломать ноги. – Ты где был?! - Мы с Лань Чжанем купались! – светло улыбнулся Вэй Ин, ловко уворачиваясь от загребущих ручек не определившегося пока в своих намерениях соклановца. – Водичка – чудо! - Водичка?! – наследник Цзян, казалось, вот-вот начнет плеваться огнем. – Тебя не было всю ночь! Мы тут с ног сбились, тебя разыскивая, а ты, как всегда надоедал Лань Ванцзи? И кто ты после этого?! - Мой муж, - Лань Ванцзи рот открывал редко, но если уж это делал, его слова всегда производили впечатление. В потрясенной тишине, повисшей над собравшимися людьми, слышно было как с волос Вэй Ина капает вода, а в горах свистит ветер. Чирикнула какая-то птаха, и, поддавшись всеобщему настроению, смущенно заткнулась. - Муж?! – недобро прищурился Цзян Ваньинь. - Муж? – изумленно распахнул ясные наивные глаза Вэй Усянь. - Мгм, – Лань Чжань потуже намотал на руку свой конец лобной ленты, подтягивая поближе несколько дезориентированный такими новостями улов. - Ох, Не-сюн, выходит, твоя взяла, - послышался чей-то приглушенный шепот. – Вот, твой выигрыш! Кто-то досадливо зашипел, кто-то хихикнул и наваждение схлынуло. - Да с какой это стати муж?! – взвился Цзян Чэн, - Что-то я не припомню ни трех писем, ни поклонов, ни того, чтобы отец на такое подписывался! Вэй Усянь, что за дела?! Его незатыкающийся почти-брат растерянно пожал плечами. Молча. Выглядел он все таким же обалдевшим. - Видите ли, молодой господин Цзян, - Лань Сичень ловко протиснулся сквозь толпу и встал рядом с братом, его мягкий голос зазвучал умиротворяющей мелодией. – По традиции Гу Су Лань лобная лента является сакральным предметом, прикасаться к которому дозволено только ближайшим родственникам и спутнику на пути самосовершенствования. Молодой господин Вэй, вы приняли ленту моего брата добровольно? Вэй Ин открыл рот – и закрыл его, не найдя, что возразить. В конце концов, в источник за Лань Чжанем он полез сам. И к гуциню в ледяной пещере подойти хотел. И ленту, выходит, принял. Сам! - Вот и славно! – расцвел улыбкой Лань Сичень и мигом разогнал всех учеников по учебным классам. Можно было не сомневаться, что с такой прытью он живо организует и письма, и поклоны, и главу Цзян с благословением. Вэй Ин хлопал глазами, наблюдая за ходом событий словно немного со стороны. Мысль, что прекрасный холодный Лань Чжань теперь, оказывается, его муж, никак не желала укладываться в голове. С запоздалым сожалением юноша осознал, что надо было дочитать эти их гуевы правила. Кто его знает, чего там еще понаписано? С этих коварных Ланей сталось бы насочинять три тысячи правил исключительно для того, чтобы в нужный момент вытащить откуда-нибудь подходящее к случаю «древнее» правило, придуманное вот только что – мол закон предков, вековая традиция! И кто ж их поймает? - А как быть с правилом, требующем от адептов Лань выбирать спутника жизни исключительно по любви? – фыркнул Цзян Ваньинь, безуспешно пытаясь дотянуться до Вэй Усяня в обход Двух Нефритов. – Не хотите же вы сказать, что этот вот брак по любви? - Мгм, - уверенно заявил Лань Ванцзи. Он почтительно поклонился дяде и брату, и, подцепив под локоть внезапно залившегося краской смущения Вэй Усяня, повлек его прочь, переодеваться в сухое и приходить в себя. Лань Цижень со сдержанным удовлетворением кивнул племяннику, не без удовольствия созерцая потрясенное выражение на лице извечной занозы. Что ж, он никогда не сомневался, что Лань Ванцзи – лучший из всех, кого ему когда-либо приходилось учить. В конце концов, добиваться поставленных целей – тоже в правилах клана Лань, и только справедливо, что победителем в этой гонке (нелепой, разумеется, и совершенно недопустимой, но все же…) вышел именно его любимец! К тому же, сын Цансэ, талантливый, энергичный и, как оказалось, наименее испорченный среди своего поколения заклинателей, несомненно, станет ценным приобретением для ордена. Оставалось только забрать у старейшин свой выигрыш... и принять положенное наказание, ведь, разумеется, азартные игры в Облачных Глубинах – запрещены.