Невозможность обнять

«Мені взагалі по життю потрібно когось любити. Ну, так уже склалося.»

Игорь смеётся. Игорь ловко крутит в пальцах любимую дрымбу и почти не замечает этого, полностью увлечённый разговором. Он улыбается и светит открыто кривыми передними зубами — когда-то ему об этом сказали и теперь такие искренние улыбки редкая радость, для Кати особенно. Хотя радости связанной с Игорем у неё много. Почти столько же, сколько и боли. Катя смотрит на него, подперев рукой голову. Краем сознания отмечает направленную на них камеру, но тут же отбрасывает ненужную информацию — какая к чёрту разница, если Игорь сидит прямо рядом с ней в футболке столь похожей на её собственную и нога его под столом невзначай касается её лодыжки. Катя задерживает дыхание, совершенно не меняясь при этом в лице и считает про себя до двадцати девяти. Это число его рождения. Это глупо. Так сказал бы Тарас, если бы хоть раз в жизни открыл глаза и вник в происходящее. Так подумал бы Иван, будь он чуть проникновеннее и внимательнее. Парни шутят, толкаются в автобусе и ведут себя, как дети — как ровесники Игоря — и от этого Катя чувствует себя старой ветхой башней рядом с новостроями. Даже не смотря на то, что два новостроя из трёх старше её минимум на восемь лет. Кате до одури плохо видеть сторис девушки Игоря. Юля снимает его, снимает горы, которые так любит Катя, снимает себя с Игорем и снимает, как целуется с ним в какой-то купели. И как они, чёрт дери обоих, обнимаются на фоне гор. Невозможность обнять Игоря так же, ощутить спиной его сильные руки душит Катю петлёй вокруг тонкой шеи, а сердце её горит ярким отчаянным пламенем. Его хозяйка сидит в гримёрке и считает до двадцати девяти, улыбаясь надсадно, пока объект её внимания фоткает её на свой телефон. «Катя, ти така гарна!» — восхищённо произносит Игорь и делает ещё парочку фото. «Господи, з розуму б не зійти», — думает Катя и улыбается. Ей стыдно. Игорь достоин самой искренней улыбки на свете, а она может лишь давить свою грусть о его шутки и тянуть губы в подобии радости. Это кошмарно. Игорь — запретный плод, и от этого Кате тоже плохо. Нельзя думать о парне, который младше тебя на десять лет. Нельзя думать о парне, у которого есть «його любов». Нельзя думать о парне, который смотрит на тебя, словно на божество, и относится к тебе как младший брат к сестре или ученик к наставнице. Катя подписывает фотографию фанату и протягивает руку за следующим снимком. Девочка в смешной толстовке с котиком чуть ниже неё ростом. Она тянет вперёд листок десять на пятнадцать сантиметров — фиолетовая гамма, двое в центре кадра. Катя на секунду задыхается и чувствует, как всю её с ног до головы окатывает волна дрожи — это она и Игорь на фотке. Катина рука у него на плече. Выбритая макушка Диденчука так близко от её лица. Подпись Игоря возле его собственной спины — «обіймаю!». Как же красиво, господи. Катя пытается перебороть дрожь в пальцах и ей это удаётся. Она заносит над снимком маркер и пишет рядом своим кривулястым почерком «і я обіймаю теж». Девушка в толстовке счастлива, она обнимает Катю за шею и та закрывает глаза, чувствуя такой знакомый запах. Мужские духи. Боже. Такие же, как у Игоря. И даже с примесью сигаретного дыма. Катя может простить курение только своим пацанам. Смотрит осуждающе, качает головой, но не говорит ничего, когда все трое стоят под зданием тарасовой студии и курят взатяг, передавая по кругу зажигалку. Игорь смущённо отводит взгляд и тушит окурок о железный подоконник. Тарас начинает в шутку ругаться на него, Ваня смеётся и выпускает из пальцев собственный источник дыма, Катя смеётся вместе с ним и складывает руки на груди. Она поднимает глаза от плеча девочки и видит глаза Игоря в двух метрах рядом с другими людьми. Он поджимает губы и кивает ей — узнал фанатку и понял, какую фотографию Катя сейчас подписывала. Пожимает плечами. Катя закрывает глаза и вдыхает поглубже. Не знает, что Игорь не отводит от неё взгляда ни через несколько минут, когда одна толпа фанатов сменяется другой, ни позже, уже в гримёрке. Не знает, что его изнутри съедает вина и тоска, а за спиной вырастают крылья от любой её похвалы. Она не видит его взглядов в свою сторону после очередной отснятой после концерта сторис и не знает, что уже очень давно из уст Игоря не звучало слово «любовь». И почему-то не замечает, что Юля всё реже появляется в сторис парня. Катя откладывает телефон в сторону и поднимает голову, встречаясь с Игорем глазами. Пауза между ними растягивается, как большая жвачка, девушка смотрит на крепкие плечи напротив и мечает только лишь об одном — его объятии. Это нужно ей почти физически. Но Игорь неуверенно улыбается, пырхает, отходит к столу у другой стенки. Сердце Кати готово выпрыгнуть через любую щёлку, поэтому она сжимает покрепче челюсти и давит в груди желание зарыдать. Ну почему Диденчук такой твердолобый в подобных ситуациях? Таких моментов было миллиард, и они наполняют Катины мысли по вечерам, когда она лежит под одеялом в отеле, свернувшись калачиком и считая уже привычно до двадцати девяти. Сжимает веки. Что у нас сегодня, достопочтенное сознание? Игорь идёт к ней с раскрытыми руками, но не доходя и полуметра лишь берёт за плечи и приобнимает до жути легко? По-настоящему обнимает её после совместной песни прямо на сцене? Тянется через её кресло за бутылкой и почти ложится на Катины бёдра? Кладёт руку ей на плечи и притягивает к своему боку, а Катя упирается макушкой ему в предплечье? Дышит ей в волосы, когда на очередном концерте они все вчетвером обнимаются под «Кольоровими фарбами»? Нестерпимо пахнет самым приятным одеколоном, который Катя когда-либо ощущала в своей жизни? Воспоминаний много, они все на выбор. Как картинки в галерее в телефоне, в папке под названием «Игорь», откуда Кате, кажется, уже никогда не выбраться. Павленко крутит ленту и останавливается на его глазах, полных немого восторга после их первого концерта. Дышит чаще и испытывает себя пальцами. Почти каждую чёртову ночь. У Игоря синяки под глазами и усталый вид. Ему жарко и по виску от линии волос до скулы стекает капелька пота. Это противно и Катя кривится, указывает ему на непорядок. Сама трёт плечи ладонями и мечтает о горячем душе. Игорь пристально смотрит на неё, затем снимает через голову свою чёрную толстовку и молча протягивает девушке, мокрые волосы на его затылке встают торчком и Игорь становится похож на панка. Катя смотрит на упрямую завитушку и медленно берёт кофту, пытаясь не выдать своего восторга от этой ситуации. Толстовка отчаянно разит запахом парфюма Диденчука и его же пóтом, она согревает Катины плечи и дёргает во все стороны и так расшатанные нервы. Катя смотрит Игорю в глаза, но тот отводит взгляд и смущённо перебирает в руках ткань футболки. Его взмокшие от жары волосы липнут на лоб и это, пожалуй, самое красивое зрелище в жизни Павленко. Кофту она пытается всунуть Игорю назад в этот же вечер, но тот наотрез отказывается и снова его руки оказываются у неё на локтях, и теперь уже Кате жарко и дрожат колени. Ночью в этой толстовке кто-то отлично кончит. И всё-таки, почему же Игорь такой уставший? Катя спрашивает его об этом, но парень молчит. Пожимает плечами и врёт ей, что до ночи сидел за ноутом. Девушка отчего-то уверена, что это ложь, но принимает её безропотно и только касается пальцами его ладони — в этот жест вложив всю свою волю и смелость — мол, я тут, рядом, я помогу, если что. Игорь улыбается так же, как и всегда. У Игоря в глазах печаль и тоска. Игорь долго не убирает свою ладонь, непозволительно долго не разрывает контакт, и когда Катя уже почти готова спросить в чём же дело, он неожиданно сжимает её пальцы своими и подносит маленькую ладонь к своим губам. Катя зачарованно смотрит на это и содрогается от ощущения его мягких губ на внутренней стороне руки. У Диденчука губы точно больше, чем у неё самой. Катю это не устраивает, равно как и вообще в принципе размышления о его губах. Это красиво почти так же, как его волосы после концерта. Господи, как же красиво, и как красив Игорь, и как красиво поле, на которое он привозит Катю одним более-менее тёплым осенним днём. На небе тучи и совсем нет солнца, ветер треплет их куртки и пытается задуть холод за воротники, но парню и девушке всё равно. Он стоят на краю целого поля бархатцев — барвінків — и Катя почти плачет от восторга. Или, может, это просто ветер надул на глаза влагу. Игорь несмело касается чужой руки горячими пальцами и спрашивает, нравится ли ей здесь. Катя без слов резко кидается ему на шею и от неожиданности Диденчук оступается, оба они летят на землю со всей силы. Ударившись о земляную тропу конечностями, какое-то мгновение лежат совсем без слов и движения. Катя видит только ткань куртки парня и всем телом чувствует его тепло. Затем Игорь фыркает — земля попала в нос, обнимает Катю обеими руками за плечи и крепко-крепко прижимает к себе. Катя жмурится и утыкается лицом в его плечо. Эмоции берут верх и она всхлипывает, бормочет что-то тихо, но Игорь разбирает и удивлённо отвечает, выдыхая прямо ей в ухо: — Ти хотіла, щоб я тебе обняв? Боже, Кать, а чого не сказала? Я ж геть дурний в таких речах… Я думав, що ти ставишся до мене, як до брата молодшого… Та сам хотів тебе нарешті відчути… Катя лежит среди барвінков уже целую вечность и не собирается вставать. Игорь лежит рядом. Он рассказывает ей о том, как расстался с Юлей, как боролся со своими чувствами и как принял их наконец, как решил устроить свидание в поле — помнил, что ей нравятся только живые цветы… Катю омывают волны покоя — всё хорошо. Больше нет тревоги и боли, всё ясно и просто, и как надо, и бесконечно хорошо просто лежать и иметь возможность обнять Игоря и ощутить его губы на своей коже. Поле колышется над ними под ветром, и изо рта идёт пар, но им всё равно жарко, потому что голова Кати у Игоря на плече, а рука его — на её талии. Катя улыбается и почти слышит, как Игорь тихо выдыхает в холодный воздух. И это лучшее их воспоминание.